Любовь, меняющая судьбы, любовь, меняющая мир

Когда Майкл очнулся ото сна, за окном уже наступил день. Солнце, заглядывая сквозь распахнутые ставни, слепило глаза, окрашивая косички друида в огненно-рыжий цвет своими лучами. Сощурившись, ворген поднялся с кресла, неспешно проковылял к окну и захлопнул его. Зал тотчас окутал привычный, прохладный полумрак. Бладфэнг облегчённо выдохнул, протирая слезящиеся от яркого света глаза. Обернувшись, он заметил пустую кровать. Никаких следов его недавней гостьи нигде не было. — Сандин! — позвал ворген. Но ответа не последовало. Бладфэнг принялся искать, обшарив весь дом, но тщетно-даже клочка бумаги с запиской нигде не было видно. Затем он вспомнил то, что произошло прошлой ночью. «Что я наделал? Эту несчастную крошку чуть не изнасиловали в раннем детстве, а я, как безмозглый гнолл, вчера попытался…» — от осознания того, что едва не произошло вчера, Майкл осел на пол, схватившись руками за голову и уронив посох, с глухим стуком упавший на половицы. Несколько долгих минут он мысленно проклинал себя за неосмотрительность. Наконец, медленно, с трудом, поднялся на ноги, крепко сжимая в руках посох. Друид решил подождать до конца дня, и, если к вечеру дренейка не появится сама, отправиться на её поиски. Время шло. И шло оно, как обычно бывает в такие моменты, чертовски медленно. Каждую минуту Бладфэнг ожидал услышать снаружи крик боли или вопли разъярённой толпы, бегущей по направлению к его дому. Он попытался отвлечь себя чтением, но не смог выбрать нужную книгу. Затем уселся на пол и, закрыв глаза, попытался погрузиться в медитацию. Но образ Сандин не выходил у него из головы, так что даже этот метод не помогал. От волнения свело живот, начавший призывно урчать. Проклиная всё и вся, не исключая и самого себя, Бладфэнг разжёг огонь в камине. Стукнув посохом, он вновь призвал свою медвежью шкуру. — Как думаешь, где она сейчас? — спросил друид у своего «питомца», по привычке почесывая за ухом. Шкура, устремив на хозяина преданный взгляд пустых глазниц, печально взревела, отрицательно мотая мёртвой головой из стороны в сторону. — Вот и я не знаю, приятель. Я виноват перед ней и теперь не нахожу себе места, — горько усмехнулся ворген. В этот момент его слова прервал громкий стук в дверь. Ударом посоха вновь приказав своей шкуре занять положенное ей место плаща, Майкл направился к двери, мысленно уже готовясь обрушить на незваного гостя все кары, земные и небесные, какие только помнил преуспевший в своём тёмном искусстве разум друида. Однако они замерли у него на языке, так и не сорвавшись с губ — когда он распахнул дверь, на пороге перед ним стояла пропавшая дренейка, сжимавшая в руках корзинку с едой. — Уже так темно, как же мне повезло найти дорогу обратно. Я думала, что… — начала Сандин. Но она не успела договорить — Бладфэнг, прижав её к себе, обхватил за талию и, подняв в воздух, начал кружиться на месте, улыбаясь как ребёнок и не сводя с дренейки счастливого взгляда. — Что… Что с тобой такое? — с трудом произнесла она, наконец набрав в лёгкие нужное количество воздуха. — Нашлась. Нашлась, — облегчённо прошептал друид, стальными объятиями прижимая её к себе. Сандин посмотрела на него непонимающим взглядом: — Я просто вышла в город за продуктами, — робко произнесла она. — Ты хоть понимаешь, как я волновался за тебя? Ты могла хотя бы оставить записку? — спросил Майкл, прижимаясь к ней всем телом. — Прости, я думала, что успею вернуться засветло, — виновато улыбнулась дренейка. — Никогда больше так не делай. Я ведь винил себя в твоём исчезновении. Ты действительно могла потеряться. Чудо, что с тобой вообще ничего не произошло, зная наших гилнеасских нищих, — произнёс ворген, уткнувшись лицом в грудь Сандин. Затем, словно опомнившись, Майкл отступил на несколько шагов назад и, густо покраснев, принял из рук своей гостьи корзинку, наполненную продуктами. — Так, подожди. Чем ты расплатилась за всё это, детка? — спросил он через несколько минут, указав рукой на содержимое. — Разве странствующий шаман не найдёт способа помочь страждущим с помощью своих способностей в обмен на некоторые съестные припасы? — с улыбкой ответила вопросом на вопрос Сандин. — То есть ты христарадничала? — переспросил Бладфэнг, в ужасе от собственного предположения схватившись за голову, — Никогда Майкл Бладфэнг не будет просить подаяния! Я лучше умру от голода, чем втопчу в грязь честь дворянина, пойдя на паперть с протянутой рукой! — Успокойся, я не «христарадничала», как ты это называешь. Это был честный обмен услугами, никаких папертей и протянутых рук, — попыталась успокоить его дренейка. В первые несколько минут такое объяснение, казалось, подошло. Но в следующее мгновение лицо Бладфэнга перекосило от ярости. — Найду и руки поотрываю. Каждому из этих проклятых торгашей! — гневно прорычал он, щёлкнув волчьими челюстями. Сандин изумлённо и испуганно смотрела на него, не решаясь произнести ни слова. — Это были ТЕ САМЫЕ услуги, да? — прохрипел ворген, многозначительно обводя глазами фигуру своей гостьи. — Что? Нет, конечно. Как ты вообще мог об этом подумать, глупый? Ничего этого не было. Обычная помощь обывателям с помощью моей власти над стихиями, — несколько обиженным тоном ответила дренейка, догадавшись, что имел в виду Бладфэнг. Друид при этих словах улыбнулся, успокоившись. — Хорошо, если так, — удовлетворённо кивнул он, относя корзинку с продуктами в зал. Несколько часов спустя Майкл уже колдовал над ужином, тихонько напевая себе под нос. Он испытал невероятное облегчение, увидев свою гостью целой и невредимой, и теперь пытался успокоить встревоженные нервы, хоть и понимал, что со стороны может выглядеть несколько нелепо. Но сейчас это его вовсе не беспокоило. — Ты что, танцуешь? Здорово! Давай танцевать вместе! — внезапно раздался у него над ухом нежный девичий голосок. В следующее мгновение на его талию опустились две руки и несколько секунд спустя Бладфэнг медленно вальсировал по залу, осторожно удерживая в своих руках хрупкую талию смеющейся Сандин. В эти мгновения молодой друид был счастлив как никогда. Он не сводил глаз со своей партнёрши, смотревшей на него с по-детски чистым восхищением во взгляде. Казалось, ничто не способно нарушить эту идиллию. Но внезапно Сандин замерла на месте и, ойкнув, пошатнулась, побледнев на несколько секунд. — Что случилось? — обеспокоенно поинтересовался Майкл. — Проверь моё копыто, кажется в трещину попала инфекция, — простонала дренейка, медленно усаживаясь в кресло с видимой болью в глазах. Бладфэнг, не говоря ни слова, молча кивнул, скрывшись в комнате на верхнем этаже. — Ну что ж, давай посмотрим, — произнёс он через несколько минут, возвращаясь в зал, — Кстати, напомни, у вас новые копыта отрастают в случае чего или как? — поинтересовался друид, сжимая в руках долото и напильник. Сандин, взвизгнув, подскочила до потолка, вцепившись в него и руками и ногами. — Ты что, совсем? — дрожащим голосом спросила она, не сводя округлившихся от страха глаз с инструментов в руках Бладфэнга. — Ты ведь сама просила посмотреть, а как я это сделаю сквозь твою ногу? У меня нет призрачного зрения, чтобы провернуть такой трюк, — ответил ей Майкл. — Не надо дробить моё копытце, глупый! Достаточно просто осмотреть. Ты же друид, в конце концов, — ответила дренейка. — Может и друид, но тёмный. Исцеление — не моя основная специализация. Ладно, слезай, давай посмотрим, что там у тебя, — произнёс Бладфэнг. Ему с трудом удалось успокоить Сандин и понадобилось потратить не меньше десяти минут, прежде чем у него получилось отцепить её от потолочной перекладины (впрочем, последнему обстоятельству Майкл был в какой-то степени только рад, уж больно прекрасный вид открывался его глазам с такого угла обзора). Наконец у него получилось усадить дренейку в кресло и, подняв её левую ногу, он принялся осматривать пострадавшее копыто. Примерно через двадцать минут он опустил ногу Сандин на пол, утирая выступивший на лбу пот. — Ну вот и всё. Теперь инфекция тебе точно не грозит, малышка, — улыбнулся ворген, — Осталось только успокоить пострадавшую ногу, чтобы она заживала быстрее. С этими словами он уселся на пол около дренейки и, подняв её ногу в воздух, начал осторожно поглаживать левое копыто пальцами. Ощущения были довольно непривычные, но Майкл понимал, что без этой процедуры процесс заживления может затянуться, а ему не хотелось, чтобы эта беззащитная малышка страдала больше положенного. Внезапно Сандин громко и отчётливо простонала, перемежая слова прерывистыми хрипами: — Да, да, вот так… Так хорошо… Друид остановился, подняв на гостью изумлённый взгляд. — Не надо. Не останавливайся, — произнесла шаманка, прикрыв глаза от удовольствия. Бладфэнгу пришлось потратить на поглаживания ещё минут десять, прежде чем довольный кивок дренейки подсказал ему, что уже можно прекратить. — Да, теперь я понимаю, что имели в виду взрослые на Дреноре и острове Лазурной Дымки, когда говорили это, — сказала она, открывая глаза. — Ты о чём? — непонимающе поинтересовался Майкл. — Путь к сердцу женщины лежит через массаж копыт, — пояснила девушка. Друид всё ещё непонимающе смотрел на неё. — И твои руки только что доказали, что это — правда, — с этими словами Сандин подняла Майкла на ноги, а в следующую секунду щёки густо покрасневшего от смущения воргена были буквально осыпаны нежными, словно розовые лепестки, поцелуями. Некоторое время спустя после этого Бладфэнг и Сандин поужинали и отправились спать. И, впервые за весь прошедший день Майкл мог уснуть абсолютно спокойно, зная, что в ближайшее время ему точно не о чем будет беспокоиться.