* * *
Разрешил ситуацию один случай. Темпеста позвали на конференцию по научной этике выступать с докладом, имеющим громкое название «Правила путешествий во времени. Логика и Этика». Тот согласился и помимо прочего, потащил с собой Лену: мол, привыкай к научному обществу. Королёва была не против. И вот, десятого октября, они подлетели на флаере к зданию Академии Наук. Просторный зал, сиденья, роботы–официанты предлагают гостям безалкогольные напитки, фрукты и сладости. Основная часть начнётся примерно через час, а пока гости просто знакомились и обсуждали различные темы. Лена в толпе заметила знакомое лицо — Алиса. Королёва улыбнулась и подошла поздороваться. Рядом с Алисой стоял высокий худой мужчина средних лет. — Привет, Алиса! Ты тут какими судьбами? —Здравствуй. Я тут с папой, он меня с собой на конференции иногда берёт. Лена протянула руку мужчине, чтобы познакомиться. — Я Лена Королёва, студентка Московского Института Времени. — Очень приятно. Профессор Селезнёв. Директор Космозоо. И тут Лена случайно заметила в толпе двух людей, неприлично похожих на её родителей. Женщина лет сорока, полная, с русыми волосами и с короткой стрижкой, в модном платье, и мужчина, брюнет, на вид чуть моложе её, с короткой бородой, одетый в брюки и в белую рубашку. Без сомнения, это Ирина и Геннадий Королёвы. «Ладно папа, он занимается научной деятельностью, но мама-то просто преподаёт литературу в ВУЗе и никаких работ давно не пишет, что она тут забыла?» — подумала Лена. Девушка кивнула Селезнёвым и отбежала в сторону, прячась за спинами гостей, чтобы не попасться на глаза родителям. В это время Ричард лихорадочно бегал по залу, ища свою студентку, и, наконец, заметив её, схватил за руку и потащил в сторону площадки для выступлений. — Вот ты где. Пошли, будешь проекции переключать, мой ассистент так и не появился. Всего в этой секции три доклада, я выступаю последним. Лена запаниковала. Если она вместе с Темпестом выступит, то родители её точно заметят и узнают. А она вместе с хронавтом, да ещё и в униформе МИВа! Но подводить Ричарда, с которым она успела немного подружиться, не хотела.* * *
Королёва без особого интереса прослушала два выступления, и когда подошла их с Темпестом очередь, сказала вслух: — Думаю, меня там не заметят, ведь все будут слушать и смотреть на тебя. — Не знал, что ты боишься публичных выступлений, — ответил Ричард. — Да я не боюсь, просто… — попыталась возразить Лена, но временщик не слушал. — Внимание! — объявил ведущий конференции, — Сейчас с заключительным в этой секции докладом выступит младший научный сотрудник Московского института Времени Ричард Питерович Темпест. Ричард сунул Лене пульт и сказал: — Как хлопну в ладоши — нажимай на кнопку. Только по сигналу, ни раньше ни позже. Темпест вышел на импровизированную сцену, а Лена пошла в сторону оборудования, стараясь не смотреть в зал. «Если я встречусь взглядом со своей мамой, то точно сорву выступление Ричарда своей истерикой», — подумала она. Докладчик хлопнул в ладоши, и Лена включила стереопроекцию. Рядом с Ричардом появилась голограмма — уменьшенная копия института Времени. — Меня зовут Ричард Питерович Темпест, я младший научный сотрудник Московского Института Времени. Сегодня я вам расскажу о том, почему мы не спасаем никого в прошлом и не меняем ход истории. А на это есть несколько серьёзных причин. Темпест снова хлопнул в ладоши, и объёмная картинка изменилась: теперь Ричард находился словно посреди бескрайнего океана. — Чтобы объяснить вам, как работают путешествия во времени, я прибегну к одной популярной среди временщиков метафоре: Время, вернее прошлое — океан, а наше пребывание в нём сродни камню, который упал в него. Но всё зависит от размера камня: если это будет огромный булыжник, то последствий не избежать, как для прошлого, так и для настоящего. Приведу пример, — Ричард снова подал сигнал Лене, и та переключила проекцию. Теперь уже Темпест стоял посреди средневековой площади, в центре которой горел костёр. — Однажды мы решили спасти Джордано Бруно от костра. Операция, как и все другие полевые задания, была тщательно спланированная, исключались любые ошибки. Но, как это обычно бывает, в определённый момент всё пошло не по плану. Я в тот роковой день отвечал за приборы и заметил, что линия, которая отвечала за стабильность кривой Петрова, вдруг начала колебаться. Это говорило о том, что прошлое, вместе с настоящим, начало меняться. Я тотчас же доложил об этом другим хронавтам, и было принято решение срочно сворачивать операцию. Но один из участников экспедиции отказался подчиниться приказу и решил закончить начатое. Другой мой коллега попробовал его остановить, в результате чего они оба погибли. Мы уничтожили все следы нашего пребывания в прошлом и вернулись назад. С тех пор временщикам запрещено вмешиваться в важные исторические события и спасать кого–либо. Как бы грустно и цинично это ни звучало, те, кому суждено было умереть, должны умереть. Иначе закончиться это всё может ещё плачевнее. Ричард снова хлопнул, и позади него появилась доска с основными выводами. — Итак, что мы имеем, — Темпест грустно улыбнулся и посмотрел в зал.— Согласно действующим правилам, как я уже сказал, мы не имеем права вмешиваться в важные исторические события и спасать людей из прошлого, как бы жалко их не было. Работа со временем — это всегда огромный риск. И подвергать опасности наших сотрудников и весь пространственно-временной континуум… это слишком высокая цена за одну спасённую жизнь. У вас остались какие-то вопросы, уважаемые коллеги? Зал аплодировал стоя. В отличие от предыдущих, сухих докладов, доклад Темпеста был живым. Молча сидел лишь один человек — полная женщина средних лет с короткой стрижкой. Это была Ирина Королёва.* * *
Лена старалась незаметно пробраться к выходу, но Ричард вновь поймал её за руку. — Спасибо тебе огромное за помощь. Из-за этого непутёвого, бестактного ассистента чуть не сорвалось моё выступление. Я не знаю, что бы я без тебя… Договорить он не успел. К ним вихрем подбежала женщина, схватила Лену за воротник куртки и заорала на несчастную девушку. — Ах ты дрянная девчонка! Так и знала, что ты мне врёшь! Уж лучше ты была бы в какой-нибудь тайной секте, чем в компашке с этими убожествами! А ведь я выносила, родила тебя, воспитала! И это твоя благодарность?! Предательница! Ричард, находясь в полном шоке и совершенно не понимая, что происходит, осторожно спросил: — Извините, многоуважаемая, а вы вообще кто? Тут уже Ирину было не остановить. — Ах ты мерзкое, лохматое, трусливое чудовище! Как ты вообще посмел разговаривать с моей дочерью?! Ты, жертва собственной неполноценности… Тут уж Темпест вспылил. — Вы обвиняете меня в трусости?! Да вы хоть знаете, с каким риском связана работа во времени?! Что нашим людям приходится полностью перевоплощаться в людей другого времени, делить с ними все их опасности и беды?! Что нам приходится проникать в ряды армии крестоносцев и в фашистские лагеря?! Что все правила и запреты путешествий во времени, что имеются, составлены на основе нашего опыта, который, по факту, написан кровью и потом?! Что всё это… Это полемика продолжалась бы ещё долго, если бы не отец Лены — Геннадий Королёв. — Ирина, немедленно отойди от уважаемого научного сотрудника! — крикнул мужчина. Но женщина не унималась, и в этот раз досталось мужу: — Ах, ты ещё им и поддакиваешь?! Я так и знала, что это всё твоё воспитание, технарь несчастный! Никогда тебе не прощу этого! Ирина развернулась и быстрыми шагами вышла из зала. — Вы простите её, — сказал Геннадий Ричарду.— Характер у неё непростой… Рационалистов она ненавидит, вот и сорвалась на Лену, — он кивнул дочери, после чего продолжил: — А ненависть — это такое чувство, которое гораздо сильнее даже материнской любви. Темпест был вспыльчивым, импульсивным, но отходчивым молодым человеком, поэтому быстро пришёл в себя после ссоры и, улыбнувшись, ответил Королёву: — Всё в порядке, не переживайте, — Ричард протянул Геннадию руку, — Ричард Темпест, младший научный сотрудник Московского Института Времени. — Как же, как же, знаю. Прекрасный доклад, — отец Лены пожал парню руку, — Геннадий Королёв, кандидат наук по физике, занимаюсь ядерной энергетикой. Они ещё какое-то время разговаривали, а в это время Лена пыталась прийти в себя. Она хотела рассказать правду родителям… но не так. Случилось то, чего она боялась больше всего. Лена старалась не разреветься на публике, но с каждой минутой это становилось всё тяжелее и тяжелее сделать.* * *
Лишь сидя во флаере Лена дала волю эмоциям и разрыдалась. А Ричард терпеть не мог, когда кто-то плачет и страдает. Темпест аккуратно дотронулся до её плеча и тихо, мягко, стараясь не расстроить её ещё больше, сказал: — Всё будет в порядке, вот увидишь. Родители, они такие. Позлятся, покричат, а потом всё равно простят. Мама же тебя любит, и будет любить, независимо от профессии, которую ты выбрала. Тем более, что отец тебя полностью поддерживает, а это уже решение половины проблем. Лена вытерла слёзы и через всхлипы и стоны сказала: — Я ведь хотела им сказать, правда! Но не так, нет! Я хотела, чтобы… чтобы… чтобы по-другому! Спокойно, взять для мамы её любимые цветы и её любимое мороженое. А не так! Не так! — Я понимаю, — всё так же спокойно ответил Ричард, — Тебе сейчас плохо. Тебе кажется, что самый близкий человек, твоя мама, тебя бросила. Но ты не можешь быть уверена, что она тебя не простит. А пока это всё не разрешится, можешь продолжать жить в Институте. Только не в моём кабинете, пожалуйста. Я попрошу, чтобы тебе выделили небольшую комнату на нижних этажах. Они небольшие, но уютные. Лена от удивления даже перестала плакать. — Так ты знал, что я ночую в Институте! Темпест рассмеялся. — Узнал буквально недавно. Вернее вчера вечером, когда, как обычно, раз в месяц, проверял камеры видеонаблюдения. И как раз хотел с тобой сегодня об этом поговорить. Но всё вскрылось само собой. Но только прошу тебя, больше так не делай. Кстати, меня позабавили слова твоей мамы про секту. Ну откуда в конце двадцать первого века тайные секты? Лена, которая к тому моменту уже практически полностью успокоилась, кивнула. — Хорошо. Обещаю. Ричард улыбнулся и, похлопав девушку по плечу, снял флаер с автопилота и взял курс на Московский Институт Времени.