***
Из-за того, что комната была совершенно лишена часов или окон, Элизабет проснулась от очень настойчивого стука и криков Лучиано: — Если эта сука сейчас же не ответит, я не только выломаю дверь, я... — его голос внезапно прервался и послышались удаляющиеся шаги. — Мисс Колвин! — Теодор продолжил стучать в дверь. Сев на кровати, Элизабет ответила: — Заходите Теодор, я одета. — всё ещё зевая и потягиваясь попробовала крикнуть девушка, что получилось в итоге не очень громко. Дверь открылась и Теодор наконец-то снова проявил удивление. Как когда впервые её увидел на пороге дома. — Вы так и спали? — А Вы бы как поступили на моём месте в доме, где вас грозится изнасиловать или убить почти каждый человек в нём находящийся? — она приподняла одну бровь. — Без макияжа Вы выглядите ещё красивее. — внезапно заметил он. Колвин даже застыла от удивления. — Но беда в том, что Вы помяли туалет, подаренный Вам господином Джулиано. Молитесь, чтобы он был в хорошем настроении. Девушка встала с кровати, одёрнула платье, протёрла полотенцем лицо и надела шляпку с вуалью и перчатки. Шумно выдохнув она направилась к двери в новых, жмущих ей туфлях, что также вчера принёс Теодор — боги, она знала, во что превратятся её ноги к концу дня. — Теодор, почему Вы так любезны со мной? — искренне поинтересовалась она поравнявшись с ним у двери. — Кто-то должен. Одной здесь Вам будет тяжело. — и еле слышно для неё добавил, — Как и мне. — он жестом предложил ей выйти из комнаты. — Что ж, надеюсь, я сюда больше не вернусь. Лучше жить в нищем общежитии, чем так. — в ответ она услышала только тихий смешок Теодора. — Кстати, могу я узнать Вашу фамилию? — Хм... Думаю, да. Теодор Бенетти. — всё также тихо отвечал он, поворачивая ключ, чтобы запереть комнату. — Вы итальянец? — удивлённо спросила она, хотя по фамилии всё и так было понятно. — Мама была итальянкой. Поэтому я и в семье. — сухо заметил он выпрямляясь и намекая на то, что больше он рассказывать о себе не хочет. Элизабет замолчала, решив не продолжать разговор. Она шла за Бенетти по коридору, не понимая куда он её ведёт. Хотя она понимала, что Джулиано хочет её как-то использовать в своих целях, раз уж назвал её умной. Быть может она будет как-то следить за его недругами? Было слишком много вопросов и слишком мало информации, чтобы найти точный ответ. Проходя мимо лестницы, она услышала, как из гостиной на первом этаже доносились горячие крики споров: — Нет, если мы сейчас купим "снежок" у этих узкоглазых, то можем сорвать все остальные сделки! Ещё и недавнее равновесие пошатнём. — Ты прав, но это, чёрт возьми, столько бабла! Только представь! Да мы же сможем буквально утонуть в них! — Ладно, парни. Позже придумаем, что делать. Вам пора собрать дань. Девушка удивилась, что они обсуждали дела на английском, но теперь ей это было только на руку. Если раздобыть ещё немного сведений, то она сможет попробовать втереться к ним в доверие. Теодор вывел её на широкий балкон, где курил свою сигару Франческо Джулиано. Этот мужчина был всё также безупречен в своём ослепительно белом костюме-тройке с пиджаком на запах и алым атласным галстуком и курил сигару. Казалось, что он чувствует себя повелителем не только города, но и всего мира. Репортёр была уверена, что если бы Джулиано и мог в кого-то влюбиться, то это был бы он сам. "Настоящий нарцисс!" — подумала она. — "И как только при таком интерьере дома он так хорошо одевается?" — негодовала она. Хотя она слышала байку про то, что итальянцы особенно хорошо умеют одеваться и шить одежду. Он обернулся и прожёг девушку, осматривая каждую деталь на платье, каждую клеточку тела, где оно было открыто. Наконец, он сказал, недовольно скривив губы: — Ты хорошо справился, Тэдди. Только вот, какого чёрта она в мятом? Бенетти ровным тоном ответил: — Мисс Колвин посчитала нужным спать в одежде. В ответ послышался жуткий хохот, а после Джулиано в последний раз затянулся сигарой и одним махом опрокинул в себя кружечку кофе. — Должен заметить, Вы прекрасны, мисс Колвин. Роскошь Вам к лицу. Как жаль, что Вы ещё и сообразительная — могли бы быть прекрасной женой. — ехидно заметил он. Элизабет сначала удивилась внезапному комплименту, но её удивление тут же сменила злость — ей не нравились его колкие замечания и шуточки. — Мы едем в "Павлинье перо"? — сделав вид, что её не задели его колкости, спросила репортёр. — У Вас замечательная память. — сухо ответил Франческо. — Да. Там я Вам предоставлю возможность раскрыть все свои способности. Будьте добры не делать глупостей, детка. Иначе я за себя не ручаюсь — день пока не кажется удачным. Трудности в бизнесе. — Вы про закупку героина? — не сдержавшись спросила она и тут же прикусила губу, жалея о том, что сказала об этом слишком рано. Лицо босса мафии застыло от удивления лишь на мгновение, после чего он сделал глубокий вдох, сжав кулаки и процедил: — Идём к машине. — за ним тут же последовал Теодор, а за ними и хрупкая девушка. Возле главного входа их ждал роскошный новенький Rolls Royce Phantom I антрацитово чёрного цвета. Машина так и источала запах совершенно нового авто: абсолютно и идеально блестящий кузов на капоте венчал золотой, в тон радиатора, "дух экстаза". Перед Элизабет открыл дверь водитель авто, снова итальянец, и она увидела также изумительный салон внутри, обитый натуральной чёрной кожей, с контрастной белой строчкой. — Винни, надо будет сказать, чтобы обили салон белой кожей. — очень буднично бросил Джулиано водителю, пропуская Элизабет вперёд. — Сейчас поедем в "Павлинье перо". Элизабет постаралась сесть как можно дальше, почти забившись в угол машины. Не то чтобы она сейчас чего-то боялась, но ей хотелось избежать любых возможных телесных контактов с этим опасным, действительно опасным, человеком. — Сразу говорю: ты узнаешь всё на месте, не донимай меня своими глупыми вопросами детка. — устало вздохнул он. — Мне нужно подумать, а для этого мне нужна полная тишина. Машина тихонько тронулась с места и вся их дорога сопровождала давящая своим тяжёлым грузом тишина. По крайней мере, так это ощущала Элизабет.***
Элизабет даже не заметила как они приехали и из собственных мыслей её вывел только возглас Франческо: — Хэй! Детка, хватит так себя вести! Ты становишься скучной! Пошли уже! Элизабет стала пересаживаться на место Франческо, чтобы выйти из авто. Руки ей, разумеется, никто не подал. Из примечательного в здании, к которому они подъехали, были только ленты неоновых огней, обрамляющие кронштейны куполообразного крыльца, напоминающие своим силуэтом страусиные перья, и крупными печатными буквами написано "Павлинье перо". Пройдя в дверь, они поднялись по небольшой лестнице и прошли в поразительно большой зал, потолок которого был с кессонами всевозможных форм, которые образовывали рисунок, напоминающий перья павлина, которые плавно переходили в колонны с арочными перекрытиями, а стены были оклеены плотными обоями глубокого малахитового цвета с тонкими золотистыми полосами, внутри которых находились, нарисованные тонкими линиями, цветы. Свет был приглушённым, а дым сладких благовоний ещё усиливал этот эффект. Немногочисленные окна были плотно зашторенными тёмными тяжёлыми портьерами и были закрыты, из-за чего воздух казался чуть спёртым. В другом конце зала была барная стойка из орехового дерева, за которой стояли два человека: один в рубашке с простенькими зажимами на рукавах рубашки, судя по всему, был барменом, а другой, в сером костюме, держал планшет с бумагой и что-то записывал. Джулиано не глядя поздоровался с ними и жестом указал Элизабет идти следом за ним в примыкающий зал, где располагалась не слишком высокая полукруглая сцена, а справа от неё, на специальном постаменте репетировали музыканты. Наверху также имелся балкон, который тянулся по периметру помещения. Этот зал уже был украшен изразцовой плиткой, складывающейся в замысловатый восточный узор, везде стояли небольшие круглые столики с мягкими стульями, а под самым потолком висела красивая хрустальная люстра, украшенная золотыми нагромождениями с цветочными мотивами. Если в прошлой комнате было несколько ковровых дорожек на простом полу умощенном бежевой плиткой без узоров, то здесь была богато украшенная плитка нескольких цветов, образовывающая геометрический рисунок на полу, напоминающий солнце. Босс мафии сел за стол и почти тут же к нему подскочила молодая темноволосая девушка с огнём в глазах — похоже, она очень хотела понравиться ему. — Милая, пусть принесут мне "Иностранный легион" и... Хм. — на мгновение он задумался. — И "Гарибальди". — он шлёпнул её по заднице, от чего та радостно вскрикнула и, смеясь, направилась в другой зал к барной стойке. — Мисс Колвин, Вы даже не будете противиться? Неужели Вы растеряли всю свою смелость? — насмешливо, с едкой издёвкой подметил он. — Раз уж Вы это заметили, то да — я не намерена пить с таким как Вы. Давайте сразу к делу: что Вы от меня хотите? Если Ваши намерения заключатся в том, чтобы сделать из меня проститутку или ещё какую-то игрушку для собственных утех, то Вам стоило убить меня ещё вчера. — репортёр постаралась сделать свой голос стальным и при этом говорить с непринуждённостью, будто этот разговор был для неё чем-то обыденным. В ответ она услышала довольный смешок мужчины. — Раз ты так сильно хочешь, то... — его прервали шаги подошедшей к ним взрослой женщины. По-видимому, это была заведующая этого борделя. Женщина с каштановыми кудрями, которые отблёскивали рыжим, накрашенными большими золотистыми глазами, вокруг которых расположились морщинки и яркой алой помадой. Одежда её была призвана подчеркнуть её статус и возраст и отвлечь внимание от возраста: белое платье длиной до колена с V-образным вырезом на груди, поверх тёмно-синий парчовый кафтан с золотым шитьём такой же длины, чёрные чулки и кожаные туфли в тон. Её одежда одновременно походила на современную и одновременно соответствовала стилю заведения. Тут же прибежала та брюнетка с коктейлями, поставила их на стол и мгновенно испарилась из их поля зрения. — Маргарет, дорогая, ты как всегда вовремя. Переодень её так, чтобы всё было понятно даже при мимолётном взгляде на неё. — с явно уважительной интонацией обратился он к ней. Элизабет подумала, что он, скорее всего, с ней очень давно знаком. После он повернулся к своей "гостье". — Будьте добры, выпить это всё прямо сейчас. Вам же будет легче. — мягко улыбнулся он. Элизабет взяла бокал в руки, поднесла его к носу, вдохнув потрясающе свежий аромат апельсинов и отставила бокал поближе к Франческо. Тот лишь обиженно фыркнул, пробурчав: — Там не было ничего лишнего, кроме сока, кампари и льда. Элизабет увели за кулисы, в гримёрки этого кабаре. Это были тёмные помещения, где в хаотичном порядке стояли зеркала с подсветкой, а всё вокруг было увешана самыми разными костюмами, фурнитурой и всякими атрибутами для номеров, типа тростей, свечей, платков, перьев. Остановившись, Маргарет полезла в комод, в котором долго что-то искала. — Вот. Это будет твоим костюмом. — спустя какое-то время она протянула ей свёрток чего-то белого с серебристым шитьём. Развернув его, девушка поняла, что от неё требуют надеть восточный и очень откровенный наряд. — Нет-нет-нет! Я не надену это. — Колвин протянула одежду, если это можно было назвать одеждой, обратно женщине. — Мисс. Если Вас привели сюда, значит Вы должны выполнять приказы главы семьи. — настойчиво посмотрели на репортёра золотистые глаза. — Джулиано незаконно держит меня у себя. Я имею право не делать то, чего не хочу. — настойчиво, сохраняя спокойствие, пояснила девушка. — Знаете, одна такая упрямица пропала из нашего заведения. Хотя она из него не уходила и её не выводили за его пределы. А ещё одна отправилась в такое место, что лучше бы она выполнила приказ или умерла. Понимаете меня? — женщина говорила сухо, приподнимая иногда брови. — Я не хочу, также, чтобы мои девочки отрабатывали испорченное настроение семьи. Переоденьтесь, пожалуйста. — женщина вышла за шторку, сделанную из деревянных лакированных бусин. Сбросив с себя платье, чулки и туфельки, девушке пришлось осознать и то, что ей придётся избавиться ещё и от нижнего белья. "Помни, Элизабет, это ради дела." — напомнила себе мысленно Колвин. На сцену, которую лицезрел Джулиано, Маргарет, проститутка с которой он когда-то лишился девственности, вывела очаровательную миниатюрную девушку с пышными бёдрами, которые оголяли шифоновые шаровары с разрезом по бокам по всей длине, шитый золотыми бусинами и нитями пояс с бахромой, руками девушка стыдливо прикрывала ажурный, вышитый золотом лиф с рукавами из бусин, спускающимися на плечи. Дополняло весь костюм многоярусное ожерелье, прикрывающее декольте. — Исходя из её данных и характера, я планирую поручить её Мелати. А для представления как новенькой поставим ей "Саломею". Думаю, что с этим номером она справится. — женщина спустилась со сцены к его столику. — Подвигайся, детка. Попробуй потанцевать. — слегка развалившись на стуле, он наклонил голову в бок, будто пытаясь рассмотреть ещё больше, чем давал видеть такой наряд. — Простите, но я не буду этого делать. — упрямо вскинула подбородок Элизабет. — Детка, — он странным образом протянул это слово. — Кажется, ты начинаешь забывать кто я и пользоваться моими снисходительностью и терпением. — он начал нетерпеливо постукивать пальцами по столу. — А ты забываешь как со мной надо разговаривать и обходиться! — неожиданно для себя выпалила девушка и, поняв это, закусила нижнюю губу, остановив свой выжидающий взгляд на Франческо: вспылит он или нет? Его ладонь опустилась на стол и все, кто были в зале, включая музыкантов, покинули помещение. Кажется, в этот раз ей несдобровать, но она попытается. — Я неверно выразилась, мистер Джулиано. Понимаете, я очень переживаю, ведь всё, что случилось со мной за эти два дня для меня в новинку. — с нервным придыханием лепетала она, пока мафиози медленно вставал со своего места. — Я хотела сказать, что... — она на мгновение запнулась, подбирая слова. — Что мы с Вами состоим в деловых отношениях и потому должны уважать личность друг друга, обращаться друг к другу в соответствии с этим... — она осознала, что мужчина преодолел всего в несколько шагов разделявшее их расстояние и почти вплотную подошёл к ней так, что ей пришлось высоко поднять голову, чтобы смотреть ему в лицо. — Что ж. Видимо придётся. — он больно схватил её за руку и повёл в другую часть кулис, противоположную от той, куда она ходила с Маргарет. — Иисус, Мария, Иосиф! Больно же! Пусти! — пыталась вырвать своё запястье репортёр. — Если ты будешь мне сопротивляться, сделаешь себе только больнее. — швырнув её в какую-то гримёрку, дверь которой он тут же запер изнутри и повернулся к ней, испуганно вжавшейся в гримёрный столик с париками и прочей ересью созданной для выступлений. Элизабет понимала что её ждёт. Рукой она пыталась нащупать хоть один мало-мальски подходящий для самозащиты предмет, что-то, чем можно было бы отбиться. Франческо медленно двинулся на неё, ослабляя свой атласный галстук и кидая пиджак на ближайший стул. Его глаза ярко поблёскивали в приглушённом свете, в них мелькало какое-то неуловимое для Колвин чувство, выражение лица было абсолютно спокойным и довольным, а дыхание глубоким, медленным и шумным, будто он с чем-то пытался бороться. — Мне придётся указать тебе на твоё нынешнее положение, малышка. Что ж, я думал, это будет красивее, но ты меня вынудила. — приближаясь к ней, утробным голосом проговорил он. — Пожалуйста, не надо... Прошу... — шептала она, пока одна одинокая слеза скатывалась по её щеке. Элизабет казалось странным, что она не начала реветь и не упала на колени в мольбах. Просто она каким-то образом понимала, что в любом случае это бы случилось. Рано или поздно. Нужно было сохранить лицо. Честь. От адреналина, переполнявшего кровь девушки, что стояла перед Джулиано, её сердце начало биться быстрее, а грудь вздымалась от учащённого дыхания. Его невероятно возбуждали её непокорность, ум, красота, чёрт возьми. Её страх. Когда он её увидел на сцене, он был готов забыть о том, кем она являлась, её идеалы. Он хотел просто присвоить её себе — слишком хороша она была для всех остальных. Такая необычная вещица должна была принадлежать только ему, только он заслуживает в этом городе столь прекрасные вещи. Скользнув пальцами по её шее и убрав прядь волос за её ухо. Её молящий, возбуждающий шёпот наконец закончился. — Не сопротивляйся, детка. — он спустился к её груди и к чёрту разорвал этот идиотский костюм, мешавший ему любоваться её телом, которое он возжелал ещё вчера, когда заставил её раздеться перед ним. Он увидел мурашки на её теле. Ему было всё равно от холода они или от страха — даже её мурашки возбуждали. — Подчинись. — он протолкнул свой язык сквозь её зубы. Она не понимала, что своим сопротивлением лишь больше распаляет его похоть. Он обхватил губами её сосок и больно прикусил, чтобы вырвать из её губ хотя бы один стон. Отпрянуть, оттолкнуть его девушка не могла — всем своим весом он придавил её вдавив в этот омерзительный стол, на котором не нашлось ничего полезного. Она была окончательно загнана в угол. Здесь ей никто не поможет. Поэтому ей осталось только собрать всю волю в кулак и не дать ему ни малейшего удовольствия. Он продолжал шептать ей о подчинении, а она застыла и не шевелилась. Каждый её мускул будто обратился в камень, пытаясь сопротивляться этому противному ей человеку. Наконец он не выдержал, дав ей пощёчину: — Блять! Ты можешь издать хоть какой-то звук?! — прокричал он. Значит она делает всё правильно и она старалась стоять как можно неподвижнее, а лицо обратить в застывшую маску, лишённую эмоций. Увидев лицо, перекошенное от бешенства, она не сдержала себя и усмехнулась. От этого он лишь больше рассвирепел, оглушил её ещё одной пощёчиной так, что во рту она почувствовала вкус собственной крови во рту — солёный, тягучий и железистый. Похоже, что своим кольцом он задел её губы. Он надавил ей своей огромной рукой на поясницу, заставив её прогнуться и дать ему возможность воплотить задуманное. Элизабет впилась до боли в стол, чтобы вскрикнуть, её ногти впиваются в дерево и она чувствует, как его член, с трудом помещавшийся в ней, проникает в неё. Время тянется невыносимо долго, хотя она почти уверена, что он кончил минуты через три после того, как вставил ей. Девушка слышит тяжёлую одышку за своей спиной и шорох одежды — кажется, он застёгивает штаны и поправляет галстук. Использованный презерватив валяется где-то в стороне, наполненный его спермой. — А я был уверен, что ты девственница. К твоему счастью, — он одёрнул пиджак, — это не делает тебя менее привлекательной в моих глазах. — он одаряет её своей улыбкой и располагается на небольшом диванчике у двери. — На вот, накинь это. — Франческо кидает Колвин какой-то отвратительный халат из искусственного шёлка с перьями, который она надевает моментально, чтобы прикрыть своё тело и садиться в самый дальний от него угол на стул. — Вы будете моим информатором, мисс Колвин. Скорее всего, придётся спать с клиентами. Но только с теми, на кого я Вам покажу. — внезапно он перешёл на формальное обращение. — Маргарет, миссис Нери, будет Вам сообщать с кем Вы должны будете общаться и какая информация будет требоваться. В эту субботу, в Вашу премьеру, пообщайтесь с мистером Дэвисом. Думаю, Вы должны быть знакомы. Он является владельцем газеты, в которой Вы работали. — он выжидающе посмотрел на неё, следя за реакцией, но девушка лишь медленно кивнула, смотря куда-то мимо него. — Милая, не переживай, ты меня не разочаровала. Только докажи мне свою пользу семье и всё будет хорошо. Тебе нужно только убедить его не соваться в мои дела. Ну и в том, что ты здесь по собственному желанию. Тогда, я, пожалуй, оставлю его в живых. Всё-таки мы одного статуса, да и он видный филантроп. Убивать этого глупца будет лишним. — он усмехнулся и встал. Подойдя к ней, он наклонился к её лицу и больно сжал бедро. — Только попробуй плохо станцевать и попросить о помощи. Ясно? — Да... — еле слышным шёпотом ответила она. — Отлично. — он выпрямился и кинул её пачку денег на колени. — Это то, что ты заработала за сегодня. — молча он покинул комнату с удовлетворённым видом. Элизабет вышла за ним и собиралась кинуть деньги ему вслед, но он тут же обернулся. — Больше. Так. Меня. Не зли. — отчеканил он, прищурившись, после чего развернулся на каблуках и быстро зашагал обратно в зал. Элизабет же лишь оставалось вновь столкнуться с собственным отчаянием и беспомощностью.