Встретимся в новом мире

Обычно Чжу Баи тренировал старый темный молчаливый старик с почти лысым черепом. Он говорил только по делу, никогда не проявлял эмоций, но объяснял всегда хорошо и с учетом того, что этот мир для Чжу Баи не родной и чего-то он может не знать. В целом был неплох, Сун Линь даже никогда не говорил через него. Так же Сун Линь в тренировочном зале не появлялся никогда, во всяком случае пока Чжу Баи был там. За время в этом доме Чжу Баи привык, что появление главы клана не несет в себе ничего хорошего. Если тот заходил просто сказать что-то или подразнить его — значит, пронесло. Но Чжу Баи все равно каждый раз ждал подвоха. В этот раз стоило Сун Линю появиться в сопровождении еще двух марионеток на голову ниже него — Чжу Баи замер, ожидая подлянки. И все равно растерялся, когда тот, кто только что тренировал его, перехватил его руки и прижал их к спине Чжу Баи, а его самого заставил выпрямиться. — Как проходит? — спросил Сун Линь, оказавшись вплотную к ним. Чжу Баи не мог рассмотреть, кого заклинатель привел с собой, и от этого больше нервничал. По марионеткам он мог бы понять, какие процедуры его ждут. — Хорошо. — А его ядро? — Хорошо. Никаких отклонений не было. Когда из-за спины главы клана наконец показался другой старик и его молодая ассистентка — Чжу Баи окончательно понял, чего от него хотят. Попытался уклониться, но его держали крепко. В очередной раз пришлось смириться, и опять это прошло наждачкой по позвоночнику. — Почему каждый раз так? — спросил Чжу Баи. В это время старик-лекарь немного приоткрыл ворот его одежды, приложил холодную ладонь к голой коже на груди, по центру. Чжу Баи подумал, что со временем будет вычислять марионеток по холоду их рук. Если даже после тренировок, если даже в жаркий день ладони не согрелись — скорее всего это марионетка. Или просто у человека руки холодные всегда. Но лучше уж всех считать марионетками, чем попасться. — Как? — с улыбкой спросил Сун Линь, внимательно глядя за его реакцией. — Через унижение, — ответил Чжу Баи, напротив стараясь не смотреть на главу клана. И вздрогнул. Его грудная клетка словно превратилась в воду. Хотя рука лекаря находилась все еще на коже, Чжу Баи почувствовал ее внутри своего тела. Это было неприятно, и там она тоже оставалась холодной. Он ощутил тошноту. — Потому что мне так нравится? — посмеялся Сун Линь, тут же серьезно спросил лекаря: — Что с ядром? — Как новое. Ни одной трещинки. Чжу Баи про себя отметил, что иногда Сун Линь зачем-то общается с марионетками голосом… А потом заметил его улыбку. Неприятную, предвкушающую. Чжу Баи ощутил тут же слабость и головокружение, которые почти сразу сменились страхом. — Я выгляжу на двенадцать, — произнес он, пытаясь теперь отодвинуться от руки лекаря. — Меня нельзя… Нет. Он надеялся, что все еще выглядит на двенадцать. До какого возраста Сун Линь думает его растить? До реальных девятнадцати или тринадцать лет хватит? Или Чжу Баи уже выглядит на четырнадцать? Четырнадцать для Сун Линя достаточный возраст? А для Го Хэна? — О нет. Нет-нет, еще рано, не волнуйся, — Сун Линь отстранил лекаря и погладил Чжу Баи по плечам, тот снова дернулся — не смог сдержать омерзения. Но тренер все еще держал его, он лишь покачнулся, но с места не сдвинулся. — Но в этот раз мы будем осмотрительнее. И сначала проверим, как эта способность вообще работает. Ну, ты правда испугался? Посмотри на себя, ты же почти в панике. Как же увидеться со своим приятелем? *** В доме рядом с лесом, где проходило испытание, было шумно, но всерьез никто не ругался. Обсуждали шансы, противников и в целом настроение у всех было приподнятое. И смотрели все в сторону леса, хотя его и не было видно из-за заклинателей, толпившихся у окон. А если бы обзор и не закрывали — оттуда был виден только лес за барьером и ничего больше. Раз в несколько минут им докладывали о событиях на испытании, каждое такое сообщение вызывало новую бурю эмоций и шума. И вот в этот веселый и дружелюбный гвалт вдруг ворвался совсем другой звук. Ворвался одновременно с проломом в стене и сломанным столом. Го Хэн лежал на обломках стола и не мог толком вдохнуть, но он улыбался. Когда он понял, что проиграет, его целью было попасть сюда, к остальным заклинателям. Сейчас он не мог отдышаться, чтобы последним штрихом прибавить: «Эти заклинатели напали на меня толпой!» В зале уже были возмущены. Потому что стена оказалась сломана, и нужно было отвлекаться и чинить ее, и потому что в дыре были видны другие заклинатели, и что их много, и что они все из одного клана. Го Хэн чувствовал, что победил, до тех пор, пока главный напавших на него заклинателей, войдя в дом, не произнес: — Пожалуйста, успокойтесь. Он попытался скрыться здесь, чтобы привлечь ваше внимание. Но все это не то, чем кажется. В мире Го Хэна этому заклинателю еще бы на первых словах пробили голову. Эти же были воспитанными и слушали объяснения. Го Хэн отдышался и задушено пожаловался: — Они напали на меня. Так как соревнование было на звание главного в его школе, больше всего тут было учеников именно из нее. Заклинатели из других школ тоже участвовали, но меньше. Так что за Го Хэна готовы были заступиться, и агрессорам бы непоздоровилось. — Он украл у меня очень важную вещь, — продолжал заклинатель. — Это не так! — перебил Го Хэн, подтягивая к себе рукав, в котором обнаружил то, чего у него не было раньше. — Как же не так? — спросил заклинатель, хмурясь. Он выглядел так, словно правда не хотел поднимать скандал, но и оставить несправедливость не может. — Это… эту вещь дал мне мой учитель, чтобы я берег ее. Я не отдам!.. — Раз тебе отдал ее учитель, а ты не украл ее у меня, то и описать сможешь? — спросил заклинатель. Го Хэн растерялся. Описать он не мог, ведь он не видел этой вещи и знал ее только на ощупь… — Стекло. Небольшая, там еще листочки у дна такие… — попробовал Го Хэн, но получалось уже не так уверенно. Желание заступаться у его клана поубавилось. — Запечатана золотом, — начал перечислять заклинатель, — У основания керамика из листьев чайного дерева зеленого цвета, на горлышке завязки из корня женьшэня, стекло янтарного цвета, прозрачное. Го Хэн готов был просто заорать и попытаться сбежать в лес. Скорее всего там бы позорно и умер вскоре, угробив и душу Чжу Баи. Вокруг уже послышались перешептывания о том, как смел он так опозорить их клан, похитив вещь другого. А главное, сейчас его отдали бы этим заклинателям, а те бы свалили, забрав с собой душу Чжу Баи. И Го Хэн потерял бы его дважды. Ему казалось, что у него разорвется сердце, как только его заставят отпустить кулон… — Простите, — раздалось довольно внятное среди общего гомона. Голос был знакомым. Это заговорил Чжу Баи. — Скажите, пожалуйста, а имеет ли «вещь», которую, как утверждает этот заклинатель, украли, тоже право голоса, если он у нее есть? Все замерли, не понимая, что происходит и откуда голос. Го Хэн быстро принялся копаться в рукаве, извлек оттуда кулон на шнурке, едва не порвав рукав или сам шнурок. Руку с кулоном он поднял высоко, как мог, сидя на полу в щепках от стола. Внутри что-то шевелилось, и вскоре оказалось, что это сидящий на коленях Чжу Баи, которого неплохо так тряхнуло дважды за последние несколько минут. Чжу Баи держался за голову, но смог подняться и выпрямиться в полный рост. Кулон был ровно такой, каким его описывали. Ну разве что в флористике Го Хэн не шарил и не понимал, что там за листья вырезаны и чем горлышко завязано. Стало тихо, нападавшие попятились. — Мой учитель и правда передал меня шисюну, чтобы он мог присмотреть за мной. А эти заклинатели напали на нас и хотели меня похитить. На Чжу Баи была одежда цветов клана, он уж точно выглядел как свой. Этого хватило, чтобы решить разногласия. Нападавшие уже бросились в пролом. Клан Чжу Баи — за ними. Го Хэн вздохнул с облегчением. В общей суматохе он уже никого не интересовал, да и про соревнования немного забыли все. Го Хэн поднялся и отряхнулся от щепок, выбрал себе крайний стол в самом углу, сел за него, выставил Чжу Баи перед собой, пригладил короткие волосы и, наконец обратив на своего друга внимательный, пронизывающий и немного злой взгляд, предложил: — Рассказывай. Бэй Чан говорил, что ты ни с кем не хочешь говорить. И что не хочешь нам помогать. — Меня не могли оставить в школе, там сейчас хаос и меня могли выкрасть. Меня не могли взять с собой — это опасно и им не до меня. Мой учитель решил, что пока я так выгляжу, ты ничего мне не сделаешь. Го Хэн обдумал эти слова, потом потянулся развязать горловину бутылки, словно это были завязки на поясе. Чжу Баи проводил его взглядом нахохлившегося вороненка, но не кричал и не останавливал. Го Хэн не тронул печать, он вообще не собирался трогать ничего волшебного, от чего могла бы зависеть жизнь Чжу Баи. Просто дразнил. — Но ты был против? — продолжал Го Хэн негромко. — Учитель не сделал бы ничего против моей воли. Мы обсудили это с ним, и решили, что это самый верный вариант. Но я просил не говорить тебе, что я нахожусь у тебя. — Да чем вы думали вообще? — шепотом возмутился Го Хэн. — А если бы я разбил тебя по незнанию? Раздавил бы? — Нет, — Чжу Баи отрицательно покачал головой. Он сидел внутри сосуда, скрестив ноги. — Мы знали, что делаем. — Но не учли, что тебя захотят и другие, — догадался Го Хэн. Чжу Баи снова так по-детски надулся. — Я по-прежнему не собираюсь с тобой разговаривать, — прибавил Чжу Баи, отвернувшись. — Раз уж так получилось, то позаботься об этом сосуде, но отнесись к этому как к простому амулету. Который нельзя терять. — Как я спать теперь буду? Куда тебя прятать? — Можешь спать спокойно, я подниму шум, если что-то пойдет не так. Го Хэн снова опустил лицо на стол, поближе к стеклу. Чжу Баи ощутил неловкость, отвернулся поскорее. — Я скучал, — выдохнул он. Чжу Баи прижался спиной к стеклу. — И если ты сделаешь хоть что-то подозрительное, я позову на помощь, — пригрозил он. — Ты видел, они меня слышат.  *** Сун Линь мог бы потом долго не приходить к нему, чтобы помучить, тянуть с каким-то экспериментом, который ждал Чжу Баи. Но так получилось, что Чжу Баи пришел сам — в сарай, где обычно стояла белая вода с запахом полыни, в обычное время для этой процедуры. Теперь там были стол, веревки, круг на полу, который словно в подвал уводил, которого тут никогда не было. Чжу Баи остановился в дверях при виде всего этого. Снаружи снова шел снег, за столом в комнате стоял Сун Линь, раскладывая веревки словно товар на рынке по цене и свежести, хотя они и были все одинаковые. Кроме него тут были страж и лекарь с помощницей. — Зачем веревки? — спросил Чжу Баи, глядя на стол пустым взглядом. Словно уже отрешился и был не здесь. — Мне не нравятся веревки. — Будто ты когда-то на что-то впервые соглашался добровольно. Не удивлюсь, если бы без меня Го Хэну все равно пришлось бы применить силу. А, точно, он же ее и применил. Да, отлично его понимаю… Чжу Баи без особой надежды обернулся, у выхода стоял тощий страж, который явно не собирался его выпускать. — Я могу остаться одетым? — снова повернулся в комнату Чжу Баи. — Не будешь сопротивляться? Не волнуйся, это… — Сун Линь попытался подобрать определение, но не мог. По этому Чжу Баи понял, что скорее всего будет больно. — … быстро закончится. — Можно меня не связывать? — снова попросил Чжу Баи, проходя в комнату. Его трясло и почему-то больше всего пугали именно веревки. — Сними верхнее одеяние и ложись на стол на спину, — проигнорировал его вопрос Сун Линь. — У меня очень неприятные воспоминания, как раз про связывание. — Мне надо, чтобы ты не дергался. Тебя либо будут держать, что наверняка станет еще неприятнее, либо просто зафиксируют веревками. Не волнуйся. Это не будет больно, — прибавил Сун Линь и в его улыбке проскользнула попытка быть добрым и сопереживающим. Чжу Баи, впрочем, не купился, но он слишком долго был здесь, чтобы понять — как бы он не сопротивлялся, не бегал, он все равно будет делать то, что от него хотят. — Я не буду дергаться, — попытался еще раз Чжу Баи. Он чувствовал себя скверно, тошнило даже не от того, что его свяжут сейчас, столько от того, что это ему напоминало. — Ты не сможешь это контролировать, а я не хотел бы снова травмировать твое ядро. Чжу Баи ощущал напряжение вокруг, словно абсолютно все были уверены, что он побежит, и ждали этого, чтобы наброситься. Меньше всего ему хотелось, чтобы его сейчас трогали. Все, что он мог сделать — это оттянуть происходящее, но при этом не вызвать подозрений. Поэтому он долго возился с верхней одеждой. Чжу Баи подумал, что это похоже на осмотр врача, и это его немного успокоило. Вряд ли Сун Линь хотел ему заранее вредить, так что в отсутствие боли он верил. Напрягали именно веревки. Чжу Баи наконец справился с верхним ханьфу. В комнате было тепло, хотя никакого огня, чтобы согреться, тут не развели. Даже поверхность стола оказалась теплой. В этом можно было усмотреть даже заботу. Чжу Баи, ощущая на себе взгляды всех в комнате, лег на стол, спиной вниз, уставился в потолок и попытался отрешиться от происходящего. Но ноги коснулись холодные руки марионетки, и Чжу Баи едва не вскочил от испуга. — Тише, — попросил Сун Линь шепотом, встав над его головой. Его пальцы коснулись шеи Чжу Баи и прежде, чем тот успел испугаться или решить, что его обманули — с него сняли ошейник. Тот самый, что мешал ему бежать в другой мир. Чжу Баи успел забыть о нем, он-то думал, что не сбегает потому, что боится последствий. Веревки давили не сильно, словно его только для вида связали. Чжу Баи подсознательно все еще ожидал какого-то подвоха, что его обманули, но очень скоро само собой пришло знакомое ощущение — словно он стал двигателем. Внутри копилось тепло и энергия, и в этот раз он делал это под присмотром, было спокойнее. Нервировало, конечно, что он связан, но не было ужаса от того, что он вот-вот просто кончится и умрет. Он заметил, как дверь в несуществующий подвал засветилась. Сун Линь дождался, когда она полностью сформируется, открыл. Его осветило теплым, дневным светом, но в целом было тихо. — Невероятно, — прокомментировал Сун Линь. Бросил быстрый взгляд на Чжу Баи и приказал марионеткам: — Присмотрите, чтобы ему не стало плохо. После чего нырнул в этот свет. Чжу Баи казалось, что его вскрыли, но при этом он не ощущал боли. Но боялся пошевелиться. Под ребрами горело, как в печке. Пропало ощущение веревок. Словно у него была ноющая боль, но ее сменила более острая — так же теперь он ощущал только это тепло, а не связывающие его веревки. Раньше все получалось спонтанно, не было времени и возможности прислушаться к себе. Чжу Баи делал по наитию и у него получалось, правда не всегда хорошо. Но сейчас он мог рассмотреть эту способность, попытаться понять, что ее запускает и по какому принципу она работает. Конечно, это было сложно, все равно что на вид пытаться понять работу ядерного реактора, но если почитать еще об этом, если попробовать разобраться и с точки зрения теории… Чжу Баи вздрогнул. Показалось, словно что-то тупое уперлось ему в спину и надавило, будто хотело прорваться сквозь него. Его даже немного приподняло. — Больно, — пожаловался он, хотя боли не было, был страх, что его разорвет. Тут же над ним наклонился лекарь, он удержал это ощущение, словно кусок масла размазал его по всему телу. Легче, конечно, не стало, зато пропало чувство, что его разорвет через грудную клетку. От входа в мир послышалось рычание, но несерьезное, словно за светом был мопс. Потом над дверями показалось горбатое существо, похожее на ящерицу, но размером с трехлетнего ребенка. Сун Линь тащил это существо на руках. Внеся его, он закрыл ворота, свет погас, грудная клетка Чжу Баи тоже погасла, пропало ощущение дискомфорта, осталась только слабость. — Получилось, — показав всем в комнате ящера, похвастался Сун Линь. Ящер выглядел удивленным и молчал на всякий случай. — Живое существо. Я протащил живое существо!.. Чжу Баи, как ощущения? Подойдя, Сун Линь сунул ящера в руки охранника, стер испарину со лба Чжу Баи и облокотился о стол. В это же время Чжу Баи проверил лекарь, показал что-то позитивное жестами и отошел. Чжу Баи и сам чувствовал, что все прошло хорошо, попросил только: — Развяжите. Сун Линь словно любовался им. Убрал волосы с лица, снова бережно вытер лоб и щеки рукавом. Когда Чжу Баи показалось, что так его и оставят, потому что так он точно не сбежит, глава клана начал развязывать веревки. *** К ночи соревнование не закончилось, но сошло на нет — участникам нужно было набраться сил, отдохнуть. Конечно, были безумцы, которые продолжали продвигаться к центру леса, но команда Го Хэна отдыхала. Го Хэн и не сомневался — учитель бы ни за что не позволил даже на время испытания лишить команду комфорта. Не было определенной задачи вроде убить как можно больше, добраться быстрее, все равно по факту в конце победителя и более достойного выбирал совет. Они должны были выбрать не только самого сильного, но и того, кто сможет позаботиться о своих учениках и не забьет на них ради своих амбиций. Так что тактику Бэй Чана Го Хэн одобрял. В главном зале еще оставались заклинатели, некоторые могли долгое время обходиться без еды и сна. Странно, но в спальне не было шумно. В главном зале шли разговоры, споры, оды своим учителям. Но стоило закрыть дверь и все это стихало, словно Го Хэн оказывался в бункере. В «спальне» горели свечи, заклинатели выглядели как собранные после битвы трупы, разве что без крови, увечий и с умиротворенными лицами. Го Хэн быстро нашел себе место, постелил и свернулся клубком, в центр положил Чжу Баи и закутал их обоих своим плащом. Чжу Баи не нужно было есть или спать. Более того, он бы и не смог, даже если бы была необходимость. Он сам ранее вызвался охранять себя, пока Го Хэн спит. Ранее… До того, как опять перестал с ним разговаривать. Под плащом было темно. Го Хэна умиляла вся эта ситуация: маленький Чжу Баи с ним, здесь. Лежит рядом, пока он спит. Почти так же тепло и приятно, как было в хижине в лесу. Го Хэн уже начал засыпать, предчувствуя, что несмотря на место сможет впервые за долгое время поспать спокойно, потому что хотя бы один Чжу Баи рядом с ним, когда послышался шепот:  — Ты правда это сделал?  Не нужно было спрашивать, о чем именно Чжу Баи говорит. Напротив, стоило не переспрашивать и не строить из себя тупого, иначе пришлось бы говорить подробно об этом, а не хотелось.  — Да, — так же шепотом ответил Го Хэн. Внутри их кокона было темно, но тепло. Дышалось тяжело, зато можно было поговорить словно бы наедине.  — Ты говорил, что в твоем мире иначе нельзя было.  — Можно. Я убедил себя. — Го Хэн совсем забыл, что их ждет неприятный разговор. Знал бы, может не так цеплялся за возможность возвращения Чжу Баи ему.  — Что ты сказал бы ему, если бы можно было увидеться? Напоследок?  Этот Чжу Баи был довольно наивен и невинен. И это играло против него — он не верил в человеческую сучность, и думал, что Го Хэн сделал так по своим причинам. Хотел оправдать его хотя бы для себя. И хотя это было на руку — разговор все равно ощущался болезненно.  — Попросил бы прощения… Если бы у меня было больше времени, чем на одно «Прости», то я бы еще и сделал все, что он попросит. Спасти кого-то, отвезти его, отпустить или просто поговорить и все прояснить. Что угодно.  — А до его смерти ты этого не понимал? — Я мог и дальше не понимать… А впрочем, я и понимал, я продолжал искать причину в других.  — Можешь сказать мне все, что хотел бы сказать ему. В конце концов, я тоже он.  — Нет, — без раздумий отрезал Го Хэн. — Это так не работает, мелкий… К сожалению.  — Я не мелкий.  — Ты буквально у меня на ладони помещаешься.  Дразнить его было отчего-то приятно. Чжу Баи и в родном мире Го Хэна готов был почти все и всем простить, а тут… Вряд ли Чжу Баи простил бы, если причиняли боль кому-то другому. Этот же пытался понять, разобраться. Вслушивался и наверняка хотел поверить в то, что Го Хэн не врет. Он и не врал, но считал, что его раскаяния после всего случившегося мало. А еще Го Хэн ощущал, что этого Чжу Баи при всей своей любви тронуть не смог бы. Наивный и доверчивый, как ребенок. Конечно, и тот Чжу Баи, с которым он общался в последнее время, тоже доверчивый… так и Го Хэн его не тронул.  — Я рад, что все-таки между монстрами с другими заклинателями и мной, ты выбрал меня, — выдохнул Го Хэн.  — Я просто душа, ты ничего не сможешь мне сделать.  — А если бы смог?  — То все равно не смог бы, — отозвался в темноте Чжу Баи. Го Хэн не ощущал его тепла и со стороны это было похоже на спиритический сеанс. Собственно, им и являлось, только более честным, потому что душа Чжу Баи все-таки отвечала ему.  — Он готов был умереть, чтобы отдать тебе твое тело, — вспомнил Го Хэн. И Чжу Баи ожидаемо ответил:  — Я не хочу, чтобы он умирал. Я вообще хотел бы, чтобы от него отстали, и чтобы он наконец-то был бы счастлив. В чем бы это счастье не заключалось.