Soundtrack Heart Of The Darkness - Tommee Profitt, Sam Tinnesz
В кованом камине продолжают исполнять свой первобытный танец всполохи огня, но они уже не настолько яркие, чтобы наполнять своим светом всю комнату. Алые искры выхватывают из темноты очертания напряжённой фигуры, раскачивая их из стороны в сторону. Мужчина уже долгое время всматривается в языки пламени в тщетной попытке освободиться от своих тревожных дум. Огонь приятно трещит, благодарно пожирая сухие дрова. Ласкающий слух звук напоминает ему о детстве, когда родители устраивали уютные вечера у камина, где рассказывали сыну разные истории и сказки. Далекое воспоминание отзывается колющей раной на душе. «Душе? — уголки губ дрогнули от самоиронии. — О какой душе вообще может идти речь? О той, что, не помня ни себя, ни родных, была спрятана в школьной башне, как в клетке, обреченная быть вечным изгоем, наказанным неизвестно за что? Или о той, растерзанной и переломанной, которая была заперта во тьме, где познала лишь бесконечную боль и жгучую ненависть?» Пальцы вжимаются ногтями в подлокотники, надрывая мягкую ткань. С досадой Полудемон поднимается с кресла. Мрачный взгляд сам находит в комнате разбитое напольное зеркало. «Я, как и оно, никогда больше не буду прежним, цельным. И ОН поплатится за это. Поплатится за то, что лишил меня всего». От неприятных воспоминаний внутри передергивает, а глубоко меж лопаток начинает зудеть невидимая печать. Сквозь треск поленьев до слуха пробивается противный знакомый шёпот. Мальбонте морщится, ощущая, как тьма в нём призывно реагирует на тихий голос. Отчётливо бросает в пространство: — Я помню о своей клятве и сделаю всё необходимое. Усилием воли огораживает сознание от продолжающегося мерзкого шелеста: «Мееессстть, мой мальчик, нам нужна мееесстть». Делает пару шагов по комнате, но вдруг останавливается. Тут ещё улавливается шлейф её энергии. Закрывает глаза, позволяя себе на минуту прочувствовать всю полноту: прохладный бриз переплетается с лучами ласкового солнца, и будто всей кожей осязаешь их умиротворяющее тепло и свет. «Свет… Я же полон тьмы, и в этом ещё одно преимущество против Создателя». Он горько усмехается своим мыслям и подходит к окну, распахивая его настежь. Звёздная ночь холодно и беспристрастно встречает его. Освежающий ветер ерошит тёмные пряди, остужая разгорячённую голову, где всё ещё раздражённо крутится: «Как же можно было её так недооценить?!» Мальбонте освободил Вики из камеры меньше суток назад, а она уже успела стать эпицентром бури, разразившейся в лагере. За пару часов заручилась поддержкой, придумала план побега друзей, под предлогом уговорила его собрать их в одном месте. Проворно определив недостающие кусочки головоломки, рискнула собой, добывая необходимое оружие, а благодаря своему спектаклю, ещё и продемонстрировала полученную после ритуала силу в действии, обескуражив его людей. Но поражало другое: после всего этого она намеренно не воспользовалась шансом сбежать с остальными, даже когда этот краснокрылый болван силой потащил её за собой, за что сразу и поплатился. Напротив, превозмогая ужас перед расплатой, Вики осмелилась признаться во всём. Как бы не гневался сын ангела и демона, её поступки и слова прибавляли ей уважения. А Саферий, бесовской ублюдок… нет, его было не жаль. Когда Вики поведала, что он не раз пытался её убить, что его пальцы с наслаждением смыкались на её горле, Полудемон едва сдерживался от резкого желания самому переломать ему каждую кость. Он помнил, как в видении хрупкая девушка оказалась беззащитна перед поистине адским наказанием и с громким хрустом переломанных шейных позвонков рухнула к ногам Хозяина Преисподней и его сына. Сатана теперь мёртв, и Мальбонте был совершенно не против покарать его бывшего прислужника. Однако он не ожидал, что у девушки может хватить духу самой убить архидемона. Ведь в ней всегда было столько милосердия. Да она больше ангел, чем демон! Но ничего не проходит бесследно. Дарованная сила изменила её, заставив принять иные правила большой игры, куда она была втянута без своего на то согласия. И Вики решилась, с характерным треском свернула Саферию шею. Пусть и не насовсем, но всё же убила. Полудемон видел её волнение, подмечал мелкую дрожь в руках, слышал, как неистово билось в груди её взвинченное сердце, чувствовал потаённый страх. Но она сделала это. Сделала, даже не моргнув, с вызовом глядя ему в глаза. Ну а после… Мужчина сжимает кулаки до побелевших костяшек. Опускает голову, разглядывая свои большие ладони. Они обманчиво чисты. «Да, дерзость дорого тебе обошлась, Вики». В груди тяжёло и гнусно, когда перед глазами всплывает испуганный образ девушки. В её огромных голубых сапфирах непомерный ужас, ногти царапают его ладонь в тщетной попытке ослабить стальную хватку. Вики хрипит, слёзы катятся ручейками по щекам, горячими каплями падая на его кисть. Мальбонте понимает, что все силы, какие были ей доступны, уже потрачены на Саферия, и Непризнанная просто не в состоянии дать отпор. Минутой ранее он, желая прояснить её цели и получить все ответы, старался проникнуть в разум Вики, но безрезультатно. Необъяснимый барьер делал сознание неприступным. Но как и откуда у неё эти силы? Неужели полученная после ритуала энергия позволяет настолько концентрироваться, закрываясь от внешнего воздействия? Его изумление. Её смех. Вспышка гнева. Бешенство. И вот его пальцы уже крепко сжимаются на тонкой шее. До слуха доносится хриплый рык: — Если ты действительно хочешь убить меня, убивай сейчас, пока я не принесла тебе проблем! «О, Вики! Ты — сплошная проблема. Знала бы ты, насколько всё непросто теперь, когда у тебя часть моей силы». Меж лопаток начинает жечь до костей, неистовая ярость и злость выходят из-под контроля. Враг небес готов перейти последнюю черту, наконец поставив точку, несмотря на всю симпатию к девушке, несмотря на его… привязанность? Боль? Память предательски подсовывает непрошенные картинки: сияющие крылья, словно маяк во тьме, ведущий его к свободе; нежный волнующий поцелуй в сумраке холла; её ладонь, обхватывающая его кисть в лихорадочном бреду прошлой ночью. Нет. Она — помеха, что задерживает его планы. Он всё равно сделает это. Даже несмотря на их дружбу, несмотря на её заботу когда-то? Несмотря на то, что его влечёт к ней? Плевать! Несмотря ни на что! Ведь есть высшая цель, которую он поклялся достичь любой ценой и вопреки всему! А значит, он наступит на горло не только другим, но и себе, если того требуют обстоятельства! Ощущает под пальцами, как с тихим треском расползаются под его нажимом шейные позвонки. Но далёкие воспоминания образами настойчиво всплывают в голове Полудемона: вот у обрыва Вики утирает горькие слёзы с щеки ребенка, вот ободряюще сжимает его руку в башне и вот, стараясь уберечь, прижимает к себе, убегая от… Внезапная вспышка озарения. «Каждое действие имеет последствия на прошлое и будущее». Мужчина с благодарностью ухватывается за спасительную красную нить, протянутую голосом разума или самой судьбой. Глядит на её лицо: веки опущены, не дрожат ресницы, ни единого признака дыхания. «НЕТ! Ещё не поздно!» Резко разжимает руку и с облегчением слышит хриплый вдох и тут же рвущийся на волю выдох. Мальбонте замирает, осознавая то, что едва не совершил. Внутри небывалая буря эмоций. Тёмные глаза, полные вины, медленно опускаются на ладонь. Под большим пальцем на шее уже знакомая родинка. Слегка поглаживает её подушечкой пальца, губы беззвучно шевелятся, будто просят прощения. Но ведь это не так. Не так. Вики поднимает голову, он на мгновение встречается с обескураженными глазами цвета неба. И всецело отдаётся своему внутреннему порыву, приникая к её манящим губам, оказавшимися такими сладкими на вкус. Импульс, пронзающий их тела. Обжигающие прикосновения. Возбуждающий танец языков. Пьянящая страсть. Воздух пропитан желанием, одним на двоих. Чувственные ласки. Сводящая с ума жажда друг друга. Ненасытность. Рвущиеся на свободу стоны наслаждения. Небывалая эйфория. Мальбонте открывает чёрные глаза, моргает, отгоняя тень вожделения. Нет смысла отрицать очевидное: он испытал невероятные ощущения, несравнимые с теми, которые получал с Ости. И Полудемон догадывается, в чем причина. Медленно и глубоко выдыхает. Ночная прохлада немного отрезвляет. Через несколько минут он отходит от окна, наконец, направляясь к кровати. Сбрасывая оковы одежды, Мальбонте расслабленно укладывается на свежую постель. Но как только голова касается подушки, словно назло, он улавливает едва различимый тонкий аромат. Её аромат. Раздражённый рык нарушает царившее безмолвие. Весь вечер он только и делает, что думает о ней! Вики словно захватила собой его личное пространство. Или это вселенная намеренно подкидывает ему напоминания о девушке? Он усмехается абсурдности этой идеи, устало потирает виски и снова вслушивается в тишину, стараясь разобрать, что происходит за соседней стенкой. Скорее чувствует, чем слышит безмятежный ритм её сердца, медленно гоняющий кровь по спящему телу. «Хорошо. Возможно, эта ночь пройдёт спокойнее предыдущей, без лихорадки и видений». Мальбонте закрывает глаза, позволяя себе наконец расслабиться. Так странно, но её запах, витающий вокруг, приятен. Мужчина тут же внутренне одёргивает себя и уже без лишних мыслей проваливается в сон. Но ненадолго.***
Видение Мальбонте:Sciophobia - Jo Wandrini
Звон цепей и душераздирающие крики недвусмысленно намекают, что мы находимся в одной из локаций Ада. Я оглядываюсь и замечаю впереди две шагающие фигуры: Вики и … Люцифер. Моментальная вспышка гнева и раздражения. — Почему снова ты?! Но через пару мгновений меня посещает неожиданная мысль: «Вдруг я вижу воспоминания не только Вики, но и Люцифера? И всё дело не в силе, а в крови обоих, что была использована для ритуала?» Пока рано судить, но перспектива быть втянутым в видения самодовольного демона меня отнюдь не радует. Следую за ними, нехотя осматриваясь вокруг. Мрачные каменные стены от сырости покрыты зеленоватым мхом и вонючей багровой слизью. Клетки повсюду: с двух сторон, в полу и даже подвешены к потолку вдоль коридора. На гладких решётках ветвятся живые плети незнакомого растения с острыми шипами, пульсирующими на металлических конструкциях. Вики страшно, я ощущаю это по её ауре. Она старается не отставать от Люцифера ни на шаг, инстинктивно жмётся ближе к нему в поисках защиты в этом замогильном месте. То и дело сквозь решётки к ним тянутся руки, мерзкие, искривлённые, уже едва ли похожие на человеческие. Шипы, словно кровососущие твари, сразу стараются уколоть, вцепиться поглубже, оголяя новые раны до костей. Свежие кровавые подтёки красными ручьями бегут от камер по мощёному полу. В нос ударяет запах затхлости, во рту неприятный горький привкус. Это пространство насквозь пропитано многовековой концентрацией боли и страданий. Но меня таким не пронять, мой личный ад был похлеще. Вдруг стоны грешников перекрывает звонкий шлепок. Слегка отвлёкшись на местный колорит, я в лёгком недоумении поднимаю глаза на демона и Непризнанную, гневно смотрящих друг на друга у одной из камер. Приглядываюсь, на щеке Люцифера замечаю явный след — очертание ладони — стремительно наливающийся красным. Кажется, на моём лице пробежала довольная улыбка. Не знаю почему, но вид сына Сатаны, получившего по роже от Непризнанной, меня забавляет. Вики в сердцах восклицает, скрывая дрожь в голосе: — Нет! Отпусти или возьми с собой, но не закрывай меня здесь, рядом с ними! Алые зрачки демона особенно ярко сверкают в темноте, в них полно злобы и раздражения. Он шумно выдыхает сквозь сжатые зубы, стараясь сдержать негодование. — Характер будешь показывать с другими. И он грубо хватает её за талию, поднимает вверх и бесцеремонно, как какой-то предмет, заносит в свободную камеру. Видимо, дальше будет интереснее. Ухмыляюсь и отправляюсь за ними внутрь. — Пусти! — она колотит его по лопаткам, едва не задевая основания багровых крыльев. Но тот даже не обращает внимания на её трепыхания, возвращает на пол, вовремя перехватывая кисти и не давая им начать следующий раунд. — Поверь, Непризнанная, это для твоего же блага. Встречи с моим отцом ничем хорошим не заканчиваются. Никогда, — он мягко сжимает её ладони. В его красных глазах мелькает… тревога за неё? — Будет лучше, если ты останешься здесь, пока я постараюсь всё уладить. И Люцифер торопливо выходит, с громким щелчком закрывая за собой замо́к. Вики опрометчиво хватается за прутья, и шипы тут же впиваются прямо в нежную кожу. Она спешно отдёргивает руки, но на них уже проступает кровь. — Ах! — Ни к чему здесь не прикасайся! Это тебе не курорт, ты в Преисподней, детка! Он с досады прикрикивает на девушку, потом вздыхает, на мгновение поднимая взгляд к потолку, и, словно малому ребёнку, объясняет, как ему кажется, элементарные вещи: — Адский терновник замедляет регенерацию, поэтому раны после его шипов заживают очень медленно, — он указывает на прутья решётки, а затем широко раскидывает руки в стороны. — Само это место предназначено продлевать мучения, пока грешники ожидают основного наказания. Поэтому просто постой здесь и жди меня. Вики прижимает к груди уколотые ладони, побледневшие губы еле шевелятся от подступившего волнения. — Люцифер… — Не бойся, Вики. Тебя никто не тронет. Не посмеет. Демон специально громко акцентирует последние слова, бросая повелительный взгляд на соседнюю камеру, которую отделяет от нас такая же конструкция с прутьями. Я приглядываюсь: во тьме начинает шевелиться силуэт, гремя тяжёлыми кандалами. Удивленно приподнимаю бровь, безошибочно определяя, кто внутри. «Знакомая энергия. Зигза». Пресекая дальнейшие попытки разговора, Сын Сатаны удаляется вглубь коридора в понуром настроении. Вики провожает его тоскливым взглядом, делает пару шагов назад, опрометчиво оказываясь в опасной близости от соседней решётки. Вдруг из темноты выскакивает нечто, моментально хватает её за запястье и жёстко дёргает на себя. Он неожиданности девушка вскрикивает. Шипы вонзаются в неуспевшую восстановиться кожу и от резкого движения наносят более глубокий порез. — Кого это тут запер сын самого Дьявола? Ммм, неприиизнанная, смертная… Какая красивая и пахнешь вкусно, — ехидно отмечает заключённый, быстро втягивая носом воздух прямо у её ладони. От этой картины меня передёргивает, а Вики, потрясённая внешним видом пленника, наконец приходит в себя. — Пусти, мне больно! Она с усилием отдёргивает руку, снова задевая острые выступы, и отбегает назад. Тонкие черты лица морщатся от нарастающей боли, кровь начинает струиться чуть ниже локтя и стекает на запястья, срываясь с пальцев на грязный замшелый камень. Зигза облизывает серые губы и заливается лающим смехом: — О, да ты Дикарка! Заключенный возбуждённо проходится из одного угла в другой, не отводя от неё безумного взора своих многочисленных глаз. — Он уже освободил одного, ты слышала? Раз ему удалось освободить одного, получится освободить и других… и когда он освободит меня, я… Чувствую, как на губах растягивается ностальгическая ухмылка. «"Уже освободил одного" — значит, речь о Каспаре. На очереди Бальтазар с Кубком крови и Мельхор, а потом уже вместе с остальными и ты, Зигза. Полезно иметь везде своих людей. За долгие годы подготовки нужные фигуры наконец верно расставлены на поле». Поджимаю губы, пристальней вглядываясь в девушку перед собой. «Все, кроме одной, тёмной лошадки». Вики, внутренне борясь с брезгливостью, подается чуть вперёд. — О ком ты говоришь? Кто он? Я подхожу к ней ближе и зачем-то шепчу на ухо: — Ты ведь уже знаешь верный ответ, Вики. Замечаю, как по её телу тут же пробегает мелкая дрожь. Голубые глаза распахиваются еще больше от страшного осознания, когда они с Зигзой практически в унисон заключают: — Мааль-Бон-Тее Усмехаюсь, тихо хвалю: — Умница. Вики нервно выдыхает, отворачиваясь и начиная ходить по камере. Но слыша скребущий голос заключённого, вновь поднимает голову, встречая хищный оскал на уродливом лице. — Скоро всё переменится, Дикарка! Запомни мои слова! Его дикий хохот прерывает лязг ключа в ржавой замочной скважине. Мы оборачиваемся на звук. Люцифер в разорванной рубашке, практически полностью пропитанной кровью, пошатываясь, входит в камеру, сплёвывая на пол багровый сгусток. «Ах да, видение же не оборвалось с уходом Люцифера. Значит, эта связь только с Вики и дело в силе», — и я с облегчением отметаю недавнюю теорию с ритуалом и кровью. — Что с тобой? — Вики сразу оказывается рядом с ним, тревожно оглядывая демона. — Всего лишь тёплая встреча с любимым отцом, — он острит, но тут же хватается за ребра, которые, судя по его помятому виду, сломаны в нескольких местах. — Тебе крупно повезло, с тобой разберутся в Школе и, скорее всего, простят первую оплошность. Сатана бы так церемониться не стал. Что, Непризнанная, теперь не жалеешь, что осталась в камере? Отворачиваюсь, бесцельно рассматривая уродливые каменные стены, невольно признавая: «Надо отдать должное: всё-таки Люцифер действовал в интересах Вики, запирая её здесь». Он снова пошатывается. Девушка пытается подхватить его, но демон не позволяет, тяжело опираясь о стену. Глядя в одну точку перед собой, повторяет: — Боль — это иллюзия. Боль — лишь тренажёр силы воли и характера. Его слова задевают во мне какие-то невидимые струны, эхом поднимающие давние образы. Ведь мне до мозга костей знакома подобная философия. Оборачиваюсь к демону, приглядываюсь к нему уже по-другому, пристальней. Опухшее лицо в кровавых подтёках, разбитые челюсти плотно сомкнуты, в заплывших глазах застыла холодная решимость: он справится, этот опыт сделает его лишь сильнее. Я наклоняю голову, ненадолго погружаясь в свои мысли. «Боль для него — повседневная реальность, и он стойко принимает её без жалости к себе, перешагивая через лужи собственной крови. Это… мне знакомо». Неожиданно что-то меняется во мне по отношению к сыну Сатаны. Нет, моя неприязнь к Люциферу остается прежней, но его слова заставляют признать что-то схожее между нами. Помимо интереса к одной Непризнанной. Последнее, что я вижу, как Вики сочувственно касается его плеча, вероятно, ощущая себя растерянной и беспомощной. А демон наконец с беспокойством замечает рану на её руке, допытывается, как так произошло. Образы меркнут, возвращая меня в реальность.Soundtrack Audiomachine - An Unfinished Life
Мальбонте резко распахивает глаза. Лунное сияние проникает сквозь открытое окно и мягко подсвечивает комнату, но тишину нарушают негромкие женские стоны по ту сторону стенки. Сколько это уже продолжается? Несколько минут, несколько часов? Холодный голос рассудка беспристрастно заявляет, что Вики сильная, она справится и без чужой помощи. Но он помнит её состояние минувшей ночью, как ей было тяжело. Под ложечкой неприятно сосёт, что это? Тревога за неё? Жалость? Что-то иное? Тут же раздаётся глухой грохот и гулкий звон разбитого стекла. Мальбонте молниеносно вскакивает с постели, вмиг оказываясь перед её покоями, и рывком открывает дверь. Узкая кровать пуста, а Вики в одном белье корчится от фантомной боли на полу среди осколков. Её бьёт крупная дрожь, тело непроизвольно мотает из стороны в сторону. Красивое лицо мокрое от слёз и проступившего пота, тяжёлое сбивчивое дыхание. Вокруг неё разбитое стекло. Стакан? Видимо, при падении задела его с тумбы. Но почему так много алой крови, стремительно бегущей по руке? Почему не заживает? Не теряя времени, Полудемон сгребает её в охапку, прижимая к груди. «Такая горячая. Снова сильный жар. Нужно действовать как в прошлый раз, — он быстро бросает взгляд на её кровать. — Но тут не развернуться, удобнее в моих покоях». Вики приоткрывает глаза из-под дрожащих ресниц, силясь сфокусировать зрение на несущем её мужчине. Но, признавая поражение, лишь утыкается носом ему куда-то в плечо, вдыхая его запах, и немного успокаивается. От её, казалось бы, простецкого действия по телу пробегает табун мурашек, а в горле отчего-то пересыхает. Мальбонте безотчётно притягивает её ещё ближе к себе, мимолётно отмечая, какой маленькой и хрупкой она смотрится на фоне его громадных рук. Он наклоняет голову и, почти касаясь губами её уха, шепчет: — Не бойся. Я буду рядом. Кажется, девушка слышит, но вновь ускользает в мир грёз. Мальбонте бережно укладывает её на большую кровать, наконец сосредотачивая внимание на повреждённую руку, под которой уже разрастается алый цветок на прежде белых простынях. В её кулачке случайно оказался зажат крупный осколок стекла, впивавшийся в нежную кожу до кости. Немедленно разжимает её пальцы, освобождая пораненную ладонь. Откладывает окровавленный предмет в сторону и направляется к дежурному у входа, чтобы отдать новые распоряжения. Через несколько минут Полудемон уже обтирает водой измученную девушку, помогая справиться с невыразимой болью, что терзает её тело и сознание. Она снова так близко. Снова в его постели. Снова так уязвима и беззащитна. Плавными движениями он увлажняет её лоб, румяные щёки, точёные скулы, омывая заплаканное лицо. Его острый взгляд скользит по приоткрытому рту. Розовые лепестки девичьих губ манят прикоснуться к ним, искушают одарить их поцелуем. У мужчины мелькает лёгкая улыбка. Ещё вчера, глядя на них, он вспоминал нежность в стенах Школы, теперь же — чувственную страсть, озарившую для него новые грани наслаждения. Мужчина медленно спускает ладонь ниже, чёрные глаза задерживаются на пульсирующей венке рядом с родинкой-звездой. Он вспоминает её испуганные голубые глаза с искрой ненависти, взметнувшиеся на него, когда он порывисто провёл рукой по шее перед её уходом в комнату. Что ж, он понимает её чувства. Её ненависть, неприязнь, злость и обиду — он удостоен этого неслучайно и принимает их справедливое возникновение. Своей выходкой Мальбонте чуть не убил Вики. Снова. Тихие слова быстрее мысли прорезают воздух сумрачной комнаты, пока руки продолжают успокаивать разгорячённую кожу: — Ты не заслужила той боли. Мне жаль, — но Вики, конечно же, не слышит его, и Полудемон этому рад. Движется дальше: изящные ключицы, ярёмная ямка на безупречной коже, соблазнительные полушария, скрытые кружевным бельём, аккуратный пупок на плоском животе, слегка выпирающие косточки бедер, выглядывающие из-под полупрозрачной ткани. В этот раз он обтирает её всю, доходя до кончиков пальцев стоп. Внимательный взгляд изучает каждый изгиб её тела, невольно любуясь его совершенством. Но почему он снова самолично ухаживает за ней? Отчего не велит Клариссе сделать всё необходимое? Или той же Ости? Полудемон язвительно хмыкает абсурдности своего последнего предположения, оглядывает комнату, где совсем недавно ожидала его появления демоница. По его приказной просьбе Ости заменила постельное бельё ещё днём. Предаваясь своим фантазиям, она явно рассчитывала оказаться на этой самой простыни вместе с ним, чтобы вновь ублажать своего Господина, поэтому решила дождаться его прямо в покоях. После встречи с Гомером Полудемон направляется к себе. В голове мысли о потере Фенцио и передаче полномочий главного алхимика его помощнику. Тот клятвенно пообещал с тем же пылом продолжать начатые бывшим престолом труды. Пусть так, но время поджимает. «Затмение не за горами. Если упустим этот шанс, придётся ждать следующего подходящего момента». Мужчина останавливается за несколько шагов до строения, ещё издалека ощущая внутри постороннюю энергию. По телу пробегает волна раздражения. Мальбонте, перепачканный кровью, заходит внутрь. Черноволосая девушка, едва подскочив к нему, отшатывается от его грозного вида: одежда пропитана кровью, а сам он весь в багровых пятнах. Тёмные глаза безжалостно холодны. — Впредь не заходи в мои покои без дозволения. А сейчас займись одеждой, — хмуро распоряжается он, оголяясь по пояс. — Но Маль, а как же... — пытается возразить она и тут же невольно скрючивается под колким взором. Демоница обиженно поджимает губы и без лишних слов удаляется с туникой. Но через несколько минут раздается стук в дверь. На пороге Ости с тазом тёплой воды и губкой. — Маль, ты позволишь? Долгий оценивающий взгляд. Он видит её насквозь. Да, она выслуживается перед ним, чтобы вновь оказаться в его постели и получить высокий статус в лагере. Однако в её выражении лица мелькает… забота. И это удивляет. Но, впрочем, это неважно, сейчас он слишком взвинчен. Может, разрядка и не помешает. Медленный кивок, как молчаливое согласие. Ости удовлетворённо опускается на колени перед сидящим в кресле статным мужчиной и принимается плавно обтирать мокрой губкой его мускулистые руки, предплечья, накаченный торс. Кровавые разводы окончательно смываются, а ловкие девичьи пальцы всё продолжают ласково огибать каждый твёрдый как камень кубик пресса. Тёплые капли скатываются по упругим мышцам, заставляя влажную кожу сверкать под неровным оранжевым светом огня, и этот блеск отражается в потемневших зелёных глазах. Мальбонте будто наблюдает за всем со стороны, отстранённо отмечая, что её прикосновения больше его не волнуют. И, когда демоница с похотливой улыбкой кладёт ладонь на внутреннюю сторону его бедра, лицо мужчины невольно передёргивается. — Достаточно, Ости. Можешь идти. До неё не сразу доходит смысл сказанных слов, и приходится повторить их уже в другой форме. Но затем дверь в покои распахивается, и Полудемон боковым зрением видит, как на пороге застыла Непризнанная. Демоница бросает на неё полный ненависти взгляд, поток злобы которого практически осязаем, но, тем не менее, он разбивается о холодные равнодушные скалы вошедшей девушки. Мальбонте ухмыляется, поправляя прядь тёмно-русых волос. Фенцио рассказывал ему об Ости, когда та в первые же дни напросилась приводить в порядок его покои. Она была пассией Люцифера долгое время, но не так давно те расстались. И, кажется, Полудемон догадывается о причине разрыва. Похоже чёрноволосая демоница всё ещё держит обиду на девушку. Ну да, уступить сына Сатаны какой-то непризнанной. «Надо будет проговорить условия вендетты с ополченцами ещё раз, чётко очертить границы дозволенного, дабы не возникли недоразумения. Иначе полетят лишние головы. От моей руки». Внезапно дыхание девушки учащается, пальцы с силой комкают простынь, а из горла вылетает приглушенный всхлип. Новые струйки слёз катятся по щекам, оставляя солёные дорожки. Вики в беспамятстве мотает головой, тело начинает дрожать от следующей волны лихорадки, пока Мальбонте не касается её плеч, удерживая их на месте. Наклоняется к ней ближе и произносит: — Не бойся, это лишь образы прошлого. У них нет власти над тобой. Её встревоженное лицо хмурится, от переполнявших эмоций она прокусывает до крови нижнюю губу. Тогда ладонь Полудемона ласково касается её щеки, большим пальцем вытирая блестящие под лунным светом слезинки. Сам не зная почему, он громко повелевает, надеясь прорваться сквозь пелену забвения: — Ты сильная, слышишь? Дыши! Вдох. Выдох. Вдох… К его удивлению, это срабатывает. Она подчиняется, и дыхание потихоньку приходит в норму. Тень улыбки вскользь мелькает на лице Мальбонте. — Умница. Её глаза чуть приоткрываются. Судя по рассеянному взгляду, ей сложно распознать фигуру в темноте помещения. Но следующие слова заставляют Полудемона ощутить боль и тяжесть глубоко в груди. Пересохшие губы разлепляются, чтобы пронзить пространство своим трепетным: — Бонт… Мальбонте замирает, чувствуя одновременно вспышку злости и неожиданную теплоту внутри. Вики неловко поднимает свою руку, кладя её поверх мужской ладони, нежно прижимая её всё к той же щеке. Отчего-то его сердце пропускает удар. Он неотрывно смотрит на Непризанную. Но вот череда видений опять уносит девушку на своей карусели, и её кисть обессилено соскальзывает на подушку. Сын ангела и демона медленно убирает руку. Черты лица приобретают привычную ледяную серьезность, только уголки губ сильнее опущены. «Бонт… Нет, Вики. Того Бонта, которым ты так дорожишь, больше нет. Он… Я изменился и прежним никогда не стану». Он машинально убирает налипшие волосы с её лба и вновь берёт в руки влажную ткань. «Но это не значит, что я забыл твою доброту ко мне. Сегодня моя очередь о тебе позаботиться». Спустя полчаса жар утихает, и Полудемон усаживается в мягкое кресло, погружаясь в чуткий сон и рассчитывая, что на этом ночные приключения закончатся.