Мечта

Вова улыбается слишком довольно, в отличие от стоящего рядом Андрея, который выпячивает нижнюю губу и хмурит густые брови. — Что у вас случилось? — спрашивает Хесус, садясь на корты перед сыном, и распутывает его из верхней одежды. Красные щёки Андрея холодные от мороза, а яркие голубые глаза воинственно сверкают. — Мы получили первый выговор! — радостно сообщает Братишкин, бросая куртку на низкую тумбу. — Что? За что? — Хес не успевает посмотреть на лицо Андрея, тот бросается ему на шею, чуть не столкнув на пол. — Расскажешь папе сам? — Не я виноват! Я не хотел никого обидеть. — жалуется Андрюша, уткнувшись Хесу в шею. — Конечно ты не виноват! Андрей, если тебя кто-то обижает, ты не должен это терпеть. — заявляет Вова, садясь рядом с ними. — Так, я ничего не понял. — вздыхает Хесус, отстраняет мальчика от себя и убирает чёлку с его лба, давно пора к парикмахеру. — Тот мерзкий пацан докопался до него из-за того, что у него два отца и нет мамы. — поясняет Братишкин и недовольно кривится, а потом улыбается. — Но круче всего то, что Дюша ему ответил! Скажи папе, малыш. — Я ответил, что меня любят сразу два папы, а его терпеть не смог даже один и ушёл от него. — смущённо рассказывает Андрей, отводя взгляд. Хесус улыбается, чмокает его в лоб и прижимает его снова к себе. — Всё хорошо, ты ведь на самом деле не хотел его обидеть, а он тебя хотел, это он не прав. — Правда? — Конечно. — Учительница меня наругала, запретила говорить об этом. Хес переглядывается с помрачневшим Братишкиным и старается придать лицу беззаботности. — Тебе не стоит об этом волноваться. Обсуждать чужие семьи неправильно, а о своей ты можешь говорить те вещи, что считаешь нужными сказать. Хорошо? — Да. Значит мне не обязательно скрывать, что у меня два папы? — Если не хочешь, то не должен, тебе не нужно этого стыдиться, а с остальным мы разберёмся вместе. — говорит Вова, сжимая его плечо, и подталкивает его вперёд. — А теперь иди мыть руки. — Хорошо! — отвечает Андрей и повеселев шагает в ванную. Братишкин провожает его взглядом и поворачивается к Хесу, устало вздохнув. Хесус встаёт и тянет его к себе в объятия. — Может мы просто побьём этого пиздюка? — спрашивает Вова. — Мы не будем никого бить. — ворчит Хес и чмокает его в шею. — Ты поговорил с училкой? Нам стоит поменять классного руководителя? — Бучу подняла другая тётка, которая у них физру ведёт. В итоге решили, что жалобу никто подавать не будет. Мама пацана передо мной извинилась. — Ладно, тогда пока посмотрим, как дальше будут у них отношения развиваться. — Думаешь, ему грустно из-за того, что у него мамы нет? — тихо интересуется Братишкин, ещё сильнее прижимаясь к нему. — Не знаю. По квартире разносится топот, скачущего по паркету ребёнка. — Пап! Когда обед? Я сегодня получил печать с тигриком за задание по арифметики и хочу шоколадное печенье! — кричит со стороны кухни Андрей. Хесус смеётся, отпускает Вову и идёт к сыну. Братишкин скидывает уличную обувь и тоже спешит к ним. Всё только начинается: взросление, новые знакомства и сложные выборы.