Луч солнца золотой

Если бы не солнце в тот отнюдь не самый хороший день, то ребята наверное бы вконец раскисли. Настроение было, мягко говоря, не лучшее. Есенин не появлялся в школе уже третий день, ни звонка, ни сообщения от него не приходило, хоть бы на линейку пришëл, но увы и ах. "Наверное в запой ушëл" по глубокому замечанию Пушкина, пожалуй, это был самый лучший исход, потому что молодые люди уже успели себе всякое напридумывать. Лермонтов и Гоголь сидели на траве заднего двора и неохотно читали какие-то тухлые стихи в местном журнале. Там же кстати с недавнего времени начал печататься Коля, который сетовал на редакторов и цензуру чаще, чем на вымывающийся цвет волос. -Нет, ну правда, кто их в редакцию вообще пустил. У них тут одни розовые сопли, а мне говорят, что у меня мысль нечëткая.- Гоголь лежал на плече Михаэля, ругая всë подряд, и при этом умудрившись захватить все волнующие его темы.- Ааа, ещё и Саша обещал позвонить, а в итоге прошло уже полчаса. Скука... Михаил молча выслушивал его, невозмутимо выхватывая из рук Николая журнал, и заинтересованно листая его. Наконец убедившись сам в его совершенной бесполезности, (и кстати, чтобы не мозолить Гоголю глаза) ловко достаëт зажигалку из внутреннего кармана джинсовки и лëгким движением поджигает несчастный журнал с края. -О, мой спаситель, - Коля подавляет в себе усталый вздох.-Да где он в конце-концов...Стой, подожди, откуда у тебя зажигалка? Мишель? Ты..?- К счастью, звонок от Пушкина спасает бедного, дымящего, как паровоз Мишеля (естественно, пока Коля не видит) от жестокой расправы.- О, вспомнишь солнышко, вот и лучик. Но ты мне обязательно потом всë объяснишь. Мишель обречённо вздохнул и молча принялся слушать, что говорит бодрый голос в динамике. -Привет, Коленька,- Миша попытался не заржать в голос, Гоголь только улыбнулся и левой рукой заткнул Лермонтову рот. - Я скоро буду, уже подхожу. Вы где сидите? -Аэ, да, Александр Серг... А, тоесть Саша,- Коля ещё по инерции называл его по имени отчеству, как в школе.- Тут позади моего дома, берёза, ну.. Мы это.. Под ней. Михаэль лизнул пальцы Николая и, услышав последнюю фразу, уже прыснул не сдерживаясь. Из-за дома показалась кудрявая макушка Пушкина, и он певучим голосом громко проговорил: -Эх, берёзы, мои берёзы. Был бы тут Есенин расцеловал бы их вдоль и поперек... Саша обнял и потрепал по голове сначала Колю, а после пожал руку Мише. -Ну? Что киснем? На улице погода такая, а вы унылые! -М-да, унылые, как ноябрьский дождик...-бубнит Мишель и тут же добавляет. - Или, как моя депрессия! Пушкин оглядел его вид. Мешки под глазами, (впрочем, как и у Гоголя) осоловелый взгляд, мятая футболка, грязные в бетоне (где он его взял?)кеды... -О да, охотно верю, - Саша ухмыльнулся и лёгким движением по привычке провёл по волосам Гоголя. - Снова чёрный? Я думал цвет будет держаться дольше. Да вообще-то собственный тебе идёт больше. У Коли крыша отлетела вместе с тёплым уже летним ветерком на юг, а может и на север, Коля не разбирается, продолжая тихо млеть под горячей рукой. Пушкин за месяцы маленькой, но безумно милой и местами неловкой дружбы, узнал все слабости, предпочтения, вкусы и сильные стороны Николаши. Молодые люди застыли, рассматривая черты друг друга, Пушкин мимолетно скользнул по бледной щеке подушечками пальцев. Они оба знали, к чему всё идёт. Мишель, про которого все забыли, решил напомнить о своём существование, громко кашлянув и торжественным тоном проговорил: -Не мешаю, господа? -Звучишь, как я, только ещё издевательски, - Пушкин, не отрываясь от тёмных глаз напротив, уверенно делал вид, что всё нормально и он вообще не понимает, что не так. Картина в итоге получалась довольно странная. Мишель в предвкушении скорых негодующих и одновременно радостных криков Гоголя, Александр, сверливший бедного паренька взглядом и явно не собиравшийся отступать, и наконец сам Коля, раскрасневшийся от вздернутого носика до кончиков ушей. Саша резко расмеялся и убрал руку, метнув в последний раз разгорячëнный взгляд на Николая, у него явно были планы... Мишель, как будто читал его мысли и, сказав, что ему написала Сушкова и позвала в гости, ретировался с места будущего преступления. -Сушкова? Она разве не сказала вчера, что у неё другие планы? - Коля скептически посмотрел на друга, в глазах его читался крик о помощи. Миша отмахнулся: -Она такая непостоянная особа. Пожелай мне удачи, кто знает, куда заведёт меня этот день, - Лермонтов помахал на прощанье ладошкой, тонко на что-то намекая. Пушкин понял и внутренний неугомонный Шурик видимо радостно запрыгал на месте из угла в угол в комнате с глубоким названием "Поймай Гоголя 2". Первая комната в его мозге почётно принадлежала Есенину и также почётно называлась "Спаси своего друга алкаша от творческого кризиса и Володи 1". Название длинное, но Саша считал, что самое подходящее и точное, так как обычно, если день проходил с Серёжей, то точно именно таким образом, как на дверной табличке...хоть сочинение по литературе пиши, ей богу! Искренне этой своей "квартиркой" Шурик гордился и мало кого пускал погостить на чай. Лермонтов чёрным пятнышком мелькнул в далеке и Гоголь уже принялся придумывать текст сообщения о том, какой он плохой, что бросил его совсем одного с Александром-с̶а̶м̶ы̶м̶ к̶р̶а̶с̶и̶в̶ы̶м̶ м̶а̶н̶ь̶я̶к̶о̶м̶-у̶ч̶и̶т̶е̶л̶е̶м̶ к̶о̶т̶о̶р̶ы̶й̶ н̶а̶ т̶е̶б̶я̶ К̶о̶л̶я̶ с̶т̶р̶о̶и̶т̶ п̶л̶а̶н̶ы̶- Сергеевичем. Допечатать сообщение ему не дали, резко схватив за рукав легкого кардигана и направляя в другую сторону от родного дома. Коля мысленно утирал слëзы свадебным платочком и прощался с тёткой. -Прогуляемся? - Пушкин загадочно ухмыльнулся и поменял позу, Николай схватился за подставленный ему локоть и покрепче прижался к Пушкину. Нет, он его не боялся, точно нет... Дело было в другом. -А у меня есть выбор?- Коля с надеждой обернулся назад. -Определённо нет.- Александр пожал плечами и глянул на небо. Идельно чистое, самое то для романтических прогулок. А дело было в том, что Николаша понимал к чему ведёт этот вечер. Понимал, что придётся сегодня густо покраснеть. Понимал, что Пушкин его сегодня бедного несчастного доведёт. Ну или забрызжет словарным поносом сам, это уж, как повезёт. Гоголь честно старался оттянуть этот момент, но Саша видимо руки опускать не привык. Особенно перед красивыми мальчиками. -Куда ты хочешь пойти? - Александр свернул на людную площадь и остановился. -Может быть.. Пойдём на набережную? - эти слова вырвались как-то сами, да и Коле действительно очень хотелось постоять на мостике, попялиться в воду. Пушкин задумался, постоял в ступоре несколько секунд, а после, в силу своих постоянных импульсивных порвывов пошёл ловить такси. Коля засмеялся от абсурдности ситуации.

***

Через двадцать минут они уже были около, то ли огромной реки, то ли огромного водохранилища. Никто не разбирался, но Николаше понравилось, виды тут были просто восхитительные. -Вау, это самое чудесное, что я видел, - Коля запрыгнул на металлическое ограждение и большими счастливыми глазами рассматривал голубоватую гладь. - Лермонтов бы сказал, что тут не жалко утопиться. Александр был крайне доволен собой, что сумел удивить парня. Это было видно по улыбке, напоминавшей усы кота, объевшегося сметаны из хозяйского холодильника. Решил действовать этот кот напролом и, невзирая на последствия. -И я бы охотно согласился с Мишелем, - Саша встал позади Николая, опираясь руками впереди на перила, не давая выходов для отступления. В этом жесте, пожалуй, не было ничего грязного, скорее наоборот, какого-то совершенно мягкого желания, как зарождающейся искорки, в особенности, когда пальцы Александра спустились на талию школьника, а голова опустилась на плечо, щекоча непослушными кудряшками подбородок. Гоголь не успел остановить себя или поймать гомон своих мыслей. Его ладошка опустилась поверх ладони Пушкина, а тело неконтролируемо расслабилось. Саша почувствовал полную доверенность себе и доверял ему никто иной, как любимый человек. Он точно сохранит этот момент в памяти, желательно надолго. От волос Коли вкусно пахло. Как-то терпко и в тоже время сладко. Есенин бы сравнил с хмелем и бразильским кофе, и Александр бы активно замотал головой. Саша провёл носом по тонкой шее, прикрыл глаза и совсем шёпотом, так, чтобы его еле мог услышать Николаша проговорил: -Je t'aime.. Коля рванно выдохнул. Он слишком долго этого ждал и вот прямое признание, кажется, как во сне, даже не вериться. Неужели всё вот так бывает, как в детских сказках, где добро побеждает зло? Гоголь, как будто потерялся в пространстве. Мысли туманились, думалось, что вам не по-настоящему и его просто обманывают. Но Пушкин продолжал шептать какие-то глупости на французском, ласково звать его, проводить носом по скуле, целуя, щеки, как хотел поцеловать уже давно... И Николаша поверил. -Charmant.. Nicolas.. -Oui.. O..ui, je t'aime aus..si, mon cher. * Он еле выдавил из себя эти слова, оставшееся сознание говорило, что не стоило и всё итак понятно, но парень всё же считал необходимым ответное признание. Гоголь внезапно вдохнул и кинулся на грудь Пушкину, задыхаясь и...плача? Только сейчас он почувствовал, как сильно устал и, как сильно жаждет родного, близкого тепла. Как долго держался и сгорал от своей любви до самых косточек. Саша всё понимал. -Ничего.. Чш. Мы теперь вместе. Вместе..слышишь? Я поддержу тебя, всегда, когда тебе это потребуется. У нас впереди теперь великие свершения и целое будущее.- Александр со всей нежностью гладил угольные волосы. Сердце его уже билось ровно, всё осталось позади, паренёк его принял. Гоголь всхлипнул и посмотрел в глаза Пушкину, расплылся в тёплой улыбке и вжался посильнее в учителя, впитывая все эти слова, которые были ему так необходимы. Последующие несколько часов Коля не думал уже ни о чем. Они с Пушкиным гуляли за ручку по мостовой, как обычно болтали обо всём на свете, обсуждали весь школьный персонал и учеников. Успели сходить поесть шоколадного мороженого на углу и покормить голубей вафлями. Затем Саша сказал, что скоро придёт и убежал в сторону ближайшего магазина. Николай был сбит с толку, при чем нехило. Через несколько минут Пушкин, конечно, вернулся, но Коля успел передумать себе столько разных вариантов, что тот всё-таки насмехнулся и обманул его, что чуть ли снова не рыдал. Подозрения однако его были ложными. Александр притащил с собой металлический замочек с ключиками, и торжественно встав на одно колено, спросил могут ли они встречаться. Люди косо смотрели на эту парочку, но Коля весело проорал "да", запрыгав на месте от счастья, и кинулся обниматься, а Саша подхватил его и повёл вешать замок среди остальных таких же на перилах мостика. Казалось, что теплее этого вечера не может быть ничего, уютнее этих объятий, не может обнять никто, прекраснее, чем на этой набережной, было нигде. Уже порядком темнело и вечерняя прохлада приятно щекотала кожу. Саша снял свою кожанку и в качестве настоящего джентльмена накинул на плечи Николая. Хотелось остановить время. -Ну что поедем домой или ещё немного погуляем? -Давай ещё минут десять,- Гоголь абсолютно не хотел расходиться, но получить дома как-то тоже не особо хотелось. Они вызвали такси. Свободного не оказалось, поэтому пришлось ждать ещё десять минут. Людей на улицах от чего-то становилось только больше. Коля зевнул. Когда они сели в машину, парень только сейчас почувствовал ужасную усталость. Столько эмоций, выплеснувшихся наружу, но долго долго копившиеся где-то внутри. В сон клонило невероятно. Александр сначала делал вид, что не замечал подростка, клюющего носом, так как понимал, что если сейчас приобнимет, то оторвать от себя уже не сможет, но терпеть сонный вид и красные глаза он не мог, поэтому несколько не задумываясь, наклонил его голову к своему плечу. Гоголь будто только этого и ждал, и тут же закрыл глаза. Пушкин никогда не видел спящего Николая, пусть это был быстрый и короткий сон, но то, как подрагивали ресницы парня, как мерно вздымалась грудь, Александр продал бы всё, лишь бы видеть это каждый день. Хотя кто знает, говорят, искренние мечты сбываются... Молодые люди вышли около дома Коли. Саша тихонько толкнул своего парня и нежно взял за руку, выводя из машины, тот ещё спросонья потирал глаза и пытался сфокусировать взгляд. Когда наконец он очухался, ребята предпочли молча постоять несколько минут. -Спасибо за вечер,- Гоголь приблизился к учителю и обнял, чувствуя тёплые руки на своей спине. -И тебе спасибо. Просто за то, что ты есть, - Пушкин слегка отстранился, с секунду подумал, подцепил пальцами подбородок Nicolas и прикоснулся своими горячими, обжигающим губами к его губам, искусанным от вечных переживаний. На удивление, Коля даже не покраснел, а у Пушкина даже не сбилось дыхание. Всё было так просто и легко, что оба поняли необходимость этого поцелуя. -Доброй ночи, Николаш. Не засиживайся, пожалуйста, и напиши мне завтра с утра, как спалось, - Александр вдохнул напоследок ставший за этот день совершенно родной запах. Николаша чмокнул его в щеку на прощание и летящей походкой направился к подъезду, а затем скрылся за металлической дверью. Александр тупо пялил на то место, где недавно стоял Коля и, наконец опомнившись, направился к себе домой, вспоминая, что Коля нечаянно забрал его кожаную куртку с собой. Надо будет подарить ему свой любимый шарф..тот зелёный.. Поэт решил прогуляться. Мысли не тяготило. Всё казалось воздушным и белым. Впереди у них целая вечность.