Dog’s days

      Стокгольм оживает достаточно рано, так что после двухчасовой утренней пробежки и душа, я могу спокойно позавтракать в кафе недалеко от места нашего обитания на время миссии. Мы с Сэмом должны сменить ребят у апартаментов Доктора Ларсона в 8:30. Сегодня мы наконец-то вступим с ним в коммуникацию и постараемся получить добровольное приглашение в его лабораторию в АльбаНова. У нас есть ещё где-то час до того, как Доктор отправится на свою стандартную прогулку с собакой по парку Ванадислунден, где по плану мы и должны его перехватить.       - Ты не хочешь рассказать мне о грохоте, который разбудил сегодня весь дом в пять утра? - спрашивает Сэм, садясь на барный стул у длинного высокого стола недалеко от основной стойки бариста. В кафе ещё очень мало людей, мы зашли почти с открытием дверей.       - Я хочу поесть, - отвечаю грозно я, располагаясь на стуле напротив Сэма и всматриваясь в список того, что сегодня есть на завтрак. Нос приятно ласкает аромат свежей выпечки, персонал в коричневых фартуках и косынках ещё немного сонно раскладывает свежие десерты, обсуждая что-то между собой на шведском.       - Речь идёт о безопасности... - Сэм выдергивает меня из наслаждения обыденностью и простотой.       - Твоей безопасности? Боишься меня? - с издевкой задаю вопрос, наклоняясь через узкий стол к Сэму. Он разочарованно мотает головой.       - Парень, ты не можешь постоянно так делать, - тихо ворчит он себе под нос, смотря в сторону. Он недоволен мной, он долбится в стену дружбы уже год, но я не пускаю его дальше приятельства. Есть темы, которые я боюсь обсуждать даже с собой.       - Ты давно был у психотерапевта? - спрашивает Сэм, смотря мне в глаза. Я не уверен, но решаю ответить.       - До начала миссии.       - Ох, черт, это больше двух недель! - не сдерживает эмоции Сэм. Я уже жалею, что пошёл завтракать с ним и что мы вообще говорим об этом. К нам подходит официантка. Очень вовремя. Я рад ей, как никогда.       - Доброе утро, готовы сделать заказ? - говорит она с шведским акцентом. Я уже не первый раз попадаю на её утреннюю смену. Девушка на вид не старше двадцати трёх с добрыми светлыми глазами, на её лице всегда тёплая располагающая улыбка, а на левой щеке появляется кокетливая ямочка. Я думаю, что она коренная жительница Стокгольма или его пригорода, возможно студентка, но это не так важно. Хотя нет, важно, потому что так для меня выглядит Швеция. Здесь уютно как дома, и ты никому не нужен, как в гостях. Я улыбаюсь ей в ответ.       - Доброе утро, Ингрид,- я запомнил её имя на первой неделе, когда менеджер ругал её из-за выкладки овсяного печенья или чего-то подобного. Я очень скудно знаю шведский, все знания о языках хранит Зимний.       - Мне овсяную кашу с орехами, булочку...       - ...с корицей и классический американо без сахара, - заканчивает она и её улыбка становится на мгновение чуть ярче. На щеках, в веснушках от редкого в Стокгольме апрельского солнца, появляется румянец.       - Да, всё верно, спасибо.       - А вам? - обращается она к Сэму. Он с ухмылкой переводит взгляд с меня на Ингрид.       - Мне глазунью из двух яиц с чем-то мясным, бекон там или колбаску, чёрный чай и с собой ваш сэндвич с бужениной и клюквенным соусом.       - Сладкую выпечку? - уточняет она, делая пометки в планшете на толстой коричневой кожаной обложке.       - Нет, - ухмыляется Сэм, - у меня не такой метаболизм, чтобы каждый день есть булочки с корицей.       Я знаю, что это был укол в мою сторону, но смущается от этого тезиса больше Ингрид. Она тихо кивает и уходит.       Как только девушка скрывается за стойкой, Сэм начинает улыбаться и сверлить меня взглядом из-за заигрывающих бровей. Я недовольно выдыхаю, мне не комфортно от его взгляда. Он выдаёт протяжное "о", мне приходится снова вступить в диалог, иначе у него сведёт мышцы лица от избытка мимики. Ну и лучше это, чем мои ночные кошмары.       - Ты ведёшь себя как ребёнок, - отмечаю я.       - Кто бы говорил. Ты запомнил её имя, - заигрывает он, снова приподнимая одну бровь.       - Это нормальное цивильное общение с людьми, Сэм.       - Ага, когда это суровый холодный Баки, из которого лишнего доброго слова не вытянешь, стал нормальным и цивильным?       - Я хожу сюда каждое утро уже две недели. Даже обладай я обычной памятью, то запомнил бы её имя, так как она обслуживает этот стол каждые понедельник, вторник и пятницу, а уж в моей ситуации...- не заканчиваю я, по выражению лица Сэма я понял, что сделал только хуже.       - Ты знаешь её рабочие смены? Да ты грёбаный сталкер, Барнс! - восклицает он. Я не могу на него смотреть, потому что в его глазах детский азарт. Я не могу с ним продолжать беседу, потому что спорить с ним в этом состоянии просто невозможно. Я ухожу в туалет, даю ему шанс немного остыть в одиночестве. И дать Ингрид принести заказ в моё отсутствие.       Я снимаю кожаные перчатки и убираю их в карманы куртки, чтобы сполоснуть руки и умыться. Я почти никогда не оголяю руки на людях, чтобы не выдать себя. Сэм с рюкзаком за спиной выглядит более обыденно, чем я с металлической рукой. Я даже иногда задумываюсь о какой-то более неприметной руке для мирной жизни, чтобы люди при встрече воспринимали меня проще. Смотрю на себя в зеркало. Я абсолютно не понимаю, зачем я сейчас здесь, зачем взялся за миссию. Единственная мысль, которая меня держит: "А что иначе? Что ты можешь ещё?" Я не ответил себе на эти вопросы ни после войны с Таносом, ни после похорон Тони, ни после того, как ушёл Стив. Я протираю руки бумажным полотенцем, по привычке задерживаюсь на полировке металла. Я снова бросаю суровый взгляд на своё отражение. В голове появляется образ улыбчивой официантки. Меня это почему-то очень веселит в моменте, а ещё сумасшедшая реакция Сэма. От неё я улыбаюсь себе еще шире. За дверью раздаются шаги. Я убираю руки в карманы кожаной куртки и выхожу.       Сэм уже ковыряет вилкой еду в своей тарелке. Он выглядит виноватым. Я сажусь на своё место и приступаю к каше.       - Нам принесли влажные салфетки для рук, - неловко перебивает тишину Сэм.       - Предпочитаю мыть руки по-старинке.       Сэм слышит теплоту и налёт недавней улыбки в голосе и видимо поэтому решает извиниться:       - Прости, если я сказал что-то лишнее. Я просто рад, что что-то меняется.       Я понимающе киваю. Я тоже чувствую это. Чувствую, что я постепенно перестаю быть чужим этому миру. Хотя бы днём я могу быть старым Джеймсом Барнсом, просто чуть современнее.       - Сэм, у тебя просто отвратительное чувство юмора и такта, - с улыбкой говорю я, - но чтобы ты был спокоен, я приглашу её сегодня на свидание.       - Серьезно? - немного шокировано говорит Сэм.       - Если это никак не противоречит правилам нашей миссии, то почему нет?       - Пора тряхнуть стариной! - заливается смехом Сэм.       - Ты сам то давно на свидании был, сводник?       - Так, сегодня не про меня, чувак! - Сэм стал неожиданно серьезным, видимо это в какой-то степени тоже его задевало. Именно в моменты такой его потерянности я ощущаю, что мы можем стать близкими друзьями.       - Ок, я не настаиваю, - отмахиваюсь я, он понимающе кивает мне в ответ, и на его лице снова появляется легкая приветливая улыбка.       - Пока ты отходил, мне пришла информация по сегодняшнему дню. Доктор в ночь достиг какого-то прорыва, судя по восторженным записям с прослушки. Возможно, что он вышел на финальную стадию разработки сыворотки.       Я на секунду перестаю жевать булку. Чёрт, я надеялся, что он не сможет её доработать. Как бы я не хотел этого говорить, но эта миссия становится для меня менее приятна.       - Баки, я знаю, что ты не доволен, но эта разработка может нам очень помочь при очередном вторжении или типа того. Представь, мы могли бы обезвредить и взять под контроль Таноса ещё на стадии его появления.       - Ты знаешь, чего я боюсь, и ты знаешь, что мои страхи обоснованы. А ещё ты знаешь, что я сейчас слушаю себя больше, чем когда либо… А этот страх ... он чертовски силён.       Я откровенен, потому что это важно. Я надеюсь, что Сэм поймет меня. И по его глазам я вижу, что он понимает. Но также я вижу то, как он всё ещё не отпустил потерю Старка, Вижена, Наташи и Стива.       - Ты держишься за мысли о прошлом, они никуда не ведут. Ты не сможешь изменить прошлое, оно случилось.       - Ты своё не отпустил...       - Я пытаюсь, но... - я замолкаю, потому что, в чём разница на самом деле между моим прошлым и прошлым Сэма? В том, что моё прошлое было абсолютно неподконтрольно мне, я не мог там ничего изменить. Сэм же был в моменте, он чувствовал свою ответственность за происходящее. Какое чувство вины сложнее пережить?       Я смотрю на Сэма. Возможно, мысли в его голове сейчас сходятся с моими, потому что я вижу, как он с таким же сожалением смотрит на меня.       - Я просто верю и чувствую, что так правильно. Если мы будем убирать всех учёных, которые создают в теории опасные разработки, то это полный крах человечества и прогресса. Просто давай сделаем так, чтобы разработка попала в правильные руки?       Я делаю глоток кофе и молчу. Мне нечего сказать. Я подписался на это, зная, что это вероятнее всего произойдёт. Буду решать, что делать, позже.       К нам подходит Ингрид, чтобы забрать посуду, разряжая своей улыбкой сложившееся напряжение.       - Вам все понравилось?       - Да, спасибо. Всё было очень вкусно, - отвечает Сэм. Я киваю и улыбаюсь ей или своим мыслям о том, как приятно иногда просто смотреть на улыбку человека.       - Как и всегда, - добавляю я к словам Сэма.       Девушка слегка склоняет голову в знак принятия наших благодарностей и уходит с посудой на кухню. Сэм лезет в карман за деньгами.       - Я заплачу и заберу твой сэндвич, подожди меня на улице - останавливаю его я. У меня есть дело.       - Удачи, чувак - хлопает меня по плечу Сэм и с ехидной ухмылкой выходит из кафе. Я неохотно надеваю перчатки и иду к кассе, чтобы не дожидаться Ингрид у стола.       - Уходите? - спрашивает она, встречая меня за прилавком.       - Да.       - Сэндвич для вашего друга, - она ставит передо мной крафтовый пакет, а рядом с ним кладёт упакованные узелком овсяные печенья - и небольшой комплимент от кафе для вас.       - Спасибо, - киваю я. Мне становится с каждой секундой все более волнительно. Я раньше таким не был. Всё-таки что-то меняется.       - С вас 615 крон.       Я отдаю 700. Она начинает перебирать в кассе деньги, чтобы отдать мне сдачу. Но я останавливаю ее отрицательным кивком. Сейчас или никогда. Я нервно кусаю губу, откашливаюсь.       - Может быть мы лучше прогуляемся как-нибудь вечером?- спрашиваю я. Чувствую насколько мне непривычно говорить что-то подобное. На ее лице отражается непонимание, кажется она меня не расслышала.       - Ингрид, вы не хотели бы... - пробую второй раз начать я. Она немного виновато отшатывается.       - Вы меня неправильно поняли, это просто сервис, - говорит она со своей лучезарной улыбкой на лице. Я чувствую себя очень глупо, но абсолютно точно не могу быть зол на неё. Я улыбаюсь ей в ответ и понимающе киваю. Она снова пытается протянуть мне сдачу.       - Даже не думайте! - отказываюсь я, - До следующего завтрака! У вас прекрасное кафе.       Я забираю еду на вынос и иду на выход к Сэму, который активно разговаривает с кем-то по телефону у самого входа в кафе. Видя меня, он вопросительно мне кивает, на что я отрицательно качаю головой и грустно улыбаюсь.       - Баки, у меня для тебя две новости: во-первых, нам надо ускорится, а во-вторых, ты абсолютно точно не умеешь ухаживать за девушками, - восклицает он, когда я закрываю за собой дверь и передаю ему пакет с его сэндвичем, оставляя себе кулёк с печеньем. Мы ускорили шаг.       - Эй, я прекрасно с этим справлялся!       - Вот именно, в сороковых твои чары ещё работали. А сейчас ты способен только соблазнить даму на бесплатное печенье. Ты же его не купил?       Я отрицательно киваю, мне одновременно и смешно и грустно от слов Сэма. Самое главное сейчас - выйти на какой-то среднестатистический ритм жизни. Отказ от симпатичной девушки вполне можно считать частью обычной жизни, не так ли?       - Что так сильно поменялось в женщинах с сороковых? - задаю вопрос я, пока мы с Сэмом быстро перебегаем дорогу туманного Стокгольма.       - Появление двух вещей в общественном поле: феминизма и секс игрушек, - с наигранной серьезностью говорит Сэм.       - Соглашусь, что сильные и независимые всегда были скорее по части Стива. Но черт возьми, у меня есть рука - я поднимаю свою бионическую руку вверх. Сэм заливается громким смехом.       - Она не последняя девушка в этом городе, и тем более в этом мире, - успокаивает меня Сэм с улыбкой.       - Кто тебе звонил?       Сэм запинается. Он взволнованно оглядывается по сторонам.       - Агент Миллер. Они засекли подозрительную активность рядом с домом доктора.       - Что же это было ожидаемо. Сейчас и проверим, - я настроен воинственно. Появление третьих лиц - это то, чего больше всего боялось правительство и Сэм. Но было бы глупо ожидать другого. Мы заворачиваем на узкий проулок по соседству с домом Доктора Ларсона. Ребят здесь уже нет, значит им пришлось проникнуть в квартиру и раскрыть нас. Мы с Сэмом киваем друг другу и закрепляем подготовленные передатчики в ушах.       - Проверка связи, - шепчет он.       - Слышу, поднимаемся, - призываю я, и мы, выбросив все лишнее в мусорный бак, с разных сторон поднимаемся наверх: я молниеносно преодолеваю несколько лестничных пролетов в подъезде, Сэм же пользуется своими металлическими крыльями, которые оказываются не на шутку шумными в такой тишине. Шум провоцирует движение в квартире. В меня на пороге влетает мужчина, он не намного ниже меня, седеющие волосы, острый нос с горбинкой, ледяные голубые глаза, окруженные морщинами.       - Jag kan inte lova dig nåt, - испуганно кричит он и отшатывается от меня обратно внутрь квартиры. Раздается грохот и звон битого стекла. Сэм в квартире. Пытаюсь связаться с ним.       - У тебя все под контролем?       - Да,- резко отвечает Сэм, запыхавшись, - здесь нет доктора!       В комнате раздаётся ещё грохот. Новый этап борьбы Сэма с неизвестным.       - Доктор со мной,- говорю я и перевожу взгляд на напуганного мужчину перед собой.       - Доктор Ларсон, - начинаю я, стараюсь быть спокойным и поддерживающим, но в его глазах читается страх. Его взгляд блуждает по мне в панике.       - Я хочу вам помочь,- говорю я тихо. В комнатах у него за спиной слышен шум боя. Надеюсь, что Сэм справится сам. Я бы с удовольствием с ним поменялся, потому что доктор не успокаивается, и я не знаю, что ему сказать, сам начинаю нервничать. Это вообще не по моей части.       - Claus,- шепчет растерянно он, оборачиваясь в глубь квартиры, - Min Söta Claus. Я стараюсь понять о чем он. Держу его за плечи, на лице доктора кроме страха появляется что-то ещё, похожее на печаль.       - Джеймс, иди сюда!- зовет Сэм. Ларсон оборачивается на меня с недоверием. Мне приходится насильно толкать его в комнату, в которой только что был бой, он пытается сопротивляться, но вскоре понимает, что это бесполезно. Мы заходим в просторную комнату шестиугольной формы с высокими окнами по трём сторонам. Помещение использовалось, скорее всего, как гостинная или кабинет. Для Швеции с ее минимализмом все выглядит достаточно вычурно, с налётом старины: плотные шторы, больше похожие на театральные, старое потёртое фортепиано, бар с различным алкоголем. Напротив распахнутых дверей окно, через которое влетел Сэм. Ветер с улицы раздувает лёгкую тюль и разносит по комнате какие-то бумаги. В центре комнаты стоит ансамбль из дивана, журнального столика на кованых ножках и кресел. К одному из кресел Сэм сейчас активно привязывает кого-то жгутом, который раньше скорее всего применялся для подвязки штор.       - Min Söta Claus,- восклицает радостно доктор, приседая на корточки. В его объятия бросается напуганный черный шпиц. Вот его главное сокровище. Может тоже себе домашнее животное завести, так ведь делают обычные люди?       Я оставляю доктора с собакой и иду к Сэму. За диваном я вижу двух наших ребят без сознания, видимых ранений нет. Надеюсь, они живы. Я проверяю у них пульс.       - Они просто в отключке, Баки - раздается издевательский голос у меня за спиной. Я узнаю его сразу: его интонацию, его тембр, его акцент.       - Заткнись, Земо. Иначе мне придётся тебя заткнуть,- угрожающе говорит Сэм, затягивая последний узел на Земо.       Пульс у ребят и правда есть, и они оба дышат. Я перетаскиваю каждого с пола на диван и возвращаюсь к Сэму. Доктор так и сидит на полу, гладя своего пса, он с любопытством наблюдает за происходящим.       - Через пару минут приедут наши, они всё объяснят,- говорит Сэм, видя мой немой вопрос "Что делать с Ларсоном?". Я обхожу Земо вокруг: у него разбиты нос и губа, Сэм постарался. Почему он здесь, идея управления другими людьми не дает ему покоя?       - Приятно? - спрашивает он, сплевывая в сторону накопившуюся во рту кровь. Я не отвечаю на его вызов.       - Приятно быть в роли того, кто контролирует жизнь другого человека?       Я начинаю закипать, но контролирую себя. Земо ничего обо мне не знает. Он только вслепую пытается нащупать болевые точки.       - А ты все такой же молчун,- на его лице появляется нахальная улыбка.       - А ты все также хочешь не марать руки, но быть основным властным звеном - выдавливаю из себя я.       - Как видишь пришлось замарать,- говорит Земо, приподнимая ладони связанных рук чуть вверх.       - На кого работаешь в этот раз, ублюдок?! - Сэм выплевывает это с полным отвращением. Но нашего пленного это не колышет, он ощущает свое превосходство даже связанным, и я знаю почему. И я предвосхищаю его ответ.       - Сэм, когда ты уже поймешь, что я работаю на себя - с кошачьей ухмылкой отвечает Земо, - Никаких подводных камней, лишних глаз, лишних ушей, лишних моральных и законодательных ограничений. Никаких ожиданий благодарности или помощи.       Он замолкает и переводит взгляд на меня.       - Всё в моих руках. Полный контроль над ситуацией.       Сэму смешно, я не поддерживаю его энтузиазм. Я согласен с Земо отчасти, а ещё я знаю, что он сейчас связан и так спокоен лишь потому, что хотел этого. Кажется, что сейчас не он наш пленник, а мы его. Он тянет время.       - Ты здесь ради сыворотки,- скорее утверждаю, чем спрашиваю, я. Он неохотно утвердительно кивает.       - И в этом городе мы с вами не одни.       - О чём ты?       - Все ваши агенты прослушки настолько недееспособны, что вам нужна информация от международного преступника. Не думал, что всё настолько плохо.       Я хватаю его за шею металлической рукой. Пора прекращать эти игры.       - Если ты не перестанешь паясничать, я сожму руку сильнее! - почти рычу ему на ухо я, - Ты можешь ни от кого не зависеть, но бессмысленная смерть не входит в твои планы.       В комнате повисает напряжённое молчание. Слышен только ветер и шум пролетающих по комнате листов бумаги и каких-то документов, слетевших с журнального столика, когда Сэм сюда ворвался.       - Русские, - раздается с другого конца комнаты. Мы с Сэмом машинально поднимаем головы на Доктора. Он стоит с собакой на руках у дверей.       - На меня два дня назад вышли русские, пытались договориться со мной о практике в лаборатории в рамках программы обмена опытом. Но они были очень настойчивы для простых учёных, думаю...       - Что они просто подбирались к вам ближе - закончил я.       - Лаборанты...Чёрт, почему мы до этого не додумались!- воскликнул Сэм. Я окидываю его неодобрительным взглядом. Сейчас не время для того, чтобы обсуждать наши промахи. У Земо на лице появляется самодовольная улыбка.       - Что ж, наличие русских агентов немного усложняют наше получение сыворотки, - рассуждает Сэм, отходя к окну и всматриваясь в окна зданий напротив.       - О нет, молодой человек, эта сыворотка не попадет в руки ни одной державе,- с сильным акцентом перебивает размышления Сэма Доктор Ларсон, - это разработка для психдиспансера в Стокгольме. Я передам её докторам в верной пропорции для адаптации буйных пациентов. Никакого правительства.       - Доктор вы очень наивны,- утверждает Земо.       - Когда у вас должна была произойти встреча с лаборантами из России? - спрашивает Сэм.       - Они настаивали на сегодня.       - Сыворотка уже готова?       - Она прошла эксперементы на мышах. Мы должны были начать тестировать её на людях в ближайшие пару дней.       - В ваше отсутствие кто-то другой может провезти русских в лабораторию? - спрашиваю я. Земо расплывается в самодовольной улыбке. Он уже, как и я, знает ответ на этот вопрос. Мы с Сэмом переглядываемся. Нам нужно быть в другом районе Стокгольма как можно скорее. До АльбаНова где-то тридцать минут бегом, моим - пятнадцать. Сэму лететь минут восемь, но крылья очень шумные. Мысли в голове летают с сумасшедшей скоростью. Мы не можем оставить Земо и Доктора без присмотра. Агенты департамента и армии где-то застряли на улицах Стокгольма.       - Я присмотрю за ними, - говорит Сэм, видимо, придя к тому же выводу, что и я.       - Удачи, Баки!- выкрикивает мне в след Земо. Я выпрыгиваю из окна, которое разбил Сэм. Оказываюсь в проулке. Было бы неплохо отхватить где-нибудь транспорт, это в два раза могло бы меня ускорить. Я окидываю быстрым взглядом стоянку, которая стандартно располагается на таких тупиковых улицах у домов, и вижу его. Черный Kawasaki Ninja H2R. Что я наверстал за эти несколько лет, так это знания о мотоциклах и технике. Этот может привезти меня на место быстрее, чем я предполагал. Я запрыгиваю на него. Прикладываю бионическую руку к панели и пропускаю через мотоцикл энергетический разряд. По проулку разносится приятное урчание двигателя. Я вылетаю на главную улицу, маневрируя между машинами, двигаюсь к АльбаНове. Надеюсь, Сэм сможет решить вопрос с владельцем этого зверя.       Ветер закладывает уши. Лицо немеет от влажного ветра. Но это лучшее ощущение из тех, которые были в последние дни. Свобода! Не самый лучший момент для наслаждения жизнью, но чёрт, как я по этому скучал. Даже в самые тёмные моменты жизни, когда я был не собой, дорога - самое свободное и безопасное место, где только я контролирую процесс. Есть точка А и точка Б, а путь полностью принадлежит мне.       Я выезжаю на парковку у главного корпуса научного центра. Студенты и практиканты вяло расходятся со своими велосипедами, кто-то испуганно вздыхает и взвизгивает. Мне приходится соскочить с мотоцикла, бросив его посередине парковки. Я пробегаю к корпусу Б, в котором находится лаборатория. В корпусе тихо, есть надежда, что мы подняли панику раньше времени, и я иду на опережение. Корпус Б кажется пустынным в любой день: университет отдал это крыло полностью Доктору Ларсону и его команде. Но сегодня пустота кажется подозрительной. Я захожу в корпус, достаю пистолет, проверяю патроны, и аккуратно начинаю двигаться в сторону лаборатории. Я надеялся, что мы скоро здесь окажемся, но думал, что это будет менее нервное посещение. Я в широком светлом холле на посту охраны пусто. Из холла идут три длинных коридора. Я заворачиваю в дальний, если мне не изменяет память, именно там расположена основная лаборатория. В коридоре пусто и темно. Здесь нет окон, а лампы почему-то выключены, единственным источником освещения служит дневной свет, проникающий в помещение через большие панорамные окна холла и лишь вскользь освещающий коридор. В этом полумраке я двигаюсь к двери с биометрическим замком. Я аккуратно налегаю на ручку, дверь заперта. Пробую пустить электрический импульс рукой по биометрическому замку, надеюсь, что перезапуск даст мне возможность бесшумно попасть внутрь. Ломать дверь в данной ситуации было бы опрометчиво. Спустя две секунды раздаётся тихий сигнал от замка и теперь дверь легко поддается вперед. За дверью небольшой узкий проход, который дальше уже ведет в основную лабораторию. Я слышу признаки движения. Пистолет наготове. Я медленно двигаюсь вдоль стены к источнику движения, стараюсь ступать максимально бесшумно. На эту минуту я почти перестал дышать. Я знаю, что за стеной два больших стола, так по крайней мере говорит пожарный план. Я постараюсь нырнуть за один из них если замечу в помещении кого-нибудь. Я глубоко вдыхаю и направляю пистолет в глубь лаборатории.       Прямо передо мной два тела, видимо, пострадавших молодых лаборантов: девушка и парень лет двадцати пяти, оба в крови, на белых халатах она кажется очень яркой. В воздухе стоит запах железа. Кровь покрывает весь пол вокруг них. Сбоку от стола лежит третий человек, она ещё в сознании. Девушка закрывает одной рукой шею, её ранили совсем недавно и, видимо, лишь задели сонную артерию. Увидев меня она активизируется и пытается мне что-то показать правой рукой. Я приседаю рядом с ней. Пытаюсь её успокоить. Она в состоянии аффекта и шока. Я не могу разобрать ничего в ее кровавых хрипах. Она не жилец, я понял это ещё когда только увидел. Ей нужно успокоиться, потому что она делает себе безумно больно каждый раз, когда пытается что-то сказать.       - В ххх...-задыхается она,- хол...       - Я все понял, - вру я. На глазах у девчонки наворачиваются слезы. Я уже и забыл это отвратительное чувство, когда у тебя на руках умирает человек. Она утыкается мне в плечо головой, я приобнимаю её за плечи, жизнь покидает её. Я оглядываюсь по сторонам. В лаборатории есть ещё дверь, на ней написано "Холодильная камера". Вот что она хотела мне сказать. Источник опасности сейчас находится там и никуда не уйдёт. Холодильная камера - тупик. Я облокачиваю ещё теплое тело девушки на стенку лабораторного стола.       - Спасибо тебе,- шепотом произношу я, поправляю ей прядь волос и иду к двери. Вдох. Выдох. Я вырываю дверь. Сейчас уже нет смысла вести себя тихо. Резкий шум обескураживает человека в холодильном шкафу. Он резко захлопывает кейс, в который укладывал пробирки сыворотки. Он бросает в меня нож, я отбиваю его металлической рукой. Глаза мужчины передо мной округляются. Я стреляю ему в колено. Он взвывает от боли, падая вниз.       - Ну, убей меня, Зимний Солдат! - говорит он мне на русском. Эти слова будоражат меня, но я зарёкся убивать. Подхожу к мужчине ближе и наношу ему удар в голову, он отключается, но остаётся жив.       - Побудешь здесь до приезда представителей департамента, ублюдок.       Я забираю кейс из холодильника. Камеру я закрываю дверью, временно зажимаю её в дверной коробке, чтобы в случае прихода в себя, он не смог сбежать. Я кладу кейс на стол, открываю его и пытаюсь связаться с Сэмом.       - Вилсон, сыворотка у меня, русский агент тоже, - повторяю я несколько раз.       - Я прекрасно слышал и с первого раза. Через десять минут буду у тебя. Жертвы среди гражданских есть?       Я оборачиваюсь в сторону трупов.       - Да, трое, - говорю я. Но в считанные секунды сердце уходит в пятки. Я вижу тело парня и девушки, но где тело той, что умирала у меня на руках? Я иду к столу.       - У тебя все ок? - спрашивает Сэм.       - Не совсем... - говорю я. Тела нигде нет.       - Я надеялась, что ты словишь флешбеки от того, что я задыхаюсь у тебя на руках, - раздается охрипший женский голос у меня за спиной.