***
Узника сопровождали четверо авроров. В одной из промежуточных комнат выдали тюремную одежду, а прежнюю уложили в специальный контейнер, туда же отправилась волшебная палочка. Стандартная, даже рядовая процедура, которую Джонсон видел уже десятки тысяч раз. Авроры были начеку. Даже несмотря на то, что узник не сопротивлялся во время ареста и ни разу не сорвался в истерику, нужно было сохранять контроль над ситуацией. Близость дементоров на всех действует по-разному. А этот парень… Джонсон про себя хмыкнул, сощурившись на худую спину узника. Пожалуй, в магическом мире не найдется ни одного человека, который не знает, кто такой Гарри Поттер. По крайней мере, в Англии уж точно. Но вряд ли кто-то мог бы предположить, что Герой попадёт в Азкабан, да ещё добровольно сознается в убийстве. Впрочем, даже в Азкабане ходят слухи, что тот случай не так прост, как кажется на первый взгляд. Джонсону было по большому счёту всё равно, виноват Поттер или нет. Его главная задача — качественно выполнять свою работу, а дела пусть разбирает кто-нибудь ещё. На лестнице походка Героя стала менее уверенной, но он старался держать себя в руках. Холод с каждой ступенью вниз усиливался, когда со скрипом открылась решетка, Джонсон ухватил узника под локоть и решительно повёл по коридору. Нет смысла растягивать этот момент, к влиянию дементоров всё равно невозможно привыкнуть. Нужная камера оказалась на середине их пути. Дождавшись, пока коллеги откроют дверь, Джонсон разжал хватку. — Входите, мистер Поттер. И скажите, если вам что-то понадобится. Расписание приёма пищи и посещения душевой висит на стене. — проговорил Джонсон. Действительно, после проведённой не так давно инспекции, в Азкабане многое изменилось. Напротив узкой койки с двойным матрасом теперь висела прибитая дощечка с расписанием. Кроме этого в камере была небольшая тумба со сменным постельным бельем и отдельно зачарованное пространство под туалет. В длину и ширину камера была не больше пяти шагов, но и этого хватало для более-менее человеческих условий. На всё пространство камеры хватало одной-единственной зачарованной лампочки на потолке. Разумеется, камеры особенно буйных заключенных по-прежнему были снабжены цепями и особенной воли им никто не давал. Весь этаж каждые несколько часов патрулировали дементоры, но всё же, после этих изменений даже многое повидавшему Джонсону работать здесь стало гораздо легче. — Я думал, будет хуже. — оценил своё новое обиталище Герой и криво усмехнулся. — Было. Но можешь сказать спасибо доктору Левину и другим неравнодушным. — отозвался Джонсон, закрывая дверь. — Спокойной ночи, Гарри Поттер. — До свидания, сэр. — ответил Герой. Джонсон быстро начал подниматься наверх. Ему не хотелось лишний раз сталкиваться с дементорами. Да и отчёты сами себя не напишут: начальство должно знать, что узник № 412 успешно помещён в камеру.***
Дни в тюрьме были похожи один на другой. И не похожи одновременно. Гарри не нужен был календарь или часы. Он научился ориентироваться по зачарованной лампочке на потолке собственной камеры и по холоду дементоров, снующих по коридору. Этот холод проникал даже через дверь, пробирался до самого мозга костей. Как только появлялось это липкое ощущение панического, ни на что не похожего страха, это означало, что прошло уже несколько часов. Хуже всего было не днем, когда в камере горел свет, а среди ночи. Заснуть здесь достаточно крепко было почти нереально, несмотря на относительно удобную кровать. Стоило только дементорам пройти мимо двери или остановится неподалеку, и неглубокий сон тут же превращался в настоящий кошмар наяву. Перед глазами всплывало самое худшее, а в ушах звучал высокий, холодный голос Воландеморта. Первые несколько дней Гарри пытался абстрагироваться. Он считал про себя, вспоминал учебную программу Хогвартса, воспроизводил перед глазами сцены из «Полётов с Пушками», потом переключался на маггловскую учебную программу, но все эти методы помогали буквально на несколько минут, прежде чем окончательно погрузиться в пучину отчаяния. Иногда вязкую тишину и голос Воландеморта из воспоминаний нарушали крики и рыдания других узников. А ещё кто-то с завидным упорством пытался затянуть какую-то песню, но каждый раз обрывал себя на полуслове. Авроры с узниками не разговаривали, не считая тех случаев, когда это было необходимо. Узникам между собой общаться тоже запрещалось, Гарри об этом предупредили по пути сюда. Немного сдвинувшись влево, Гарри снял очки. Очертания камеры тут же потеряли четкость, а без того тусклый свет и вовсе стал рассеянным. — Раз, два, три. Нокс. -прошептал он. Лампочка и впрямь трижды моргнула и погасла. По спине прошёл знакомый холодок, заставляющий тело невольно сжаться под одеялом. Но на этот раз картинки воспоминаний замелькали перед глазами весьма отдалённо, зато Гарри пугающе чётко расслышал: — Это не добро и не зло. Это просто сила. Будь ты сильнее и решительнее, никто бы не смог посадить тебя сюда. — Заткнись. — пробормотал Гарри, позабыв о правиле не разговаривать со своей галлюцинацией. — Им меня не сломать. Ничему меня не сломать. И тебе тоже. Понял? — Что за чушь ты несёшь? — насмешливо осведомился Голос, Гарри явственно расслышал выдох прямо за своей спиной и вздрогнул, отворачиваясь в другую сторону. — Если бы я хотел, я бы мог сломать тебя. Потому что именно я сделал тебя таким, какой ты есть. Без меня ты слаб и глуп. На это Гарри ничего отвечать не стал. В конце концов, разговоры с Голосом в голове — не самая лучшая стратегия выживания, особенно в такой ситуации. Уж лучше ночные кошмары… Но Голос отставать от Гарри не желал. После очередного ночного обхода прямо над ухом раздалось отчётливое: — Ты всем испортил жизнь. Включая самого себя. Посмотри теперь, где ты? Стоило оно того? Герой! — Отвяжись от меня! — не выдержал Гарри и обхватил голову руками. Откуда-то из коридора раздался надсадный кашель, следом на пару минут наступила вязкая тишина. — С чего бы это? — ехидно переспросил Голос, стоило Гарри в полудрёме прикрыть глаза. — Ведь именно ты втянул нас в это. Превратил свою жизнь в полное дерьмо. Лучше подумай, что нам теперь делать. Слышишь меня?! Идиот! — Мне страшно. — на выдохе прошептал Гарри и вжался лицом в подушку. — Я боюсь. — Заткнись! — со злобой рявкнул Голос. — Это всё случилось из-за тебя! Так что заткнись, ненормальный, и придумай, как теперь мы должны расхлёбывать это дерьмо! — Не указывай мне! Тебя не существует! Это моё тело! Только моё! — взорвался в ответ эмоциями Гарри и швырнул подушку в угол камеры. В следующий момент горло сковало холодом, а тело будто задеревенело на месте. Дементоры… Прямо напротив камеры. Застыли и продолжают стоять. Сознание всё-таки начало погружаться в темноту, откуда-то издали послышался отчаянный женский крик. — Чёрта с два! Никто не посмеет тронуть меня! Я убью каждого, пусть только попробуют дотянуться своими лапами! — рявкнул Голос, выводя Гарри из состояния жуткого оцепенения. Гарри всхлипнул и взвыл. — Эй, что с тобой? — оборвал свою тираду Голос, Гарри даже почудилась обеспокоенность в этом вопросе. На несколько минут в камере снова воцарилась тишина, дышать стало чуть легче: должно быть, дементоры пошли дальше по коридору. — Злость. Я чувствую злость. Я хочу убить кого-нибудь. Но здесь некого убивать, кроме тебя. Что скажешь, Гарри? — Убирайся от меня. — устало выдохнул Гарри и всё-таки погрузился в тяжелое беспамятство. Закрывая глаза, ему даже почудилось, что рядом с кроватью стоит смутно знакомый, тёмный силуэт.***
В очередной раз в своей жизни Сириус чувствовал себя абсолютно бесполезным. Должно быть, где-то в глубине души он всё-таки верил, что Дамблдор найдет способ не допустить заключения Гарри в Азкабан. Потому что Гарри было там не место! Но вот недели шли, Нарцисса бесконечно пропадала в Министерстве, а ситуация так и не двигалась. И Сириус не представлял, что ему нужно делать. Дамблдор, как и Нарцисса, был слишком занят для долгих разговоров, а у Ремуса перед полнолунием хватало своих собственных проблем. Погружённый в мрачные мысли Сириус как раз шёл по коридору, когда из столовой раздался звук хриплого, душераздирающего кашля. Раньше, чем Сириус успел моргнуть, мимо него стрелой пролетел доктор Левин с палочкой наперевес. Выругавшись, Сириус запоздало побежал следом. В ярко освещённой столовой обнаружился Драко Малфой, согнувшийся от кашля в три погибели. Его лицо покраснело, а рядом валялись осколки разбитой чашки. Доктор Левин молча взмахнул над ним палочкой, потом практически силой влил в рот какое-то зелье. Тяжело дыша, Малфой утёр пот со лба зажатым в левой руке белоснежным платком и сощурился. — Спасибо, сэр. — хрипло проговорил он, выпрямляясь. — Было бы за что. — отрезал доктор Левин. — Идёмте, я провожу вас в постель. Сириус отступил в сторону, пропуская их обоих, и нахмурился. Что-то он не слышал о том, чтобы от Империо появлялся такой кашель, да ещё и год спустя… С другой стороны, от доктора Левина ответов можно не ждать. Он из тех, кто унесёт тайны своих пациентов в могилу. Но и бездействовать Сириус не мог. Нарцисса очень много сделала для Гарри, и продолжает делать до сих пор, так почему бы Сириусу не начать отдавать долг? Осталось только придумать, как это сделать.