Встретимся в новом мире

Казалось, что в этом мире еще холоднее, чем в родном. Чжу Баи шел из спальни к туалету через сад, накинув теплый плащ. Все равно было холодно. На улице уже лежал нетронутый снег — было утро. Снег падал ночью и его еще не успели истоптать. За Чжу Баи оставались первые следы. Еще толком не рассвело, но уже было не так темно, как ночью. Как раз, когда он проходил мимо ворот, в них постучали. Чжу Баи даже отпрянул от неожиданности. Наверняка кто-то за воротами услышал его шаги и постучался уже будучи уверенным, что этот стук услышат. Чжу Баи жил в доме своего врага, с толпой людей, больше похожих на зомби. Ему прямо говорили, что убьют его, как только он вырастет. Он не мог себе представить, чтобы что-то за воротами напугало его сильнее его нынешнего положения. Даже если бы там была банда грабителей — он просто отошел бы в сторону, уступая им дорогу. Он не настолько добр, чтобы отговаривать самоубийц. Так что он без особой заминки свернул к воротам и, немного повозившись с затвором, открыл их. На пороге стояла девочка, ее щеки и нос покраснели от холода, хотя на ней тоже была меховая накидка, пусть и не такая теплая, как у Чжу Баи. Он узнал ее сразу — дочка лавочника. — Давно ждешь? — спросил Чжу Баи, и только после этого его взгляд упал на сверток у нее в руках. Он только догадался, зачем она могла прийти. Девочка, не смотря на то, что сначала растерялась, сделала все по этикету: поклонилась, протянула Чжу Баи сверток. — Готово, — почти прошептала она. Возможно, она боялась родителей Чжу Баи, и если бы открыл кто-то из слуг, она бы чувствовала себя уверенней. Они разговаривали через небольшую щель в воротах — незачем было распахивать их целиком, тем более, что Чжу Баи сначала не знал, кто за ней. Но после того, как он забрал сверток, дверь справа от него открылась больше, чтобы внезапно оказавшийся рядом слуга мог увидеть, кто там пришел. Это была та самая старая марионетка, что вчера забрала у Чжу Баи плащ и провожала в спальню. Одновременно с открытием двери он попытался отодвинуть от нее Чжу Баи и спрятать его во дворе. — Поблагодарите вашего отца за работу. Не надо оставаться, мои господа примерят покупку днем и, если что-то нужно будет исправить, придут еще. Скорее всего, все хорошо. И вам спасибо за хлопоты, — слуга протянул ей монетки и что-то из завернутых в полупрозрачную бумагу сладостей. Было видно, что девочка разочарована — она надеялась поговорить с Чжу Баи, но того уже практически не было видно за воротами, только край его одежды и воротника. — А теперь, возвращайтесь домой. Ворота закрылись, оставив девочку в утреннем полумраке и холоде. Она и не надеялась, что ее впустят, но все равно было обидно, что не удалось даже из щели в воротах рассмотреть, как живут богатые. На улицу уже высыпали люди, но их все еще было не так уж много. И все они спешили по делам. Скорость хотьбы помогала и согреться и быстрее попасть в тепло. Девочке же домой не хотелось, там ждали дела, к тому же она и так уже замерзла, и бежать от холода теперь было бесполезно. Она пошла домой без спешки, вычерчивая ногами незатейливые узоры на снегу. Несколько шагов спустя она услышала: — Сильно занята? Сначала испугалась, потом осознала, что голос был детский, и что говоривший спрашивал без претензии о том, что она бездельничает. Она повернула голову — Чжу Баи перевесился через забор (хотя тот был метра три в высоту) и смотрел на нее сверху. Она была занята, но если отец узнает, что она играла с сыном заказчика — он ее простит. Поэтому девочка отрицательно покачала головой. — Тогда погоди тут, я дойду, наконец, куда шел, и выйду. — Так может, я к воротам?.. — спросила она. — У ворот вообще не появляйся, их охраняют, — уже сползая в сад, предупредил Чжу Баи. Пока его не было, снова пошел снег. За забором было тихо, словно там вымерли все, так что и его возвращение было слышно — по поскрипыванию снега. Он вспрыгнул на забор в два прыжка, быстро спустился с наружной стороны. Одетый для выхода и в теплой накидке. — Готова? — спросил он, посматривая на ворота и забор. — Тогда побежали, пока он не проснулся и не хватился меня. План Чжу Баи был в том, чтобы просто узнать город. Да, возможно потом у него могли быть проблемы, но ничего плохого ему сделать не могли. Даже травмировать, максимум синяков наставить. После всего, что он переживал, это было такой мелочью. Подумаешь, прогулялся по городу. А вот у девочки могли быть проблемы, поэтому, когда они выбрались на только начавший просыпаться рынок, Чжу Баи остановил ее и попросил: — Расскажи, где тут что, и иди домой, а то тебя хватятся. Да и от моих, если нас поймают, непонятно, что ждать. Где выходы из города? Где лазейки могут быть? — Лазейки? — Дыры в заборе. Город был обнесен каменной стеной с бойницами, пускали в него через охрану, хотя и без особого досмотра. Но дети обычно лазали везде, должны были знать, как миновать суровых дядек на воротах. Но девочка только покачала головой, указала в сторону противоположную рассвету и добавила неуверенно: — Ворота в той стороне, но я без отца никогда не выходила. Про дыры не знаю… «Надо было спрашивать мальчишек, » — понял Чжу Баи и успел сделать всего шаг в сторону ворот, как его оторвало от земли. Уже светало, во всяком случае на улице стало светло, народу прибавилось. Чжу Баи с самого начала рассчитывал, что никто не будет тащить его обратно на глазах у обычных жителей городка. Но нет, тут стояла одна из марионеток. Огромная, под два метра ростом, в драных черных тряпках вместо одежды, тощая, но сильная. Чжу Баи даже пола этой марионетки разобрать не мог. Это был кто-то безбородый, сморщенный, с лысым черепом, и он часто возвращал Чжу Баи или находил, когда тот пытался прятаться. И то, что его так знакомо оторвали от земли Чжу Баи воспринял с разочарованием, но все же ожидаемо. А потом заметил, что и во второй руке марионетка за шкирку держит девочку. — Она ничего не знает! — тут же отреагировал Чжу Баи. — Мы общались!.. Просто общались… Марионетка никогда с ним не говорила, да и выглядела так, словно не слышала. Она даже шага не сделала, просто подпрыгнула — и приземлилась уже на гребне забора, немного качнувшись. Крестьяне с рынка отреагировали как всегда: «Сын хозяина снова хотел погулять, но его поймал телохранитель». Они уже наблюдали такую сцену, и тогда темная фигура их поразила. Но это был мир заклинателей, и подобные телохранители не были редкостью, так что обсуждений и пересудов хватило только до вечера, и о правде никто так и не догадался. Но девочку они словно и не заметили или приняли за служанку дома. Чжу Баи попытался вырваться, рискуя упасть с забора. Марионетка застыла на нем как ворон. Осмотрел добычу, ничего лишнего не увидел и понес дальше, в дом. Чжу Баи показалось, что они пересекли какую-то очень важную черту, за которой дочка лавочника еще могла спастись. Он снова попытался вырваться и, когда упал на пол, ему сначала показалось, что он смог. А потом поднял голову — его притащили в спальню Сун Линя. Тот сонный, завернувшись в одеяло, сидел на кровати, которая находилась у стены. Над кроватью был черный плотный полог, отчего сама кровать даже днем казалась темной. Сун Линь улыбался, сгорбившись и глядя на Чжу Баи. — Я говорил тебе не выходить со двора. — Я просто хотел погулять, — поторопился объяснить Чжу Баи. — Она тут не причем, она просто оказалась рядом. — И не общаться с людьми, — Сун Линь в конце своих слов смачно зевнул, плотнее закутался в одеяло и тем же спокойным тоном приказал: — убей ее. Напротив него стоял столик, на котором еще оставался массивный чайник и чайная чашка. Чжу Баи резко вскочил, подхватил чайник и развернулся, чтобы швырнуть его в марионетку. Марионетка тем временем перехватила в одну руку голову девочки, второй прижала ее тело. Когда в охранника попал чайник, марионетка лишь слегка покачнулась и, не обратив на это внимание, разорвала ребенка, оторвав голову. От нервов у Чжу Баи зашумело в ушах. Слова Сун Линя он слышал словно через вату. — Я же предупреждал. Заговоришь с кем-то о том, как сбежать, или что ты тут похищен — я убью этого человека. Но сегодня тебе повезло. Мертвое тело поднялось, забрало у марионетки голову и приставило обратно. Хотя шея была все еще в крови, которая пропитала ткань одежды, капала на пол, девочка улыбалась. Она поклонилась, придерживая оторванную голову. — Она тоже марионетка, — радостно закончил Сун Линь. Чжу Баи смотрел на ребенка так, словно тот все еще был мертвым. Теперь он словно ничего не слышал и не видел. — Но есть и хорошие новости, — в том же тоне продолжала девочка. — Я теперь уж точно могу стать твоим другом. Выход или дыры в заборе не покажу, но можем посмотреть другие интересные места. Тебе же скучно, сын хозяина? А если ты захочешь выплеснуть свою ярость и убить меня — я снова встану. Я же не живая! Правда, удобно? Наверняка же в тебе живет желание делать людям больно, ведь ты же жертва насилия, как никак! Чжу Баи захлебнулся вдохом и зло обернулся к Сун Линю. Тот все еще сидел, расплывшись в улыбке. — Разве это не так? — спросил он, склонив голову на бок. — К слову, давно хотел спросить, а чем ты думал, оставаясь там с ним? Будучи маленьким и слабым? Я могу понять его мир, тебе было страшно, ты постоянно там попадал в неприятности. Но этот мир… ты что же это?.. Простил его? — последнее было сказано издевательским тоном, на грани смеха. — Ты, может, и ляжешь под него добровольно? Может, стоило оставить тебя там, и ты бы сам довел до своего превращения? Ты же ведь не хочешь жить, готов всем уступать, разве не так? Чжу Баи поднялся, хотя его и трясло все еще. Поправил поспешно одежду и двинулся к двери. Охранник перекрыл ему дорогу. У него руки все еще были в крови. — Что? Обиделся? — засмеялся Сун Линь. — Ну ладно, я прекращаю. Хочешь поговорить об этом? Хочешь, я приведу сюда и Го Хэна? А какого ты бы выбрал?.. Или, может быть, ты думал о двоих сразу?.. Чжу Баи смог увернуться от марионетки и пройти этого стража ценой теплой накидки. Но дальше он уже бежал, не оборачиваясь и не пытаясь спасти одежду. Страж рассматривал порвавшуюся у горла застежку, но догонять не собирался. Если Чжу Баи мог сбежать — его больше не доставали и специально не догоняли, если только от него что-то не было нужно.  *** Это все очень было похоже на какой-то туристический слет, какими Го Хэн мог себе их представить, ни разу там не побывав. Несмотря на строгий отбор, собралось много команд. Младших и неготовых к испытаниям учеников учителя оставляли, но при этом обязаны были взять с собой минимум троих. Потому что если у тебя никто из учеников не готов к серьезному испытанию, то что же ты за учитель такой? Скорее всего, при таких правилах тот из учителей, что шел после них и у которого был всего один ученик и тот маленький, не был допущен до испытаний. Оно и понятно — если учитель не воспитал еще ни одного ученика, то как сможет управлять школой со столькими детьми? А если воспитал, но мало, опять же как будет справляться с оравой? Го Хэн заклинателем не был, так что по мнению этих людей мог бы умереть на первом же этапе. Он оставался с остальными зрителями за чертой леса, в котором проходили соревнования. Лес казался нереальным — высокий и темный даже в светлое время суток. Его пушистые кроны не пропускали свет до земли, внутри ничего больше не росло. Что было первичным: монстры в этом лесу, сделавшие его таким, или сам лес, привлекший монстров — было непонятно. Но внутри ждали опасности. Лес был защищен несколькими барьерами, но на такие испытания внутрь допускали заклинателей. — Этот учитель не хочет оставить шиди со мной? Неужели не доверяет мне? — самым сладким голосом, на какой был способен, уговаривал Го Хэн. — Я ведь следил за ним в своем мире, смог его спасти и… — Я бы на месте этого себя помолчал бы, — произнес Го Хэн-заклинатель. — Но там монстры. Вам будет не до него. — Как тебе, когда ты сосредоточился на спасении его тела и совсем забыл про душу? — напомнил Да Джиан. Все было против Го Хэна. Ван Линг чувствовала себя неловко, но сохраняла нейтралитет, не поддерживая никого. Хорошо, что ей как девушке постеснялись объяснить, почему никто не доверяет этому Го Хэну. Учитель же как всегда был добр и мягок. Взял в свои руки ладони Го Хэна и, глядя на него так, словно это и правда был его ученик, которого он воспитывал с детства, заговорил: — Мой дорогой мальчик. Я всецело доверил бы тебе себя, да и Чжу Баи доверил бы. Ты прав, нечего ему делать там, где каждого из нас могут сжечь, растерзать. Он ведь может навсегда остаться в этом страшном лесу, мой потерянный настрадавшийся мальчик. Но… сам Чжу Баи не хочет… — Он лучше отправится в лес с монстрами, чем проведет хоть день со мной? — понял Го Хэн. Его разочаровало сказанное, и скрыть этого он не мог — очень сильной была обида. Бэй Чан улыбнулся неловко, еще раз погладил его руки и прибавил: — Прости ему это. И дай время переосмыслить. После этого Бэй Чан обнял его, но успокоения это не принесло. Го Хэну оставалось только наблюдать, как учитель и трое его воспитанников уходят к границе леса. Чем больше учеников и чем они талантливее — тем больше шансов на победу. Го Хэну не очень верилось, что Бэй Чан победит, хотя он и болел за учителя. Го Хэн остался при мнении, что тот хороший человек. Около леса располагался дом, который наполнялся заклинателями только во время таких вот соревнований. В центральной просторной комнате были отдельные маленькие квадратные столы, а так же длинные столы на большие компании. И хотя само помещение было огромным, за стеной от него располагалась еще и спальня. Предполагалось там спать на полу, но полы чистые, можно было постелить верхнюю одежду (в этом волшебном мире она и не мялась). Го Хэн спал в местах и условиях похуже этого, так что легко мирился с предстоящими сложностями. Обычно он был общительным, запросто мог заговорить или подсесть за столик к чужим. Ему нечего было бояться — если люди оказывались злыми, то он готов был драться, если нет — новые приятели это неплохо. Но сегодня не было настроения совсем. После того, как его оставили, потому что для этого мира он был объективно слаб. После того, как Чжу Баи продолжал его избегать, к тому же избегать заслуженно. Потому что даже если забыть то, что Го Хэн творил в своем мире — в этом он оставил его у врага. И все же, иррационально, Го Хэн не мог этого принять. Он тосковал, он места себе не находил от мысли, что происходит с другим Чжу Баи. Сейчас, оставшись в одиночестве, его снова начали одолевать грустные мысли. Что, если Чжу Баи там мучают? Он довольно своевольный, он все равно попытается сбежать, уж Го Хэн-то это знал точно. И попадется, потому что Сун Линь — это целый клан, к тому же бессмертных марионеток. Что за это сделают с Чжу Баи? Где он там сейчас? Вдруг его держат на привязи, как тогда, когда Го Хэн впервые пришел его спасать? А что, если Чжу Баи и не здесь, а уже сбежал далеко, в какой-то другой и более комфортный мир… У Го Хэна мозг плавился от всех этих мыслей. Он ничего не заказывал, но перед ним поставили чай и на блюдце несколько рисовых хрустящих лепешек, похожих на хлебцы. Дождавшись, когда от него отойдут, Го Хэн лег лицом на стол. Никто этого даже и не заметил, все были увлечены ставками и распределением входов на испытание. Страшно хотелось курить. В школе он достал тонкую трубку, немного табака и иногда курил, но его даже не учитель засек за этим, Бэй Чан бы понял. С ним можно было бы договориться. Его застал другой он, надавал пощечин (не больно, но обидно), а когда Го Хэн в ответ попытался подраться с ним, то очень скоро оказался на лопатках, а затем и выброшенным в озеро с ледяной водой. Вряд ли в этом мире курение было чем-то зазорным — и трубку Го Хэн без проблем нашел, и учителей курящими иногда видел. Но все же его копия отреагировала так. И объяснять ничего не стала. Просто вот так, как с ребенком. Впрочем, после этого Го Хэн решил, что давно пора было бросать. Чжу Баи бы понравилось, что он больше не курит… Но ведь однажды Чжу Баи вернется и узнает об этом. Го Хэн старался думать именно так — «Вернется». Не о том, что придут марионетки и притащат Го Хэна туда, где прячут Чжу Баи, и заставят все равно сделать то, чего от него хотят. Заснуть не получалось — шум мешал. Го Хэну предстояло несколько дней испытания провести одному. Конечно, это не хижина в лесу — учитель дал ему денег, здесь было тепло и много чужих людей, но ощущение, что он во время гонок свернул на обочину, не покидало его. Даже Чжу Баи забрали с собой! Хрупкого сейчас и всегда не очень сильного Чжу Баи. Оставалось надеяться, что Бэй Чан знает, что делает, и убережет его. Чай Го Хэн все равно выпил. Очень скоро целый чайник воды дал о себе знать, и Го Хэн вышел во двор, где на некотором отдалении располагались туалеты. Во внутреннем дворе было безлюдно, снег лежал пушистой нетронутой шапкой — словно тут никто и не ходил. Мельком Го Хэн даже задумался, ходят ли заклинатели в туалет, может он сам будучи в теле заклинателя ходил туда по привычке и на самом деле мог этого и не делать. Здесь было тихо — не доносился ни рев чудовищ, ни чужие шаги. Но, когда Го Хэн открыл дверь туалета, выходя на улицу, во дворе вдруг стало многолюдно. Было ощущение, что эти заклинатели стояли тут всегда, просто только теперь стали видимы. Настолько внезапно они здесь появились. Они стояли полукругом, перекрыв все входы-выходы, и Го Хэну оставалось только обратно в туалете закрыться. Страшно не было, хотя они и априори сильнее. Но очень уж это было похоже на все прочие разборки в мире Го Хэна, из которых он запросто выходил. Вот сейчас бы трубку закурить и спросить спокойно, какого хера им надо… Но трубки не было, так что Го Хэн направился обратно в помещение, собираясь просто пройти мимо собравшихся. А было их семеро. Многовато на одного. Скорее всего, они считали и его заклинателем, что логично. — Говорят, — без перехода начал центральный, — что у вас есть заклинатель, который может открывать другие миры. Не демонические, а прям совсем другие. — Слушай больше. У нас его уже месяц, как выкрали, — проворчал Го Хэн, но разозлился, потому что кто-то какого-то хера интересовался Чжу Баи. Не хватало чтобы еще кто-то за ним охотился. — А если его выкрали, ты из другого мира, а у вашего учителя было всего четверо учеников… То кого же он носит с собой и с кем говорит вечерами? Стало еще обиднее. Го Хэн поморщился, остановился — ему ничего не угрожало. Да и Чжу Баи ничего не угрожало, он же не тут. А если с ними поговорить, то они, может, и отстанут. — С другим учеником, — пространно отозвался Го Хэн. — Слушайте, долгая история, мне лень ее рассказывать. Ты же сам знаешь, что я из другого мира, ни фига в этом не понимаю, меня оставили тут, как бесполезный балласт. Так вот и отвалите — Конечно. Конечно мы оставим тебя в покое. Да только ваш учитель перед самым уходом оставил тебе кое-что. — Ничего не оставлял, он только обнял меня, — мрачно произнес Го Хэн, но уже начал подозревать, что что-то упустил. И, возможно, эти люди понимают лучше него… Он попытался незаметно себя ощупать. — Тогда ты, наверное, не будешь против, если мы заберем то, что у тебя в рукаве? В левом. Го Хэн как раз нащупал… рукава тут были почти безразмерные, почти до пола. И при этом зашитые. Кажется, их использовали и как карманы, но Го Хэн предпочитал этому не доверять и свои вещи складывал в мешочек и за пазуху или на спину (в зависимости от размера мешка). Эти рукава, это же мрак какой-то! Тем более когда Го Хэн не знал, что там что-то есть и не смог бы это защищать или беречь вообще! Чем думал Бэй Чан?! В нем мешалась радость и в то же время раздражение и злость. Бэй Чан все-таки доверил ему Чжу Баи. Но забыл его самого об этом предупредить! В левом рукаве было небольшое уплотнение, похожее на бутылочку с лекарством. Доставать его не стал, улыбнулся нервно и попытался соврать: — Мне ничего не передавали, мои рукава пусты. А вам лучше пойти на хер, потому что в нашем мире каждый человек силен как десять заклинателей, а я очень не хотел бы тут никого убивать, а то учитель скажет, что меня одного оставить нельзя… Кто знает, что было бы, говори он это уверенней. Но вдруг оказалось, что им нужен Чжу Баи, и что Чжу Баи у него есть, и что защитить он его не сможет…