***
Гервен потягивал красный, терпкий, невероятно густой и ароматный сок плодов джаги, едва не прикрыв глаза от удовольствия. Невероятно, а ведь он и правда скучал по этому вкусу… Хоть что-то хорошее на Джагуаде было. Удивительно… Он приехал сюда повидать любимую воспитательницу, а параллельно вспомнил ещё кое о чём приятном. Но важнее всего была, конечно, женщина, сидящая перед ним. Столько лет Гервен старался забыть её… Говорил, что у неё своя жизнь. Что она сама давно выкинула его из головы. Но что-то подсказывало ему: нет, неправда. Госпожа Туар была хорошей. Гервен помнил слёзы на её глазах, когда она уходила. Её ласковые руки, слова поддержки… Нет, не могло всё это быть игрой. Данна Туар была искренней в своих чувствах. А за то, что она тогда ушла, он винил только себя. И вот его мечта сбылась. Женщина, которую он так хотел увидеть, сидела рядом. Всё такая же милая, красивая и обаятельная. Только чуть старше, да волосы теперь она забирала в другую причёску, более соответствующую её статусу. Если честно, он немного опасался этой встречи, и первая реакция госпожи Туар почти оправдала его дурные предчувствия. Она его боялась… Видимо, сразу решила, что Гервен пришёл поквитаться. Что ж… Он не винил её. Сам виноват. Но, к счастью, буквально через пять минут разговора госпожа Туар успокоилась. И тоже была очень рада его видеть. От сердца отлегло. Всё ещё смущаясь, госпожа Туар улыбнулась: — Милорд… Вы стали таким красивым юношей… Простите мне эту дерзость. Гервен невольно усмехнулся. — Благодарю. Иногда действительно случаются чудеса. Вопреки всему. Госпожа Туар сразу поникла. — Наверное, трудно вам пришлось? Да и я ещё добавила… Знаю, что последний год в приюте был для вас очень тяжёлым. Я сожалею, что мне не хватило мужества остаться и попытаться хоть как-то помочь вам. Надеюсь, вы сможете меня простить. Гервен покачал головой. — Простить? Вообще-то я нашёл вас для того, чтобы сказать спасибо. И извиниться. Только вы относились ко мне хорошо… И именно вы пострадали из-за меня. Для меня это была большая потеря. Госпожа Туар грустно вздохнула. — Я знаю. Но, поверьте, я никогда вас не винила. Вы были ребёнком, вынужденным жить с тем, что сломало бы и взрослого. Гервен протянул руку и осторожно сжал маленькую ладошку госпожи Туар. К его радости, руку она не отдёрнула. Только слегка вздрогнула. — Спасибо, мэм. Меня это очень мучало. Я боялся, вы будете меня ненавидеть. Ну и винил себя в том, что сам же, по своей вине, лишился хорошего воспитателя. Госпожа Туар слегка сжала его пальцы в ответ. — Я многих детей видела, милорд. Хороших и плохих. У каждого второго — трагедия за спиной. Меня поразило в вас то, что вы не озлобились, несмотря на всё пережитое… И то, с чем столкнулись уже у нас. В Империи, в приюте. Я видела не одичавшего волчонка, а ребёнка, которому очень нужна помощь… Но я так и не смогла вам её дать. Я рада, что в Академии вам помогли. При словах об Академии Гервен сразу помрачнел. Кажется, на его лице в полной мере отразилось то, что он думал о Коррибане и пережитом там, поскольку госпожа Туар испуганно отдёрнула руку и виновато посмотрела на него. — Простите, милорд… Я сказала что-то не то? Гервен приказал себе успокоиться и вернул на лицо спокойное выражение. Откуда этой женщине знать… Она не хотела его уязвить. — Вы действительно сказали глупость, но вы не виноваты. Просто вам неоткуда знать. В Академии, говорите? О нет, мэм. Приют по сравнению с Академией был прекрасным, чудесным местом с добрыми детишками и понимающим персоналом. В приюте хорошо было хотя бы то, что там меня не пытались убить. Госпожа Туар расширила глаза от ужаса. — Убить?.. Гервен фыркнул. — А что вас так удивляет, госпожа? Если даже в приюте другие дети меня ненавидели, неужели вы считаете, что на Коррибане лучше? Конечно, послушники не имеют права убивать других послушников вплоть до испытаний. За такое казнят. Но как бы несчастные случаи практикуются. Послушник может нечаянно упасть со скалы или поскользнуться в душе и удариться головой. Да мало ли способов. А надзирателям и вовсе легко. Главное — обосновать, почему послушника нужно устранить. Чтобы по правилам было. Кажется, госпожу Туар он всё же шокировал. Какое-то время она глотала ртом воздух, не в силах сказать хоть что-то. Потом всё же взяла себя в руки. — Милорд, вы говорите ужасные вещи. Неужели вас хотел убить надзиратель? Возможно, я многого не понимаю, но с вашей Силой… Нам говорили, что вы необычайно одарены, и за ваше благополучие мы отвечаем головой… Неужели ваш надзиратель не должен был заботиться о вас? Гервен вздохнул. — Вы были не последней жертвой моей Силы, мэм. В Академии стало только хуже. Потому что никто не собирался заниматься моей проблемой всерьёз. Зачем стараться ради отброса с Закуула? Почему вы решили, что в Академии отношение ко мне станет лучше? Только, в отличие от приюта, у тамошних детишек есть Сила, и злости гораздо больше. А надзиратели часто и сами за чистоту крови. Мой таким и был. Само моё пребывание на Коррибане было для него сродни оскорблению. Так что да, он хотел меня убить. — Но как?.. И за что?.. Гервен пожал плечами. — За что — я вам уже сказал. За то же самое, что и в приюте. И за происхождение, и за мои вспышки. Выбросы Силы становились всё сильнее, да и я уже не боялся давать сдачи обидчикам в полную силу… Чувствовал, что всё равно не доживу до испытаний. Я подрался с тремя парнями из группы. Формально зачинщиком был я. Ну как всегда. Один еле выжил. После этого надзиратель решил, что от меня пора избавляться, пока не пострадал кто-нибудь из его «настоящих имперцев». Да и контролировать меня он толком не мог. Так что надзиратель отправил меня на позорный столб на сутки. И это был уже третий столб в моей жизни. Только на этот раз он должен был стать последним. Госпожа Туар сидела бледная и потрясённая. Каждое новое откровение Гервена приводило её во всё больший ужас. Гервен понимал, что, возможно, не стоило ей всё это рассказывать, но его словно прорвало. Столько лет он думал про себя, что если когда-нибудь встретит её, обязательно расскажет, что он был прав: ничего не станет лучше на Коррибане, разве что к худшему что-то изменится. Не чтобы задеть её или обвинить. А чтобы… Чтобы она посмотрела на него вот как сейчас, явно желая обнять и как-то утешить… Если бы позволяли правила приличия. Чтобы увидеть, что ей и правда не всё равно. Он хмыкнул. — Воспитательные методы Академии приводят вас в ужас, мэм? Госпожа Туар кивнула. — Да, милорд… А ведь я и правда наивно считала, что в Академии вам будет лучше. Что там вас научат всему. — Кого-то действительно учат. Кому-то действительно лучше, чем было… Там ведь много бывших рабов, иногда — выходцев с нищих или диких планет. Но я был слишком неудобен и опасен. К тому же — закуулец. Любой дикарь с Раттатака, с трудом усвоивший, что каннибализм в нашем обществе не приветствуется, понравился бы надзирателям больше меня. Честно, мне тогда было уже плевать на них всех. Я бы не расстроился, если бы убил кого-то. Я знал, что мне не жить. Так или иначе. Или меня казнят, или произойдет несчастный случай, или меня сожжёт собственная Сила. Эти выбросы опасны прежде всего для меня самого, мэм. Госпожа Туар с сочувствием посмотрела на него. — Становилось всё хуже, да? — Да, мэм. Это сложно описать. Вы когда-нибудь горели заживо? Изнутри? — Это происходит… — Госпожа Туар невольно поднесла ладонь к груди, будто и сама ощутила боль. — Вот так? — Да. По ощущениям именно так. Если это вовремя не остановить, сгореть можно вообще не фигурально. — Это не нормально для одаренных? — Нет. Это нужно контролировать обязательно. Но я не умел. — И никто даже не пытался научить? — Пытались. В теории. Мне были нужны нестандартные методики. И индивидуальные занятия. А этого не было. Не понял — мои проблемы. Госпожа Туар вновь поражённо покачала головой. — Но тогда как же вы справились? Как вообще выжили в этом кошмаре? Гервен расплылся в улыбке. Он был рад перейти к этой теме — и сбросить напряжение, грозившее испортить всю радость от встречи. — Благодаря моему Учителю. Он забрал меня из Академии, когда мне было двенадцать лет. Всем я обязан именно ему. И самой жизнью, и своими нынешними способностями, и положением. Лицо госпожи Туар сразу просветлело. — В двенадцать лет? Значит, всё-таки нашёлся человек, который стал вам семьёй? — Будь на месте Учителя другой лорд, я бы вам сказал, что вы ошибаетесь насчёт семьи. У ситхов, вообще-то, это не принято. Отношения с учениками обычно очень официальные, но я попал в редкое исключение из правил. К лорду Кариму Юргену. Так что вы правы, госпожа. — Вы это заслужили, милорд! — горячо воскликнула она и тут же опустила взгляд, стыдясь собственной вспышки эмоций. — Должно быть, ваш Учитель — очень достойный человек, раз не посмотрел на ваше происхождение и всё плохое, что о вас говорили… Гервен снова улыбнулся. — Более чем, мэм. Лорд Юрген был вторым достойным человеком, которого я встретил в Империи. Первым были вы. Госпожа Туар зарделась от похвалы. На глазах её блеснули слёзы. — Да что вы такое говорите… Милорд, вы слишком добры. — Не слишком — в самый раз. Что думаю, то и говорю. А Учитель… До сих пор не понимаю, как ему удалось что-то во мне разглядеть. Когда он впервые меня увидел, я был всего лишь окровавленным куском мяса, висящим на позорном столбе. Характеристика моя была — сомнительнее некуда. Но он понял, что мне нужно, и не испугался моих заскоков. Теперь это не проблема. Можете не беспокоиться насчёт приступов, мэм. Я давно научился себя контролировать и использовать свои возможности по назначению. Госпожа Туар улыбнулась. — Отрадно это слышать. — Она задумчиво покусала губу. — Скажу сейчас странную вещь. Я не знаю лично никого из ситхов… Ну, кроме вас теперь. Но почему-то фамилия вашего Учителя мне знакома. Возможно, он мелькал в новостях? Гервен чуть не почесал макушку от удивления. — Ну, не думаю, что вы о нём слышали. Даже другие послушники на Коррибане о нём ничего не слышали, за исключением пары ребят. Но в новостях он мелькает иногда. Госпожа Туар смущённо улыбнулась. — Скорее всего, вы правы. Да, глупое предположение. Тем более мне чудилось что-то про новости, связанные с искусством. — А… — Гервена вдруг осенило. — Возможно, вы имеете в виду передачи известной журналистки Ферры Айген? Да, однажды она выпускала сюжет, где засветился мой Учитель. Как муж одной из наших театральных прим. Госпожа Туар выглядела озадаченной. — Но я не помню известных актрис с фамилией Юрген. Тем более прим. Гервен хихикнул. Да уж, удружила Ферра Учителю… До сих пор аукается этот репортаж. — Немудрено. Но вы слышали про актрису Рику Айген. Айген — её фамилия в девичестве. И она оставила её для сцены. А так-то она давно Юрген. Госпожа Туар всплеснула руками. — Невероятно! Это вот в ту семью вы попали? Как же я за вас рада! Гервен гордо улыбнулся. — Именно так. Спасибо. Госпожа Юрген — чудесная женщина. Она во многом заменила мне мать, а Учитель для меня как отец. Мне очень повезло. Я, сам того не ожидая, оказался на правах скорее старшего сына, чем ученика. Семья Учителя — моя семья. Мне с ними хорошо. — Должно же было и вам повезти. Вы как никто другой заслужили счастье, милорд. Гервен благодарно кивнул. — Иногда я этому счастью и сам не верю. Ну а вы, госпожа Туар? Расскажите о себе. Та сразу засмущалась. — Да что обо мне говорить? Ничего интересного. Семья, работа — как у всех простых людей. Дети подросли, учатся в школе. А сама я уже несколько лет работаю в этой школе, мне нравится. В общем, всё хорошо. — Тогда я тоже рад, что у вас всё хорошо. Надеюсь, простые школьники доставляют меньше проблем. Госпожа Туар серьёзно кивнула. — С обычными детьми гораздо легче, чем с сиротами. С ними я могу забыть о работе, как только ухожу домой. Я не чувствую, что должна быть мамой даже самому испорченному паршивцу… И в обычных школах нет стольких искалеченных душ. Такие дети, как вы… Их невозможно забыть. Это невыносимо — когда ты видишь там, глубоко внутри, хорошего ребёнка, но понимаешь, что ничего не можешь сделать для него. Простите, что снова об этом. Но просто не могу не вспоминать… Вы не были первым воспитанником, которого я не смогла спасти. Ситуация с вами просто была настолько кошмарной и неправильной, что я поняла — больше не вынесу. Вот и ушла. Ну а в школе всё достаточно просто, хотя тоже бывает всякое. Гервен вздохнул. — Для эмпата, для того, кто так любит детей, это и правда должно быть тяжело. Другие воспитатели не такими были. Хотя вроде как тоже с детьми работали. Хотя о чём это я. Надзиратели тоже с детьми работают. И спокойно смотрят, как те перегрызают друг другу глотки. Повисло молчание. Госпожа Туар, видимо, снова почувствовав себя неловко, смущённо смотрела в свою тарелку. Гервена снова тронул её за руку и заглянул в глаза. — Вы и правда помнили обо мне? Госпожа Туар грустно улыбнулась. — Как не помнить? Вы были славным, но очень несчастным мальчишкой. Никому не верили — а мне довериться смогли. А я это доверие предала… До сих пор помню ваш взгляд, когда мы прощались. Я чувствовала себя ужасно, но не нашла в себе сил остаться. Вас что-то поглощало, и я чувствовала, что бессильна против этого. Гервен сильнее сжал её руку. — Ну что вы… Я ведь сам был виноват. Вы ко мне так хорошо относились, а чем я отплатил? Пусть и не специально, но… Должен был уже тогда понимать, что не только те дурни пострадать могли. Если бы вы тогда погибли, я бы… Я бы дальше не смог жить. То, что вы ушли… Я понимал, почему. Кому после такого захочется продолжать общаться и работать с мелким чудовищем. Госпожа Туар поджала губы. Гервен заметил слёзы на её глазах. — Не называйте себя так. Я никому не позволяла так о вас отзываться. И вам не позволю. Я до сих пор жалею о своём решении. Гервен сглотнул. Вспоминать о том дне было тяжело до сих пор. И он видел, что госпожа Туар сама не своя. Значит, все эти годы она винила себя. Меньше всего он хотел, чтобы она себя изводила. — Вы выбрали, как лучше будет для вас, — тихо сказал он ей. — Это нормально. Никто не обязан жертвовать собой ради другого… Я был для вас никем. Просто один из сирот. Опасный при этом. Потом… После этого случая до всех наконец-то дошло, что лучший способ предотвращать подобное — просто не давать мне общаться с другими детьми. В этом они преуспели. Госпожа Туар вздохнула. — Это меня не оправдывает. Никого из нас. Ваш Учитель понял, что можно справиться по-другому. — То мой Учитель. Он уникальный человек. Безусловно, он очень сильный ситх, но его самого воспитывали нестандартно. Может слышали о повелителе Нейде Айгене? Ну, собственно… Госпожа Рика Юрген — воспитанница этого повелителя. Когда он стал обучать моего Учителя, у них тоже сложились теплые семейные отношения. Моему Учителю было с кого брать пример. Повелитель Айген совсем не такой, как большинство ситхов. Именно это и помогло. Но и лорд Юрген в своё время со мной намучился более чем. — Гервен усмехнулся, вспоминая, каким ершистым волчонком был. Да он бы сам себя прежнего прибил после второй, если не первой же выходки. — Я был тем ещё паршивцем. Часто платил злом за добро, потому что привык, что добра со мной не бывает, и удар надо наносить первым. Как лорд Юрген меня не придушил, я не знаю. Госпожа Туар снисходительно и тепло улыбнулась — прямо как раньше, когда объясняла маленькому бестолковому закуульцу что-то совершенно очевидное. — Видимо, не придушил, потому что смотрел в самую суть и видел то, что другие не видят. Хорошего мальчика, которому нужна помощь. — Этот хороший мальчик трепал ему нервы только так. И был большим букой. — Но его это не остановило. Вам действительно очень повезло с Учителем. Гервен довольно кивнул. — Что есть, то есть. Госпожа Туар вновь окинула его тёплым, внимательным взглядом. — Каким вы всё же стали… Налюбоваться не могу. Значит, вы совсем недавно прошли испытания? — Да, мэм. Ещё не весь коррибанский песок из волос вытряс. — Я вас от всей души поздравляю, милорд. Пусть в жизни было много трудностей, но теперь вы ситх. Гервен вздохнул про себя. Если бы всё было так просто… Но вслух произнёс иное: — Спасибо, госпожа Туар. — Для вас просто Данна. Хорошо? Гервен улыбнулся. — Хорошо. Тогда и вы можете звать меня Гервен. Как раньше. Данна улыбнулась. — Как раньше быть уже ничего не может. Но… Я это учту. Милорд… Гервен… Сейчас мне уже пора. Но могу я рассчитывать на то, что мы с вами ещё увидимся? — Можете, Данна. Я задержусь на Джагуаде на день-другой. Да и потом… Я больше не хочу терять с вами связь. Я правда рад, что нашёл вас. Вы — частичка моего прошлого. Для меня это важно.Глава 11. Старые долги (часть 4)
27 мая 2021 г. в 12:53
До дополнительных занятий с двумя отстающими учениками оставался ещё час, и Данна решила скоротать время сначала в школьном саду, чтобы немного отдохнуть и насладиться искусственно создаваемой прохладой, а после выпить каф тут же, в столовой. Если ребята быстро справятся с заданиями, домой она попадёт даже не поздно.
Спустившись по широким невысоким ступенькам в вестибюль школы, Данна с удивлением отметила, что стоит непривычная тишина. Странно… Дети есть дети. На переменах и в конце учебного дня в вестибюле вечно царил гвалт: со всех сторон слышался детский смех, раздавались строгие окрики дежурных педагогов, следивших за порядком. Сейчас же вестибюль словно вымер, хотя уроки как раз подошли к концу. Данна оглянулась по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Дети и взрослые были тут как тут, но вели себя как-то странно — скучковались небольшими группками вдоль стен и внимательно за чем-то наблюдали. Точнее, за кем-то. Приглядевшись, Данна заметила возле информационного терминала почти на самом выходе из вестибюля мужчину — точнее, совсем молодого человека. Он стоял один посреди образовавшегося вокруг него пустого пространства и что-то листал на интерактивном табло. Кажется, именно он и вызвал такое пристальное внимание и настороженность всех присутствующих.
Буквально в ту же секунду Данна поняла, почему. Она никогда не видела ситхов вблизи, но точно могла сказать, что этот молодой человек — самый настоящий ситх. Ситхи одевались не так, как простые граждане: их одежда сильно отличалась по крою и отделке, и никто даже шутки ради не посмел бы вырядиться так же — слишком серьёзными могли быть последствия. Даже если предположить, что какой-то модник и пижон вдруг решил пощеголять перед окружающими нарядом, который носить ему было не по статусу, рукоятку светового меча, висевшего на поясе молодого человека, спутать с чем-то другим было невозможно.
Ситх! Действительно ситх. В их школе. Но зачем?.. Насколько Данна знала, сейчас лишь один ученик, восьмилетний Киран, был одарённым. До Академии ему ещё два года. Вряд ли ситха заинтересовал этот мальчишка. Сердце почему-то гулко забилось в груди, в душе начало ворочаться какое-то непонятное чувство, описать которое Данна была не в силах.
Сама того не замечая, Данна встала на ступенях как вкопанная — как и все остальные в вестибюле. А ситх, похоже, найдя нужную информацию, наконец-то оторвался от терминала и обвёл взглядом вестибюль. Данна могла поставить на кон своё месячное жалование, что этого ситха вообще не волновало, какой фурор он произвёл. Словно рядом вообще никого не было. Он сканировал вестибюль внимательным цепким взглядом, видимо, пытаясь понять, куда ему идти, а потом его взгляд зацепился за Данну. На секунду их глаза встретились, и Данна ощутила, словно ей залезли в душу и вывернули её наизнанку. Данна поняла, что ноги её больше не держат. Сдавленно охнув, она опёрлась рукой о стену.
Несмотря на прошедшие годы, эти серо-зелёные глаза в обрамлении длинных густых ресниц она узнала бы из тысячи. Эти глаза всегда светились умом, любопытством, задумчивостью и часто — грустью. Сейчас, правда, они были холодны и равнодушны, но ровно до того момента, когда молодой ситх узнал её. Гервен… Гервен Сариан… Этого не может быть!
На долю секунды Данна позволила себе усомниться в том, что это действительно Гервен, но ситх направился прямо к ней. Данна вмиг ощутила себя крейсером, в который летит торпеда — неумолимо, неизбежно, грозя разорвать на части. Сердце ушло куда-то в пятки… Если это и правда Гервен (а всё во внешности молодого человека указывало на то, что это действительно он), то… Он оказался в школе не просто так. Не случайно. Он искал Данну. Специально прилетел на Джагуаду, чтобы… Что?.. Ответ напрашивался только один: мальчик, которого она предала и бросила, вырос и стал ситхом. И теперь пришёл взыскать старые долги. В голове молнией пронеслось воспоминание: директор приюта рассказывала, что перед отправкой в Академию Гервен пожелал им всем смерти. И теперь… У него были все возможности, чтобы отомстить тем, кто превратил его жизнь в кошмар.
Скованная страхом, Данна словно во сне смотрела, как Гервен подходит к ней, а потом низко поклонилась:
— М-милорд…
Голос, раздавшийся над её ухом, был звонким, спокойным и… тёплым?
— Встаньте, госпожа Туар. Я рад, что нашёл вас.
Данна с опаской распрямилась и позволила себе взглянуть в лицо ситха. Нет, ошибки быть не могло… Это Гервен. Те же глаза, светлые волосы, знакомые черты лица — просто мальчик вырос и возмужал, превратился в статного, крепкого и очень красивого юношу. Он жив… И явно добился больших успехов!
Кажется, Гервен разглядывал её с не меньшим любопытством.
— А вы почти не изменились, госпожа Туар. Только раньше я думал, что вы выше. Вы… Узнаёте меня?
Данна судорожно выдохнула и снова поклонилась.
— Не узнать вас невозможно, милорд Сариан…
Гервен вдруг наклонился к ней совсем близко и заглянул прямо в глаза.
— Госпожа Туар, вы меня боитесь?
Данна заставила себя не отвести взгляд.
— Любой бы на моём месте боялся. Милорд, я очень виновата перед вами… Вы вправе наказать меня за то, что я бросила вас. Вы ведь… За этим приехали?
На лице Гервена отразилось искреннее недоумение. И, кажется, обида. Он покачал головой.
— И в мыслях не было. Вы такого плохого обо мне мнения? Дурную же славу я после себя оставил, раз и спустя годы вы готовы от меня бежать. Не бойтесь… Я просто хотел поговорить. И не причиню вам зла.
Данна чуть не всхлипнула — и от облегчения, и от той горечи, что всё же прорвалась в словах Гервена.
— Простите, милорд… Я не видела вас с тех пор, как вам было девять. Я ничего не знаю о вас.
Гервен вдруг улыбнулся — совсем как раньше.
— Это можно исправить. Давайте поговорим. Я думал пригласить вас в кафе, но… Если вы боитесь, можем и здесь. Если в вашей столовке есть сок из джаги, меня это вполне устроит. Знаете, никогда не думал, что буду скучать по чему-то с Джагуады. Но оказалось, что это невывозной продукт. Достать можно разве что на Дромунд Каасе и за бешеные деньги. В своё время я решил, что лучше потрачу эти деньги на что-нибудь другое.
Данна неуверенно улыбнулась в ответ.
— Если мне есть чего бояться, не думаю, что стены школы меня спасут. Но через час у меня занятие с отстающими, боюсь не успеть добраться из кафе. Поэтому… Давайте здесь. Сок у нас есть, это ведь наш традиционный напиток.
Гервен кивнул.
— Прекрасно. Значит, у нас час. Не будем терять времени. Ведите.
Он выжидающе посмотрел на неё, и Данна указала в сторону правого коридора.
— Нам сюда.
Только сейчас до неё дошло, что вся эта сцена не осталась незамеченной. Да что там! Её встречу с Гервеном видели все, кто находился в вестибюле. Простая учительница и ситх! И так-то пересудов будет много, а теперь и подавно… Но с этим она будет разбираться позже.