Триггер

Игла входит между шеей и основанием черепа под углом 90 градусов. Земо жмурится. - Как ощущения? – Спрашивает Баки, когда экзекуция заканчивается. Земо молчит, но его взгляд красноречиво и так все объясняет. Ощущения и правда мерзотные, как будто, игла скребет прямо по кости. Де Фонтен улыбается, наблюдая за чипированием. Как приютские собаки, ей богу. Хотя, в каком-то смысле, так оно и есть. Потом их везут в Рафт, но уже без конвоя. Все это время они молчат. Сказать в общем-то нечего, они вынуждены делать то, что делают, выбора им не дали. Уокер явно злится, его бесит, что Уилсон и Земо будут им официально командовать. Когда они вытаскивали Барнса, это было логично, по крайней мере, а сейчас получается, что он стоит ниже, чем террорист. Успокаивают только слова графини и то, что он больше не гребаный Капитан Америка. Хорошо еще, что снятие с этой «почетной» должности произошло без скандалов. Теперь у него черный костюм и позывной «Агент США», он согласен и он не капли не жалеет, что выпил сыворотку тогда. Это было правильно, и никто его не переубедит. - У вас будет чуть меньше суток, чтобы освоиться, располагайтесь, расслабляйтесь, - говорит Де Фонтен, стоит только им сойти с вертолета в Рафте. Вокруг бушует океан, а Баки вдруг снова ощущает себя пойманным в ловушку. Никуда отсюда не деться, никуда не сбежать. Земо, с момента встречи с Де Фонтен, держится от него на расстоянии, не смотрит лишний раз и не приближается. Это раздражает. - Что с одеждой? - Когда ты успел заделаться таким модником, Земо? - Графиня чуть морщит нос в притворном умилении. - С тех пор как я работаю с людьми, среди которых я единственный гожусь для работы под прикрытием. Детали, Вал, должны запоминаться лучше, чем мое лицо. - Будет тебе гардероб, Гельмут. Мы все привезем. - Ты прелесть, Вал. Сэму кажется, что Баки взглядом пытается поджечь графиню. Им выделяют самый верхний этаж. Широкие светлые коридоры, огромная кухня-столовая, похожая на ту, что была на последней базе Мстителей; несколько небольших комнат, где все довольно скромно: кровать, шкаф, ванная. Как номера в недорогих отелях. Только вот в отелях, как правило, есть окна. - Не забывайте о видеонаблюдении. Завтра утром мы передадим вам инструкции, госпожа Саркисян объявилась в Нью-Йорке, и у вас вполне может появиться возможность взять ее след. Когда графиня уходит, Земо тут же выдыхает, а на его лице сразу же проявляются усталость и раздражение. Уокер только в этот момент замечает, что одет Земо в потертые видавшие виды джинсы и клетчатую рубашку явно не по размеру. Просто все предыдущее время он держался так уверенно, что Уокер даже не обратил на это внимания. - Возможно, я не объективен, но могло быть и хуже, - выдыхает Земо, садясь на кожаный диван и запрокидывая голову на спинку. - Все из-за тебя вообще-то, - хмыкает Сэм. – Сидел бы в берлинской тюрьме, нас бы тут не было. - Тогда из-за него, - Земо лениво указывает рукой в сторону Баки, не двигая больше никакой частью тела. Как будто разговор с Де Фонтен высосал все его силы. Слова Сэма он всерьез не воспринимает, каждый справляется со стрессом как может, и дурацкие шутки не самое страшное. - О, ты вспомнил о моем существовании? - Баки бы скрестил руки на груди, но рука у него только одна, поэтому все, что у него есть – раздраженный взгляд. - Не злись, zlato, эта женщина опасна. Незачем раньше времени привлекать к тебе лишнее внимание. Баки думает, что ревновать особо не к чему, и устраивать сцену как-то по-детски, но: - О, зато тебе внимания уделили достаточно. Уокер закатывает глаза и идет изучать содержимое холодильника, Сэм же решает сосредоточиться на кухонных шкафах. Ни один из них не горит желанием быть свидетелем чьих-то личных разборок. - Это что, ревность? - Нет, - отрезает Баки. - Вот и хорошо. - Откуда ты вообще ее знаешь? А вот этот вопрос интересен уже не только Баки, поэтому Сэм с Уокером синхронно прерывают изучение кухни и прислушиваются. - Наши родители были знакомы, а потом мы сталкивались по работе, когда я командовал ЭХО Скорпион в Заковии. Она иногда содействовала. - На кого она работала? Земо чуть посмеивается: - Легче спросить, на кого она не работала, Джеймс. Баки кивает, а Сэм с Уокером многозначительно переглядываются. Уокер из последних сил сдерживает себя и не задает Земо никаких вопросов. Делает вид, что он и сам в курсе происходящего. Земо кладет ладони на лицо, прикрывая глаза. - Ладно, выбираем себе комнаты и расходимся. - Даже ничего не обсудим? – Спрашивает Сэм. – Как-то все слишком. Чипы, Рафт, Саркисян… - Мы в жопе, Сэм, нечего обсуждать, - не меняя позы говорит Земо. Он устал, он не настроен никому ничего разжевывать и рассказывать. Он видит несколько выходов из ситуации, но все они сопряжены с жертвами, других вариантов нет и это выводит его из себя. - Расходимся, - повторяет он, - завтра утром мы все должны быть бодры и готовы к работе. Я возьму себе дальнюю комнату, - и сразу ясно, делить с Баки пространство он не намерен. Баки без лишних слов идет наливать себе стакан виски. Пусть алкоголь и не действует на него так, как на нормальных людей, но обжечь глотку хочется. - Что с ним такое? – Спрашивает Сэм, стоит только Земо и Уокеру покинуть помещение. Баки откупоривает бутылку шотландского Fox&Dogs, наливает на два пальца, выпивает залпом и отвечает: - Я бы знал. - Тебе не кажется, что он чего-то не договаривает? - Не кажется. Я уверен в этом. Ближе к ночи он все-таки не выдерживает, стучит к Гельмуту в комнату и заходит, так и не получив ни отрицательного, ни положительного ответа. Тот сидит на краю кровати, обхватив голову руками, не двигаясь. - Гельм? Все еще не двигается. Баки тихо прикрывает за собой дверь, выцепляет взглядом камеру в углу, такую же, как и во всех других комнатах. Отворачивает ее к стене. - Эй? – Садится рядом. - Надо было бежать, - говорит Земо и, наконец, смотрит на Баки. Взгляд у него полнится отчаянием. – Когда она позвонила, надо было бежать и не оглядываться. В Мадрипур, в Шанхай, куда угодно. Он вообще не похож на себя, словно этот Гельмут и тот, что раздавал указания несколько часов назад – это два разных человека. - Я не хочу, чтобы ты пострадал. Баки хочется назвать его идиотом, но он сам себя чувствует не лучше. - Гельм, я понимаю, что раньше близкие никогда не имели отношения к твоей работе, но теперь у тебя есть я. И я, при желании, могу переломить хребет и Россу, и твоей Де Фонтен, поэтому... – Баки улыбается – успокойся. И Баки вдруг чувствует себя окончательно собой. Словно не было войны, не было Зимнего Солдата, не было ничего. И вот он молодой, уверенный, и весь мир у его ног. И все проблемы – чушь. Желание защитить Гельмута сильнее, чем страх и неуверенность. Наверное, ему на роду написано защищать кого-то. Только вот Гельмуту, в отличие от Стива, оказалась эта поддержка нужна, оказался нужен он сам. Это ощущение пьянит, и он, как будто, почти всесилен, пусть и на самом деле, он разбитый инвалид с одной рукой. - Я не позволю никому из нас пострадать, - гладит Земо по голове, целует в висок, в лоб, мажет мимолетно по губам. – Пусть они все идут к черту. Успокойся. Мы уничтожим Гидру, мы найдем способ уйти из-под чужого контроля. Мы, Гельмут. Не ты один. Не списывай меня со счетов. Мы. Не надо пытаться меня защитить, отстраняясь, ладно? И Гельмут весь открытый, такой внезапно уязвимый перед ним, соглашается. Он так привык тащить все в одиночку, и никогда не знал, как это - делить опасность напополам. И Баки понимает это, но нет, думает он, я тебя со спины прикрою всегда, привыкай. - Я с тобой до конца, - говорит он то, что давно уже жжет язык, что по идее никогда не должно было быть произнесено еще раз. Но, наверное, на этот раз – это истина. Гельмут не оставит его, а он не оставит Гельмута, в этом и смысл. Поцелуи почти невинны, прикосновения осторожны. Гельмут перед ним весь как на ладони, уязвимый, отдающий. - Аккуратно, - говорит он. Прошлый раз на лодке был необходим ему эмоционально, но ощущения после оставляли желать лучшего. - Аккуратно, - вторит ему Баки. Вылизывает, разминает, гладит везде, куда может дотянуться. Гельмут в его власти, абсолютно, безгранично. Каждый его стон, каждое движение, каждый поцелуй, все это как одно бесконечное признание-предложение. Забирай все, я весь твой. Баки не торопится, растягивает удовольствие, заласкивает, зацеловывает. - Не больно? - Нет. Дыхание сбито, руки горячие, глаза зажмурены. Существует много разных выражений для обозначения секса, все они несут разные значения и смысловые оттенки. То, что происходит сейчас – это любовь. И Баки впервые за всю свою жизнь занимается именно любовью. Это не дикое возбуждение, не накрывающая с головой страсть, нет, это тепло в груди, это желание отдавать и брать, это желание присвоить себе и отдаться самому. Это признание без слов. Утром, как раз во время их импровизированного завтрака, состоящего из кофе и тостов, появляется Де Фонтен. Привозит им папку с необходимой информацией, одежду по размеру и два металлических чемодана. В одном бионическая рука, в другом – несколько глоков. - Остальное позже, - говорит она и удаляется, больше ничего не объясняя. Баки первым делом возвращает руку на место, шевелит пальцами и, наконец, ощущает себя целым. Протягивает Земо кружку со свежезаваренным кофе, а тот, принимая ее, оглаживает его металлические пальцы, вспоминая ощущения от прикосновений металла к коже. - Помирились? – Как ни в чем не бывало интересуется Сэм. - Мы и не ссорились, - пожимает плечами Баки. - Ага, - Уокер тянется к папке, но Земо его опережает. - Сначала начальство. Уокер скрипит зубами, но не спорит. Земо пролистывает предоставленную им информацию и его губы медленно растягиваются в довольную ухмылку. - А вот это мне даже нравится, - только и говорит он, с весельем смотря на свою новую команду.