Когда они закончили, Колвин не сдержалась и взяла Нино за руки:
— Мистер Ричи, я искренне благодарна Вам и мистеру Пьюзо за помощь! Вы не представляете, как для меня важна эта поддержка, — она улыбнулась и, увидев его смущенное и переполненное неловкостью лицо, поспешила оставить его ладони и извиниться, — Боже, прошу прощения за свою несдержанность.
— Что Вы, мисс. Всё в порядке, — он перевёл взгляд на Чезаре, оплачивавшего покупки для Элизабет, — Кстати, будет неплохо, если ты поможешь ей освоить итальянский на каком-то минимальном уровне. Уверен, это будет крайне полезно для нашего дела.
— Да, я и сам подумал об этом, — в голосе прозвучал намёк на уязвлённость. Кажется, Чезаре привык быть самым лучшим и ему несильно нравилось лидерство Нино сейчас, — Всё будет в порядке. Я буду присматривать за Элизабет максимально незаметно, чтобы не возникло подозрений с чьей-либо стороны.
Элизабет снова посмотрела на Ричи и увидела лёгкий прищур хорька. Он тут же посмотрел на неё и мягко, но по-лисьему, улыбнулся:
— Что ж, надеюсь, Джулиано оценит наш выбор и не будет разочарован. Кстати, мисс Колвин, Вы можете обращаться ко мне по имени, «Нино». Теперь мы коллеги.
— О, мне это очень приятно. Тогда отвечу такой же любезностью: можете звать меня «Элизабет».
На лице Ричи блеснула победная ухмылка, которая мгновенно сменилась спокойствием. Молчание нарушил Чезаре, с пакетами в руках:
— Тогда, мы пойдём первыми. Вам стоит выйти отсюда через час, — открывая дверь для Элизабет, посоветовал Конти.
Нино лишь кивнул и повернулся к пожилой даме, будто продолжая их раннюю беседу.
Чезаре бросил пакеты на задние сиденья кабриолета и открыл для Элизабет дверь. Девушка села и бросила взгляд на окно бутика, из которого они вышли, и встретила напряжённый взгляд Нино. Что ж, ей тоже было страшно. Она еле заметно улыбнулась ему и автомобиль тут же тронулся.
— Чезаре, уверены, что у нас всё получится? Не слишком ли часто мы будем ездить за покупками? Раз в две недели… — высказала Колвин свои сомнения.
— Элизабет, сначала успокойтесь. Во-первых, будем создавать ситуации, чтобы была реальная необходимость выезда. Это как минимум Ваш новый цвет волос. Кажется, Вам сказали, что за ними надо ухаживать раз в неделю? Не так ли? — он мельком посмотрел на неё, стараясь не отвлекаться от дороги, и приподнял бровь.
— Что? — она непонимающе посмотрела на него, а потом до неё дошло: она имеет возможность именно так и сказать Джулиано. Уж эту информацию он точно не станет проверять, тем более она была с его доверенным лицом, — Конечно. Миссис Руже сказала, что в противном случае мои волосы испортятся и их придётся сбрить.
Они переглянулись и засмеялись. Но их смех быстро утих, потому что дело, о котором они говорили было слишком серьёзное. Теперь они оба предатели семьи Джулиано. Игра, в которую они ввязались, была невероятно опасной. Каждое их слово и эмоция должны контролироваться ими. Ни один поступок и даже движение, не должны были бросить даже тень сомнения на их верность Франческо. При этом им нужно было сломать людей Джулиано изнутри, заставить их поверить в его некомпетентность. Хотя это была не первостепенная задача. Задача номер один — убить Джулиано. Рыба гниёт с головы. Уберут гнилую голову, тогда можно будет поглотить семью Джулиано. Конечно, несогласные будут и им дадут уйти. Только никаким влиянием или силой они обладать уже не будут, а организуют мелкие банды. В зависимости от действий этих банд, они будут либо убираться, либо сами покинут город из-за невозможности вести тут бизнес.
— Элизабет, так Вы давно знакомы с мистером Пьюзо и Нино? Какое-то удивительное знакомство для журналистки. Наверно, это занимательная история?
— Я бы так не сказала. Да и мне казалось, что Вы должны бы были быть в курсе. После моей статьи о больнице, как-то раз, когда я возвращалась домой… За мной шёл подозрительный человек. Я сразу поняла, что он не хотел взять у меня автограф, — она усмехнулась своей попытке шутить, — Рядом не было никакого заведения или дома, куда я могла бы зайти. В итоге, когда я ускорила шаг и прошла вперёд ещё дальше, а преследователь не отставал, то увидела человека у автомобиля на другой стороне улицы. Подошла к нему и попросила помощи. Мистер Пьюзо не отказал. Пусть он и часть мафии, — на слове «мафия» девушка услышала, как Чезаре скрипнул зубами. Она совсем забыла, что эти люди, состоящие в так называемых «семьях», не любят это название, — В общем, он оказался хорошим человеком.
— А откуда такая уверенность? Потому что он Вас защищает? — усмехнулся Чезаре, — Почему Вы уверены, что можете доверять ему?
— Раз уж я в обстановке, где плевать на приличия, то отвечу вопросом на вопрос: а с какой целью Вы, Чезаре, заставляете меня в нём усомниться? — Колвин обиженно вздёрнула подбородок и слегка прищурилась в ожидании ответа.
— Я просто почти год жил с предложением Пьюзо работать на него и сомневался. А тут Вы, так опрометчиво доверяющая. Не слишком ли Вы доверчивы? Почему не допускаете мысли, что я ввязался в это, чтобы убить уважаемого Витторио Пьюзо, его консильери Нино и Вас, как их сообщницу и предательницу клана Джулиано?
Элизабет была совершенно ошарашена. Она задумчиво посмотрела на дома, мимо которых они проезжали, на суетливых жителей города и наконец-то решила ответить.
— Я видела глаза, — она сделала паузу, — Я видела Ваши глаза, когда мы говорили о самых страшных преступлениях Франческо. Я видела глаза мистера Пьюзо. В Ваших глазах я видела столько боли от осознания того, на чьей стороне Вы находились. Клянусь, я почти ощутила Ваш кошмар, который добежал до самых Ваших кончиков пальцев. Вы, как и мистер Пьюзо, можете сколько угодно думать о себе, что Ваше лицо ничего не выражает ни при каких обстоятельствах, но я могу видеть глаза. Вот глаза Джулиано совершенно пусты. Хотя, там можно найти, разве что, бахвальство и беспринципность. Можете называть это интуицией, проницательностью — как хотите.
Чезаре задумчиво посмотрел на неё, а Элизабет отвернулась. Он не совсем понимал сам, чего хотел добиться своим вопросом. Возможно, это было какое-то детское подначивание? Будто бы он хотел обрести друга в её лице. Ведь у него наконец-то начали появляться настоящие единомышленники. Весь этот сброд Джулиано… Иногда он был интеллигентным, как Тедди, дворецкий в доме Джулиано. Он был очень похож на Чезаре, по-человечески относился ко всем, кто не заслуживал проявленной жестокости. Но, похоже, он до конца жизни будет верным псом Джулиано. Он служил уже столько лет ему, был как младший брат отцу Франческо. Хотя, возможно, стоило бы с ним поговорить как-нибудь.
К «Павлиньему перу» они подъезжали в тишине. Открывая Элизабет дверь и вручая ей пакеты с покупками, Чезаре тихо произнёс:
— Не забудьте поговорить с Интан. Нам нужна и она — она пользуется расположением Джулиано, когда-то он испытывал к ней особенный интерес. А до прихода сюда, она потеряла мужа и месячного сына. Можете надавить на это.
Элизабет посмотрела на него и лишь тяжело выдохнула. Сейчас она опять вернётся в неуютный и грязный мир Джулиано. Снова нужно следить за каждым шагом, каждым вздохом, за интонациями и словами. Дверь ей открыл один из солдат Франческо, что должны были охранять здание и не допускать «непосвящённых». Вслед она услышала их мерзкие перешёптывания на предмет того, как было бы лучше её отыметь. Она еле сдержала себя, чтобы не накинуться на них и отрезать им языки.
«Грязные выродки!» — выругалась про себя репортёр.
Не дожидаясь Конти, она сразу направилась к себе, чтобы переодеться, но неожиданно её окликнул Джулиано, находившийся у барной стойки:
— Боже мой, детка! — он подошёл к ней и приподнял её лицо за подбородок, — Выглядишь роскошно. Никогда у меня не было женщины с такими волосами, — в ответ на его улыбку перед ним был самый беспристрастный взгляд, который только могла сделать Элизабет. Раз ему нравится её непокорность, она будет играть её, несмотря ни на что, даже если опасно.
— Детка, — его взгляд скользнул к её шее, вслед за его рукой, — Хочу посмотреть, что ты выбрала, — он приобнял её за талию своей цепкой ладонью и попросил проводить к её комнате.
С непередаваемым страхом и дрожью, где-то внутри тела, она осторожно пошла с ним. Незаметно для Джулиано, за ними последовал и Чезаре.
Элизабет показалось, что Джулиано снова под действием «снежка», усиленным виски. Но, похоже, только показалось. Разве что имел место виски, который он пил так, будто это даже не чай — человек столько чая никогда не выпьет. Скорее, вода. Девушка поражалась его чистоте разума в серьёзных вопросах в таком состоянии. Наконец, она решилась спросить:
— Фран… Мистер Джулиано, мы сегодня что-то празднуем? Кажется, все сегодня в «Пере» расслаблены и веселы.
— Я оценил твою попытку сблизиться, милая, — он наклонился и вдохнул запах её кожи на шее, — Посмотрим, может сблизимся, — он высокомерно хмыкнул, — Что касается твоего вопроса, да. Празднуем. Я, наконец, определился с поставщиком товара и договорился с ним о поставках на самых выгодных условиях. Скоро у нас будет не то, что море, целый океан денег! Милая.
Они подошли к её комнате и довольный взгляд Джулиано тут же сменился брезгливой гримасой:
— Ты живёшь здесь?
— Такие условия ты для меня определил, — она невозмутимо приподняла брови, — Вы хотите присутствовать при примерке или я могу удалиться в ванную, чтобы переодеться?
— Как пожелаешь, — он по-хозяйски сел на её кровать, раскинув колени в стороны, — И принеси мне воды. В горле пересохло.
«Сколько же ты выпил, что начало сушить в горле?» — язвительно подумала она, удаляясь в ванну и закрывая за собой дверь.
Один из нарядов, что они подобрали с Нино и Чезаре, представлял собой белое короткое платье, к которому был пришит шифоновый полупрозрачный подол с пришитыми к нему кружевными бабочками. Она накинула белое меховое боа, которое пожилая мадам заставила их купить вместе с атласными перчатками, к этому платью.
Она вышла из ванной комнаты и подошла к тумбе у входа, где стоял графин с водой, под присвистывание Джулиано, который увидел прозрачную спинку платья:
— О, мне определённо нравится твой вкус! Боже, милая, ты выглядишь как богиня! — он встал с кровати и подошёл к ней, чтобы взять стакан воды. Он осушил его и поставил на стол.
— Потанцуем? — внезапно предложил он.
Элизабет растерянно осмотрелась.
— Не думаю, что могу отказать, — тихонько произнесла она.
Он сделал шаг к ней и притянул за талию к себе. Взяв её руку, он сделал шаг на неё, начиная вести, а она покорно послушалась движений партнёра. Внезапно он заговорил:
— Мой дед научил меня танцевать. Его отец был обедневшим дворянином, но мы сохранили в себе дворянскую стать, — по ощущениям Элизабет, они танцевали вальс, — Я научился у него этому. Когда-то в детстве, я поклялся ему, что наша семья снова не будет ни в чём нуждаться, — его шаги стали медленней и шире, они будто тянулись. Рука поднялась выше по спине девушки, к лопатке. Кажется, они перешли на фокстрот.
Элизабет продолжала удивляться в своих мыслях, что Джулиано умеет танцевать. Ещё и фокстрот! Её навыки в парных танцах были, конечно, хуже, но она умела доверять партнёру и быть «ведомой». Франческо опустил руку на её талию, сделал выпад и склонился над поддавшейся этому движению девушкой.
— Этим вечером посетишь со мной вечеринку на Лонг-Айленде. Нужно, чтобы ты мило «пообщалась» с моими оппонентами, — он обжёг её ухо своим шёпотом, тут же поднял её и отпустил, — Надеюсь, у тебя есть что-то подходящее? Можешь просто показать, чтобы мы не теряли время.
Элизабет тут же отошла от него и выудила из одного из пакетов ярко-бирюзовое платье с оборками из органзы, которое было в точности цвета побережья Атлантического океана.
— Прекрасно. Что-то ещё есть? — он скрестил руки на груди.
Девушка достала кремовое шёлковое платье с шифоновым подолом и вышитыми на нём дубовыми листочками.
— Это оставишь для другого случая. Ему такое понравится, — он удовлетворённо хмыкнул, — Только платье и туфли? Это всё, что вы купили? — его бровь недовольно приподнялась.
— Ещё перчатки и ободок, — репортёр тут же достала их из пакета и показала.
— Чезаре не додумался заехать в ювелирный? Ладно, этим займёмся по дороге и выедем чуть раньше. Моя спутница не имеет права выглядеть неидеально, — он презрительно фыркнул.
— Ко скольким мне надо быть готовой? — учтиво поинтересовалась она.
Франческо выудил из внутреннего кармана пиджака карманные часы и посмотрел на время.
— Сейчас начало пятого. Будь готова к семи.
— Кто будет моими собеседниками? Это известные люди? — девушка обернулась на Джулиано, что уже стоял у двери.
— Тот ублюдок еврей тоже должен быть там. Но это не первостепенная задача. Есть ещё пара человек. Они известны только в нашем мире. Не в твоём. Знать о них нужно только одно: они виртуозные подхалимы и крайне уклончиво отвечают на неудобные вопросы. Поэтому ты мне нужна. Мне нужно понять с кем они сейчас намерены сотрудничать и с каким товаром будут работать.
— Я поняла.
Джулиано молча посмотрел на неё и оставил в комнате одну.
***
Чезаре проверял свой кабинет, который он не успел прибрать. Всё было так, как он и оставлял. Он быстренько собрал найденные документы, чтобы в дальнейшем отнести их во второй кабинет босса, где тот заседал лишь изредка. Только поэтому Чезаре смог их найти. В том кабинете располагались и архивные документы по бухгалтерскому учёту, которые уже не были нужны — поэтому его никто бы не стал подозревать. Как раз сегодня у Джулиано вечер переговоров и он всё вернёт на место, а пока он скрутил их и спрятал в задекорированный потайной отсек в столе.
Кажется, у Теодора сегодня будет выходной, поэтому можно было не откладывать их встречу. Он поедет к нему домой, чтобы поговорить. Когда-то Тедди тоже участвовал в делах семьи, но то было в его молодости, когда он был верным другом отца Джулиано. После его смерти он «ушёл на пенсию», присматривая за Франческо, как за самым взбалмошным ребёнком в семействе Джулиано, и мог выступить только в крайнем случае и иногда дать совет. Он по-прежнему жил в старой квартире, которую он получил в награду за первое удачное дело от своего старшего «брата». Взяв ключи от машины, Чезаре оставил за главного Джека и отправился к Бенетти.
Дорога не заняла много времени. Конти остановился у невысокого многоквартирного дома из красного кирпича. Зашёл во второй подъезд и пешком поднялся на третий этаж. Он постучал в квартиру номер семнадцать, дверь которой ничем не отличалась от многих других. Ему открыл взрослый зеленоглазый мужчина с проседью в тёмно-каштановых, почти чёрных, волосах и римским профилем.
— Чезаре? Что-то случилось? — он напряжённо посмотрел на нежданного гостя.
— Нет, Тедди, нет. Всё хорошо. Мне нужно с тобой поговорить. Есть время? — Чезаре снял шляпу, будто прося разрешения войти.
— Конечно, заходи.
Внутри квартира выглядела по-спартански: никаких лишних деталей в виде изысканных картин, сервантов с посудой или старинных диковинок. Разве что стоял портрет матери, когда-то давно нарисованный неизвестным уличным художником за гроши. Насколько Конти мог помнить, отца Теодор не знал и никто не хотел о нём рассказывать. Они сели на кухне, за маленьким дубовым столом. Бенетти поставил на стол апельсины и налил кофе.
— Я как раз собирался выпить кофе, так что угощайся. Будешь по-сицилийски?
Гость Тедди утвердительно кивнул и тот выдавил в чашку Чезаре сок лимона, после чего сел напротив него.
— Итак. Ты просто так ко мне не приезжаешь. Так что всё-таки что-то случилось, — он взял нож и начал чистить апельсин.
— Тедди, — Конти медлил, пытаясь подобрать слова, — Ты когда-нибудь сомневался в своём доне?
Зеленоглазый итальянец замер на секунду и вновь продолжил чистить апельсин.
— Ты о каком?
— Брось, Тедди. По-настоящему ты служил только отцу Франческо Джулиано, — молодой мужчина отпил кисловато-терпкий напиток. Лучший вариант кофе, который только может существовать.
— Знаешь, Доменико не был слишком влиятельным доном, отчего смог сохранить присущее дворянам благородство. Ни один его поступок не оставлял сомнений для меня. Он не имел дел с наркотиками, никогда не трогал беззащитных и не наказывал без повода, — его взгляд стал несколько грустным. Видимо, он скучал по своему товарищу, — А что такое? Ты начал сомневаться во Фрэнке? — он прищурил глаза, будто пытаясь прочесть ответ на лице гостя.
Чезаре лишь посмотрел на него растерянным взглядом. Только вот он больше не сомневался. Но ведь не мог же он сказать это в открытую близкому дону человеку.
— Что именно заставило тебя сомневаться?
— Тедди, я даже не знаю, как тебе сказать об этом… Porco cane, мне не стоило приходить! — молодой мужчина резко встал с места с намерением выйти, но был остановлен.
— Парень, ты можешь мне доверять. В крайнем случае, тебя убью я. Быстро и безболезненно, — кажется, это было подобие шутки.
Конти снова сел на стул и начал медленно притоптывать ногой, смотря в пол.
— Давай, рассказывай, что узнал об этом бедовом мальчишке.
Чезаре собрался с духом и рассказал ему всё, что узнал. Не только про «подвал», но и планы бесконтрольно торговать наркотиками. А это подразумевало и продажу этой гадости детям и другим незащищённым ячейкам общества. Ведь если хочешь продать товар, ты его продашь под каким угодно «соусом» — лекарство, специя, тонизирующее вещество. Данный ход приведёт к подрыву всего общества. Но подробности «подвала» ужаснули больше всего. Зелёные глаза Теодора помутнели, стали тёмными и безжизненными. Будто бы его жизнь рассыпалась в пепел.
— Господи… Ты серьёзно даже не подозревал? — изумлённо посмотрел на него молодой итальянец.
— Я… Я… — он набрал в лёгкие побольше воздуха и шумно выдохнул, — Последние два года он перестал в доме детально обсуждать дела. Что-то я слышал от солдат, но никаких конкретных подробностей. Видимо, им приказали держать язык за зубами. Но то, что ты сказал, — он поднял на Конти полные разочарования глаза, — Я сам разочаровался в нём. То, что он имеет дело с наркотиками, уже противоречит тому, чему его учил Доменико, — он замялся, — Моё дело было простое — присматривать за тем, чтобы он был жив и ни в чём не нуждался. Но Мико никогда бы не позволил творить такое. Я понимаю тебя, — он обречённо склонил голову.
Воздух стал свинцово-тяжёлым. Каждый из них думал о чём-то своём. Но оба были уверены в том, что осмелился озвучить только Чезаре:
— Я намерен убрать его. Ты понимаешь, что это значит для меня? — он сделал паузу и продолжил, — Для тебя?
— Да. Когда я увидел ту девушку… Репортёршу. Она ведь сделала благое дело. С больными людьми нельзя обходится так низко. Ему не стоило действовать так резко до тех пор, пока он не убедился, что у неё есть весомые доказательства на него. Даже неподкупный судья не вынес бы обвинительного приговора ему.
— Он её взял силой. Потому что отстаивала свои права даже в таком положении, — мрачно констатировал Конти.
Это ни капельки не удивило его собеседника — сексуальное насилие над женщинами не редкость для их окружения. Если только эта женщина не часть семьи. Тех, кто под защитой семьи обижать не стоит. Иначе от тебя не останется даже пылинки.
— Значит, хочешь убрать? — Тедди без аппетита положил дольку апельсина в рот, — Один? Или меня пытаешься втянуть?
— Ты действуй как хочешь. Прошу только не мешать. А один я или нет не важно, — Чезаре опрокинул оставшийся кофе в себя, отрезал дольку лимона и съел её.
— Мешать не буду. Либо ты умрёшь, либо он. Желаю тебе удачи, парень, — на выдохе сказал Бенетти.
Чезаре встал из-за стола и направился к выходу. Хозяин квартиры проследовал за ним. Они посмотрели друг на друга у выхода и неожиданно Тедди вновь заговорил:
— Не знаю твой план, но советую склонить на свою сторону Луку. Он всего лишь двоюродный брат Фрэнка, но я вижу и слышу, как его бесит служение брату и как он хочет сам стоять у власти. С ним тебе будет легче подобраться к нему, раз он держит тебя в стороне.
Чезаре поклонился:
— Благодарю за совет, Тедди. Благодарю, что остался для меня другом. В ответ на твою любезность, заверяю тебя, что все мои планы никак не заденут тебя. Я тебя не предам.
Бенетти положил ему руку на плечо, слегка сжал его и ободряюще моргнул. Конти в ответ кратко кивнул головой, надел шляпу и вышел из квартиры.
***
Нино подъехал к особняку Пьюзо. Витторио не смог сам приехать, потому что улаживает дела с закрытием своих борделей, преобразуя их в кабаре и места, где можно насладиться музыкой, танцами, выступлением комиков или посмотреть кино. С самого начала своей карьерной лестницы, Вито хотел легализовать бизнес и убрать из него всё противоречащее его ценностям. Конечно, он встречал несогласных на своём пути, и они просто уходили от него, начинали работать сами на себя.
Нино нашёл Вито спящим в гостиной на диване, с бумагами в руках. Ричи откашлялся, чтобы как-то деликатно разбудить босса. Тот будто и не спал: мгновенно открыл глаза и сосредоточенно, будто ничего не было, посмотрел на него.
— Нино. Как всё прошло? — он отложил бумаги и слегка потянулся.
— На удивление хорошо. Но наша мисс Репортёр не совсем в себе, — нахмурился Ричи.
— А какое поведение ожидать, когда взяли в заложники и изнасиловали? — парировал Пьюзо.
— Да, я понимаю. Но есть что-то ещё… Какая-то смиренная жестокость что ли… — невысокий итальянец будто пытался подобрать ещё какие-то эпитеты к подмеченным в Элизабет переменам и будто катал каждое слово на языке, пытаясь понять подходят они или нет.
Он ещё немного помолчал и его лицо прояснилось:
— Понял. Смирение и ожесточённость. Не жестокость. Именно ожесточённость.
— Хм, — Вито закинул голову назад и задумался, — Что-то определённо произошло… — как-то «между прочим» произнёс он.
Вырываясь из собственных мыслей, он продолжил:
— А что Чезаре?
— Он в деле. Готов полностью сотрудничать с нами. Надеюсь, он не допустит ошибок, — высокомерно произнёс Нино и тут же осёкся своего босса.
— Боже, Нино, ты что, нашёл себе соперника? — улыбнулся дон семьи Пьюзо.
— Что? О ком ты? — нарочито невозмутимо ответил вопросом на вопрос Ричи, — Чёрт, нет! Он мне не соперник. Да и за что соперничать? — хмыкнул он.
— Ладно-ладно, брат, — как бы сдаваясь поднял руки Пьюзо, — Что ж, — он мгновенно посерьёзнел, — Наш план наконец-то пришёл в действие.
