Цербер

С того дня прошла неделя. Хэнк почти привык к новым жильцам в своём доме. Правда, теперь особо было не выпить. Он словно снова вернулся в те дни, когда Коул требовал к себе максимум внимания. То дать поесть, то проследить, чтобы не простыл… Всё это время они сидят в клетке – жмутся друг к другу, слышно, как что-то бормочут и сопят, когда спят. Они… Отличаются от людей. И речь сейчас не об ушах и хвостах. На вид старшим было лет 11, а младшему – 10. Но, они уже разговаривали, используя не самые простые словечки, и в принципе отличались от обычных, человеческих детей. Да и одежду догадались взять, кинув куда-то в углу те тряпки, в которых они ходили до этого. Заодно и стащив у себя с шей ошейники. Он надеялся, что как раз вот этого, человеческого, в них больше и, рано или поздно, но, они начнут хотя бы выходить из гаража и осматриваться в доме. Но, такого не происходило. Уходя на работу, Хэнк всегда оставлял этим засранцам полные тарелки еды. Гараж он не запирал – скоро обещали похолодания и, если они замёрзнут, пусть зайдут и погреются. Однако, каждый раз возвращаясь – Андерсон понимал, что цербер не покидал собственного же логова и отказывался куда-либо передвигаться. До определённого момента. В этот раз, уже выходя из машины, мужчина заметил, как занавески на его окнах были сдёрнуты, хотя, привычки впускать прекрасные лучики солнца у него не было. Решив, что это дело лап Сумо, он уже вставил ключ в замочную скважину. И по его ушам мгновенно ударил звон бьющейся посуды и топот нескольких пар ног, что улепётывают куда подальше. - Что за?!.. – распахнув дверь и включив в доме свет, Хэнк сразу же увидел, в чём дело. Кухонные ящики были распахнуты, а на полу, рядом с Конни, лежали осколки посуды, - Господи… Едва заметив хозяина жилища, Коннор подскочил на ноги, пятясь назад и от него стали слышны утробные рычания, которые, однако, быстро сменились скулежом, когда осколки впились в его ногу. - Аккуратнее! – щенок упал, наступив на один из осколков, и тут же начал хныкать. И без того израненное сердце Андерсона не выдержало. Сняв пальто и шарф, мужчина присел перед всё ещё пытающимся перебить свой скулёж рычанием, мальчиком, - Да не бойся ты… На попытку протянуть к нему руку, Коннор зашипел и сквозь слёзы попытался издать рык, но, захлебнулся, когда почувствовал, как от резкой попытки отползти он больно ударился головой о дверцу кухонной тумбочки. Хэнк, улучив момент, присел рядом с мальчиком и перехватил его ногу. Брыкаясь по первости, Коннор лишь глубже всаживал в себя противные осколки. Но, поняв, что вырываться из хватки бесполезно, он, дрожа, оставил эти попытки, приняв свою судьбу пойманного и загнанного в угол зверя. Прижав уши к голове, он с волнением, поскуливая, наблюдал за тем, как Андерсон изучает впившийся в тонкую кожу осколок. - Тише, мальчик мой… Главное – не дёргайся, - осмотрев торчащий осколок, Хэнк свёл брови к переносице, - Как же тебя так угораздило… Мальчишка замер, дрожа, но, всё же, позволяя Андерсону вытащить осколок из своей ноги. Удивительно, но, сильные руки были способны мягко и аккуратно держать худую церберовскую ножку, а коренастые пальцы –ловко вытащили осколок. Разумеется, за спиной Андерсона было две пары кровожадных глаз, которые следили, чтобы брата не посмели обидеть. - Вот и всё. Хэнк выкинул в мусорку два осколка, впившихся в стопу. - А теперь, раз уж я тебя поймал – ты примешь ванну, - мальчишка в ответ на это тут же сморщился, - И не надо мне тут! – он щёлкнул Коннора по носу, абсолютно тем самым обескураживая и заставляя растеряться, - От тебя уже псиной воняет… На удивление – когда Хэнк поднял мальчишку на руки, то тот оказался совсем лёгким. Пусть и пытался отбиваться и пихаться, но, очевидно, он был слишком слаб, а кусать почему-то не начинал. Неужто зауважал того, кто их приютил? Поставив на коврик у ванной Коннора, Хэнк присмотрелся. Только при ярком свете ванной комнаты мужчина сумел рассмотреть, насколько же Конни худощавый и как много у него на теле ссадин и синяков. Стоило Хэнку попробовать прикоснуться к одному большому, ярко пурпурному, что был у цербера на предплечье, как мгновенно возле его пальцев оказались клыки. Но, он не кусал. Предупреждал. - Может, хотя бы объяснишь, зачем вы на кухню полезли, м? – мальчик отвёл взгляд в сторону и сморщился, поджимая губы, - Я знаю, что вы с братьями умеете говорить. Плохо шифруетесь. Даже удивился, вздрогнул. Озлобленный взгляд сменился недоверчивым прищуром, а затем, приняв поражение, зверь опустил плечи и посмотрел на своего «мучителя». - Искали еду, - он пожал плечами, - И лекарства. - Лекарства? - Да. Мы подозреваем у Кеннета простуду. В худшем варианте – грипп. В любом случае, ему нужны медикаменты и как можно быстрее, пока его состояние не стало хуже. А говорил он сносно… Даже слишком. Не было ни детской шепелявости, ни путаницы. Словно перед ним не мальчонка, а подросток, уже умеющий формулировать мысли. Порой дебильные, но, мысли же. Вздохнув, Андерсон обернулся. Разумеется, в дверном проёме виднелись любопытные взгляды. Едва они поняли, что их заметили, то тут же спрятались обратно в гараж, сверкая пятками. - А кто из них Кеннет?.. Мелкий или тот, что со шрамом на лбу? - Со шрамом. А тот, что рядом с ним – Ричард. - А тебя-то как звать? - Коннор. Что-ж… Это уже хоть какой-то сдвиг. Значит, Коннор выступил как посланец и переговорщик. Заметив, что ванна уже полностью наполнилась горячей водой, Коннор недоверчиво глянул на Хэнка. Всё равно мальчик вёл себя, как дикий зверь. Всегда стоял к Андерсону лицом, не подпускал того к себе ближе, чем на вытянутую руку и внимательно следил за каждым движением, иногда дёргаясь, думая, что его вот-вот ударят. - Давай-давай! А то из-за вас весь гараж пахнет так, словно я псарню открыл. И зови своих братьев. Я пока найду что-нибудь от простуды… Андерсон вышел и услышал, как Коннор и вправду позвал своих братьев, чтобы те присоединялись к нему. Ну, а пока – нужно убрать осколки и найти хотя бы что-то из лекарств. *** - Кеннет! Ричард! – Коннор выглянул из ванной, - Идите сюда! Братья в ответ высунули головы, словно не веря, что им дозволено вообще посещать «запретную» зону. Переглянувшись с братом, Кеннет пожал плечами и, на цыпочках, прошмыгнул в ванну. Укутанный в кучу найденных в гараже тряпок, он походил на мумию. Ну, или на ожившую гору грязной одежды, которая периодически сопела и шмыгала носом. Следом за ним зашёл и Ричард, который, в первую очередь, обратил внимание на пузырьки. Да, Хэнк таки откопал старую пену для ванн, в которой любил плескаться Коул. - Можно? Вода Ричарду всегда нравилась. Он уже был на низком старте и готов в любой момент прыгнуть в это обилие вкусно пахнущих пузырьков и забыться. В цирке такая радость, как помывка, выдавалась им редко. Чаще всего их вовсе обливали из ведра или садового шланга. А в летнюю пору – их просто швыряли в озеро. - Ага, - Коннор улыбнулся, обернувшись и увидев, что от Ричарда только пушистые уши и видны – тот почти сразу же, едва раздевшись, нырнул в ванну, довольный, что может поплавать, - Ты тоже! - А ты? Кеннет высунул алый кончик носа из под своей тканевой брони. - Я потом, под душем. Подойдя, Коннор мягко погладил близнеца через грубую ткань старой клетчатой рубашки, накинутой поверх Кеннета. - Ладно… - Вот и отлично. Скинув рубашку на пол, он с грустной улыбкой осмотрел Кеннета. Волосы аж спутались от грязи и гаражной пыли. Кашляющий брат ещё пытался самостоятельно снять с себя обноски, но, Коннор заботливо помог ему и, перед тем, как пустить в ванну – прикоснулся губами к горячему лбу. - Не помру?.. - Не должен! Кеннет недоверчиво посмотрел на братца, но, всё же, забрался в воду и блаженно выдохнул. Стало хорошо, даже очень. Горячая вода прогревала окоченевшее в гараже тело до самых косточек, пена приятно щекотала кожу, а ещё – тут очень вкусно пахло. Будто жвачкой, которую так любили жевать дети в цирке. Коннор же просто с улыбкой наблюдал, присев рядом с ванной. Разлюбил он воду. Страшно теперь… И нырять, и вообще, даже представить, что она где-то возле подбородка. Зато – братья довольны. Кажется, Кеннет даже был готов задремать – откинул голову на бортик, закрыл глаза и улыбался, пока младший брат прижался щекой к его плечу. *** Судя по звукам в ванной – щенки забрались туда и сейчас отмокали. Наконец-то удалось их заставить помыться. Быть может, принятие горячей ванны с кучей пены немного поднимет им настроение. Во всяком случае, детям же должны нравиться пузырьки? Бутылёк с противной микстурой от кашля был найден. И теперь, чтобы окончательно войти в доверие к церберу, Андерсон таки не удержался и приготовил им ужин. Снова мясо, но, в этот раз – с овощами. Быть может, они и псы, но, нужно же им хоть какое-то разнообразие? Вышедшие из ванны, в чистой одежде (надо же, сразу нашли, поганцы! А ведь Хэнк забыл им сказать, где она), они тут же метнули взгляды горящих глаз на пышущее жаром мясо. - Приятного, - Хэнк понимал, что псы ещё слишком ему не доверяют и боятся, чтобы вот так просто взять и начать есть при нём, - Я буду в своей комнате. Постарайтесь больше тут ничего не разбить. - А лекарства? - На тумбочке возле холодильника. У него и вправду были дела, связанные с работой. Включив себе на фоне очередной хоккейный матч, Андерсон занялся изучением дела. Правда, позже всё просто перетекло в просмотр матча, под который он и уснул. *** Еда. Горячая, наполненная жизненной силой и так вкусно пахнущая!!! Мясо так и сочилось соками, даже пресловутая морковка с брокколи были вкусны настолько, что Кеннет и Ричард соизволили их съесть. Уже когда они сидели, вылизывая тарелки, Коннор, спрыгнув со своего места, подошёл к тумбочке возле холодильника. Сироп от кашля, водорастворимая микстура и грелка. Идеально. Наполнив грелку горячей водой и найдя стакан, Коннор высыпал туда микстуру. Бе! Воняет лимоном. Но, от неё Кеннету должно стать лучше, так что, придётся потерпеть. - Кеннет, иди сюда! – сев на диван, Коннор позвал своего брата. Почти сразу же он всучил ему грелку, которую больной обхватил руками, счастливо улыбаясь. Тёплая. Даже горячая! – А теперь – закрой глаза и открой рот. - Ага, чтобы вы с Ричардом опять смеялись, что у меня молочный клык шатается? Быстро найдя старших братьев, Ричард забрался на диван. Как самого младшего – его быстро убаюкало. Глаза слипались, он клевал носом, пока не упал на одну из подушек возле Кеннета. - Кеннет, - Коннор свёл брови к переносице, - Я хочу дать тебе лекарство. Тебе станет лучше! - Отвали! Я и сам… Попра… А… Апчхи! - Сам что? – Коннор наклонил голову набок, вопросительно смотря на брата, - Не будь идиотом – выпей лекарство. - Оно горькое… И мерзкое! - Да, - Коннор пожал плечами, едва удерживаясь от того, чтобы закатить глаза, - Сначала оно горькое, а потом – сладкое. Вот увидишь. Недовольный, Кеннет сморщился, а после – зажмурился и открыл рот, точно ему сейчас нужно съесть слизняка. Быстро налив в ложку сироп от кашля, Коннор сунул её в рот брату, заставляя выпить всё до капли. Разумеется, Кеннет высунул язык, сморщился и нахохлился, недовольный вкусом противной микстуры. Вон, аж шерсть на хвосте дыбом встала от противности! - Оно всё ещё горькое!!! Быстро приблизившись к брату, Коннор мягко и быстро, по-детски чмокнул брата в губы. Мгновенно гримаса отвращения сменилась удивлением, а мордашка Кеннета вся залилась румянцем. - А теперь? Коннор улыбнулся, но, облизнув губы и ощутив вкус микстуры, сам стал отплёвываться на потеху близнецу. - Пей давай… Всучив брату кружку с микстурой от простуды, он сел, накидывая на них обоих плед, найденный среди диванных подушек. Прижавшись плечом к плечу близнеца, Кеннет, громко хлюпая, пил микстуру, периодически ворча. - Ричи, нет, - Коннор помотал головой, когда увидел, что младший забрался под плед, - Мы не будем тут спать… Мы... – Рич зевнул, распахивая клыкастую пасть и заражая зевотой и Коннора, - Мы сейчас уйдём… *** Очнувшись посреди вечера, когда по телевизору уже была какая-то несусветная белиберда, мужчина сморщился. Не стоило засыпать посреди вечера – теперь ему обещалась целая бессонная ночь в худшем её понимании. - Гав! Внезапно, рядом, как будильник, подал голос Сумо. Вздохнув, Хэнк устало потрепал пса по голове. - Да, прости, Сумо. Сейчас накормлю… Выйдя на кухню, Хэнк увидел, что тарелки вылизаны дочиста. Цербер бы и их сожрал, будь у них желание… Высыпав сенбернару побольше сухого корма, Андерсон направился в гараж, ожидая, что цербер там снова сжался в своей клетке, но… Мальчишек нигде не было. Зайдя туда, он стал искать тех в машине, заглядывал под стол и, в конце концов, в волнении, он зашёл в гостиную, где обнаружил, что Коннор и его братья мирно спали, прижавшись друг к другу под тёплым пледом. - Вот ведь… Не сдержав улыбки, Хэнк наконец-то мог их рассмотреть. Коннор и Кеннет были почти идентичны. Одинаково худощавые, с каштановыми волосами. Отличало их лишь наличие того самого пресловутого шрама на лбу Кеннета. А их младшего брата было легко отличить – он был чуть ниже них, может, на пару сантиметров и, кажется, слегка полнее. С ещё детскими, округлыми чертами лица и выделяющимися розовыми щёчками. Утром на диване их уже не было, но, контакт был начат. Переговорщиком стал, как первопроходец, Коннор. Если церберу что-то было нужно – он заглядывал в дом и звал Хэнка. И всегда находил, всегда знал, когда Андерсон дома. Поначалу просьбы были весьма простенькие и, можно даже сказать, вынужденные. То просил ещё лекарств для Кеннета, то одежду. А иногда, совсем наглея – просил побольше мяса, хотя, в этом часто приходилось отказывать – Хэнк сам не так часто жрал говядину и свинину, как эти трое. В конце концов, как стал замечать Хэнк – в Конноре проснулось какое-то любопытство. Поначалу мальчишка был деловитый. Важно выглядывал из гаража, скрещивал руки на груди, выпрямлял спинку и чеканил, что им нужно то, то и вот это ещё желательно, а потом – быстро убегал обратно. А сейчас – всё чаще играл с Хэнком в «почемучку». Шёл за ним по пятам и вообще, ему с каждым днём становилось всё интереснее проводить время вне гаража, а Хэнка он больше не воспринимал как кого-то, кто может его начать бить. - А ты работаешь в полиции, да? - Ага. Хэнк стоял перед зеркалом, нанося на лицо белёсую пену для бритья. Надоело уже пугалом ходить, можно иногда и побриться. - От тебя иногда пахнет кровью. - Если бы ты и твои братцы поменьше кусались – пахло бы не так часто. - А ты… - Ай, чёрт! – Хэнк, отвлёкшись на разговор с Коннором, всё же порезался, пока брился, - Слушай, может быть, хотя бы раз вопросы задавать буду я? Коннор уж было сбежал, но, поняв, что его никто не собирается наказывать, пожал плечами и запрыгнул на бортик ванны, усаживаясь на нём, иногда болтая ногами. - Как вас угораздило оказаться в том… - он аж еле сдержался от смешка, настолько всё иронично, - Цирке? - Не знаю. Мы с самого детства там. Может быть, даже родились там же… - Ага. А что на счёт ваших родителей? Ну… Ты помнишь их? Ну, там, мама… Папа… Собака… В ответ на это мальчонка лишь фыркнул, показывая, что шутку не оценил. Но, отвечать малой не собирался и дал это понять всем своим видом. Скрестил руки на груди и вздёрнул нос, обиженный на шутку про родителей-собак. Спустя несколько мгновений молчания, Хэнк решил снова попытаться. В этот раз оставив своё остроумие при себе. - Я всё хотел спросить… А откуда у Кеннета такой шрамище на лбу? Коннор поджал губы и опустил взгляд. Вся его шутливая обиженность испарилась и, понурив голову, мальчишка свёл брови к переносице. Очевидно, Хэнк надавил на какие-то воспоминания, которые мальчишке совершенно не хотелось доставать из памяти. Сидел он, размышляя, надо ли рассказывать Хэнку, около минуты. А затем, решил, что пора нападать с вопросами снова ему. - Почему ты так добр к нам? – Коннор ответил вопросом на вопрос, - В цирке нас особо не жалели. Не кормили, как кормишь ты… А если бы я укусил так Фрэнка, - Коннор рассматривал перебинтованную руку Андерсона, - Он бы нас точно пришиб. Протянув ладонь, он аккуратно, кончиками пальцев коснулся бинтов на руке Хэнка. - Фрэнк это… Опустив взгляд на любопытного цербера, Хэнк поднял одну бровь. - Тот дрессировщик, которого ты поймал. Тут же смутившись своих действий, Коннор убрал ладонь, пряча её за спину. - А того второго помнишь? – Хэнк, сполоснув лицо, протирал его полотенцем, - Того, что на лодке был. С красными глазами такой. - Нет. Видел, конечно, его пару раз, но… Не больше. Не могу вспомнить. Его Фрэнк приводил. Зачем – не знаю. - Ага… Понятно. На вопрос Коннора Хэнк и сам не мог найти никакого ответа. Хотя… Он тут и не был нужен. Смотря сейчас на этого юнца, он тяжело вздохнул. Слишком умный он для своих годков. Они точно не люди. Но, и не звери. Что-то промежуточное. Что, в конце концов, не отменяет того факта, что они – ещё зелёные совсем. Щенки. И, видимо, в Андерсоне просто взыграл отцовский инстинкт. Ну, или подступал маразм. Тут уж как повезёт. - Я буду вечером. Положив ладонь на макушку Коннора, Хэнк чуть потрепал его по волосам и, мягко улыбнувшись, вышел из ванной, оставив паренька недоумевать от внезапно нежного прикосновения. *** Вернувшись в гараж, Коннор и вправду не мог вспомнить их с братьями до того, как они угодили в цирк. Может, они и там родились? Но, от кого? Мальчик и сам не знал ответа на этот вопрос, а оттого – сейчас лишь задумчиво сидел возле клетки, не заползая внутрь, к своим братьям. - Чего раскис? – Кеннет, высунувшись из укрытия, недоумевающе посмотрел на братца, - Что-то случилось? Следом за ним выглянул и Ричард. - Что вы думаете о Хэнке? Для себя – Коннор уже определился. Непонятно, почему, видимо, за это отвечала какая-то иррациональная часть, но, он безумно проникся к Андерсону. Не чувствовал рядом с ним страха и начал доверять ему. А такое за всю его коротенькую жизнь впервые – в цирке их лишь били за любое неправильное действие. Кажется, что даже первое воспоминание у них у всех – это то, как их бьёт первый дрессировщик. Бьёт кнутом, как каких-нибудь диких зверей, пока они жмутся в углу этой самой клетки. Ни о каком тепле и вкусной еде никогда не шло речи. Изредка, когда их кормили – это была либо пресная каша, либо объедки со стола, и, если повезёт – они могли урвать себе какое-нибудь уже обглоданное кем-то рёбрышко или куриную ножку. А выступления… Аж вспомнить тошно. Их выносили и вываливали, перепуганных, на сцену. Людям разрешалось бросаться в них, фотографировать и вовсе, самым весёлым было довести одного из них и наблюдать, как дрессировщик больно бьёт стеком по спине, чтобы угомонить несносное создание. - Об этом старикане? – Кеннет сморщил нос. Ему никто и никогда не нравился, а в особенности – люди. Да ему в принципе ничего не нравилось, и, он, наверное, был самым капризным из троих, - Не такой дебил, как Фрэнк… Кеннет выполз из клетки и присел рядом с братом, прижавшись плечом к его плечу. Кроме друг друга – у них никого не было. С самого младенчества вместе, они привыкли быть рядом и ощущали себя не иначе, как единым целым. Даже запах у них был одинаковый. Словно проверяя, Кеннет ткнулся носом в чистую одежду брата и шумно втянул воздух. Да. Пахнет родством и семьёй. А ещё – стиральным порошком и утренней овсянкой… - А ты что думаешь, Рич? Ричард сел рядом, посматривая на их новую одежду. С тех пор, как они начали жить здесь – проблем с одеждой не было. Было даже непривычно. - Добрый. Многословностью младший не отличался, но, также прильнул к братьям, находя в прикосновениях к ним особую любовь, которую им недоставало. Сидя так, прижимаясь друг к другу, щенки продолжали размышлять. Ричард был рад здесь оказаться, пусть и было до сих пор слегка боязно. А вот Кеннет – разволновался. Нащупав ладонь старшего брата, он сжал её, а сам буквально вжался плечом в плечо Коннора. - Ты чего? - Отвянь, - Кеннет заворчал и, пряча глаза, уткнулся носом в родную шею. Отчего-то в груди стало жутко жечь. До жара, - Сам знаешь… Ревность. Жгучая, и абсолютно детская, основанная на страхе, что брат предаст их. Оставит одних и более не вернётся. Уловив это, Коннор абсолютно беззлобно улыбнулся и прижался щекой к каштану волос своего близнеца, сжимая его ладонь в ответ. - Кеннет… - Заткнись. Коннор не злился. Улыбнувшись, забрался к брату на колени, положив ладони на его щёки и заглядывая в такие же тёплые, карие глаза, как и у него самого. Смотря друг на друга – они словно глядели в зеркало. Царапнув брата за поясницу, Кеннет ревностно прижал Коннора к себе, заставляя вжаться своим худым телом в его, точно такое же. Его. Ничьё больше. Кеннет обнимал ревниво и жадно, царапаясь и пыхтя. Хвост его вилял из стороны в сторону, а сам он недовольно рычал, пока Коннор, наконец, не одарил его губы мягким прикосновением своих. Поцелуи всегда действовали на его младших братьев убаюкивающе. Мгновенно, Кеннет растаял – расплылся в идиотской улыбке, прижался щекой к впалой груди близнеца, поскуливая от счастья. - Иди сюда… Таким же поцелуем был одарён и Ричард. Тот всегда зажмуривался когда его целовали. Обменявшись поцелуями, цербер превратился из грозного зверя в нечто невразумительное, но, очень довольное и счастливое. *** - Гав! - Сумо!.. – Хэнк, вошедший особенно громко, тут же урезонил гавкающего пса, - И без тебя тошно… Проснувшиеся от шума, братья тут же чертыхнулись от грохота входной двери. Стало страшно, как когда-то в цирке. Прижав палец к губам, Коннор наказал братьям сидеть тихо, а сам выглянул, смотря, что происходит в доме. Закрыв дверь, Андерсон нетвёрдой походкой прошёл на кухню. Очередное, блять, дело, которое повисло у него на шее мёртвым грузом. На ощупь найдя ручку от кухонного шкафчика, коп открыл его и быстро выудил оттуда бутылку виски. Запрокинув голову, он вылил в себя добрую половину, которая потекла по краям губ и, щекоча, заструилась по шее мелкими капельками. Кажется, что вся жизнь в какой-то момент пошла по пизде. Он один. С работы со дня на день могут уволить. Едва Фаулер уйдёт на пенсию – новый босс вряд ли будет смотреть на прошлые заслуги, если сейчас этот бравый лейтенант – на деле спившийся старый идиот. Вздрогнув, Коннор юркнул обратно, когда Андерсон проходил мимо, в свою комнату. От него за километр разило перегаром и в целом вид был не очень. Кое-как скинув с себя ботинки, Андерсон упал в собственную постель, отключившись. *** На утро же – болит голова. И отчего-то очень тяжело поднять руки. И ногу… Неужто умудрился таки с Гэвином вчера поцапаться? Этого ещё не хватало… Но, причина была в абсолютно другом. Приподнявшись, Андерсон оглядел свою постель, в которую забрался цербер. До этого не посещавшие дома, они тут же оказались в его кровати, греясь под тёплым одеялом и обнимая его. - Вот те раз… Ладно… - улёгшись обратно, Хэнк вздохнул, - Но не слишком уж привыкайте к моей постели…