Creep

Мир изменился — после того, как Сергей Разумовский фактически единолично разобрался с людьми, игравшими его роль. Только он имел право носить маску Чумного Доктора — и никто, кроме него. Расправа над бандой, неуважающей культурные ценности древности, оставленные наследием современным поколениям, не оставила равнодушными ни души. Подростки вовсю стали делиться с друг-другом мемами на тему искусства, вся лента Разумовского была усыпана Аполлоном с «Чо? Как дела?», брюселльским мальчиком с «Ссышь? Не ссы!» и тому подобным. Серёжа не мог определиться в своих чувствах: нравится ему это или нет. — Куда полетим, на этот раз? — Олег складывал рубашки в чемодан. — Туда, где будет спокойнее, — Шавиньоль — деревня во Франции, тебе понравится. Там я смогу устроить свой наблюдательный пункт за Громом, за время, пока я... не был на свободе, я потерял часть своих последователей. Но благодаря прессе, блогерам и даже полиции с бандами, моё имя всё ещё на слуху. Сергей ухмыльнулся, Волков, кажется, этого не одобрил, но промолчал, застёгивая свой, собранный чемодан. — Смотри, — Разумовский гордо скользнул пальцем по чёрному треугольнику директа одного из известных «фейков» Чумного Доктора, который даже самыми отъявленными фанатами не признавался, открывая личную почту. Серёже принадлежало таких пятнадцать. Олег уткнулся в телефон, читая: — В эту ночь смертельной пляски давай же предадимся разврату на пепле этих тварей! Я знаю, ты поймёшь. Найди меня. Олег вскинул бровь. Лицо Разумовского оттенил лёгкий алый, словно напитывающийся краской цветок. Сражаясь с эмоциями недоумения и раздражения, он взглянул на Олега. — Это... не то, что я хотел тебе показать! — сверкнув гневом, Чумной Доктор принялся удалять спам. — Расслабься. Я уже понял. — Вот! Гляди! — торжественно, Серёжа открыл Волкову мир в страну писем своих поклонников, с жаждой крови и политического действия. По всему миру преспешники Чумного Доктора не гнушались законами, которые «не работают» — особенно, это касалось стран СНГ. Чумной Доктор — ожившая легенда, стал настолько известным антигероем современности, воплотившем в реальности мечты поколений, выросших на комиксах и аниме, что это послужило формированию решительно-настроенных масс. Серёже такое движение событий было только на руку. Он и сам был из того же поколения. *** Явившись в астрал, Серхио — бледный готический дубликат Разумовского в чёрных одеждах — взобрался по винтажной лестнице одной из одиноких башен, расположенных на выженном, чёрном поле. Здесь, в его убежище, никто не посмеет беспокоить непоколебимый древний дух. Серхио прошёлся к бару — часть витка вечности принадлежала ему, поэтому время у него всё ещё было. Недавние события заставили малость побеспокоиться. Тело выжило — и ныне Сергей Разумовский, его огненный аватар на земле, был в относительной безопасности. Серхио скосил ноги в коленях и присел на свой трон, сделанный из костей людей и животных, которых когда-то ему приносили в жертву люди. Как же это было давно... Века назад... Серхио недовольно посмотрел вниз: средневековый чёрный трон с насыщенно-красной обивкой рассыпался на глазах. Ножки обламывались мелкой трухой, а ближе к тонким местам опадали целыми кусками. Он подозвал к себе бокал, и прилетевшая хрустальная утварь с кровью Марго устремилась в глотку. Это было не впервые для Серхио. Столетия назад, Ворон, как звал его Серёжа, уже поглощал и кровь своих врагов, и кровь своих соратников. Крови нельзя давать пропадать. Но в этот раз кровь невинно-убиенной Марго решила его наказать: он подавился и стал истошно кашлять — на прогнивший, сырой паркет, из губ разбрызгивалась выпитая мгновение назад кровь белой вороны. Серхио глубоко дышал, хватая воздух и лишь спустя несколько мгновений смог откашляться. Это не похоже было на Марго. — Серёжа! — огненная пелена накрыла взгляд, и Серхио вскочил с трона, желая мстить. *** Гром откусил жёсткий лаваш — после смерти Димы еда казалась каким-то излишеством для буржуев, подобно Разумовскому. Вспомнив про него, Игорь насупился: чёртов сукин сын заслуживал сидеть сиднем на нарах, а не устраивать балы на свободе. Игорь набрал номер. — Алё, Прокопенко, мне снова надо отпроситься... Да-да, знаю. Спасибо, это тоже... в курсе. Пока живой, как видите. В кармане оставалось слишком мало налички. Впрочем, на карте — тоже по нулям. В последний раз этого маньяка с юношеским максимализмом — Сергея Разумовского — вроде как, видели на крыше одного кафе. Гром сильнее натянул кепку и проверил наличие пистолета с собой. Туда и пойдём. Голяк. В кафе было ни зацепки. Хоть бы один рыжий волос попался — но никто из сотрудников не помнит Разумовского и его спутника. А, зная, как гад любит переодеваться, Игоря это совершенно не удивляло. — Ваш кофе, пожалуйста. — Спасибо. Зато кофе тут был венецианский, вкусный. Почти как в Питере. Надо было пораскинуть мозгами. Гром открыл соцсети — слухи всегда к чему-то, да и приводили. Создаются новые группы в «Вместе», посвящённые Чумному Доктору, пик мемов про искусство, коррупционеры бегут из страны... Гром закрыл телефон. Ничего интересного. «Думай, Гром, думай», — говорил он сам себе, напрягая извилины на все двести пятьдесят процентов. Сергей оказался возле него слишком быстро — он не успел среагировать. Он выпрыгнул с пятого этажа и пропал. Глаза — Игорь был готов покляться на медальоне Пресвятой Девы какой-то благородной девицы из XIX века, что радужка у преступника была то золотой, то красной, то карей. Профессиональное чутьё подсказывало, что это всё вряд ли может быть совпадением. Хоть, и звучало довольно бредово. Кроме того, помнил Гром, допивая кофе, Разумовский сбежал из довольно отлично, по меркам Питера, охраняемой тюрьмы. — Девушка, счёт! — Гром изъяснился на ломанном английском, оставил чаевые и натянул кепку покрепче. В другой части города, здесь написано, живёт какая-то бабка — дай зайду — подумал Гром — может, чо дельное подскажет. — Заходи, я тебя уже заждалась... — дверь открыла тонкокостная смуглянка с внушительным размером... интеллекта, судя по чёрным глазам, ну и грудь, конечно. — Ой, да ты не бабка... — признал Гром. — Не толпись на пороге и тапочки надень! — благо, она владела английским: в Венеции с этим было не проще, чем найти Разумовского в стоге музеев. *** Серёжа заколол волосы, держа между ног телефон с новинками оружия на экране. — Автоматический подойдёт? — крикнул он в кухню. — Подойдёт, — Олег вернулся с двумя чашками чая. — Мёртвый Гром — это моя мечта, — Разумовский так обрадовался, что поцеловал в щёку наклонившегося Олега, который расставлял чашки. Волк был непротив. Вдруг лицо Серёжи побледнело. Разумовский указал пальцем на крышу дома через дорогу. — Прослушка с тобой? — Да. — Отлично, тащи — хочу послушать раскатистые звуки «грома».