***
С трудом отличая сон от яви, я клевала носом на скамье в раздевалке танцевальной студии, ожидая, пока Клэр облачится в спортивную одежду. Ящики гремели створками, все новые и новые голоса сгущались вокруг, вырывая меня из незавершённой чуткой дремоты. Пятнадцать минут сладких тёплых ожиданий, и мы снова погрузимся в полюбившуюся мне за вчерашний день атмосферу пленительного умиротворения. И нужно было обязательно, чтобы её стабильно топтал и портил стебными фразочками строптивый красавец-блондин. ― Если сегодня будем в парах, опять меня променяешь на этого белобрысого? ― На плече ощутилось горячее теребящее прикосновение. Словно ведомая трансом, я одёрнула головой; не уверена, но возможно я чуть не пустила слюну, пока задремала. С минуту я сидела молча, обдумывая вопрос и исчерпывающий на него ответ. ― Если он снова возьмёт меня в заложники своего дурного характера, ― взъерошив наспех собранный небрежный хвост, я потёрла лицо, пытаясь придти в подобающе бодрое состояние. Надеюсь, Клэр не обижается. ― Ага. Догадываюсь, почему его выперли из команды, ― брюнетка перебрала пальчиками густые вьющиеся волосы и скрутила их в пучок, а потом, недовольно оценив мой внешний вид, вручила мне расческу. ― Мужики - не женщины, церемониться не станут. Я бы такому сразу прописала по тыкве, а ты его целый день терпела. Смотри, как подурнела, не выспалась. ― Из какой команды? ― Девушка знала явно побольше меня, и это не могло не щекотать моё терпение. Кажется, мне станет известна какая-то любопытная информация. ― Ты знаешь его? ― Лично - нет. В интернете прочитала, ― Клэр ловко открыла с телефона ближнюю вкладку браузера, и передо мной запестрел заголовок обзорной статьи с фотографией."Gladiators" гастролируют по Америке и Европе с новым пятым фронтменом: куда пропал любимчик женской публики Брэндон Форд?
Оу... Прелестно. Мишель, без пяти минут в Нью-Йорке, обзавелась знакомством со знаменитостью. Я и знать не знала, с кем связалась, но он от чего-то стал только краше в моих изумлённых глазах. Возмущающаяся и не скупящаяся на ругательства Клэр, очевидно, не гордилась подобными знакомствами; да и я сама не переношу болванов с манией величия, удостоивших меня приглашения в постель, но я по-прежнему пребывала в нетерпении, даже в большем, чем прежде, и почему-то ждала нашу последнюю встречу. Будем считать, что он не так плох, раз зацепил меня; в конце концов, у каждого есть свои недостатки. В конце концов, мы не открыли Америку. Танцевальное прошлое ― не новость дня для человека, прекрасно справляющегося с заданиями Макарти, как и очевидная любвеобильность для такого пройдохи ― не открытие. Близилось начало, и с новой пищей для ума я вместе с Клэр отправилась в зал, где уже собрались все участники последней части мастер-класса. Многие лица были мне уже знакомы, а многие я видела впервые, ведь была возможность приобрести билеты на один из дней по выбору. На один из дней по выбору. Осознав эту нескрываемую истину, я вдруг слегка растерянно забегала взглядом в поисках небезызвестной личности. Странно, что я не подумала об этом дома и не подготовила себя морально; странно, что его отсутствие могло бы стать для меня весомым поводом для расстройства. ― Доброе утро, ― наставник как всегда был неотразим в своём радушии и хорошем настроении. ― Обрадую ли я вас или нет, но программы вчерашнего дня и сегодняшнего будут отличаться. Возможно, они будут совсем не похожи друг на друга, но поверьте, навыки, которые вы сегодня невзначай откроете, останутся с вами до конца, и вы не пожалеете о том, что решили провести время со мной в этих стенах. Много танцоров. Очень много. Цветные футболки и топы; брюнеты, посветлее, русые ― ни одной светлой головы. Я, как могла, успевала следить за перемещениями людей в необъятном зале и сквозь тихие перешептывания вслушивалась в речь Крэга. ― Но чтобы приступить к заданиям, для начала попрактикуем полезную штуку... Думаю, вам она придётся по вкусу. Довольно странное начало дня, но зато я вам запомнюсь надолго, ― мужчина был бодрее, чем вчера, словно до этого лишь осторожно присматривался и безвозмездно дарил своё хорошее настроение; теперь же он излучал его вместе с нескончаемой неугомонной энергией. Ассистенты принесли мужчине две шлифованные продолговатые палки из дерева. Бить нас, вроде, были не должны... Предугадывая смех и завывания, Крэг повертел в руках странные для танцевального мастер-класса атрибуты, и попробовал слабо приложить одну палку к своей голове. ― Это не то, что вы подумали! Я истерично рассмеялась, не разбирая свой голос среди сотни других, и сбивчиво оглянулась вокруг себя. Где же ты, чертов засранец... ― Хочу, чтобы вы разбрелись по залу и встали, как вкопанные. Будете стоять, сохраняя желание двинуться с места, пока я не ударю палку о палку. Первый стук будет означать, что вы можете лишь слабо начать шевелиться и делать шаги. Перемещающиеся толпами и парами люди открывали лица следующих за ними танцоров, но ни в одном я не находила знакомые черты. Клэр одёрнула меня за руку, приглашая расположиться рядом; мы отошли от наставника, заняв удобное положение, и я продолжила обескураженно выслеживать вдалеке или поблизости Брэндона. Похоже, он действительно купил билет только на вчерашний день. Подступившее в груди негодование от его отсутствия было сродни тому, что он заставил меня испытать вчера своим хамским поведением. Ночь и утро я провела в жадном мучительном предвкушении увидеть его снова, невзначай аккуратно и красиво зацепить, унизить его в диалоге, ранить безразличием и шокировать своими новыми танцевальными идеями, которые он бы с удовольствием подмял под себя. Мы бы столкнулись лбами, и я бы показала ему, у кого из нас глаза голубее! Столько было пережито за эти сутки, столько обдумано и прокручено раз в голове, что он просто не имеет права не явиться сюда! Не имеет права сюда не явиться! Я слышала, как двери лифта распахнулись... ― Доброе утречко, ― хриплый ехидный баритон, донёсшийся со стороны окон, где располагался Крэг, разлился по моей крови как густое и тёплое успокоительное. Сомнений не было, что это Брэндон, а потому я не посчитала удосужиться и дёрнуться в его сторону, лишь краем уха прислушиваясь к разговору. И чем больше они говорили, тем больше я становилась с виду непринуждённой и безмятежной. ― Доброе. Ты опоздал. Разжёвывать не буду, поймешь на ходу. ― Да, бывает, простите, ― судя по шуршанию, он торопился отметиться у организаторов и уйти в раздевалку. И был ли это Брэндон, если бы не добавил в конце. ― Но девчонку вчера все ждали. Сучонок. Едва сдерживая в груди негодование, я стиснула зубы и продолжила подслушивать. ― Мишель посетила нас прямо с самолёта. А ты, Брэндон, насколько мне известно, живёшь в Нью-Йорке уже год. Будь ты в театральной труппе, уже бы был уволен. Голос Крэга хоть и был немного нравоучительный, но не терял от этого шутливых ноток, и пока ехидной и самодовольной мне предстал вид на удаляющегося в раздевалки блондина между десятков незнакомых людей, я недоуменно размышляла о том, какое же впечатление мы произвели на Макарти вчера, если сегодня он знал нас по именам... Это было, несомненно, любопытно и приятно. В отличие от подножки от Брэндона. Что меня вообще привлекает в этом гнусном лицемере? Я страдаю, заглядываю в лица, ищу среди них его недовольную физиономию, а в замен он выгораживает свой зад за счёт меня! Да ещё и как довольно улыбается! Словно не подставил, а выслужил! Какое огромное самомнение... Мужчина пробыл за дверью одно мгновение, облачившись в шорты и майку, едва прикрывающую бледный торс, прошёл в зал, заполненный молчаливыми недвижимыми людьми, уже выполняющими задание Макарти, бесцеремонно сел по центру и принялся завязывать шнурки на кроссовках. Танцоры стояли с минуту в ожидании стука двух злополучных палок, пока нагло ворвавшийся в мероприятие блондин позволял себе самовольничать. По сложившейся традиции мы с Клэр переглянулись, наблюдая за демонстративными выходками Брэндона и за тем, как посмеивается над ним наставник. Очевидно, блондин упорно привлекает к себе внимание, и это у него получается как всегда отменно. Как и вчера, мне страстно желалось сойти с места, пошевелиться, но в этот раз добавилась усиливающаяся, навязчивая идея приблизиться к мужчине. Старательно напоминая себе, зачем я здесь, я так и не могла избавиться от мысли, что сегодня ― последний шанс познакомиться поближе. Или же просто понаслаждаться его дикими выходками в радиусе одного метра. Светловолосый поднялся на ноги и, до последнего игнорируя задание, всё-таки угомонился, удивлённо вскинув брови, обнаружив меня в толпе. Приветственная злорадная ухмылка залегла на его губы, и мы замерли уже точно друг напротив друга, не замечая присутствующих. Хотелось бы, чтобы для него моё пребывание здесь тоже стало сюрпризом; быть прозрачной в своих действиях с человеком, считающим своим кредо непредсказуемость выглядит как полное отсутствие козырей. И между тем, кем бы я не пыталась казаться со стороны, от его взгляда мне по-прежнему было волнующе и щемяще в груди. Что ж, Брэндон Форд, превосходный танцор и любимчик женской публики, признаюсь, ты, мягко говоря, в моём вкусе. Прошу, не сверли меня своими небесно-синими глазами так усердно, иначе я боюсь истлеть от чувственного трепета окончательно. И тогда на моём месте останется лишь кучка пепла. Мы стояли так долго, что я, похоже, продрогла. Не от холода, а от снедающего жара. Высокий стройный силуэт с бледными руками, пальцами, с оголёнными поджарыми плечами и шеей залёг у меня в подкорках чуть ли не четче, чем смысл самого посещения мастер-класса. Сущая глупость ― растрачивать внимание на постороннего человека с плохими манерами, когда как можно сосредоточиться на задании. Я же за этим сюда прилетела? Когда раздалось два стука, зал зашевелился скромными движениями, спрашивающими разрешения у владельцев тел изучить пространство; Брэндон же уверенно оставался на месте, а я ему вторила. Вряд ли потому, что это приносило удовольствие. Меня неумолимо тянуло дотронуться до него, но время, проведённое статично, срастило меня с паркетом. Этих крохотных подвижек казалось недостаточно, чтобы мы могли приблизиться друг к другу до желаемого прикосновения. Зато взглядов хватало, чтобы осязать нашу мысленную связь до искрящего тепла и замирания сердца. В какой-то момент мы всё же нашли силы двинуться друг другу навстречу одновременно, обходя преграждающих путь людей, и подстать нашему вымеренному шагу прозвучало три стука подряд. ― Это будет означать ускорение темпа. Можете шагать быстрее, ― зал моментально погрузился в атмосферу облегчения. Куда приятнее позволить себе двигаться нормально, чем только этого желать. ― Но вы должны понимать, что необходимо рассчитать свои силы. Будет ещё и четыре удара, и пять - все равно, что бег. Далее, мы будем миксовать скорости. Слушайте внимательно. Танцуйте, ходите, бегайте, сталкивайтесь - всё, что пожелаете в рамках задания. Всё, что пожелаете... Мы плавно шли навстречу, пока не прозвучал один короткий удар, погрузивший танцоров в недоумение и гробовую тишину. Чуть пошатнувшись, я нехотя остановилась, глядя в гипнотически-голубые глаза. Преодолённое расстояние всё ещё меня не радовало, и чем дольше мы оставались на месте, тем больше я могла разглядеть недовольства в чувственных поджатых губах. С течением времени, на лбу мужчины можно было прочесть, что это задание он считает глупым, и подобные эмоции его не красили, зато меня забавили. Кажется, Крэг наблюдал за нами. Покосившись на проплывающую между недвижимыми людьми фигуру, я обратила внимание, как он вдумчиво рассматривает моё лицо и Брэндона, в конце концов остановившись чуть поодаль в ожидании. Палки в его жилистых руках покоились, и так мы могли понять, что смена скорости ожидает нас ещё не скоро. Мы с блондином обзавелись заинтересованным зрителем в лице Макарти, на что губы Брэндона дрогнули в неразборчивом коротком слоге. Что бы не происходило между нами, это вызывает со стороны жадное любопытство: и дело тут не только в вызывающем поведении и дерзком характере моего оппонента. Может, я заразилась от него самомнением, но мне начало казаться, что Крэг выбирает ритм с оглядкой именно на наши с блондином передвижения. Он разглядел в нас объект для изучения и продолжает эксперимент, казалось бы, только над нами двоими. Мужчина поднял палки, чтобы сделать несколько ударов, и у меня невольно дрогнули пальцы. Один, два, три, четыре. Пятый удар взорвал энергией зал. Люди ринулись со своих мест, устраивая полную вакханалию из торопливых движений. Невозможно было уследить за чем-то конкретно, произошло смешение идей; танцоры попадали в разные потоки, пока одни не поглощали другие, и всё это не превратилось в несколько ведомых неразборчивых комов, надвигающихся друг на друга. Между нами двоими пролетали и одинокие фигуры, давая секундную отмашку. Брэндон и я не остались в стороне. Мы, словно собаки на привязи, сорвались с мест, и я угодила в крепкие руки блондина. Тепло его кожи вонзилось мне в память с этого момента, как сумасшедшая звериная потребность. Он подхватил меня вертикально за бёдра, закружил, как невесомый лютик в ураганном ветре, и от неожиданности я потеряла ориентацию в пространстве, как и силы анализировать происходящее. Вдвоём мы скользнули на пол, подаваясь друг другу и выгибаясь, чтобы передвигаться по прохладному паркету. Вспышка иступленной безумной свободы от череды ясно прозвучавших ударов, момент, когда мы выплеснули напряжение в нетерпеливом столкновении, произвели на меня неизгладимое впечатление. Я действовала под ним, словно приняв одурманивающие вещества. Мы сплелись в ком, противодействуя друг другу, пока мужчина не вытолкнул меня над собой. Стоило мне ощутить ступнями пол, как раздались два громких удара, и стремительное развитие едва ли не со слышимым визгом дало по тормозам. К нам плавно приближалась толпа, но мы только начали наш немой разговор! И теперь спорить приходилось мучительно медленно, если мы хотели играть по правилам наставника. Я склонилась над мужчиной, протянув ему ладони, и как только он принял мои раскачивающиеся рукопожатия, протащила его в сторону по скользкому паркету. Три громких удара, и мы ускорились в замысловатом танце. ― Сумасшедшая! ― Уцепившись за его крепкие плечи, я позволила мужчине подняться на колени со мной за спиной, как шимпанзе взбираются по спине друг друга, и мы проследовали к стене, выстланной холодными зеркалами, под один пронзительный стук. Брэндон плавно осел на пол, коснувшись его головой, а я осталась лежать поверх него, тяжело дыша и жадно вбирая воздух в перемешку с едва уловимым мужским парфюмом. Его грудь вздымалась подо мной, и несколько бесконечных секунд я слушала, как колотится сердце блондина. Четыре удара. Мы подскочили, попеременно сталкиваясь с леденящим спину зеркалом. Брэндон налёг на меня, вжимая в стену, волнуя и пугая до дрожи своей неуемной силой. Сквозь своё гулкое сердцебиение, я старательно оттолкнула мужчину от себя, но он увлёк меня за собой, не позволяя танцевать в одиночку. Скорость сменялась мучительно медленно и стремительно быстро. И вне зависимости от темпа между нами происходило отчаянное неукротимое безумство. Брэндон не упускал меня и не отставал ни на шаг, предугадывая любое ухищрённое действие. Зато для меня его предательски внезапные и смелые поддержки стали тем ещё поводом для беспокойства. То, что происходило между нами, было невозможно спрятать от посторонних глаз и уберечь от обсуждений. Под эгидой неудержимого соперничества прошло и это задание, и все последующие, безжалостно приближая меня к вылету домой. И когда последний день мастер-класса подошёл к концу, я нашла себя, словно порхающей птичкой, выбившейся из стаи. Веселье закончилось, яркий свет, озаряющий студию, потух. Пора возвращаться в Калифорнию.***
― Искра - это именно то, с чем мы работаем! Это то, что жизненно необходимо для новой постановки и то, что невозможно вызвать искусственно между нашими артистами. То, что вы демонстрируете, и то, с какой скоростью она распаляется - это чёртово безумие! Но вы должны подумать над моим предложением... Через три часа был вылет. Репетиционный зал, самый огромный, что я видела в своей жизни, теперь был тёмный от надвигающейся ночи и опустевший, в ожидании, когда кто-то сможет его арендовать. Моё тело кричало и ныло притуплённой болью от тоски, что эти два дня подошли к концу. Это случилось так незаметно и скоро, что я готова была проронить слезу, но от этого сдерживало только что озвученное предложение наставника, ставшее для меня лёгким потрясением. Макарти задержал наш свежеиспечённый дуэт, дождавшись, когда мы втроём останемся наедине, и предложил работу в Нью-Йоркском театре, от чего я готова была рухнуть на пол в пронзительной безысходности: разве я могу позволить себе остаться? ― Почему мы должны обдумывать ваше щедрое предложение, тратить время, когда всё очевидно? ― Я знаю, что Брэндона заботил денежный вопрос и рядовые моменты, но догадывался ли он, что одного его согласия будет недостаточно на нас двоих? ― Вы не обязаны эксплуатировать то, что случилось между вами двоими, и в случае, если вы этим дорожите, откажитесь. Блондин заметно дёрнулся, как от помутнения, видимо, поражённый, как можно раздавать такие предостережения малознакомым людям, а я ещё не готова была осознать слова Крэга по-настоящему, ведь больше всего меня сейчас волновала Молли, работа и жизнь в Сан-Франциско. ― Крэг, у меня самолет через два часа и пятьдесят семь минут. Я живу не в Нью-Йорке, прилетела сюда только ради вашего мастер-класса. Мне безумно жаль, но... Моей руки коснулась разгорячённая бледная кожа. Брэндон одёрнул меня за запястье, чуть разворачивая к себе. ― Ты будешь жалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь! Почему ты не можешь просто согласиться? ― Разозлённый взгляд голубых полупрозрачных в темноте глаз делал мужчину похожим на безумца. ― Потому что у меня своя жизнь в Сан-Франциско! Там моя сестра, которая останется одна! Там моя танцевальная студия! ― Так пускай твоя сестра приезжает в Нью-Йорк! А студия тебе за всю жизнь столько денег не принесёт, как эти гастроли! ― Не прошло и пары минут с последних его возмущений, как он снова начал разогревать во мне неконтролируемый гнев. ― Какой ты умный! Молли учится на художника там, где мечтала, как я могу это отнять у неё? Как я могу оставить своих учеников? ― Так она совершеннолетняя? ― Блондин хохотнул, пригладив потрёпанные за целый день волосы. ― Нет! Не совершеннолетняя! Хватит давить на меня! ― Отчаянная неопределённость засела дрожью в пальцах и принялась неприятно отстукивать в горле. Я нервно сглотнула и быстро направилась в раздевалку за телефоном, пока мужчины не увидели моего предательского тремора. Это потрясающее предложение вывело меня из душевного равновесия.