Через день после вечности

            Последнее мелькавшее в её голове короткими обрывками смутное воспоминание тёмными пятнами терялось перед глазами, отдаваясь болью на каждую попытку что-либо вспомнить. Медленно отмыкая налитые тяжестью веки, Сакура пыталась ухватиться за каждую проскальзывающую перед взором малую деталь. Она хотела прийти к правильному выводу о том, что случилось на миссии и о том, что происходит с ней сейчас. Но сколько бы она ни пыталась поймать тот неясный образ, проходящий сквозь каждые мысль и слово, девушка приходила к выводу, что совершенно ничего не помнит. Она не знала, какие действия ей стоит предпринимать в сложившейся ситуации, но понимала, что ей срочно нужен человек, готовый объяснить произошедшее.             Осторожно отодвигая от себя тяжёлое тёплое одеяло, Сакура медленно осмотрела окружающую её обстановку. Взгляд сразу же старался цепко ухватиться за любую мелочь, объясняющую её положение. Но сковывающая движения саднящая боль едкими иголками впивалась в каждый мускул и мышцу, не давая возможности нормально передвигаться. Сидя на кровати, Сакура посмотрела на распростёршуюся за окном знакомую улицу, залитую солнечными лучами. Вглядываясь в фигуры проходящих вдоль дороги людей и видя, как колыхается на раскидистых древесных ветвях зеленеющая листва, Сакура неспешно переводила взгляд с одного объекта на другой и понимала, что находится в Конохе. Но даже так что-то ей определённо не давало покоя. Что именно это было, она не могла осознать, принимаясь заново изучать взглядом уже знакомую местность. Посмотрев в окно, чуть правее от всего увиденного ранее, взгляд сразу же вобрал главную недостающую деталь всей картины. На скале с высеченными на ней ликами Хокаге не было лица её учителя и Пятой Хокаге.             В голове стали лихорадочно метаться мысли, переплетаясь между собой тонкими тросами с бесконечным потоком слов. Как именно произошло то, что не доставало такой значимой детали, знаменующей о правлении одного из Хокаге? Сакура точно знала, что это не могло быть какой-либо ошибкой и была также твёрдо уверена в правоте собственных выводов. Но мысленно задавая себе вопросы, она поняла, что не может дать ни на один из них правильного ответа. Она прекрасно осознавала, что происходящее ненормально и в каком-то смысле парадоксально, но не могла себе позволить паниковать или проявлять слабость в отношении собственных эмоций.             Аккуратно спускаясь с кровати на пол под шуршащий звук спадающей с её тела тяжёлой ткани одеяла, Сакура сделала глубокий вдох, мысленно напомнив себе о долге перед своими товарищами. Она ощущала, насколько слаба в данный момент и понимала, что уровень её чакры практически полностью исчерпан. И в случае нападения других людей она не сможет предпринять каких-либо действий с использованием чакры. Сопоставляя и возводя в единую пирамиду все имеющиеся на данный момент выводы и наблюдения, Сакура уже поняла, что определённо что-то случилось.             Но что именно могло произойти? Нападение? Бунт? Обдумывая каждое проскальзывающее в голове слово, она отрицательно качала головой своим же мыслям и вопросам. Сакура не могла дать точного ответа, но, боясь озвучить какие-либо предположения относительно увиденного, она лишь продолжала всматриваться в открывшийся ей вид пустующего места, где должен быть высечен лик её учителя.             Присматриваясь к проходящим вдоль дорог людям, мерно скрывающимся в переплетающихся тенях, растущих возле больничного здания, Сакура пыталась понять, что же именно её беспокоит больше. Она видела знакомый деревенский пейзаж перед собой, открывающийся её взору будто на раскрытых к небу ладонях, но какой-то детали всё равно недоставало. Она осознала, что у неё уже не будет возможности на успокоение внутренних переживаний и точного рассмотрения всех мелочей, поэтому оставалось ждать. Только девушка и сама не знала, к чему стоит приготовиться в медленном ожидании.             Уловив внимательным взглядом ту самую недостающую деталь, Сакура проследила за передвижениями идущего по дороге черноволосого ребёнка. Она настолько пристально всматривалась в изображённый на задней стороне тёмной рубашки красно-белый герб Учиха, что в какой-то момент в голове промелькнула мысль, будто сейчас она может испепелить маленького мальчика взглядом своих зелёных глаз. Она провожала его задумчивым взором до тех пор, пока он не скрылся за деревянным забором, ограждающим небольшое серое строение. Сакура чувствовала, как к голове мелкими иглами подступила ноющая боль, проходящая в каждый уголок её мозга, пытающегося собрать воедино пазл, не имеющий ровных границ.             Сакура прекрасно знала о произошедших с кланом Учиха устрашающих событиях, в следствие которых единственным живым его представителем остался Саске. И настолько же хорошо она помнила, какие сведения увидела вместе со своим учителем, находясь в секретных архивах АНБУ. Она осознавала, что груз открывшейся для неё неприятной правды безразмерно велик, но, вспоминая каждую прочитанную на потускневшей от времени и пыли бумаге строчку, Сакура не до конца могла свести воедино все переплетающиеся нити времени и пространства. В голову стали медленно вкрадываться самые безумные предположения о том, что всё-таки на самом деле с ней могло происходить в данный момент. Но она даже мысленно не хотела принимать за правдивые слова настолько нереальные размышления.             Чувствуя, как она постепенно стала оседать на холодный пол от охватывающей каждую мышцу тела слабости, Сакура со всей оставшейся в её руках силы ухватилась за отступающую часть подоконника. Опустившись на колени, она ощутила распространившуюся на оголённом участке кожи прохладу, дающую возможность на отрезвление собственных мыслей. Отпуская края подоконника, Сакура медленно опустила руки себе на колени. Прикрыв глаза, она сделала глубокий вдох, наполняя лёгкие воздухом и впоследствии поймав обонянием остро ощутимый лекарственный запах. Опираясь о стену правой рукой, Сакура открыла потяжелевшие веки и осторожно поднялась, вновь переместившись на мягкую поверхность кровати. Укрываясь тёплым одеялом, теперь не казавшимся настолько тяжёлым, она бесцельно рассматривала выбеленный потолок больничной палаты в попытках вновь соединить себя с реальностью.             Услышав скрип сорвавшейся с железных петель открывающейся двери, Сакура отвела уставший взор от созерцания белого потолка больничной палаты, посмотрев на входящих внутрь людей. Рассматривая каждого вошедшего в помещение человека, она с особой осторожностью проводила взглядом по двум высоким темноволосым мужским фигурам, шедшим к её кровати вслед за медсестрой. Видя подходящих к ней членов АНБУ, Сакура мысленно анализировала всю ситуацию и возможные исходы предстоящего разговора с учётом того, что нет абсолютно никакой ясности в окружающей обстановке.             Но несмотря ни на что Сакура каждой клеточкой своего тела чувствовала изучающие взгляды двух пар чёрных глаз, виднеющихся в прорезях глазниц на фарфоровой маске. Она прекрасно понимала, что смотрят на неё не только из интереса, но и вглядываются во всевозможные повадки её поведения. Ощущая, как в проясняющийся разум постепенно проникает тревожное волнение, она сжала руки в кулаки, скрывающиеся под плотным слоем ткани. Она осознавала, что эти люди при некотором раскладе дел, не зная всей ситуации, могут лишить её жизни. И Сакура недоумевала, какое решение окажется верным. Она сама не до конца знала, как ей принять весьма логичную при таком положении мысль о её возможном пребывании в прошлом в следствие использования пространственно-временной техники. Но одно Сакура понимала точно: паниковать и выходить из себя ей сейчас категорически запрещено.       — Здравствуйте. Рада, что вы очнулись. Вы несколько дней были без сознания, — произнесла подошедшая к Сакуре медсестра. - У вас ничего не болит? Тошнота или головокружение присутствуют? Получив от Сакуры отрицательный кивок, она внесла некоторые записи в медицинскую карту больного и мельком взглянула на стоящих рядом юношей в форме шиноби. — Что ж, тогда мне не придётся вводить вам обезболивающее. Если вам будет что-то необходимо, я рядом. А сейчас я вас оставлю. До свидания, — сделав небольшой поклон, работник больницы вышла из палаты, оставляя Сакуру наедине с двумя шиноби.       — Привет, — произнёс один из незнакомцев, который, как заметила сама Сакура, был немного выше своего напарника. — Давай знакомиться? — присаживаясь на стоящий рядом с больничной постелью стул спросил юноша, чьи короткие чёрные волосы, вьющиеся и торчащие в разные стороны, показались Сакуре весьма забавным зрелищем.       — Мне кажется, что для члена АНБУ, коим вы являетесь, вы слишком дружелюбны с человеком, которого видели, скорее всего, пару раз в жизни, — не удержавшись от колкости, спокойным тоном произнесла Сакура. — Хотя, прошу меня простить. Вы просто соблюдаете правила приличия.       — А ты забавная, — с ноткой понимания в голосе произнёс сидящий рядом с ней парень. — Может, уже назовёшь своё имя?       — Вы спрашиваете, как меня зовут, но в то же время сами не представились. Никто из вас, — с осторожностью проговаривает Сакура, в надежде узнать хотя бы какую-то незначительную мелочь о стоящих перед ней личностях.       — Мы не предоставляем подобную информацию. Ты наверняка осведомлена о подобных вещах, раз знаешь об АНБУ, — сказал он, поворачивая голову в сторону стоящего рядом с ним напарника.       — Нам всего-лишь нужно её допросить. Не стоит с ней церемониться, — смотря на сидящего у больничной пастели товарища произнёс один из членов АНБУ.       — Кто сейчас не знает про отряды АНБУ, работающие в скрытых деревнях? Было время, когда я и сама хотела поступить к вам на службу, — равнодушно проговорила Сакура, параллельно пожимая плечами.       — В твоём положении я бы не советовал тебе шутить.             Услышав леденящий тон голоса, которым сделал ей предупреждение стоящий подле своего напарника шиноби в маске ласки, Сакура поняла, что в данный момент и правда играет с огнём. Она понимала, что в данной ситуации ей как никогда нужно быть особо аккуратной и осмотрительной. Но списывая своё поведение на защитную реакцию, сработавшую в её голове, она продолжала смело вглядываться в скрытые масками в форме животных лица. Сакура чувствовала исходящую от шиноби ауру, но не могла сказать, что она была угрожающей. Скорее предупреждающей о том, что лучше вести себя более благоразумно. И сама Сакура никак не могла отойти от мысли, что, даже скрывая свои лица, эти люди были ей знакомы. Она понимала, что это совершенно невозможно и подобные размышления крайне глупы, но мысленно повторила себе, что это действительно так.             Вырисовывая в общую картину то, что она уже знала о происходящих с ней вещах, Сакура осознавала, что этих данных ничтожно мало. Она также с пониманием относилась к факту, что от мыслей о нахождении в прошлом ей уже никуда не деться, поэтому в голову приходила разумная идея о придумывании на ходу истории своей прошлой жизни, о которой её, несомненно, спросят. Она видела, что, несмотря на дружелюбие, показанное одним из членов АНБУ по отношению к ней, в его чёрных глазах тлели огоньки недоверия. Из-за этого Сакура также мысленно вторила себе, что каждое произнесённое им или его напарником слово придётся обдумывать, выстраивая план дальнейших действий со своей стороны. И даже наблюдая перед собой видимость хорошего к ней отношения, она прекрасно понимала, что это всего-лишь иллюзия для притупления её собственного наблюдения. И Сакура не испытывала к ним злости или ненависти. Единственное, что она чувствовала в данный момент, — замешательство с примесью тревоги и долей страха, испытываемого ей от незнания, что её ждёт дальше.       — Что же это вы, не ссорьтесь, — спокойным тоном произносит сидящий на стуле член АНБУ. — Так как тебя зовут? — проговаривает он, поворачиваясь лицом к больничной кровати.       — Меня зовут Сакура, — отвечает она с большей серьёзностью, размышляя, не звучит ли её голос слишком неуверенно.       — Тебе нужно честно и подробно рассказать нам, при каких обстоятельствах ты оказалась так близко к Конохе, — равнодушно сказал парень в маске ласки, смотря прямо в переливающиеся изумрудным блеском девичьи глаза.       — Вы просите от меня честности, и я вам её предоставлю, — рассматривая стоящих перед ней юношей Сакура осторожно приподнялась, принимая сидячее положение. — Буду откровенна: я и сама полностью не могу восстановить в памяти все произошедшие со мной события, — уверенно начала Сакура. — На меня неожиданно напали, когда я как раз направлялась именно в Коноху. Вся моя семья, проживающая в небольшой деревне Иватори, находящейся в трёх днях пути отсюда, была убита при попытке ограбления, — проговорила она нарочито подавленным тоном. — Я обладаю неплохими медицинскими навыками, поэтому подумала, что была бы здесь более полезна. В моей родной деревне меня больше ничего не держало, именно поэтому я оттуда ушла сразу после прошедших похорон. Прошу отнестись с пониманием и не думать, что я пришла шпионить или выуживать какую-либо информацию, ведь я честно рассказала вам свою историю, — закончив говорить, Сакура посмотрела на скрытые под масками лица, точно зная, что в данный момент они преисполнены серьёзностью и холодностью.             Девушка вглядывалась в фигуры находившихся перед ней людей и невольно сама начинала верить в придуманную на ходу ложь. С надеждой думая, что история вышла достаточно правдоподобной, чтобы в неё можно было поверить, она лихорадочно быстро стала соображать и выстраивать ход дальнейших действий со стороны незнакомых ей людей. Она понимала, что, если история вышла недостаточно правдивой, она может лишиться жизни сейчас же, так как запасы чакры в её теле ещё не были восстановлены. Осознавая, что если всё произойдёт именно так, как она мысленно продумала у себя в голове, то у неё даже не будет возможности что-либо изменить.             От размышлений, становившихся темнее на тон, с каждой проходившей секундой Сакура невольно вновь сжала скрытую под одеялом руку. Она надеялась, что судьба обернётся к ней с распростёртыми объятиями, хотя бы наполовину наполненными удачей. Грустно улыбнувшись своим мыслям, она вновь посмотрела на находившихся перед ней людей. Сакура вглядывалась в сокрытые фарфором выражения лиц и подумала, что, несмотря на настолько разное поведение, эти шиноби были чем-то определённо похожи. После их короткого разговора она сожалела о том, что у неё нет совершенно никакой возможности увидеть их лица. И думая в подобном ключе с надеждой, что ей всё-таки предоставится возможность узреть истинные лица этих юношей, она наблюдала за быстротечным ходом собственных слов, изрекаемых у себя в голове.       — Вот как... Мне жаль. Тогда нападение во время пути и истощение чакры при таких обстоятельствах объясняет тот факт, что, когда мы тебя нашли, ты была без сознания, — вслух размышляет сидящий у кровати член АНБУ. — Но в любом случае ты ведь и сама понимаешь, что, если, судя по твоим словам, ты ничем не угрожаешь Конохе, мы не можем тебя сейчас отпустить на мирную прогулку по деревне?       — Да. Я это прекрасно осознаю.       — Поэтому тебе стоит приготовиться к разговору с Хокаге, прежде чем вынесут решение о твоём дальнейшем существовании, — наполненным холодом и серьёзностью голосом произнёс юноша, так и оставшийся стоять подле её больничной постели.       — Я понимаю, что у вас есть полное право на какие-либо подозрения в отношении меня. В подобной ситуации я бы тоже подозревала в чём-либо саму себя, — тяжело выдыхая, произносит Сакура, уже мысленно выстраивая будущий разговор с третьим Хокаге. — Поэтому я полностью готова к разговору.       — Отлично. За тобой придут в ближайшие дни, но пока тебе придётся находиться здесь, — добродушным тоном произнёс шиноби, поднимаясь со стула, стоящего возле кровати Сакуры.       — И учти, если ты всё-таки удумаешь что-то сотворить, тебя будет ждать непременная смерть, — прожигая Сакуру взглядом своих чёрных глаз, сказал один из представителей АНБУ.       — Не стоит горячиться. До свидания, Сакура.             Смотря вслед выходящим из палаты шиноби, Сакура уловила неприятный для слуха скрипучий звук закрывающейся двери больничной палаты. Она с ясностью в голове осознавала, что оказалась в не самом выгодном для себя положении. Хотя Сакура не знала, применимо ли подобное выражение в данной ситуации, она не могла пока что найти ответа и на долю мучающих её вопросов. Возвращаясь в лежачее положение, она плотнее укрывалась одеялом и, прикрывая глаза, думала, что, быть может, после сна узнает, что всё происходящее с ней оказалось лишь злой шуткой.