в темноте

      Неизвестно, сколько Тэ пробыл в отключке, но разбудила его тупая ноющая боль в затылке, а раз у него что-то болит, значит он ещё жив. Не открывая глаз и не выдавая своего пробуждения, он пытался понять, цел ли и где находится. Ноги-руки на месте, повреждённая нога, что странно, не ныла, под спиной ощущалось что-то мягкое и рядом явно кто-то сидел — было слышно дыхание. Тэ тихонько застонал и приоткрыл глаза. Комната была странноватой — с низким потолком, всё было оббито деревом и по углам под потолком висели какие-то клочки трав, а прямо на кровати, рядом, пристально уставившись, сидел какой-то парень, улыбнувшийся на словах:  — Проснулся?  — Где я? И кто ты? Где волк? Я что, умер? И почему моя нога не болит?  — Ну, во-первых, здравствуй. Как себя чувствуешь? Я — Чонгук. Я хотел бы извиниться за это, что приволок. И ты не умер, совсем нет. А твоя нога не болит, потому что… Ну… Я её… Вылизал. Залечил рану.  — Чё?  — Залечил рану. Прости, что тащил твою ногу в пасти и разодрал. Я честно не хотел причинять тебе боль, просто так получилось. Полнолуние, знаешь, всё такое. Мне немного сорвало крышу.  — Чё? Какое полнолуние?! Какая целительная слюна?! Ты чем-то накурился и тебя штырит?! — Тэ пытается приподняться с кровати, на которой лежал, но в голову ударяет только сильнее, и он валится обратно.  — Лежи-лежи, не двигайся. Прости, видимо, я сильно тебя лапой огрел.  — Что за чушь ты несёшь?  — Я тебя лапой огрел. Ну Тэ, не нервничай, не пугайся. Я учуял тебя в автобусе, когда бродил волком. Позавчера было полнолуние и меня потянуло за тобой. Прости, что напугал, я не хотел. И вчера меня весь день не отпускало. Тот парень, Чимин кажется, вы ведь ну… не вместе? Я так взбесился, когда ты накрыл ему губы ладонью! Я не хотел пугать, но волк во мне прямо вскипел! Никогда больше так не делай.  — Да ты офигел что ли?! Ты оборотень?! И ты думаешь, что я поверю в эту хрень?! И откуда ты меня знаешь? И где я, чёрт возьми?!  — Мы в лесу. Тут есть маленький домик, километрах в пяти от городка, здесь мы проводим полнолуние. Тут есть всё необходимое — печка, кровать, сменная одежда. Прости, но твои джинсы будет невозможно починить, наденешь мои штаны?  — Ты меня ещё и раздевал, животное?!  — Не надо так. И я не смотрел! Я действительно оборотень и сегодня кончилось полнолуние. Самое счастливое в моей жизни.  — Какого хрена ты свалился на мою голову, четвероногое ты создание?  — Я тебя учуял, говорю же. Так просто это не бывает. Я погнался за автобусом, выследил тебя, следил за тобой весь вчерашний день. Когда вы сидели на качелях, я просто подошёл слишком близко, и вы меня заметили. Хочешь чего-нибудь? Пить, есть? Холодно?  — Ты выведешь меня в город, и я накатаю на тебя заяву в полицию — за похищение, — Тэ садится на постели, обнаруживая себя в одних трусах и футболке. Голова побаливает, но это терпимо. Гораздо больше сейчас интересует парень, что сидит всё так же близко и разглядывает с неподдельным интересом. — Ну и чего ты вылупился?  — Не часто встречаешь истинных.  — Кого?  — Ну ты что, не знаешь? Мы — волки — моногамны. И мой волк нашёл в тебе свою пару.  — Только этого мне не хватало.       Выпроводив волка с кровати, Тэ решил осмотреть повреждения. Нога, за которую его волочило это чудище с зубастой пастью, была как новенькая. Никаких видимых повреждений на коже заметно не было, при нажатии так же не болело. Голеностоп прекрасно гнулся. Тэ вспомнил, что пока был в сознании и боролся, то много чего успел себе ободрать. Осмотрел обе руки по локти и колени — ничего. Даже синячков не было. Чонгук, выгнанный с кровати и теперь околачивающийся около печки, разогревал им завтрак, но больше создающий видимость деятельности, сам же в это время пялился на Тэ из угла и наивно полагал, что тот ничего не замечает.  — Ты мне только ногу вылизал? — даже с кровати Тэ видит, как парень безбожно краснеет. — Что ты ещё со мной делал, животное?  — Я не животное! И я вылизал тебе все повреждённые места. Зато ты здоров!  — Вот сдался я тебе.  — Ты прикольный. И добрый. Мне хочется с тобой обниматься.  — Только шагни в мою сторону — я тебя кастрирую! Я ветеринар, ты прекрасно знаешь, что у меня рука не дрогнет.  — Даже в мыслях не было. Завтрак? — на стол возле кровати ставит две миски с кашей и чем-то мясным и подаёт деревянные ложки. — Оденешься? Мои штаны лежат сбоку. Я отвернусь! — Тэ послушно залезает в чужие огромные штаны и туго затягивает лямки на поясе. Чонгук подаёт ему носки. — Шерстяные. Чистые. Они из моей шерсти.  — КАКОГО?!..  — Не кричи, я просто забочусь о тебе. Пол холодный.  — Что за мясо мы едим?  — Я поймал зайца пару часов назад, — через стол Тэ видит, как парень от гордости слегка выпячивает и без того мощную грудь, желая казаться больше и, боже, показать, что он прокормит свою пару. На убийство несчастного животного приходится пожать плечами.  — Сколько сейчас времени?  — Думаю, что около восьми или чуть раньше.  — Мне нужно в колледж, ты в курсе? И мои родители, наверное, с ума сходят, как и Чимин. Вчера ночью я не вернулся домой. Как ты собираешься это объяснять?  — Скажу, что твой одногруппник и ты переночевал у меня.  — Сколько тебе лет?  — Восемнадцать. Ты мне хён, но старше чуть больше чем на полгода.  — И что, ты прям оборотень?  — Ну да.  — Прям оборотень-оборотень?  — Тебе доказать?  — Можешь обернуться?  — Если я тут обернусь, то снесу всё своими габаритами. Так что, — и у Тэ сердце ухает в пятки, когда он видит чужую изменяющуюся челюсть с длиннющими клыками. Ему хочется малодушно кричать и звать на помощь. — Прости, что пугаю, но ты бы иначе не поверил. Не бойся меня, я никогда не причиню тебе вред. Тебе обязательно сегодня в колледж? Я хотел бы проводить тебя не спеша. Сомневаюсь, что ты согласишься сесть на мою спину.  — В колледж мне обязательно, но сначала к родителям. Где мой телефон? И рюкзак.  — Все твои вещи я сложил туда, — указывает на стул, где в ровную аккуратную стопочку лежали тэхёновы вещи. Под стулом стояли его кеды, один потрёпаннее другого и как будто обслюнявленный.  — Окей, спасибо. Мой телефон сел?  — Да, прости, но тут нет электричества, а я не брал свой. Хён, нам стоит поторопиться, скоро будет дождь. Ты хорошо себя чувствуешь?  — Да, нормально. Я потом отдам штаны, — произносит, осматривая безбожно испорченные джинсы. Их ещё получится поносить, только если обрезать сантиметров пятнадцать, что нещадно испорчены и теперь свисают просто лохмотьями.  — Твоя куртка и свитер все в траве, так что можешь взять мою толстовку.  — Я дойду в грязном, спасибо, хватит и штанов.  — Возьми, хён.  — Не надо, спасибо.  — Возьми, — уже как-то давяще.  — Ладно, — Тэ надевает поданную вещь на себя и буквально тонет. Волк напротив выглядит очень довольным. Конечно, ведь пара теперь вся пропахнет им. Прособирались слишком долго и ливанул сильный дождь. Тэ подозревает, что Чонгук нарочно его задерживал, мешкался, чтобы ему не пришлось ехать в колледж. Итого, Тэхён заперт неведомо где с каким-то придурком, который раз в пару минут совершает поползновения в его сторону.       Чонгук забавный. Мальчишка с телом перекачанного самца. С Тэ он вёл себя действительно как щенок, разве что хвостом не вилял. За те пару часов, что они знакомы в человечьем обличье, паренёк показался Тэ очень заботливым — он буквально не мог сидеть на месте, если ему казалось, что что-то не так. Тэхён не жаловался, вообще не произнёс практически ни слова, но каким-то чудом Чонгук то согреет им воды, потому что дом студился, на дворе ноябрь и дождь, то подоткнёт одеяло, хотя сам сидел в одних трениках и кофте. Улыбался, травил мало понятные шутки и сам же с них смеялся. И всё время разглядывал. Стараясь не палиться, но чёрт, он палился. Тэхён старался не обращать на паренька внимания, но тому этого и не нужно было, чтобы продолжать. Не жалко, пусть смотрит, хоть это и пугает. Чонгук немного пошебуршал по хозяйству и сел на стул напротив Тэ.  — Тебе не холодно? Ты сидишь только в кофте. Я не настолько замёрз, спасибо.  — Сиди-сиди! Я же волк, Тэша, температура моего тела гораздо выше, чем у человека. Если бы мы были знакомы чуть дольше, чем сутки, я предложил бы тебе погреться об меня, — и чуть покраснел кончиками ушей, заметными между волнистыми прядками. Тэ решает проигнорировать это предложение.  — Сколько времени?  — Около половины десятого.  — Из-за тебя я безбожно опоздал. Перед преподами ты за меня оправдываться будешь?  — Конечно, если так у тебя будет меньше проблем.  — Если ты не в курсе, мои проблемы начались, когда один одичалый волк погнался за мной и чертовски напугал. Чонгук даже не обиделся:  — Каждый раз полнолуние влияет на нас по-разному. Молодые матери могут обернуться, чтобы защитить щенят, альфы — для защиты стаи и территории. Мы можем проявлять невиданную агрессию, потому стараемся либо пить специальные отвары, действующие как мощное успокоительное, либо уходить подальше. Я бы и в этот раз его выпил, но нельзя слишком часто. Внутреннего волка невозможно вечно держать в узде. Волком я бродил между шахтами, городком и трассой. Просто бесцельно бродил, пережидая, но, видимо, в этот раз Луна захотела, чтобы я нашёл свою пару. Значит, подошло наше время. И пара в лице тебя меня более, чем устраивает. – Тэ практически чувствовал, как волк сдерживает что-то внутри себя. Что-то очень сильное и настойчивое, что отчаянно хочет сейчас сгрести его под себя. Дождь всё так же лил стеной. Казалось, он вообще никогда не закончится.  — Осталось полчаса.  — До чего?  — Дождь кончится через полчаса. Пять минут плюс-минус.  — Откуда ты знаешь?  — Я гораздо ближе к природе и чувствую больше человеческого. А ещё я чувствую многое, что касается тебя. Ну знаешь, что-нибудь вроде общего физического состояния, настроения и… возбуждения.  — Какого?!  — Не ругайся, пожалуйста. Волк внутри меня начинает скулить, когда чувствует такие резко негативные эмоции от своей пары в свою сторону.  — Прекрати называть меня своей парой.  — Не прекращу, Тэша, потому что так и есть, — ласковое имя второй раз обожгло уши, — И я чертовски рад этому. Пусть ты и сопротивляешься, я даже могу понять почему, но природа решила так. Значит мы составим идеальный союз. А против неё идти — себе дороже.  — Знаешь, вот ты врываешься в мою жизнь, переворачиваешь всё вверх дном и сидишь такой довольный, затираешь мне что-то про пару и серьёзно ожидаешь, что тебя примут с распростёртыми объятиями?! Ты рехнулся?!  — У меня мало опыта общения с людьми, тем более в таком плане. И я понятия не имею, как по вашим порядкам правильно поступить. Как правильно ухаживать за тобой. Но внутри меня сидит волк, очень сильный и стойкий. И сейчас эта волчара скулит и поджимает хвост, потому что его пара его не принимает, отталкивает, огрызается, а ему всего-то надо обниматься с ней, защищать и чувствовать свою нужность.  — Не много на себя берёшь?  — В самый раз, — мягко произносит паренёк. Дальше, вплоть до окончания дождя, они молчат. Тэ не видит смысла продолжать этот разговор, учитывая, что волк всё так же настаивает на своём. Волк тоже поползновений в чужое личное пространство не делает. Создаёт видимость уважения? Усыпляет бдительность? Вероятно. Тэхён, одетый в чужую одежду, что весьма велика по размеру, собирает вещи и они вместе выходят из домика. Чонгук прикрывает дверь от нежеланных гостей и жестом зовёт за собой.  — Ты ведь откажешься ехать на моей спине?  — Я не пушинка, тебе будет тяжело. Спасибо, уж пять километров выдержу как-нибудь.  — А если я скажу, что повезу тебя на себе в обличии волка?  — Ещё раз ты покажешь при мне свою зубастую пасть, в клочья разодравшую мне штанину джинс и наверняка наградившую меня первыми седыми волосами, так я тебя так мокрой тряпкой отхлещу, что дорогу ко мне забудешь!  — Понял, ты напугался. Извини, — почти всю дорогу идут молча, хотя Тэхён регулярно видит, как младший открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же его захлопывает. Будучи в отвратительном настроении после прогула колледжа, Тэ не хотел идти ни на какие контакты, мысленно уже придумывая, что наплести родителям и преподам. Пока ничего путного и хотя бы относительно сносного для отмазки в голову не приходило.       Идти за Чонгуком вполне себе комфортно — своими широкими плечами он раздвигает ветки, защищает от ветра и как волк, выбирает наиболее удобные тропки. Тэ даже не устаёт за этот марш-бросок по пересечённой местности. Они спускаются с гор (громко сказано, это, скорее, высокие холмы) и уже видно городок. Проходят через частный сектор, райончик с пятиэтажками из белого кирпича, обходят и поднимаются к дому Тэ. Тот даже не удивляется осведомлённости волка о его адресе. Встают перед подъездом и неловко мнутся. Тэ всё же решается спросить:  — А какая дальность у твоего «чутья» моего состояния?  — Э-э-э… — Чонгук неловко почёсывает затылок, — Никакая? Ну то есть, я это постоянно чувствую. Независимо от того, где ты находишься, — у Тэхёна в мыслях только красочное «блять», потому что теперь ему даже не подрочить нормально, не уведомив при этом волка.  — Ну… пока?  — Я мог бы зайти вместе с тобой. Помочь оправдаться. Я скажу, что мы с тобой одногруппники, после встречи с Чимином ты зашёл ко мне, мы играли в приставку и засиделись, а твой телефон сел и зарядки с собой не было. А у меня айфон и зарядка не подойдёт. А в колледж ты опоздал, потому что утром подвернул ногу, и я тебя осматривал.  — В твоём плане уйма изъянов. Первое, — он начинает загибать пальцы, — я не интересуюсь видеоиграми. Второе, у тебя нет айфона, чтобы это подтвердить. Третье, мои родители в курсе, что даже с вывихнутой ногой я бы всё равно пошёл в колледж. Четвёртое, ты ни черта не смыслишь в ветеринарии. Пятое, как объяснить тогда, что утром я успел так подвернуть ногу, чтобы не пойти, а спустя всего три часа она здоровая?  — Я могу сказать, что забыл телефон дома, что ногу ты подвернул вчера, что я не очень хорошо учусь и что с утра мы проспали.  — Мои родители не поверят ни единому слову, но это звучит уже куда лучше, чем до этого.  — Отлично, тогда пойдём.  — Смысла никакого. Братишки в школе, отец на работе, мама тоже. Мне нужно в колледж.  — Тогда давай поднимемся, соберём тебя и поедем.  — Жди здесь. Я быстро.  — Я с тобой, — волк сделал шаг к двери.  — Но, — Тэ уже стоял одной ногой в подъезде, держа дверь так, чтобы точно не пустить Чонгука внутрь, который действительно норовился. Из дома доносился лёгкий шлейф запаха его пары и хотелось последовать за ним, войти в квартиру, пропитаться им. Голова начинала кружиться от одного представления о силе запаха Тэхёна в его комнате, кровати и что-то тёмное внутри неумолимо начинало шевелиться. Это что-то могло помешать Чонгуку обрести доверие своей пары. Тэхён и так волком (иронично) на него смотрит, не хватало ещё чтобы огрызаться начал. Хотя и это он делает с переменным успехом. Счастье, что своей паре Чонгук способен стерпеть всё, что угодно. Даже если Тэ его за хвост дёрнет.  — Я войду? Я только помогу собраться, — Тэ не находит весомого аргумента, чтобы оставить волка ждать на улице в одной толстовке, не внушающей доверия.       Вместе они поднимаются по лестнице на третий этаж в неловком молчании. Пока Тэ открывает дверь ключами, Чонгук переминается с ноги на ногу в нетерпении. Из-под двери откровенно несёт запахом Тэхёна с примесью членов его семьи. Они пахнут схоже, но тянет всё равно только к одному.       Квартирка производит на Чонгука неоднозначное впечатление — запах кружит голову и бессовестно забивается в ноздри, щекочет как пёрышком все нервы. В комнату к Тэ, буквально в его нору, гнездо, войти не решается, запах там просто сведёт его с ума, да и не стоит, хоть и хочется. А разрешения или, о боже, приглашения, он точно не получит. Не тогда, когда и суток не прошло с присутствия его зубов на чужой лодыжке.       Тэ замечает, как волк практически облизывается, глядя на его кровать и выпроваживает его ждать на кухню. Там он позже обнаруживает Чонгука мирно сидящим за обеденным столом и принюхивающимся. Тэхён переодевается, собирает в сумку всё необходимое и они выходят. Раз даже пакета с собой у Чонгука нет, то и отдавать вещи, чтобы он потом их целый день таскал, Тэ смысла не видит.       В автобусе Чон ожидаемо садится рядом с Тэ и последний начинает гадать, сколько ему ещё предстоит терпеть назойливое присутствие волка, но это как-то заглушается, стоит почувствовать волны тепла, исходящие от парня. Для вечно мерзлявого Тэхёна это равносильно тому, как положить сладости перед сидящим на диете.       При свете дня в колледж ехать гораздо приятнее, хотя заняться всё равно нечем — телефон так и остался разрядившимся, Чонгук рядом молчит и говорить с ним просто не о чем. Как вообще можно нормально, адекватно реагировать на человека (?), который похитил вас.       До колледжа идут быстро, Тэ хочет успеть к началу третьей пары. Из-за наличия только одного пропуска, мимо охраны приходится буквально проскакивать. На посту только господин Пак и пока Тэ здоровается с ним, показывает свой пропуск, тем самым отвлекая от камер, Чонгук пробегает, пригнувшись, до угла, за которым остаётся ждать. Куртку в гардероб сдать не получится, днём к мегере, именующейся гардеробщицей Ли, не допроситься. Она сидит смотрит какие-то низкосортные сериалы и раньше трёх часов дня зад от стула не оторвёт. Куртка остаётся у Тэ в руках, звенит звонок со второй пары, уже утомлённые студенты выходят из аудиторий, удаётся смешаться с толпой, иначе к Чонгуку возникли бы вопросы от преподов. Доходят до класса на третьем этаже, где у Тэ начнётся пара по биофизике. Чонгук остаётся ждать на скамейке у аудитории.       Спустя полтора часа Тэ обнаруживает его всё там же, идут в столовую. Тэ им обоим покупает поесть по своей скидке студента-отличника и они падают за свободный стол недалеко от окна. В незнакомом месте, без защиты, без даже гипотетической возможности обернуться в случае опасности, среди уймы незнакомых запахов, Чонгук чувствует себя уязвимым до скулежа, что почти непроизвольно готов вырваться из его глотки. Тэхён — единственный, за кого он может цепляться. Ущемлённое эго тут же рапортует мозгу, что он тут вообще-то альфа, самец, и это он должен защищать и оберегать Тэ, должен быть хозяином положения, но в такой какофонии чужих запахов и таком потоке информации Чонгук действительно теряется. Он старается концентрироваться на запахе Тэхёна, что сейчас жуёт свой странный на вид салат из овощей, но было бы лучше, позволь тот ему обнять себя и немного подышать у его шеи. Вот зачем ему знать, что эти двое переспали? Зачем ему чувствовать эмоциональное состояние всех присутствующих? Пусть не так остро, как эмоции Тэхёна, но чувствует. В такие моменты своё острое обоняние хотелось искренне проклясть. За столик к ним подсаживается новое лицо и, судя по реакции Тэ — не незнакомое и даже весьма близкое. Чонгук едва сдерживает себя от того, чтобы не ощетиниться и не зарычать.  — Юнги-хён, привет!  — Кто это, Тэ? Почему этот парень смотрит на меня так, словно щас башку оторвёт? — понизив голос до громкого шёпота.  — Это Чонгук, мой…  — Парень, — отчётливо и жёстко припечатывают в ответ.  — …знакомый, — одновременно с первым.  — И кого из вас двоих мне слушать?  — Меня.  — Меня. О боже, хён, это всё сложно… Я потом объясню, — Юнги протягивает вперёд правую руку.  — Юнги. Хён этого пиздюка.  — Чонгук. Парень твоего тонсена.  — О как. Тэ, почему тебя с утра не было?  — Я… Мы…  — Мы проспали. Тэ ночь провёл у меня и пришлось заходить к нему домой, чтобы собраться. На второй автобус мы опоздали, — на сильные тычки в плечо от Тэ даже не моргает.  — Тэхён, я не тот человек, который должен и будет читать тебе нотации, но я надеюсь, что ты осведомлён о всех рисках и опасностях анального секса.  — О БОЖЕ, ХЁН, МЫ НЕ ВСТРЕЧАЕМСЯ!!! — на них оборачивается вся столовая и Тэхён краснеет только сильнее. Чонгук усаживается на стуле свободнее, наглее, даже чуть занимая личное пространство Тэ, испытывая жуткую радость от заявления своих прав на него. Этот Юнги оказался лучше, чем казался на первый взгляд. По крайней мере, он сразу уловил, что к чему. Если бы он ещё подготовил Тэ к мыслям о будущих щенках, но нет, это чертовски рано. Чонгуку только восемнадцать, он всё ещё считается обглодышем, щенком в своей стае, обязанный подчиняться отцу. Свою стаю ему ещё не скоро удастся сколотить, но если Тэхён скажет, попросит, обмолвится, Чонгук понимает, что готов в лепёшку расшибиться, но сделать.       Ощущения к истинному очень странные — знать человека всего несколько дней, но при этом настолько нуждаться в нём, так ощущать все его, даже мельчайшие, изменения эмоций и отклик на них от внутреннего волка. Всё это заставляет пугаться, но из плюсов — волк внутри чувствует, что Тэхён хороший. Не идеальный, не удобный, но он хороший человек и если удастся завоевать его доверие, то он станет лучшим. Чонгук верит, чувствует.       Помимо Юнги больше Тэ ни с кем не контактирует, что несколько малодушно, но радует Чонгука. Одногруппники Тэхёна Чону не понравились. От этих людей веяло чем-то мерзким. Он терпит ещё две пары, сидя всё так же на скамейках в коридорах и по крайней мере у него есть время всё обдумать. Тэхён, каждый раз, как выходит с очередной пары, всё легче реагировал на Чонгука, в какой-то момент тому даже показалось, что Тэ рад его видеть — на его лице проскальзывало нечто похожее на улыбку и успокаивался эмоциональный фон.       Тэхён, выходя с пар, раздражённый донельзя, рад был видеть парня, что так преданно ждал его в коридорах. Что Чонгук делал всё это время? Волк, каким провожал Тэ в кабинет, таким и оставался, как статуя. К Тэ никто из группы подойти не смел, хотя точно заметили парня, что ждёт его каждый раз. Некоторые девчонки пытались заигрывать, но наталкивались на сплошную стену игнора и уходили ни с чем.       Чонгук обхаживал его с упрямостью, видимо только ему присущей. Как школьник, забирал рюкзак и доводил прямо до дверей. Пусть ему было откровенно некомфортно, что Тэ замечал, но виду тот подать не смел, держался ровно и прямо. Выше был совсем чуть-чуть, едва заметно, но как себя подавал. Явно давно качал мышцы, что теперь на фоне хрупкого Тэхёна казался просто горой мышц. Широкоплечий, высокий, статный. Юные волчицы в стае наверняка слюнями по нему истекали, а ему подвернулся тощий Тэхён, что только огрызается.       В толкучке, образовавшейся, когда они выходили из колледжа, волк совсем прижался, уже на грани приличия (понятия границ личного пространства для него вообще не существует) и обнимал одной рукой за живот. Большая сильная ладонь почти надавливала, будто он хотел впечатать Тэхёна в себя, для безопасности. Не спеша идут к автобусной остановке, Тэ наизусть знает расписание и ближайший по времени автобус придёт только через двадцать минут. В кассе покупает им билеты, и они садятся на скамейку ждать. Чонгук недовольно сопит не ясно почему, Тэ рискует спросить.  — Это я должен платить за билеты. И еду.  — С чего ты это взял?  — С того, что я тут альфа так-то!  — Итак, альфа, я тебе не беспомощная девчонка, что растечётся в лужу от одной лишь твоей наглой ухмылки. Я парень, если ты всё ещё не заметил. И я не нуждаюсь в настолько тупых ухаживаниях. Ты ничего мне не должен.  — А в каких ухаживаниях ты нуждаешься? — глаза у Чонгука откровенно горели масляным блеском и Тэ даже испугался причине, которую не знал. А причина была.       Чонгук чувствовал ехидство, лёгкое раздражение, усталость, но отчётливый акцент на этом альфа, сказанное тягучим голосом Тэхёна, почти равносильно, как если бы его омега признал его парой. Волка внутри приходится жёстко подавлять, сила воли железная, но Чонгук всё равно чувствует, как у него безбожно набухает узел в штанах и клыки чешутся, а слюна начинает выделяться сильнее от желания покрыть ею пару. Хотя, рискни он это сейчас сделать — оторванными ушами от Тэ не отделается. Чонгук клянётся себе, что дома удрочится до мозолей и полностью опустевших яиц на образ спящего и расслабленного Тэхёна сегодня утром.  — Ни в каких. За мной вообще не нужно ухаживать.  — Ну а куда мне деваться, если мне хочется?  — Твои проблемы, — как раз подходит автобус, они усаживаются подальше от носа и не продолжают разговор. Ближе к городку Чонгук спрашивает (правильнее — уведомляет) о том, что поднимется вместе с Тэ и поможет оправдаться перед родителями. Тэ только лениво огрызается, советуя придумать что получше и поправдоподобнее.       Отвязаться от волка так и не удаётся и Чонгук упрямо топает рядом по лестнице. Своими ключами Тэхён открывает замок и заходит в тёмную прихожую. Не успевает он ступить лишнего шага, как резко включается свет и он видит родителей. Очень злых родителей. Правда, потом их лица вытягиваются в удивлении, когда они замечают смущённого огромного парня, что зашёл в квартиру вместе с Тэ.  — На кухню. Живо. Оба.  — Ну, молодые люди, уж извольте состряпать дельное оправдание, — Тэхён и Чонгук сидят, потупив глаза и раз переглядываются краем глаза. Из комнаты выглядывают братишки уже в пижамках, но мать шикает на них и они прячутся обратно. Хотя Тэ уверен, что они подслушивают под дверью со стаканами. Тэ уже было открывает рот, но Чонгук перебивает. Как ему удаётся противостоять двум испепеляющим взглядам родителей Тэ — загадка.  — Во-первых, хочу представиться как подобает, — он встаёт и кланяется на девяносто градусов. — Здравствуйте, господин и госпожа Ким! Меня зовут Чон Чонгук и я парень вашего сына! Вчера вечером он зашёл ко мне и мы не заметили, как пролетело время. Телефон Тэхёна сел, а у меня другая модель, от которой зарядка не подошла. И время было уже позднее, мы легли спать, а утром проспали. Простите нас! — снова поклон. Тэхён украдкой смотрит на родителей, находящихся под слишком сильным впечатлением от вежливой горы мышц, что, оказывается, ухаживает за их сыном.  — Ясно. Можете идти, — Чонгук кланяется ещё раз, хватает Тэ за руку и тащит в его комнату. Там они запираются (потому что братишки всё ещё любопытны до ужаса) и Тэхёну, ей богу, хочется съездить по этой самодовольной вежливой роже. А за ногу его зубами тащил совсем не вежливо.  — Круто же отделались, хён! — волк бухнулся на чужую кровать и его лыба стала только довольнее. Обнаглевший.  — Какого чёрта ты сказал им, что мы встречаемся?! — шёпотом «крича» и «грозно» нависая.  — Так у тебя будет меньше проблем. И я смогу время от времени приглашать тебя гулять или к себе без всяких объяснений. Да и, рано или поздно, мне пришлось бы с ними знакомиться, как-никак, родители пары. Уж лучше рано. Они впечатлились от меня, да?!  — Я тебя щас в окно выброшу!  — Не надо, хён, позволь остаться. Тут так хорошо, — он понежился среди чужих одеял и подушек, утопая в них своей огромной тушей и почти открыто зарываясь в них носом.  — Так, слезай отсюда.  — Ну хё-он.  — Слезай, нюхастая скотина. Я же вижу, как ты вынюхиваешь мою постель. На, забирай. Спасибо, — он передал штаны и толстовку обратно владельцу, отчего-то смущаясь нависающему совсем рядом с ним Чонгуку. Тот слишком заметно превосходил его самого габаритами, чтобы спокойно к этому относиться. Отчего-то всё ещё довольный, он покорно принимает свою одежду. — Всё, иди. Тебе домой надо.  — Я мог бы и задержаться, — мурлычет в ответ, если волки вообще могут мурлыкать.  — А у родителей не возникнет вопросов, где это их сын шляется поздними вечерами?  — В любом случае, я сейчас живу один. Родители остались жить в стайном доме. А брат тоже редко появляется.  — У тебя есть брат?  — У волков всегда большие семьи, Тэша. Так, на будущее.  — Так, всё, иди уже давай.  — Как скажешь, — родители молча наблюдают за тем, как их сын практически выталкивает своего парня за порог их дома, а тот лишь смеётся, очевидно сам топая к выходу и лишь позволяя Тэхёну думать, что это он его выставляет.       До квартиры ему топать буквально квартал, поднимается на четвёртый этаж по лестнице, окликает брата, но в ответ тишина, обычно гнетущая, но сейчас это только на руку. Свидетелей не будет.       В своей комнате он спешно переодевается в сменную одежду, что сегодня носил Тэхён, надевая прямо на голое тело и падает на постель. Запах ощущается не так ярко, как в тэхёновой постели, но он буквально вокруг, кружит голову и мягко обволакивает. Узел в штанах набухает так, словно он часа два неистово спаривался с Тэхёном и намеревается заделать ему волчат — набухает так сильно, чтобы точно ни капельки не вытекло. Чонгук кладёт руку на свой каменный член, топит пальцы в набежавшей луже смазки и бессовестно дрочит на запах Тэхёна, на то, каким милым, нежным и беззащитным он был этим утром. Дрочит на вкус его кожи в своём рту и скулит, потому что запаха недостаточно. Воображение рисует картинку, как Тэхён лежит рядом, спит; запах слишком слаб, чтобы поверить в реальность этого, но оказывается достаточен, чтобы расплескаться, скуля. А потом ещё и ещё.       Утром, в спешке выбегая на автобус, Тэхён обнаруживает Чонгука, стоящего у его подъезда с ожиданием в глазах.  — Тебе разве в школу не нужно?  — Не случится ничего страшного, если я немного опоздаю. Нет ничего важнее, чем проводить свою пару. Дай телефон.  — Что? Зачем?  — Для номера, конечно.  — Обойдёшься.  — Ладно, спрошу у твоих братишек. Кажется, я им понравился, не откажут.  — Стой, ладно, на, — Чонгук вбивает свой номер и делает дозвон.  — Спасибо, хён. Вечером я тоже тебя встречу.       Всю неделю Чонгук настойчиво провожает утром и встречает вечером. Пишет, звонит, уточняет, во сколько его автобус прибудет. Тэхён признаётся себе, что практически рад видеть его лицо утром, выходя, и вечером, возвращаясь. Он даже заходит к ним в квартиру, втёрся к младшим братишкам в доверие своими бицепсами и доброжелательностью. Родителям тоже нравится, что «такой взрослый и ответственный молодой человек» ухаживает за их сыном. Тэ не позволяет себе фыркать на это слишком громко.       В субботу вечером, стоя у своего подъезда, Тэхён ловит себя на мысли, что ему не хочется подниматься без волка рядом. Чонгук хороший, просто странный немного, с зубами своими и чуйкой. Они прощаются теплее, чем обычно, обнимаются и Гук пару раз чмокает хёна в щёку и лоб, правда потом уносится подальше, чтобы не получить поджопника. Тэхён оттирает чужие слюни с лица, кричит волку вслед угрозы о насильственной расправе и, улыбаясь, заходит внутрь.       Чонгук ни за что в жизни не признается, что едва сдерживался от довольного щенячьего скулежа, когда Тэхён, пара, просто подумал о волке в тёплом ключе. Чона практически в одеяло укутали эти волны. Он ещё долго стоит под его окном, по теням на потолке понимая, что Тэ делает, возвращается совсем затемно и спит, всё так же обняв одежду, запах пары с которой почти выветрился.