Creep

Я вижу, вы соскучились по великолепному мне — Серхио, я один из самых красивых и остроумных демонов. Поверьте мне, выжить во времена Инквизиции было непросто. Некоторые из «наших» даже спивались или уходили в темень, влачили еле заметное существование и не забирали контроль над телами людей. Но не я. Это ведь скучно — не давать о себе знать в глуши чужого сознания, неправда? О, что я здесь делаю и где Сергей с Олегом? Я понимаю ваше негодование. Вы пришли сюда узнать, живи ли они и что дальше с их, этими... отношениями. А не слушать болтовню какого-то древнего демона пламени. Но проблема в том, что я здесь один. Да, всё верно. В теле Серёженьки сейчас только я — Ворон, Птица, как он меня называет из-за того, что я люблю обращаться в ворона и пугать его, являясь ему так. Я бы похохотал, если бы не простреленное ребро. Если помните, вдавливая в газ со всей мочи, я ринулся на утёк. И вот сейчас наша красная иномарка (названия я не помню — это бесполезная информация для демона) стоит на обочине леса пригорода Франции. До ближайшего посёлка, насколько я чую массовое скопление людей, где-то ещё часа два езды. Тело Серёжи может не выдержать. Я уж молчу о его шавке на побегушках — этот точно сыграет в ящик, если я выберу такой вариант развития событий. А Серёженька мне может не простить. Поэтому... я выбираю открыть его записную книжку и отыскать там хирурга, про которого он говорил. Пять лет работает во Франции в лучших клиниках. Но после того, как террорист захватил здание, где находились его родные, бросил хирургию и лечился от депрессии. Макаров А. Л. Написано неразборчивым почерком Серёжи и на скорую руку. Он торопился. Денег сейчас у Макарова катастрофически не хватает. Он — мобилен и готов сорваться и приехать, когда нужно. Наш случай. Всё это звучит подозрительно, но выбор у меня невелик — на своей энергии я не смогу «тащить» и Олега, и Серёжу — кровь Марго заканчивается — кому-то придётся почить с миром. И вы же уже знаете, кого я выберу, ведь так? Мне, Серхио, Ворону, Птице, как когда-то в детстве Серёжи, приходится взять всё на себя. Честно говоря, я впервые очутился в ситуации, когда тело моего носителя на грани выживания. Не раз я предупреждал его, но он ведь не слушает меня, сорванец, делает, что хочет, а ваш личный рассказчик потом это дело разгребает... Разгре... что?.. Ну вот, слишком долго нахожусь в теле Серёжи и начинаю мыслить молодёжным сленгом. А он в это время... Я проверил его состояние в зеркале красной иномарки... Он, если решит не бороться, мне придётся искать нового рыжего мальчика, а я ведь уже привык. К таким неординарным людям привяжется даже демон. Сзади меня послышался глухой стук и крики мужчин. Я обернулся. На полу разложились живые человеческие туши. Без сознания. Я их где-то уже встречал — не могу вспомнить, где. Кажется, какая-то банда, которой насолил мой Серёженька. Я их узнал. Знаки змеи на плече — точно такие же, как у тех, кто вызвал нас с Серёженькой в картинную галлерею. Они знали, что Сергей Разумовский не устоит, а я был рад помочь. Интересно, что они до сих пор охотятся за нами. После происшедшего с их главарями... — Сколько же людей Вас ненавидит? Вы нанимали меня хирургом в экстренной ситуации, но не предупреждали, что за Вами охотится банда. — С правой стороны от них была спортивно-одетая, недовольная девушка: светлые волосы, бита через плечо. — Макаров А. Л.? — звучит голос Серёжи из моей пробитой грудины, говорить достаточно неприятно, я опускаю окно нашего с Серёжей автомобиля. Девушка небрежно выпускает биту куда-то под ноги и бросается к... Олегу, живо расстёгивая синий рюкзак. Почему не я? Почему всегда Олег? Меня это начинает злить. Серёжа тоже беспокоился больше о нём, чем обо мне. Ах да, умирающие человеки — вперёд... — Макаро-ва, — отвечает девушка, щупая пульс. — Лера. Хирург. Сергей, Вы мне звонили. У него есть максимум полтора часа. Над нами вертолёт рассекает хмурые облака, Лера удивляется и пытается сориентироваться в ситуации: коллеги или враги — а я расслаблено выхожу из автомобиля, недурного воплощения человеческой фантазии об удобстве и полезности, и ухмыляюсь. Вертолёт приземляется. — Нам туда, Макарова Лера. Посадка начата, — я покидаю Олега и двигаюсь в кабину. Лера ухватывается за мой локоть. — Сергей! Я как хирург, запрещаю, с такими ранениями... Щёлчок курка — дуло пистолета направлено ей в лоб. Люблю такие моменты. Это расставляет всё по своим местам. Люди слишком боятся смерти. Перед её величественным ликом всё живое замолкает. — Я сказал, туда. С Олегом я помогу, Сер... я бы этого хотел, — я дёргаю бровью — врать на лету я не привык. Обдумывать — потом говорить. Это больше моё. Серёжа — хаотик. Он делает, что хочет или что надо в зависимости от настроения. Его можно встретить в домашней пижаме, работающим до полудня следующего дня. Или же с пистолетом, с наслаждением лишающего жизни какого-то смертного, посмевшего стать на нашем пути. По отдельности мы рассудительны. Но вместе мы окунаемся в вакханалию крови и наслаждаемся этим. За это я люблю Серёженьку. Вместе мы действуем так, как никто их нас по отдельности. Мы изменяем, дополняем и раскрываем потенциал друг друга. Никакой Олег — мёртвый или залатанный хирургом Лерой из его записной книжки — не помешает нам. *** — Олег?! — Серёжа выкрикнул имя близкого человека, очнувшись в неизвестной ему, светлой комнате. Фоном доносились немецкие слова из канала новостей. Девушка с короткой стрижкой опустила его обратно. — Успокойтесь, Сергей, он жив и находится в стабильном состоянии. Но мне пришлось потрудиться... — Где мы? — Серёжа, непослушно нахохлившись, сел на кровати. — Я же велела Вам лежать. Уже неоднократно! Мы в Германии, не знаю, в каком-то селе, Вы не уточняли... Вы не помните, как вызвали вертолёт неделю назад? — Неделю назад?! Где Олег? Мне нужно его увидеть! Это срочно! Лера раздражённо пересела в кресло с постели Разумовского. — Я вынуждена спросить, Сергей... У Вас — амнезия?.. На лице Сергея появилось замешательство. — Почему Вы так думаете? — Вы вчера с ним разговаривали. При мне. «Не я...» *** Вчера вечером Серёжа стоял в коридоре и обсуждал что-то с Олегом. Ну как, Серёжа... скорее, я, Птица, в его теле. — Я не отдам тебе...— на нас смотрит Лера, — себя. — Это мы ещё посмотрим, — отвечает мне Волков. Мы спорили о том, кому достанется Серёженька. Я захотел развлечься, но диалог получился как из бульварного романа, правда? Мне тоже не понравилось. Олег мог бы придумать что-то более вычурное, интересное, колкое... Ах, ну да, это же наш сдержанный Олег. С вами снова Птица, Серхио. Сознание Серёженьки пока что в отключке, а я начинаю... «ловить вайбы» презрения Леры. Поверьте, нет ничего хуже для демона, чем осмыслять презрение человека на молодёжном сленге. Серёжа, я уже начинаю жалеть, что настоял на тех компьютерных курсах когда-то... Но я, правда, со всей своей демонической волей заявляю, что не собираюсь отдавать Олегу моего Серёженьку! В мире полно рыжих мальчиков — пусть выберет себе любого и я не буду противостоять. Этот — занят. Мной. Серёжа просил меня спасти его, и я совершил глупость. Я вошёл в тело Олега и оставил там часть своих сил. Теперь та судьбоносная нить — моя кровь, моя энергия — что всегда соединяла нас с Серёженькой, что сейчас течёт в Олеге, запутает Серёжу ещё больше. Он посчитает, что Олег и есть тот, кто сопровождал его всю жизнь. Что, в корне, неверно! Бедный, маленький Серёжа, как же ты глуп и наивен. Тебя нужно оберегать от тлетворного влияния этого... Олега. *** — Ты же понимаешь, что всё это — не по-настоящему. Он когда-то бросит тебя, — Птица говорила из зеркала, Серёжа пытался бриться, рука с бритвой дрожала. Бинты, туго обёрнутые вокруг грудной, заживающей клетки, сжимали прорывающиеся сильные чувства. — А я... я останусь с тобой всегда. — Ты хотел сожрать Олега! Я больше не верю тебе! — Серёжа гневно бросил пластиковой бритвой в зеркало. Оно, конечно же, не разбилось от такой лёгкой мести. «Думаешь, Птице противостоять легко?» — бился чей-то голос в висках — свой собственный, внутренний, или Птицы. — Тогда... — голос Птицы стал почти мелодичным и тихим, как у родной матери, как у человека, которому можно доверять, — может, ты поверишь тому, что видят твои глаза? — О чём ты? — Зайди тихо в спортзал, посмотри на Олега и Леру, как они обмениваются взглядами, как... «Чёрт! Не может быть!» Серёжа всполошился и рванул к двери в подвал, но затем что-то заставило его спускаться осторожно, стараться не допускать звуков, он шёл, трясущейся рукой вытирая перило. Он пытался бороться с собой, говорить себе, что это бред, но Лера действительно стояла слишком близко возле Олега, они шутили, смеялись, он тронул её за плечо... Тем же движением, что и его самого. Голова стала пульсировать, Серёжа резко обернулся и засеменил по железной лестнице. Его шаги услышат Олег и Лера. Но ему всё равно. Если он рухнет на пол без сознания от ревности — это будет ещё более унизительно. Сзади слышится взволнованный крик Олега: — Серый?! Да... Олег волен выбирать, кого захочет. Женщина больше подойдёт ему. А он, Сергей Разумовский, Чумной Доктор... он справится в своём одиночестве, закутается в него, отойдёт на второй план... Сосредоточится на Чумном Докторе, выздоровлении Олега, на Птице. Ему столько нужно разобрать — не до чувств... — Правильно, Серёженька, никому не до твоих чувств, — Ворон ласково трогает его за плечо, совсем как Олег. — Только мне есть дело. Ты и сам это видишь.