Мечта

— Мне нужен новый телефон. — вспоминает Хесус, пока они прогуливаются по ближайшему к ресторану скверу. — Завтра днём съездим, сейчас хуй что открыто. — отвечает Братишкин, у него-то телефон прямо сейчас в руках. — Не замёрз? — Хес касается его тёплой щеки пальцами. — Тёплый. — Это тоже плохо? — Как себя чувствуешь? — Охуенно. Хесус резко встаёт перед ним и притягивает его осторожно к себе за бока. — Что там у тебя такого интересного? — Подписчицы нюдсы шлют. — ворчит Братишкин, уворачиваясь от мокрых поцелуев в нос. — Хес! Ну что? — Шлют свои беременные животы, что ли? — Фу! Нет! Придурок. — Сейчас как споткнёшься. — Хесус поправляет ему лохматую от ветра чёлку и гладит по спине. — Вов. — М? — Братишкин так и не отрывается от экрана, продолжая что-то строчить. — В Москве сейчас день, мне тут буквально пару вопросиков обговорить. — Деловая колбаска. — фыркает Хесус, заходит ему за спину и обхватывает руками его поперёк рёбер, прижимаясь к шее поцелуем. — Ты только поел, уже голодный, что ли? — Голодный это точно, очень подходящее слово. — Я тебя не понимаю, но, если продолжишь меня отвлекать, я буду тормозить ещё сильнее. Хес сердито ворчит, впивается в его шею грубым поцелуем, оставляя заметный засос, прикусывая нежную кожу, а потом просто отпускает дёрнувшегося парня и идёт вперёд. — Это чо было, Хес? Хесус! — возмущается Братишкин, пока растерянно растирает саднящую кожу. — Блять, я не могу бегать, но когда ты остановишься и подождёшь меня, я тебе покажу кузькину мать! — Чью мать? — удивляется Хес, оборачивается и останавливается. Вова пыхтит, ускоряя шаг, прячет телефон в карман и наваливается на Хеса, сжимая его плечи. — Думаешь это смешно? Вампирюга ебучий. — Это не должно быть смешным. — Вот мне и не смешно. Хесус расстраивается, даже тень улыбки, что была на его лице, исчезает, он хмурится, гладит Вову по спине и наклоняется нежно целуя в губы. — Прости… Тебе больно? — Я… Эй, да я не об этом. — Братишкин оглядывается и прижимается к нему чуть менее целомудренным поцелуем. — Не делай таких вещей на улице. Совсем дурак? — Я хотел привлечь твоё внимание. — А слова ещё не изобрели? — Ах, как смешно, значит в следующий раз я так и скажу: «Смотри, Вова, мы на ёбанном свидании, оторвись от телефона хоть на секунду». — Хесус вырывается из его рук без труда и повертевшись идёт спиной вперёд. — Ой, а следующего раза-то не будет! Прощай, Вова, счастливо оставаться. — Да ты чего? А? Да что? — растерянный и расстроенный Братишкин словно брошенный щенок беспомощно хлопает глазами и не может понять ему злиться или извиняться. Хес и секунды больше играть в обиженку не может, подлетает к нему, обхватывает тёплые щёки ладонями и несколько раз целует губки бантиком. Вова тыкает его пальцами в бока и дуется, стреляя в него недовольным взглядом. — Видал это? — Братишкин показывает ему кольцо на своём пальце, а потом тыкает себя в округлый живот. — И это? Хуй тебе, Хес. Хесус улыбается, чмокает в лоб и обнимает, утыкаясь носом ему в шею. — Если бы я захотел, меня бы ни то, ни другое не остановило, Вов. — Сука. Нехуй было в меня член свой загонять тогда. — М… Но ведь было так охуенно, правда? — А теперь я таскаю в своём животе ебучий арбуз. — ворчит Вова и вырывается из объятий. — И мы оба этот арбуз очень любим. — Я вообще потерял нить разговора… Ты говоришь, что мы на свидании? — Тебе же плевать на меня и на наше свидание, которое ты устроил. — Хесус переводит дыхание, понимая, что начал загоняться. — Из-за тебя я такой пиздец капризный. — Чем ты недоволен? Скажи и я всё исправлю. — говорит Братишкин и берёт его за руку. — Потому что у меня ощущение, что ты позвал меня в ресторан и словно откупился. Ничего больше не нужно? Накормил и всё? — А что ещё-то нужно? — Немного внимания. Я просто… Тоже хочу немного внимания и заботы. — признаётся Хесус, он так устал, он впервые понимает, что на самом деле сильно устал. — Мы договорились обсуждать такие вещи, верно? Братишкин обхватывает его рукой за плечи и утыкается носом ему в шею. — Прости, я может не могу требовать от тебя что-то сейчас. Но иногда, хоть на минутку, хочу ни о чём не думать и просто следовать за тобой. — Хесус обвивает его руками за спину, прижимается и вдыхает его запах, успокаиваясь. — Просто раствориться в твоих объятиях. — Может, если хочешь, мы будем растворяться друг в друге, когда захочешь. — Хорошо, когда захочу. Вова довольно улыбается и чешет Хесу затылок. — Нежненький такой. — Пошёл в жопу. — фыркает Хесус, вырываясь. — Ну и как понять, что тебе нужны обнимашки, если ты вечно такой ершистый? — Какой, нахуй? — Ну и ладно, Хес. — фыркает Вова, хватается за его плечи, резко тянется вперёд и чмокает его в губы. — Пошли? — Пошли.

***

Стоит переступить порог их дома, как Хесус порывается скрыться в его глубине, но кое-что вспоминает. Схватив Вову за плечи, он сажает его на низкую тумбу и садится перед ним на пол. — Не развязывай их, блять. — смущённо ворчит Вова, дёргая ногой, но особо не мешает. — Я сам снять могу. — А я могу помочь, просто могу. — отвечает Хесус и ставит его кроссовки рядом со своими, поднимает голову и улыбается ему. — Спасибо. Хес трётся щекой об его бедро и встаёт. — Мне наполнить джакузи? — Да! Они обмениваются довольными улыбками, и Хесус уходит мыть руки и переодеваться в домашнее. Через несколько минут он возиться с джакузи используя метод тыка, потому что не возьмёт инструкцию даже если что-то сломает. Но вода тем не менее начинает активно наполняться. Хес трогает её рукой, проверяя температуру. Проникшего тихо на террасу Братишкина он не замечает, пока тот не останавливается у него за спиной. — Ну как? Получилось настроить разрешённую мне температуру? — спрашивает Вова. Хесус оборачивается, не вставая с пола, и первое что он видит это голую коленку, торчащую между краёв белого махрового халата, прослеживает взглядом вверх по бантику по центру живота, по свободно лежащему на плечах воротнику, хитрой улыбки на губах и сверкающих глазах. Братишкин выгибает вопросительно брови. — Получилось. — отвечает Хес, опуская ладонь на его коленку, ведёт ею вверх по бедру, отодвигая белую мягкую ткань в сторону, и наклоняется вперёд, целует внутреннюю сторону, продвигаясь вверх. — У тебя под ним ничего нет? — Хес! — вскрикивает Вова, коленки у него тут же подкашиваются, он хватается за плечи Хесуса. — Нет, ничего нет. Хес, я сейчас упаду. Хесус поднимается, по пути тянет за завязки пояса, целует его ключицы, шею и прижимается к губам. Братишкин хватается за его бока и тянется вверх. — Нас ждёт джакузи. — напоминает Хес, отрываясь от его губ и чмокая в лоб. Вова открывает глаза, в которых плескается возбуждение и туман, и Хесус помогает ему снять халат, берёт его за руки и помогает спуститься. — О, блять, охуенно. — стонет Братишкин, окунаясь в тёплую воду, а когда Хес включает массажный режим, и вовсе тает. — Не слишком горячо? — интересуется Хесус и мнёт его плечи в дополнение. — Это ты о себе? Раздевайся и давай ко мне. Хес ухмыляется, чмокает его в затылок и встаёт, неуверенно раздеваясь. — У меня нет плавок. — Нахуя они нужны, здесь мы одни, и я тоже без них. Хесус стоит за его спиной и тормозит, неловко дёргает штаны вниз и оглядывается, они всё ещё одни, но он всё равно нервничает. Но когда Вова откидывает голову назад и улыбается ему, и Хес успокаивается, раздевается и залезает, садясь напротив. Мгновенно обволакивает теплом, он со стоном сползает ниже, упираясь длинными ногами в Вовины коленки, и закрывает глаза. — Надо было раньше сюда залезть. — смеясь, говорит Вова, сдвигается по кругу и перекидывает через него ногу. — Это точно. — вздыхает Хесус и гладит его по бедру, лежащему на его коленях. — Но долго не будем сидеть. — Хес… Хесус открывает глаза, откликаясь на его голос, и сразу же обдаёт жаром, Вова разрумяненный, нервно ёрзает и кусает губы, смотря на него. — Иди ко мне. — шепчет Хес, сглатывает и хватает его крепче за ногу и под поясницу, сажая к себе на колени полностью, слизывает с шеи воду. — Вов, тебе нельзя перегреваться. — Я просто… — бормочет Братишкин, трётся носом об его лицо, целует, обхватив голову руками, и тянет зубами за мочку уха. — Хес, я размяк. Хесус гладит его по спине и послушно подставляет лицо и шею под поцелуи. Вова кладёт голову на его плечо и немного успокаивается, набирает в ладошку воду и льёт ему на грудь. — Я обещал выполнять все твои желания. — напоминает Хес, прилизывая ему волосы мокрыми пальцами. — Моё желание нежиться с тобой, Хес. — шепчет Братишкин. Хесус улыбается, цепляет его за подбородок и чмокает в губы, прижимая к себе. Этот отпуск как ни странно проходит идеально, с углами, но всё же очень хорошо.