head over heels

      И Галфу кажется, что череда черно-белых кадров последних дней сменяется яркими переливами теплых оттенков ленивого весеннего солнца.       Мью не спешит. Беря в ладони, что в чашу цветка, его сливающееся с оттенком песка лицо, поначалу долго всматривается, будто ловя за радужкой широко распахнутых глаз Галфа солнечных зайчиков. И Галф чувствует, будто у каждого момента сейчас он крадёт мгновения, чтобы наконец-то хорошенько рассмотреть Мью. Жадным взглядом цепляясь за острые плечи, осанку, точеную линию скул и тонкие запястья, длинными пальцами скользящие по щекам. И Галфу совсем не хочется гнать все те неуместные мысли, что рождаются в его голове непроизвольно и постыдно после каждого украденного мгновения. Галф никогда не испытывал подобного влечения к парням, но Мью — не просто рядовой парень. Он божество, а желания Галфа — не дерзкая прихоть, а потребность.       Галф хочет его. Галф хочет быть с ним.       Верхняя губа Мью выгнута перевернутой «w» и Галф, осмелев, тянется и прихватывает ее своей — полной и кажущейся ему такой несовершенной. Мью прикрывает веки, улыбается и, кивнув, сам повторяет этот неловкий манёвр. Но у него все выходит совсем по-другому. Не отпуская верхней губы Галфа, он кончиком языка влажно облизывает нижнюю, а затем проникает им внутрь податливого рта. Они целуются так неторопливо, смакуя каждую крупицу разделенной нежности. Руки Мью набирают обороты смелости, гладят плечи, бока, смыкаются за спиной чуть ниже линии талии. — Я немного волнуюсь… — честно сознаётся Галф. — Немного? — подмигивает ему Мью.       Вспыхнув алым до мочек ушей, Галф зарывается носом ему в плечо, бормоча: — Просто пиздец, как волнуюсь. — Я открою тебе секрет, — губы Мью перебирают пряди темно-каштановых волос на макушке, — я тоже. — Ага… как будто у тебя этого не было… — Было. Врать не буду. Но это прошлое. Я здесь и сейчас. Я этот момент. Я с тобой. И это совершенно новое для меня, неизведанное.       Бини, футболка, худи… Все где-то рядом со скейтом и рюкзаком с пуантами. Мью на песок стелет широкое полотенце, что берет с собой, когда идёт в душ после всех своих классов хореографии, а затем мягко, придерживая ладонью голову, укладывает на него полураздетого Галфа.       Мью вновь не спешит. Мью любуется. Загорелая кожа Галфа сияет песочными перликами, а его ладони ложатся на обнаженную грудь Мью и начинают скользить к животу. И все вновь очень медленно. Изучающе. Словно пальцы Галфа стремятся запомнить эти скульптурные очертания: красивый рельеф груди и плоского живота; выпирающие косточки на бедрах, что обнажают чуть съехавшие вниз джинсы, из-под которых выглядывает широкая резинка белья.       Налюбовавшись, Мью осторожно снимает с себя руки Галфа и, разведя их по сторонам, чуть пережимая запястья, ложится на грудь безмолвно наблюдающему за ним мальчику. Затем его пальцы скользят вниз по телу Галфа, останавливаясь в самом низу живота. Мью наблюдает за реакцией Галфа, тот резко втягивает воздух, но неуверенно кивает. Тогда Мью начинает движение дальше, и вскоре его ладонь накрывает довольно внушительный стояк, отчего Галф принимается судорожно ловить ртом согретый за день вечерний воздух, который словно парное молоко омывает два юных горячих тела. Мью прижимается губами к его шее, его взгляд такой проникновенный, готовый уловить любую эмоцию на лице Галфа. Он опускает свободную руку ниже, чтобы подложить ее под бедро мальчика, и крепче прижимается к нему, так что Галф чуть не задыхается, когда они соприкасаются так близко и он понимает, как тело Мью тоже реагирует на его близость. — Галф, — шепчет Мью, позволяя кончику своего носа ласкать кончик носа Галфа. Это так сильно и так нежно одновременно. Галф просто закрывает глаза. Затем на его губах снова ощущаются губы Мью, и он с хрипом выдыхает в поцелуй: — Ты можешь больше… Если хочешь. — Хочу, — Мью целует его в переносицу, — хочу, — губы поочередно прикладываются к вискам, — очень хочу, — вновь накрывают губы. — Вот… И прости, что я такой неумёха. Наверное, бревном тебе кажусь? — совсем смущается Галф, закрывая лицо ладонями. — Я просто не знаю, как это правильно должно происходить с парнем. — Можно подумать, как с девушкой — знаешь, — хихикает Мью ему в плечо. — Ну, блядь, ага, давай… пошути что-нибудь ещё в таком стиле, это же просто чертовски прибавляет мне уверенности в себе. — Ну прости, ладно? — Мью примирительно целует его руки, а затем осторожно отнимает их от горящего смущением лица. — Если честно, у меня тоже опыт так себе… всего раз было. И то, не абы как. Так что мы почти на равных, Галф. Тебе нечего стыдиться. — Раз уж начали… в общем, не хочу возвращаться домой со следами от «влажных снов».       Мью всё понимает. Ласково оглаживает его лицо, а затем приподнимается и расстёгивает ширинку на джинсах Галфа. Качает головой, догадываясь, что так их «обоюдную проблему» не решить. Поэтому для начала снимает джинсы с бельем с себя и только после этого разоблачает Галфа.       Совсем скоро тело Галфа становится очень беспокойным, и он сам прижимается к телу Мью. Давление нарастает, и Галф чувствует, как жар овладевает им от макушки до пят. — Галф, — вновь шепчет Мью, и в его голосе столько тревоги, что Галф открывает глаза, чтобы посмотреть на него. Глаза Мью тоже широко распахнуты, губы приоткрыты, великолепный румянец заливает его щеки, и он тяжело дышит. — Могу я прикоснуться к тебе? — спрашивает он, и Галф кивает.       Тогда рука Мью оказывается на члене Галфа, а другая обхватывает его зад, притягивая Галфа еще крепче. Поцелуй на этот раз выходит отчаянным, возбуждающим каждый нерв в теле Галфа. Его собственная рука царапает линию талии Мью, его бока, совершенно безбашенно, когда он может чувствовать каждый дюйм ладоней Мью на своей обнаженной коже. Наконец ему удается выгнуться так, чтобы просунуть руку между их животами и коснуться стояка Мью. И это так остро, что ему приходится отстраниться от поцелуя с заикающимся вздохом. — Мью… — Галф задыхается от первого мягкого прикосновения кончиков пальцев Мью к яичкам. Оно такое легкое и нежное, что никак не уменьшает желание, уже захлестнувшее Галфа. Его собственная рука двигается на члене Мью, и тот стонет, издавая неожиданно грубые, нетерпеливые, требовательные звуки.       Вдруг Мью резко убирает руку с промежности, заставляя Галфа чуть ли не хныкать от потери ощущений.  — Все в порядке, малыш, все в порядке, я держу тебя, — шепчет Мью, и Галф вновь вздрагивает от нежности в этом голосе.       Затем губы Мью снова оказываются на его губах, и Галф не может сосредоточиться ни на одном ощущении. Рука на его члене движется быстрыми, уверенными фрикциями, и Галф чувствует, что должен протестовать, должен хотеть сделать это медленнее. Но это так хорошо, и нарастающее давление настолько сильное, что он не может возразить. Вместо этого он снова обхватывает член Мью, пытаясь копировать его движения. — Я долго не протяну, — произносит Мью с коротким смешком. — Что ты со мной делаешь?       Галф тоже смеется, задыхающийся и словно пьянеющий от этих горячих сумерек, его губы призрачно приближаются к губам Мью: — Я тоже.       Мью опять хихикает, его рука замирает, и он отстраняется, чтобы посмотреть на Галфа. — Если хочешь… Если доверяешь мне, мы могли бы попробовать закончить по-другому.       Галф смекает, о чем речь. Но до сего дня он не представлял, что вообще будет лежать вот так вот с другим парнем… — Галф, давай по-честному: если боишься, сомневаешься и тому подобное — не надо. Мне и так хорошо сейчас. Здесь. С тобой. В конце концов, с собой нет ни презервативов, ни лубриканта. Для первого раза — это хреново. Может… После такого вообще никогда не захочешь.       Галф приподнимается на локтях и смотрит прямо в глаза: — Но я хочу. Хочу здесь и сейчас. С тобой.       Теперь в каждом дюйме его тела горит огонь, и ему трудно поспевать, его собственная рука теряют фокус каждый раз, когда Мью расписывает узорами из поцелуев плечи и раскрыл ключиц, когда дыхание Мью мерцает на горячей, чувствительной коже шеи. Этого достаточно, чтобы он чувствовал себя усталым, «бескостным» и… таким желанным. Эти губы заставляют его всхлипывать, смыкаясь вокруг затвердевших сосков. Мью на миг отрывает их от тела Галфа, затем подносит ко рту свободную руку и запускает два пальца внутрь. От такой картины Галфу кажется, что он постыдно кончит, так и не дождавшись, когда Мью коснется его там. Между тем, Мью вынимает изо рта обильно смоченные слюной пальцы и, собственным телом разведя бедра пошире, пытается одним уверенным движением возвести их чуть ли не к шее. Галф шипит и смеётся одновременно: — Ты полегче давай! У меня нет такой балетной растяжки, как у тебя. Ещё немного и позвоночник пополам «хрясь».       Мью кивает, виновато приподнимая брови: — Прости. Я буду осторожнее.       Он протискивает оба пальца между крепких ладных половинок, обводит по самому краю входа и на пробу толкается внутрь кончиком одного пальца. Галф дергается, но только шире разводит колени. Мью воспринимает это как сигнал, что можно продолжать. Все очень туго, продвигается с большим трудом. Мью заглядывает на морщащего лицо Галфа, он вообще не уверен, что что-то получится: — Наверное, нам все же стоит повременить. — Хочешь, чтобы я сейчас нагишом от тебя сбежал? Этого добиваешься? — Галф. — Сейчас или никогда. Нормально всё… уже лучше.       Затем Галф, в который раз за вечер покрываясь румянцем, произносит: — Мне остаться на спине?.. Ты так меня хочешь взять?       Наверное, он ожидает какой угодно реакции, но только не глухого хохота в свой живот. — Что? Ты где таких слов понахватался? Глупый… — губы Мью прижимается к его бедру. — Я не брать тебя хочу. — А что тогда?       Мью целует его от внешней стороны бедра до паха: — Хочу любить тебя… Так любить, чтобы ты и думать не смел ни о ком другом.       Галфу чудится, что после этих слов он прямо здесь и закончится.       Но он ошибся.       Тело его, доселе такое напряжённое, начинает подаваться на ласки. Он почти не ощущает, когда принимает в себя уже два пальца. Мью готовит его не спеша, прислушиваясь к реакциям его тела. Когда он, смочив слюной член, толкается головкой, Галф кряхтит, хватается руками за плечи Мью, но мотает головой, замечая что тот готов отступить. Как бы осторожно не двигались внутри него, Галфу больно до слёз, которые он пытается сдержать, изо всех сил кусая нижнюю губу. Мью старается. Старается идти до конца, но по тому, как Галф инстинктивно сжимает его при любом толчке, он понимает, что «идеально» не получится. Медленно вынув член из Галфа, делает несколько интенсивных движений своей рукой и сливает в сторону. — Мог бы и на меня… Раз в меня не захотел.       Мью прицокивает языком: — Перестань, что значит «не захотел»?       И тут Галф замечает, что слизь и белые подтёки на органе Мью перемешаны с бурыми разводами. Об их природе Галфу догадаться не составляет труда. — Чёрт… — тряся головой, он закрывает лицо руками. — Так стыдно… Прости. — Все хорошо, Галф, — Мью обхватывает ладонью его член, — это нормально, нечего стыдиться.       Но Галф не отрывает рук от лица, даже когда, не сдерживаясь, толкается в кулак Мью.       Они лежат возле старой пляжной кабинки, укрывшись своей одеждой и не спеша отпускать друг друга. Мью успел вытереть обоих влажными салфетками. Щека Галфа прижата к его груди, Мью путается губами в его мокрых волосах. А над ними раскинут купол звёздного неба. — Меня мать убьет… Наверняка уже с отцом в полицию названивают.       Мью целует его в лоб: — Ну… Тебя хотя бы ищут. Меня вот дома даже не ждут. Никто не ждёт. Никогда.       В голосе Мью столько печали. Галфа она будто по сердцу режет. Он крепче жмется к его груди, шепча: — Хочешь, я тебя буду ждать?..