*****
Гаара уехал в Италию на три дня, чтобы попрощаться и похоронить дядю, а также подписать документы относительно наследства. Родственникам он сообщил, что обратно переедет сюда и привезёт с собой свою новоиспечённую жену вместе с её сыном. Кто-то из родных это одобрил, а кто-то нет, особенно его отец. Однако молодой Сабаку плевал на его мнение и разводиться не собирался. Когда парень подписал нужные бумаги касательно наследства, он вернулся в Германию. И стал собирать документы, чтобы переехать в Италию вместе с семьёй. Благодаря знаниям и связям на это уйдёт всего две недели. Гурен начала собираться так, будто уезжает завтра. Гаара и Юкимару постоянно её успокаивали, говоря, что время ещё есть. Однако синевласка всё равно боялась что-то забыть. После того как Гаара вернулся из Италии, прошла неделя. У Сакуры на работе дела так и не наладились, всё работала допоздна и без выходных. Гурен ругалась с ней, говоря, что такая работа не стоит её здоровья, времени и нервов. Но Харуно, к несчастью, было не переубедить, она утверждала, что ей нужны деньги, для того чтобы обеспечить будущее сына. Тогда Шисуи впервые был согласен с Гурен, для него пусть мама лучше будет дома, чем в больнице. Сегодня Сакура обещала отпроситься с работы, чтобы посидеть с мальчиками — остальным взрослым нужно на работу. У Гурен сегодня в ресторане важное мероприятие. Конечно, можно было оставить Шисуи на Юкимару, но после того как малыш однажды посмотрел боевик из-за того, что школьник недоглядел, взрослые больше не решались оставлять мальчиков одних. Не дай Бог малыш включит себе ужастики. Бывшая Исобу сейчас разговаривала по телефону, меряя шагами зал. Синевласка была очень раздражена, ведь она разговаривала с Сакурой. — Что значит — тебя не отпустили?! Я уже не помню, когда у тебя был выходной! Сакура! Если так пойдёт дальше, тебе придётся отдавать сына не в садик, а в интернат! Времени воспитывать сына у тебя нет! А мы через неделю уезжаем в Италию. Кто тогда будет присматривать за Шисуи?! — злилась и кричала Гурен, да так, что слышали домашние и соседи. — Что значит — пошла?!.. — продолжала спорить старшая сестра. — Её срочно вызывают, понимаешь!.. — передразнивала она розовласку. — Вот вернёшься домой, я с тобой серьёзно поговорю!!! — угрожала Гурен, сбрасывая вызов. Женщина немного задумчиво походила по комнате, а потом с милой улыбкой подошла к мужу. — Дорогой, посиди с мальчиками. Сакура не сможет прийти, её снова завалили работой. А у меня важное мероприятие, моё присутствие обязательно. Детям там делать нечего. — Гурен, я тоже не могу остаться дома, ты же знаешь. У нас строгий начальник. Если я сегодня на работу не приду, мне придётся забыть о ближайших выходных. Ты этого хочешь? — возразил Сабаку. Это была чистая правда. — Тогда возьми их с собой, — предложила жена. — Ты издеваешься! — ошалел парень. — Ты хочешь, чтобы меня с работы выгнали?! — Что ты так переживаешь? Тебе там всё равно неделю работать, потом мы уедем в Италию. Что тебе терять? Я их взять не могу, это будет катастрофа, — настояла бывшая Исобу. — И ты хочешь, чтобы эта катастрофа была у меня? — расстроился Гаара. — Рада, что мы договорились, — сказала жена, резко выхватывая свою сумку, и подошла к мужу, быстро чмокнула его в щёку и выбежала из квартиры. Сабаку даже сказать ничего не успел и понял, что его кинули, оставив мальчишек. Что ж, придётся взять их на работу. — Гаара, не переживай, я во все глаза буду следить за Шисуи, чтобы он ничего не натворил, — подбодрил его Юкимару. Отчим в ответ улыбнулся и одобряюще потрепал его по волосам. Маленький Харуно нахмурился: зачем следить? Он уже большой, а не маленький — так считал малыш.*****
Они втроём пошли на работу. В конторе Шисуи было ужасно скучно, все работали, а Юкимару учил итальянский. Чтобы чем-то занять мальчика, Сабаку показал ему шредер (аппарат используется для измельчения бумаги в очень мелкие полоски или крошечные кусочки) и как он работает. Аппарат больше напоминал мусорное ведро на колёсах, но малышу было интересно, и он уничтожил все ненужные бумаги и просил ещё. Гаара пошёл на хитрость и дал листы бумаги и ручку, рисовать, чтобы потом уничтожить рисунок. Маленький Харуно согласился, но вскоре ему это надоело. Дьяволёнок незаметно покинул кабинет Гаары, пока тот изучал какой-то материал, и ушёл в поисках интересного занятия. Мальчик нашёл другой кабинет, там было двое мужчин, которые спали на рабочем месте. Шисуи осмотрел столы в поисках увлекательного и нашёл маркер. Однако храп следователей немного раздражал, и тогда мальчик решил их наказать, изрисовав им лица: одному нарисовал очки, другому пышные усы. Когда дьяволёнок закончил, он заметил на столе интересный непонятный предмет, а рядом лежала низкая коробочка, в которую ничего не положишь, в ней лежала тоненькая влажная чёрная губка. Шисуи помнил, как Гаара брал подобный предмет и ставил на губку, а потом на бумагу. Малыш сделал то же самое и увидел на листе печать — ему это очень понравилось, и стал опечатывать комнату, куда смог дотянуться, а также пропечатал щеки и лоб спящим следователям. Юкимару с Гаарой, потеряв дьяволёнка, отправились его искать и ахнули, когда вошли в кабинет. Комната была полностью опечатана: пол, стены, мебель и физиономии двух спящих. Шисуи стучал по полу и пытался печатать, но в губке закончилось чернило. Сабаку схватился за голову: и что он скажет начальнику? А говорить и не пришлось, он уже стоял у него за спиной и смотрел на это безобразие. — Так! — громко крикнул начальник, расставив руки по бокам. — Значит, спим на рабочем месте! Спящие мигом проснулись, встали и выпрямились, чуть ли честь не отдавали — шефа злить опасно — завалит работой. — Раз вы выспались, то теперь можете с новыми силами идти за ведром и тряпкой, будете драить свой кабинет до блеска! — строго распорядился шеф. Следователи не сразу обратили внимание на состояние комнаты, в которой находились, и застыли от недоумения — это не входит в их обязанности. Они злобно уставились на мальчика, что по-прежнему стучал печатью по полу, ни на кого не обращая внимания. Начальник подошёл к Шисуи и присел возле него. Гаара побледнел, а Юкимару напряжённо сглотнул, оба ожидали худшее. — Паренёк, а не дашь дяде поиграть с печатью, — любезно спросил шеф у мальчика. Однако малыш не ответил, со злостью пытаясь этой штукой печатать, но тщетно. — А я тебе за это конфетку дам, — пошёл на хитрость мужчина. — Какую?! — оживился маленький Харуно, глядя на дядю. Тот из кармана пиджака достал немаленькую конфету. Шисуи отдал печать и забрал сладость, не забыв поблагодарить, и начал её есть. — Хороший мальчик, — сказал начальник, глядя его по голове, а потом оглянулся. — Вы ещё здесь! А ну живо за работу! — крикнул он выпавшим следователям, и их как ветром сдуло. Мужчина поднялся и направился в свой кабинет; Гаара и Юкимару стояли как вкопанные. Шеф остановился возле школьника. — И ты держи конфетку, — сказал он, протягивая Юкимару сладость. — Спасибо, — в шоке поблагодарил школьник, принимая угощение. Он был уверен, что за выходку Шисуи им здорово влетит. Сабаку с облегчением вздохнул, вспомнив, что начальник обожает детей и, если в их деле оказывался жертвой именно ребёнок, серьёзно их расследует, чтобы виновник обязательно был наказан. — Юкимару, ты будешь эту конфету? — поинтересовался малыш. Рот у него уже был в шоколаде. Да, он быстро уничтожает сладкое — такой Шисуи сладкоежка, впрочем, почти как все дети. — Нет, — ответил школьник, отдавая свою конфетку. Маленький Харуно ел её двумя руками, из-за чего был похож на хомячка. — Я пойду его умою, — сказал зелёноволосый мальчик Гааре и повёл братика в туалет. Сабаку вернулся в свой кабинет и посмотрел на себя в зеркало: нет ли первой седины? Да, с таким мальчиком раньше времени поседеешь. Хорошо, что они ещё легко отделались. И от кого этот дьяволёнок такой уродился?*****
После неприятного случая, который, к счастью, закончился хорошо, Юкимару старался тщательно следить за дьяволёнком. Отчего Шисуи чувствовал себя как под микроскопом. Школьник ещё никогда так не следил за малышом. Младший Сабаку не хотел, чтобы из-за выходки негодника досталось Гааре. Мальчик постарше постоянно указывал младшему: что можно, а что нельзя. Маленький Харуно был не восторге от такого обращения, но школьник сильнее и старше его, да и пакостить ему не очень хотелось — он уважал его как друга. После обеда Юкимару немного расслабился — Шисуи пока вёл себя хорошо — и решил ещё поучить итальянский. Увидев, что смотритель увлечённо читает словарь, дьяволёнок решил сбежать. Маленький Харуно незаметно зашёл в тот самый кабинет, где нашёл печать и надеялся там найти ещё что-то интересное. Малыш внимательно осматривал столы, но ничего необычного не обнаружил. Видимо, всё попрятали, чтобы дьяволёнок опять чего-нибудь не намудрил. — Опять ты! — раздался грозный незнакомый мужской голос, отчего мальчик вздрогнул от неожиданности и обернулся. Это был пожилой следователь, которому он нарисовал очки. И кстати маркер и печать полностью не стёрлись. Мужчина нёс папку с важного дела. — Я просто пришёл посмотреть. — Мальчику совсем не понравился его тон. — Представляю как тяжело твоей маме, как же, наверное, ей тяжело иметь такого сына, — наигрывая «сочувствие», сказал следователь, кладя папку на стол. — Какого такого? — не понял малыш. — Непослушного, самовольного, наглого и неконтролируемого. Когда-нибудь твоя мама потеряет терпение и отдаст тебя в детский дом, где тебе и самое место. Сначала Шисуи подумал, что детский дом — это маленький домик во дворе. А что значит отдаст? То есть выгонит? На улицу? Однако маленький Харуно, с уст мужчины, понял, что это место не такое хорошее, как ему кажется. И это разозлило мальчика. — Нет! Этого никогда не будет!!! Моя мама меня любит! И никогда не бросит меня!!! — в приступе ярости малыш со всей силой пнул пожилого следователя по ноге. Тот согнулся и схватил место удара: он никак не ожидал от мальчика такой реакции. На этом Шисуи не остановился: схватил папку, что принёс мужчина, засунул её в шредер, нажал на кнопку и убежал. В кабинет вошёл начальник. — Данзо, ты нашёл дело, которое я просил? — спросил шеф. — Да, — ответил подчинённый и осмотрел стол, где оставил папку, но её там не оказалось. Он услышал гудящие звуки и обернулся на шум. Данзо застыл в ужасе, когда увидел документы в шредере — аппарат их почти полностью нещадно уничтожил. — То есть, я его не нашёл, — пытаясь сохранить самообладание, выдал подчинённый. — Значит так, Шимура Данзо, завтра утром это дело должно лежать у меня на столе, а иначе можешь искать другую работу. В последнее время ты стал получать больше выговоров, чем надо, — серьёзно сказал начальник и вышел из кабинета. Следователь кинулся к шредеру, заглянул в контейнер и чуть не взвыл от досады. До папки были уничтожено ещё несколько документов. Мужчина осознал, что для восстановления дела уйдёт как минимум целая ночь, чтобы разгрести мусор, а иначе придётся искать новую работу. Данзо был очень возмущён, что от одного маленького мальчика может быть столько проблем — не ребёнок, а наказание!*****
Шисуи вернулся в кабинет Сабаку и сел рядом с другом, который по-прежнему учил итальянский. Никто из присутствующих не заметил отсутствия мальчика. Маленький Харуно обиженно надул губы, сложив руки на груди. Неужели его мама действительно хочет от него избавиться? — Юкимару, я схожу, отнесу документы, и мы пойдём домой. А ты пока присмотри за Шисуи, — сказал Гаара, собирая бумажную волокиту в одну стопку. — Хорошо, — с улыбкой произнёс школьник и посмотрел на воспитанника, который недовольный сидел рядом. Когда Сабаку ушёл, Шисуи бросил взгляд на друга: Юкимару так и не расставался со словарём и краем глаз старался наблюдать за младшим. — Юки, а что такое детский дом? — спросил Шисуи. — Детский дом? — задумался Юкимару. — Это дом, где живут дети, у которых совсем нет родителей. Таких детей называют сиротами, — ответил школьник. — А что такое интернат? — Маленький Харуно вспомнил утренний разговор Гурен с Сакурой по телефону. — Это дом, где дети живут почти постоянно, у которых родители очень заняты, иногда их забирают домой на выходные или на каникулы. — Понятно, — печально сказал малыш и, опустив голову, ушёл. Юкимару изумлённо посмотрел на него. — Что это с ним? — не понял мальчик. Шисуи решил, что детский дом и интернат это одно и то же. Неужели его мама и впрямь хочет от него избавиться и больше не может терпеть его шалости? Он и вправду мешает ей жить? Да, слова Данзо он воспринял близко к сердцу. Ведь он не видел маму почти целый месяц. Она что, не хочет видеть своего сына? Поэтому она попросила Гурен и Гаару за ним присматривать, чтобы он ей не мешал? Хотя Шисуи в это верилось с трудом, вспоминая, как мама ему улыбалась, обнимала его, говорила нежные слова, читала сказки, пела колыбельную, играла с ним в любые игры. Малыш мотнул головой. Нет! Мама ни за что не избавится от него. Ведь она его любит! Плевать, что сказал этот человек, ему ли знать! К тому же сегодня мальчик сможет её увидеть, и она не отправит его в никакой детский дом или интернат. Осталось только потерпеть до вечера и всё выяснить у мамы.*****
Когда Гаара повёз мальчиков домой, Шисуи не мог усидеть на месте — очень ему хотелось увидеть маму. Оказавшись дома, он увидел Гурен в зале, которая с кем-то разговаривала по телефону. Малыш не предал этому значение и принялся быстро обыскивать комнаты, но мамы нигде не было. Мальчик изумлённо подошёл к синевласке, которая к этому времени отключила вызов. — А где мама? — спросил маленький Харуно. — Прости, Шисуи, но мамы сегодня дома не будет. Она только что звонила, сказала, что её напарница не вышла на работу, и она будет всю ночь работать вместо неё, — как можно успокаивающе и мягко сообщила женщина, понимая, что эта новость его расстроит. Малыш ничего не ответил, опустил голову и ушёл на кухню. Он принёс табуретку в зал и, поставив её у окна, встал на неё, и начал смотреть на улицу, в надежде, что мама всё же вернётся домой. Остальные были поражены таким поведением мальчика. Хотя они понимали, что ребёнок скучает по матери, но не думали, что он будет вести себя так тихо, учитывая его характер. Прошёл час. Шисуи так и не отошёл от окна — всё высматривал на улице маму. Домашние раньше мечтали о такой тишине, но сейчас они беспокоились за мальчика, он даже отказывался играть с Юкимару. Даже Гурен начала волноваться: такое поведение ей не нравилось. Малыш совсем скис. — Шисуи, в холодильнике есть твой любимый пудинг. Иди, поешь, — ласково попросила бывшая Исобу. — Не хочу! — грубо отмахнулся маленький Харуно, не отрываясь от окна. Гурен глубоко вдохнула и отошла от мальчика. Он отказывался есть и пить. К жене подошёл Гаара, который тоже был обеспокоен. Малыш даже отказался от любимого лакомства, что ему совсем не свойственно. — Это вообще ненормально. Может, стоит позвонить Сакуре? — предложил он. — А что толку? Её всё равно не отпустят с работы, — опечалилась синевласка. — Однако его состояние мне понятно. Он расстроен не только потому, что маму почти не видит. Дело в том, что завтра у него день рождения, и теперь он чувствует себя брошенным. Да, теперь понятно, почему Шисуи так расстроился: он хотел, чтобы мама его поздравила, а теперь малыш даже не уверен, что Сакура придёт завтра, думая, что его сразу отдадут в детский дом. — Гаара, я могу попросить тебя об одолжении? — спросила жена, всё смотря на мальчика стоящего на табуретке. — Конечно, — ответил муж, и молодожёны ушли на кухню. Маленький Харуно простоял у окна до полночи, но всё же домашние смогли его уговорить лечь спать, приговаривая, что когда он утром проснётся, мама будет уже дома. Шисуи не любил спать один. Всегда спал с мамой, с самого рождения. С ней всегда было тепло, и он чувствовал себя в безопасности и спокойно спал без задних ног. Сейчас, лежа под одеялом, мальчик то и делал, что смотрел то в окно, то на часы. Свет в комнате был выключен, и хоть Шисуи не боялся темноты, но сейчас тени на стене его пугали — ему было страшно одному. Он сжался калачиком, как от холода, хотя плед был тёплым. Часы показывали два часа ночи, а малыш всё не позволял себе уснуть и всё надеялся, что мама вернётся. Подушка впитывала детские слёзы, которые мальчик уже не мог сдерживать. Он никогда так не плакал, даже когда сильно ударялся, только кривился от боли, когда Сакура мазала рану зелёнкой, но терпел, отчего она называла его настоящим мужчиной. Его постоянно посещали мысли, что маме он не нужен и что она хочет от него избавиться. Ему даже было трудно представить, какова жизнь в детском доме, без родителей. Также Шисуи думал об отце, которого у него не было. Почему он их бросил? И неужели теперь и мама его бросит? Четыре часа ночи. Тишина сильно давила на детскую психику, тени пугали, отчего маленький Харуно с головой зарылся под одеяло, плотнее укутавшись. «Мамочка, пожалуйста, не бросай меня. Я буду хорошо себя вести», — мысленно молился он, не замечая, как его клонит в сон. Малыш боялся уснуть, боялся, что проснётся не дома и никогда не увидит маму. Но царство Морфея захватило мальчика в свой плен.