Место, которого нет

Лес высоких деревьев стоял во тьме. Один стебель за другим поблескивал уголком пламени. Алое, оранжевое, жёлтое. Ночью это место завораживает пустотой. Зелёный здесь гаснет, а факел блестит беспомощно, будто подражая звёздам. Тишина, лишь ритмичный стук копыт. Райнер даже скучал по этому звуку. По запаху земли и зелени. Некоторые вещи вызывают тоску, даже когда ты не успел от них отойти. Райнер чувствовал, что будет вспоминать следы в грязи, полёт между ветвей и фырканье лошади. Дома всё будет иначе. — Я устал, Райнер… Райнер обернулся. Обречённое лицо Бертольда вызвало у него зевоту. — Если остановимся, не успеем до рассвета. — Знаю, но… ты тоже не хочешь на родину, так? Они переглянулись. — Да. Но он хочет кофе. Даже если после него идёт смерть. Обычную чашку кофе. - Узнают, что у нас нет прародителя, и… — Не могут не узнать. — Не нагнетай. Бертольд погладил лошадь за ухом. Был ли, в самом деле, смысл возвращаться? Их не ждали в Марлии точно также, как не ждали здесь. По обе стороны они предатели, а таким пока даже не выдумали названия. В Эльдии «чудовища», в Марлии «низший сорт». А в целом — кто? Райнер хотел бы иметь имя лучше. Где-нибудь подальше, на островке, где никто не слышал про марлийцев и эльдийцев. В месте, где тепло и красиво, нет ни титанов, ни крови, ни стыда. Пока это место называлось «рядом с Бертольдом» и, как бы не корёжило от мысли, что это наигранно-поэтично, время здесь стояло. Лишь бы «рядом с Бертольдом» не превратилось потом в «рядом с Бертольдом перед казнью». — Райнер, смотри под ноги. Ни то чтобы здесь было много камней. Похоже, Бертольд просто смутился того, что на него пялились. Ничего такого. — Да я просто… Близился рассвет. Солнце резало ветки красными прямыми лучами. Небо светлело. Светлели и толстые листья кустов. На жёлтой от рассвета земле вспыхнул огонь. Райнер ударял камни, и, наконец, высек искру. Бертольд протянул руки. Ладони покраснели от пламени. Тепло. Близился рассвет. Солнце блестело вдалеке, сияло резко и затухало, когда небо прятали кроны. Эти вспышки, одна за другой, напоминали появление Колосса, и Райнер улыбнулся от мысли, что насрать на этого прародителя. Он спас Бертольда. — Если вернёмся и не умрём...Что бы ты хотел сделать? — Не знаю. С силой бронированного особенно не пожить. — А если бы силы не было? — Кто бы говорил… За болтовнёй они развели костёр. Факер рухнул меж веток, и чёрная земля стала красноватой, как испорченная фотоплёнка. Тепло здесь и спокойно, спать только хочется. Но путь долгий. Идти и идти. Бертольд придержал джезву. Кипяток пузырился в ней, плясал от огня, и с паром поднимался горький запах. Как бы они ни ненавидели дом (ненавидели ли?) еда там была прекрасной. Побольше специй, порции порумянее, и в Марлии уже придумали сотни соусов, джемов, сиропов и...О чём говорить, если пахло там булочной, а не кровью. — Знаешь, я хотел бы…остаться здесь, - улыбка Бертольда была прямой, как на портретах, - Пока ждём рассвета, мы никому ничего не должны. Быть может, это и есть жизнь. Просто… сидеть здесь и пить кофе.

***

— Говорят, ты разбил лагерь у стены. Райнер вскочил. Мгновение назад он спал, и голос, встретивший его, испугал непохожестью на Бертольда. Ясно. Ханджи. — Как ты… — О! Значит, говорят правильно! Что ты делал в этом лагере? Ты нёс с собой… — Нет, — он нервно помотал головой. — Я не… Потребовалось время, чтобы вспомнить, что Бертольд мёртв. Иногда Райнер чувствовал себя идиотом, но сейчас это чувство подавилось печалью. Нет ничего плохого в том, чтобы забывать. Хуже, гораздо хуже, некоторые моменты вспомнить. - Мне приснилось, что я развёл его только что. — Давай-ка подробнее. — Я и Бертольд. Мы были у леса высоких деревьев. - О-о! Лес Высоких деревьев! "О-о", это не дало ничего! Райнер вздохнул, приложившись к стене виском. Хотелось думать, что ему что-то подмешали, и этот месяц, эта неделя - сонный бред. Лучше убедить себя, что он всё ещё в Марлии. Тогда, когда видения прервутся, принять, что тебя едят, будет не так и сложно. Может быть, разум вернётся, когда зубы титана сомкнутся, и... Ханджи приложила записную книжку к губам. — У вас были вещи? — Нет. Только… лошадь. К чему ты спрашиваешь? — Я подумала, что это важно! Мы пытаемся разобраться, правильно? — Нет. — Ты очень любишь это слово. «Нет». Райнер сдержал улыбку. Нахмурившись, он заговорил спустя короткую паузу: — Это сон, вот и всё… — Иногда память возвращается во снах. — Не в этом случае. — И всё же? Ветер посвистывал далеко в коридоре. Чем-то этот звук напоминал ветер из сна. Быть может, — так думал Райнер, — поэтому сон и набрёл к нему в голову. — Мы шли от стены. Не смогли забрать прародителя. Бертольд тогда…очень устал. Не похоже, что это случилось на самом деле. — Да. Мало похоже. — Так… я могу поесть немного? — Ровно через два дня. Считая этот. Райнер усмехнулся, приподняв голову. Голодовка не была пыткой. Готовясь к службе, он не ел по своей воле. Сейчас пришлось голодать по чужой, однако… потерпит. — Неплохо…

***

Дождь нависал над Парадизом. Стук не прекращался, и Микасе казалось, что весь мир против них сейчас. Интересно, идёт ли дождь рядом с Эреном? Смотрит ли он на те же тучи? А небо рядом с ним такое же белое? — Нам… сообщат, если они вернутся. Микаса кивнула. Кажется, она собиралась стоять до последнего. Ждать. Не было дозорного лучше, чем она. Не было человека более внимательного и настойчивого. Если Микаса чего-то хочет, никогда не отступит. Потому Армин оставил её в покое. Иногда людям стоит побыть в одиночестве. Коридор опустел, и только вой ветра блуждал в темноте. Если Райнер не лжёт, он не узнал Эрена. Значит, внешность его теперь совершенно иная. Чтобы скрываться среди марлийцев? По ту сторону моря? Намеренно ли они поменялись местами? Возможно, Эрен смог избавиться от своей памяти. Тогда, он и Райнер находились на равных позициях. Потерянные и чужие в родных для других местах. — Так, — пробормотал Армин себе под нос, — Райнер может оказаться отвлекающим манёвром. Пока мы разбираемся с ним…кто-то выполняет план. Но какой?.. Армин остановился. Что-то происходило у них под носом. Что-то тихое, незаметное, но важное. Возможно, Райнер вернулся, чтобы спасти Энни? Не похоже, что он пытается сбежать, значит… Тело дрогнуло. Плечи поднялись от глубоко вдоха, и Армин побежал спотыкаясь. Сердце стучало в висках, ботинки постукивали по ступеням. Кто-то пытался освободить Энни. Возможно, сейчас! «Пожалуйста, пусть я буду не прав». От бега заныли ноги. Грудная клетка сжималась от частых вдохов. Холод, просочившийся в здание от дождя, царапал горло. Не было времени звать на помощь. Не было времени сообщать остальным. Армин схватил со стены факел и скользнул к очередной лестнице. Пламя дёргалось от быстрых шагов. Чем ниже, тем темнее. Чем ниже, тем сложнее бежать. Когда ноги стали ватными, впереди показалась дверь. Армин навалился на неё всем телом. Сквозняк ударил в лицо, кашель душил, словно верёвка. Энни… Энни была на месте. Огонь отразился в огромном камне. Лицо застыло, не двигалось, как и прежде. Армин прислонился к стене спиной. Закашлялся, зажмурился и потёр подбородок ладонью. Не знал, что радостнее: то, что никто не забрал Энни, или то, что они увиделись вновь. Последние дни Армин избегал встреч. Было что-то постыдное в разговорах с ней, «женщиной-титаном», убившей многих. Однако она была умна. Очень умна. Неудивительно, если бы кто-то решил её «спасти». — П-прости, я… не к тебе сегодня, — произнёс он неловко и выбежал в коридор. Не было времени для разговоров. Даже если никто не хотел похитить Энни сегодня, каждый день был опасен. Ей нужна охрана. Точно. Три человека или пять.