private

      Дверь балкона противно и затяжно заскрипела, сразу выдавая присутствие входящего. Я лениво обернулась на шум и на короткое мгновение замерла, увидев перед собой персону Арлерта.       Парень застенчиво и крайне пугливо извинился, а потом, не дожидаясь моего ответа, решился подойти ко мне сам. Я бесцветно кивнула, снова устремив свой стеклянный взгляд в ночное небо.       Глаза уже закатывались за веки чересчур самостоятельно, мозг отказывался мыслить хоть как-то, а недавно опустошенные рюмочки к моему состоянию ощутимо прибавляли усталости. С каждой секундой в геометрической прогрессии все больше и больше...       Парень молча приземлил свою руку на мое плечо, слабо тряхнув.       — Как... Себя чувствуешь? — вряд ли он хотел спросить именно это. Нет. Я почувствовала, как тонкой ниточкой за этой фразой тянулась ещё одна, уже менее дружелюбная. Аж в воздухе повисла эта тягучая атмосфера.       Хотелось как-то отклониться от вопроса, ляпнуть что-то глупое и замолкнуть, но я вовремя одумалась и просто проигнорировала этот вопрос, даже не повернувшись к парню лицом. Нахально и грубо? Может быть. Но я просто не хотела выслушивать от него недовольства.       — Зачем ты ходила за мной тогда?       Желудок охватил слабый спазм, я почувствовала слабость в коленях. Ведь знала, что спросит, могла бы уже придумать, как соврать. Какой бы ему ответ сочинить, чтобы репутацию свою шаткую ещё сильнее не подорвать? Или снова промолчать?       — Скажи. Ты... Ходил на балет? — будто бы невзначай выпалила я, пытаясь как-то дезориентировать Армина, но и не перевести тему разговора подозрительно резко. О, моя удача, юноша сразу заробел, старательно обдумывая смысл моего вопроса. — Классно танцуешь, должна признаться.       — Это была гимнастика. — однобоко ответил он, лениво скрещивая руки на груди. Я состроила гримасу полного сочувствия, все ещё не переставая жмурить глаза из-за надоедливых летающих «мошек» под носом – банальная усталость глаз за сегодняшний день. — Так... Зачем ты тогда ходила за мной?       — Ой, — демонстративно сощурила я глаза. — Забыла поблагодарить за трусики. — глупо захихикала я, стараясь намекнуть о своем якобы «веселом» состоянии парню. — Ношу каждый де...       Армин, явно обескураженный такой резкой сменой атмосферы, демонстративно нахмурил брови. Он не понял, ещё намекнуть?       — Ты пьяна, не хочешь прилечь на диван? Я попрошу ребят тебе постелить... — а, нет, понял всё-таки.       — Скажи по... жалуйста, а почему кролик? А? — Армин устало закатил глаза, проведя ладонью по лицу. Да уж, моему актёрскому таланту позавидует детский утренник. Я не настолько много выпила, чтоб так сильно улетать, и Армин о моем пределе представления не имеет. — Почему не... опоссум какой-нибудь? Не нравятся опоссумы?       — Алкоголь – враг твой. — робко усмехнулся Арлерт и почему-то начал пристально смотреть мне в глаза, будто насильно приковывая и мой взгляд к себе. Не оставалось сил элементарно сомкнуть веки, и я под его немым требованием смотрела. Смотрела ему в глаза, боясь моргнуть и потерять что-то важное из виду. И откуда родилось это странное чувство?       — Ой, да не пья...       Я рискнула сделать несколько шагов в сторону двери, но была наповал повержена, предательски споткнувшись о какой-то треклятый протянутый по полу шнур. Едрены пассатижи, вжилась в роль шибко старательно. Блеск. Но как не крути, пару рюмок, похоже, определённо были лишними. Если и есть люди, которых стоило бы наградить аллергией на все напитки с градусом больше нуля, так это, стало быть, я.       Буркнув себе под нос что-то несвязное и не очень культурное, я полетела, как в дешево сделанной замедленной съемке, вниз, попутно хватаясь за выставленную руку Армина, которая и спасла меня от жесткого знакомства моих коленей с кафелем.       Блондин громко цокнул себе под нос, опускаясь на колени рядом со мной и обнимая своей второй рукой мою талию. Как-то дюже неуверенно, но старательно.       — Всё-таки тебе лучше лечь.       — Я не... — мой язык заплетался во рту, а потом и вовсе присосался к верхнему небу, не желая воспроизводить ни бэ, ни мэ, ни кукареку.       Ну вот, никакой стимуляции и никакого надувательства.       Армин любезно помог мне встать и пройти с ним обратно в квартиру. Ребята не сразу обратили на нас внимание. Но первым подал голос именно Конни:       — А я говорил, что надо больше закусывать и меньше...       — Я постелю ей, — мигом отозвалась Аккерман, поднимаясь со стула.       Брюнетка преодолела всю комнату, подойдя к высокому шкафу. Поднявшись на цыпочки, она сдернула с верхней полки сложенный аккуратно плед. Армин неторопливо повёл меня к дивану в гостевой.       Ребята заговорчески зашептались между собой и вскоре дружно решили освободить нам комнату, спрятавшись в спальне Микасы. Кто-то напоследок щелкнул выключатель, погружая гостевую в приятную для меня тогда темноту.       Даже сквозь мутное сознание я чутко чувствовала присутствие Армина рядом с собой. Укрывшись по плечи пледом, от которого невообразимо вкусно пахло мылом, я позволила себе прикрыть глаза, блаженно улыбаясь. На мою голову легла ладонь юноши.       — Странно, в клубе ты выпила больше, но опьянела гораздо позже... — сладким шепотом пролепетал парень, поглаживая почти невесомыми движениями мои волосы на макушке.       — Шампанское и самогон не сравнивают. — гнусаво проговорила я в ответ. Армин справедливо согласился со мной. — Иди к ним, всю веселуху пропустишь.       — Не хочу. — моментально отрезал мои невнятные речи Арлерт, не переставая смотреть на меня каким-то околдованным взглядом. — Хочу побыть здесь.       — О, это ты зря. — разочарованно хмыкнула я, поправляя плед. — Если меня начнёт тошнить, ты об этом пожалеешь. — Глаза неумолимо быстро слипались, а картинка перед глазами больше напоминала съемку смазанного маслом объектива. Клонило в сон, и я позволила себе громко зазевать.       Какой же этот Арлерт всё-таки упрямый...       — Почему ты помогаешь мне? — завороженно бормотал юноша, а для меня его слова с каждой минутой превращались в какой-то незнакомый мне язык. — Почему вступилась за меня? И зачем тогда следила...?       — Тшш, — умоляющее прошептала я, из последних сил подняв глаза на Армина. — Давай завтра...       Я забыла, каким было последнее слово, ведь в ту же секунду меня сразила наповал усталость. Арлерт поправил подушку под моей головой и поспешил оставить меня одну. И только теплый след поцелуя на моем лбу был последним, что я почувствовала, прежде чем позволила самой себе насладиться долгожданным сном.

***

      Учебные дни в государственном университете города Трост отличались от каждого предыдущего какой-то новой несуразицей. То кулер с водой кто-то умный додумался украсть, то кто-то расписания звонков поменял в вестибюле.       Но в особо значимые для вуза дни эти происшествия приобретают особый, неповторимый характер. Как сегодня.       День открытых дверей. Для преподавателей - головная боль, для студентов - шанс под шумок свалить домой пораньше. Чем я безусловно воспользовалась, твёрдо решив приехать в клуб до начала смены.       С уютной посиделки Микасы прошло два дня. За это время я уже дважды успела навестить своих новых «коллег» и поближе познакомиться с коллективом клуба. Хитч – до головной боли прямолинейная особа, и Энни – в какой-то степени ее противоположность. Удивительно, как они только друг друга выносят, не считая их каждодневных стычек по мелочам.       Был ещё и милый охранник Джо, по дружелюбной улыбке которого можно было заручиться неким доверием к нему. Он был молчалив, но никогда не упускал возможности подбодрить сотрудников в тяжёлые минуты и вышвырнуть из клуба к чертям слишком наглых посетителей. Ну, мне об этом Энни рассказала... Он, также как и мы, недолюбливал все время Бэна, но власти против него не имел никакой. Повторюсь: как жаль, что сейчас деньги играют роль большую, чем банальная мораль.       По вечерам мне звонила Леонхарт с краткими докладами и такими же по объёму поверхностными советами. Это меня огорчало и до мурашек пугало. Я намеренно обманывала своих близких и шла по слабо натянутому канату в риске слететь с этой тропы.       «Если ничего не выйдет...» — и каждый раз после таких слов хотелось выплеснуть себе в лицо ледяной воды. Чтобы взбодриться... И вновь отдаться мучительным думам.       Я волновалась. Сильно. Я была на иголках ещё со вчерашнего вечера.       Честно говоря, за все два дня мы не сдвинулись в разработке нашей стратегии. Работы у девочек было много, а я не горела желанием их отвлекать, ссылаясь на похожий завал делами, уезжала домой. Да и вообще, вся эта идея с ловушкой для дядьки Бэна казалась мне не больше, чем детской шалостью, однако, все мы прекрасно понимаем, что плана лучше уже не будет, а начинать действовать надо уже сейчас.       — Держи, — в мою протянутую ладонь упала небольшая глянцевая карточка. — Это пропуск в клуб. Теперь ты тут типа работаешь.       Я заторможенно кивнула, не сразу догнав весь смысл сказанного. Только чуть позже в моем рту скопилась горькая слюна. Да уж, подобное мой дядя бы не одобрил...       — Времени осталось немного, поэтому постараюсь объяснить тебе наш план как можно яснее. — оживила меня Энни своим стальным голосом. — Каждую пятницу здесь, в клубе, Бэн Миллер снимает одного из нас на танец. В основном, соглашаемся только мы с Хитч и пару других танцоров, потому что он очень... Очень щедро платит. — Леонхарт демонстративно потерла друг о друга первые три пальца своей руки.— Понимаешь?       — Стараюсь.       — Но часто этому хряку мы надоедаем. — обреченно призналась Дрейсс. — Ему хочется «опробовать» других артистов. И, по правде говоря, единственным неопробованным остался один Арлерт.       — Не верю, что один он. — с сомнением промямлила я. — Почему его столько людей тогда терпит?       — Люди, которых он как-то задел, тут надолго не задерживаются. Поэтому Бэн – проблема для клуба. Нет новых артистов – нет новых идей, и значит, что нет новых посетителей. И для нас нет прибыли. — монотонно бубнила Энни, своим напористым взглядом прожигая мне глаза.       Чуть позже она виновато отвернулась, с досадой в голосе продолжая мысль:       — Ты – новое лицо в этом клубе. Если выступишь хорошо, Бэн тобой точно заинтересуется.       Я тоскливо поджала губы, пряча свой взгляд в дальнем углу комнаты и сразу замечая интересный металлический блеск за бархатной занавеской.       — Поэтому начинаем наше обучение немедленно! — подловила меня Дрейсс. — Разувайся.       Можно ли предположить, что этот момент и стал точкой невозврата во всей моей жизни, если не считать спущенной стипендии? Или вся эта несуразица тянулась с самого моего рождения, а сейчас просто достигла своего пика. Снова.       Наскоро стянув со своих ног изношенные кеды под требовательными взглядами моих «учителей», я послушно обогнула отполированный до зеркальной чистоты шест, вставая напротив Энни. Девушка хмуро оглядела меня с явно недовольным выражением лица и совсем скоро озвучила свою претензию.       — Мне не нравится твоя стойка.       Не успела начать, честно говоря, как уже хочу закончить. Тренер из Энни вышел бы неплохим в плане собственного опыта и мастерства. Но кое-чего в ней катастрофически не хватает. Терпения и капельку мягкости, например.       — Давай начнем с простого. — уже веселее начала Дрейсс, подкравшись ко мне сзади. Она по-хозяйски устроила свои руки на моей талии и потащила меня назад, оставляя между мной и моим новым железным другом около полуметра расстояния. Я инстинктивно схватилась руками за холодную сталь, думая, что начинаю соображать правильно. Подтверждением послужил довольный кивок Леонхарт. Меня это слабо подбодрило.       — А теперь прогнись, как кошечка, — в следующий момент ладони Хитч довольно игриво переползли шагающими пальчиками на мою поясницу. Дрейсс сильно надавила на мою нижнюю часть спины, заставляя послушно выгнуться. — И попу выше.       Я протестующее фыркнула, но решила не пререкаться лишний раз. Ведь знала, на что шла.       Мои пятки с трудом оторвались от земли, оставляя в качестве опоры одни носочки. Дышать стало тяжелее, в глазах потемнело, гемоглобин упал, луна сбилась со своей орбиты. Меня хватило ненадолго, и я с крахом сдалась, опуская пятки на пол.       — Неплохо. Для новичка. — Энни меня оценивала строго. — Она такими темпами за неделю шестом не овладеет. Нужно попробовать интенсивный курс.       — Но это ведь... Практики недостаточно, она может пострадать... — я рискнула принять исходное положение, отпустив холодную сталь из рук. Стеклянный взгляд Хитч метался из угла в угол, пока в какой-то момент не замер. Я почувствовала что-то неладное, когда Энни хмуро замотала головой.       — Нет, — грубо оборвала свою коллегу Леонхарт, когда Дрейсс загадочно заулыбалась.       — Знаешь ведь, чей ответ. — буркнула Хитч, после нескромно обращаясь ко мне. — А ты сама что думаешь?       — О чем...? — стоило только мне проследить за взглядом своего наставника и увидеть выглядывающий из плотных штор на сцене темный обруч, самые нелепые догадки начали казаться желаемыми.       Не пришлось долго представлять, что это вообще за прикол такой, так как Хитч опередила и мой вопросительный возглас, и повторное строгое «Нет» от Энни, весело подбежав к занавеске и взяв тот самый обруч в руки, демонстрируя его мне.       Я хотела остроумно отшутиться и уйти, стало быть, как последняя трусиха, восвояси, но не такому меня дядя учил, раз уж о нем я уже упоминала...       «Не умеешь пить – не пей.» – полусонным голосом бормотал он, протягивая мне бутылку. «Но раз уж взялась, то учись.»       Философия мне в тот момент, конечно, не в первую очередь была нужна, но что-то в тех словах определенно было.       У меня вышло не совсем удачно изобразить полностью серьёзное выражение лица, однако внутренне я сумела устаканить собственные переживания.       Трусливая я от слова «трусы», а не «трусость», поэтому не отступлю. И во что бы то ни было постараюсь помочь Армину и его семье.       — Надеюсь, ты умеешь красиво раздвигать ноги. — с ноткой ехидства усмехнулась Хитч, цепляя за специальное крепление обруч над сценой.       — Что?