Soundtrack Believer(cover by samarina_sash)
— Мне нужна твоя кровь. Сглатываю подступивший ком к горлу. Хочется сделать шаг назад, а лучше пять, но мои ноги словно приросли к полу. Да и бессмысленно скрываться от неизбежного. Вновь прикрываю веки, стараясь унять поднявшуюся панику. Она мне не помощник. «Если бы он хотел навредить мне, то мог сделать это раньше. У него была возможность взять кровь ночью, пока я была без сознания, регенерация не оставила бы и следа, а я бы ни о чём не догадалась. Получается, Мальбонте не хотел делать это без моего ведома, сам привёл сюда и открыто сказал, вернее, поставил перед фактом. И что, достаточно ли этих аргументов, чтобы доверять ему? Нет. Кровь — мощный инструмент, после ритуала у древа я хорошо уяснила это. Кто знает, как и с какой целью он может её использовать». Поднимаю глаза, впиваясь в его привычно серьёзное выражение лица в надежде найти для себя подсказки. — Для чего тебе моя кровь? — унимаю возникшую дрожь в голосе, стараясь говорить спокойно, отстранённо. — Для исследования, — после небольшой паузы поясняет Полудемон. — Чего именно? — ответом мне служит красноречивое молчание. — Мальбонте, ты обещал быть честным и говорить только правду, — напоминаю о нашем соглашении. На его губах мелькает лукавая усмешка, пока он проходится по мне снисходительным взглядом. — Я обещал тебе не врать, — цинично уточняет, пока внутри меня бушует возрастающее возмущение от того, что мужчина пытается обвести вокруг пальца. — Нужно исследовать твои силы. Хочу понять, как это связано с видениями. Чувствую, Мальбонте говорит полуправду. Недоверчиво прищуриваюсь, скрещивая руки на груди. — Ты что-то не договариваешь. Есть другие причины. Собираешься ещё кого-то призывать из тьмы? — мрачно усмехаюсь, пряча за этим волнение и сомнения, закравшиеся в душу. Его лицо мгновенно искажается злобой. Он резко надвигается на меня, вынуждая быстро пятиться. Я отступаю до тех пор, пока крыльями не вжимаюсь в книжный шкаф, откуда с грохотом что-то падает на пол. Нависает надо мной, а я лишь испуганно упираюсь ладонями в его широкую грудь. Хватает за подбородок и требовательно заглядывает в глаза. Несколько долгих секунд буравит их чёрными зрачками и, ругаясь, небрежно убирает руку, угрожающе перекладывая её на полку в сантиметре от моей макушки. Теперь я со всех сторон ощущаю себя загнанной в угол. — Почему я не вижу твоих воспоминаний?! — в повелительном голосе гремят нотки негодования. Предыдущий нерадостный опыт подсказывает мне, что смеяться в лицо Врага небес больше не стоит. Но я не собираюсь раскрывать ему карты так просто. — Хочешь узнать? Давай правду за правду! Это честная сделка. Для чего тебе кровь на самом деле? — Но он лишь скрипит зубами в ответ, тогда я гневно сверкаю глазами. — В таком случае, я против. Я не собираюсь помогать тебе, пока ты утаиваешь от меня причины происходящего! Вдруг он наклоняется ко мне так близко, что я сразу улавливаю его личный аромат, заставляющий сердце биться предательски часто. Полудемон обжигает кожу щеки горячим дыханием. Сквозь пульсирующий в висках шум крови я слышу тихий угрожающий шёпот, пронизывающий холодом от макушки до пят. — Я получу её так или иначе, Вики. Его равнодушные слова бьют по мне, ширя возникающую между нами пропасть. Вспыхиваю, выпрямляясь как струна, дерзко глядя в его тёмные бездонные омуты. Мы оба, словно гипнотизируя друг друга, пытаемся найти там исчерпывающие ответы, но тщетно. Меняю тактику. Уже не отталкиваю, напротив, подаюсь вперед, легонько провожу левой рукой по широкому вырезу чёрной футболки, пальцами дотрагиваюсь до смуглой кожи ключиц. Правой ладонью плавно скольжу от его плеча и ниже, с нажимом огибая каждую мышцу, пока не касаюсь кисти с зажатым ножом. Настойчиво раскрываю мужские пальцы, перехватывая оружие. К моему удивлению он позволяет мне, ни один мускул на его лице не дергается. Только лишь в тёмных глазах что-то мелькает, не страх — какая-то невыразимая тоска. Моя ладонь вздымается вместе с его грудью в ритме дыхания. Где-то под ней, чуть ниже уверенно бьётся неприступное ожесточённое сердце. Мои пальцы холодит фигурная рукоять ножа. Глубоко в сознании сухим фактом проносится страшная мысль, что если удастся всадить оружие прямо в сердце, намереваясь убить Врага небес, то он на самом деле падёт, и больше никто не погибнет. Войны не будет. По коже пробегает мелкая дрожь. Продолжая неотрывно всматриваться друг другу в таинственные зеркала души, мы замираем, или это время будто останавливается, давая мне призрачную возможность для раздумий. И я решаюсь. Крепче сжимаю рукоять ножа. И бойко выныривая из его западни, решительно подхожу к столу, где блестят алыми рубинами звериные глаза древнего рогатого демона, изображённого на Кубке крови. Подношу к нему руку, оборачиваясь на Мальбонте, который так и остался стоять у шкафа, с нескрываемым интересом наблюдая за мной. Стремительно и глубоко полосую себе запястье. Резкая обжигающая боль. Стискиваю зубы, моих слёз он не увидит. С громким треском втыкаю ритуальную сталь в деревянную поверхность стола. Из разрезанных вен моментально начинает литься багряная кровь, постепенно наполняя золоченую чашу, но я почти не замечаю, всё ещё пытаясь отыскать подлинные эмоции на его лице. «Удивление? Удовлетворение. Ты получил желаемое. Чудесно. Подавись». Где-то за моей спиной громко звучит «достаточно», от которого я вздрагиваю, совсем позабыв, что мы в лаборатории не одни. Тогда я перехватываю второй рукой раненное запястье, крепко зажимая, и в звенящей тишине покидаю помещение, напоследок бросая на Полудемона полный ненависти взгляд. Плечом оттолкнув дверь, почти выбегаю на улицу, когда та звучно захлопывается за спиной. Саферий подскакивает от неожиданности, непонимающе оглядывая меня. Кровь продолжает бордовыми ручейками обильно стекать по руке, как только я разжимаю пальцы, чтобы оторвать от наряда длинный кусок красной ткани. Наспех делаю тугую перевязку, зная, что через некоторое время регенерация бесследно затянет порез. Нервно оглядываюсь на дверь, не желая сейчас видеть Хозяина лагеря. — Идём отсюда, — поспешно кидаю демону. — Куда? Обходить территорию лагеря? — Нет. Не сейчас, — я на мгновение зажмуриваюсь, пытаясь найти место, где могу хоть немного выпустить пар и расслабиться. — За столом я слышала, как упоминали о каком-то озере. Мы можем отправиться туда? Мне нужно остыть. — Остыть в озере? — Саферий глумливо усмехается. — В чем дело? Оно чистое, там же можно окунуться? — подозревая неладное, недовольно уточняю у него. — Чистое. Мы используем его воду, она кристально прозрачна, — он как ни в чём не бывало кивает. — Озеро тоже под куполом, как и весь лагерь, так что, полагаю, тебе дозволено его увидеть, — кинув ещё один взгляд на барак, прислушиваясь, не вырывается ли оттуда кто в погоне, демон спокойно отворачивается, бросая мне: — Пошли.***
Дорога оказалась неблизкой, мы прошли практически через весь лагерь, чтобы выйти к узкой тропинке, извивающейся, словно змея, между наклонными острыми скалами. Минуя единственный широкий проход посреди каменных валунов, мы наконец оказываемся на месте. От открывшегося вида захватывает дух. Широкое озеро сияет лазурной гладью, отражая нежные небесные краски и пушистые почти осязаемые облака, пока утреннее солнце ещё не успело перевалить по эту сторону хребтов. Повинуясь удивительному волшебству, вокруг него зеленеет растительность, кустарники и высокие деревья, в основном сосны да ели. И всё это в кольце величественных гор. Природа ли или сам Создатель сделали это место поистине живописным? Носом втягиваю воздух, упиваясь приятным ароматом хвои, смолы и прохлады. Не терпится скорее очутиться в воде после стольких дней, проведённых вне школы без нормального душа. Оборачиваюсь к Саферию, равнодушно наблюдающему за мной. — И часто сюда приходят ополченцы? — Время от времени, — он пожимает плечами, — когда требуется пополнить запасы чистой воды в бочках. Но сейчас ещё рано, так что, думаю, пока мы будем одни. Стараясь приглушить внутри возникшую в алхимической лаборатории ярость и обиду, поглядываю на демона, смущенно озвучивая неловкую просьбу. — Саферий, мне бы хотелось искупаться, не мог бы ты подежурить у прохода, на случай, если кто-нибудь явится. Они же смогут отложить свои бочки и вернуться попозже. Он ехидно усмехается, в карих глазах пляшут черти, радостно закидывающие грешников в свои котлы. — А с чего бы мне делать это? У меня всего две задачи, первая из которых следить за тобой, а вторую ты и сама знаешь. Да и если какой-нибудь нахальный демон дерзнёт приблизиться к тебе, мы оба в курсе, что ты сможешь за себя постоять. Скрывая недовольство, спокойно выдаю ему, смахивая невидимую пылинку с его брони. — Я-то смогу, но ты уверен, что Повелитель обрадуется твоему невмешательству в подобную ситуацию или вообще допущению оной? Он хмурится, сильнее сжимая рукоять меча. — Я лишь предупреждаю о последствиях, — устало пожимаю плечами, — вдобавок могу угрожать. Замечаю, как на миг зрачки демона наливаются красным. — Но я тебя прошу. Пожалуйста, Саферий, — отбрасывая своё раздражение, смотрю на него с какой-то отчаянной мольбой. — За долгое время наконец передо мной место, где я могу расслабиться, побыть в одиночестве, не находясь под прицелом посторонних глаз, не ожидая удара в спину. Он кривит губами, но после продолжительной паузы соглашается. — Хорошо, Непризнанная. Но не слишком долго. Что я им, по-твоему, должен говорить?! — Правду, Саферий. Что я в чудовищном настроении и готова покарать любого, кто дерзнет мне помешать наконец вымыться. И сейчас мне плевать на последствия. — Ладно, — хмыкает он, подавляя смешок. Сдержанно киваю и спускаюсь к озеру. Недолго думая, раздеваюсь до нижнего белья, оставляя одежду на камнях. Зарываюсь босыми ступнями в рассыпчатый песок, двигаюсь навстречу редким манящим волнам, подгоняемым лёгким ветерком по зеркальной поверхности. Медленно захожу в кристально чистую воду, позволяя ей укутать меня в свои прохладные объятия. С наслаждением ныряю с головой, погружаясь на глубину и расправляя крылья.Soundtrack UNSECRET, ELIA EX — Stronger Now
Далёким эхом откликается воспоминание, как я купалась в Священной реке, чтобы освободить из башни Бонта. Что было бы, не реши я ввязаться в эту авантюру? С каждым движением образы прошлого сильнее всплывают в памяти: тёмная водная гладь, сверкающие золотом перья, Люцифер, отвлекавший архангела и затем незаметно подкравшийся ко мне сзади, прижимает к своему горячему торсу, так контрастирующему с холодной рекой, его крепкая ладонь на губах, не дающая мне издать ни звука… При мысли о сыне Сатаны, меня окатывает тревогой и злостью одновременно. Выныриваю, хватая ртом воздух, и начинаю марафонский заплыв кролем, резво работая руками. «Какого чёрта он снова всё решил за меня, утаскивая с собой в ночное небо?! Выходка у костра и так чуть не стоила ему жизни!» Понимаю, что он так проявлял свою заботу, но от осознания, что мы теперь по разные стороны баррикад, внутри всё мучительно сжимается. «Кто знает, при каких обстоятельствах мы теперь встретимся? Мальбонте чётко выразился, что не оставит шансов никому, кто дерзнёт встать на его пути, на нашем пути». Гребу руками яростнее, выматывая тело, пытаясь выплеснуть весь свой гнев без остатка. Намокшие крылья только прибавляют мне желанный балласт, увеличивая нагрузку. «Интересно, что было бы, не поставь Люцифер в условие трон Ада? Полудемон принял бы его в свои ряды? Не уверена. Что же у него за неприязнь к сыну Сатаны? Ох, надеюсь, с ним и с остальными всё в порядке, и они нашли дорогу к Школе». Быстро рассекаю руками водную гладь, увеличиваю напор, но навязчивые мысли, взывая к разуму, всё равно пробиваются сквозь испытания, которыми я безжалостно истязаю тело. «Не жалею ли я о своём выборе?» На миг стискиваю от обиды зубы, а затем продолжаю ритмично выдыхать в воду, создавая вокруг пену от своих движений. «Хочется верить, что я приняла правильное решение, но эти недомолвки, видения, исследование крови, а теперь ещё и влечение к источнику силы — не совсем то, чего я ожидала». Переворачиваюсь на спину, давая себе короткую передышку, с тоскою гляжу в чистое бескрайнее небо. «Но всё-таки наша внезапная близость, общее помешательство, зашкаливающие эмоции на грани грёз и реальности, наше умопомрачительное послевкусие… и это всё просто химия наших тел из-за силы, что теперь и во мне!» Меня переполняет непонятно из-за чего возникшая злость. На него, на себя, на всю ситуацию. Заныриваю в каком-то яростном неистовстве, глубоко погружаясь под воду, будто наказывая себя за досадную ошибку. «Так поддаться искушению! Его рукам, глазам, губам!» Вижу их, как наяву, на секунду вновь оказываясь в его обжигающих объятиях посреди стола. Кислород в лёгких стремительно заканчивается, и я с громким всхлипом выпрыгиваю на поверхность. Рьяно загребаю воду, нещадно продолжая свой заплыв по безлюдному озеру. Одеревеневшие мышцы уже вовсю ноют от усердия, но я по-прежнему полна сил и энергии, несмотря на то, что вновь не спала полночи. И я вспарываю волны ещё и ещё, преодолеваю свои тревоги, пока наконец не начинаю чувствовать облегчение глубоко внутри. Останавливаюсь, стараясь успокоить порывистое дыхание, и с благодарностью своему телу откидываюсь назад, расправляя крылья и позволяя воде мерно качать меня на лёгких волнах. «Сколько я уже здесь? Час, три? Пять минут или вечность? Хочется остаться здесь дольше, затеряться мелкой песчинкой на берегу, которой никогда не придётся думать и принимать непростые решения. Но это невозможно. Пора двигаться дальше, знакомиться с лагерем, его обитателями. И я просто обязана найти Лоя!» Уже расслабленно возвращаюсь к знакомому берегу и ощущаю приятную ломоту в мышцах после утомительной тренировки. Когда ноги спокойно касаются дна, останавливаюсь, чтобы ещё раз неторопливо омыть себя. Солнце уже перебралось через пики гор и теперь ярко освещает зеркальную водную гладь, и мерцающие блики золотой россыпью окружают меня со всех сторон. Кажется, что и моя влажная кожа вся блестит и переливается под ласковыми лучами. Прикрываю веки, утопая в нежной тёплой неге. Странное чувство пронизывает подсознание, улавливаю что-то постороннее. Открываю глаза и осматриваюсь вокруг. Всё тот же великолепный пейзаж на берегу, рядом с зелёным хвойным леском вода кажется и вовсе изумрудной. Поневоле прохожусь по деревьям взглядом и… внезапно встречаюсь с тёмными, прикованными ко мне глазами Врага небес.!!! Soundtrack Chase Holfelder - Every Breath You Take
Он стоит напротив меня, блуждая цепким взором по обнаженным участкам тела. Мелькает мысль, что ажурное бельё на мне, намокнув, стало совершенно прозрачным, но к своему удивлению я не смущаюсь. Выпрямляю спину, оборачиваясь к нему полностью, и широко раскрываю крылья, изящно скользя ими по водной поверхности и создавая миллион маленьких сверкающих брызг. Стряхиваю с перьев лишнюю влагу и гордо поднимаю подбородок, не скрывая своё идеальное тело. Отчего-то мне безумно хочется, чтобы он сейчас наблюдал за мной, любовался, впитывал мой образ в себя настолько, чтобы вырисовывать его себе каждый раз, когда закрывает свои чёрные обсидианы. «Что ж, восхищайся и запоминай, ибо я не собираюсь идти на поводу у неведомых чар, которые через некоторое время вновь начнут нарастать. Больше я не дам никому за себя решать, что делать и, тем более, кого желать!» Продолжая нашу зрительную игру, грациозно выхожу на берег из ослепительной водной ряби. Мальбонте неотрывно следит за мной, ловя каждое движение. Внешне он как обычно безупречно невозмутим, но так ли это на самом деле? Загребая мокрыми ступнями песок, подхожу к нему, останавливаясь на расстоянии трёх шагов. Вода крупными бусинами звучно срывается вниз, скатываясь с кожи и намокших крыльев. Так громко в давящей тишине. Кап, кап, кап. Первое же лёгкое дуновение ветра заставляет мокрую кожу мгновенно покрыться пупырышками, а соски затвердеть и предательски проступить сквозь белое кружево. Это не ускользает от его внимания. И теперь в непосредственной близости я замечаю, что в его глазах отражается отнюдь не спокойная озёрная гладь, что осталась позади меня. Их радужки потемнели, почти сливаясь со зрачками, хотя взгляд всё равно остаётся осмысленным. Чувствую, как по венам растекается тёплая волна мстительного удовольствия, и я смакую свою мизерную победу. «Что? Неужели я привлекаю тебя и без энергетического магнита твоей силы?» Словно прочитав мои мысли, его губы расплываются в той самой чертовски соблазнительной ухмылке, от которой меня бросает в жар. Мужчина первым нарушает молчание: — Я принёс тебе чистую одежду, — он протягивает мне аккуратно сложенную белую ткань, которую я до этого даже не замечала. Брови удивлённо ползут вверх, когда я принимаю новый наряд и разворачиваю его — белоснежное тонкое платье из льна. — О, сама невинность, — хмыкаю, натягивая улыбку, прежде чем уточнить: — Хочешь, чтобы на контрасте я выглядела безгрешным ангелочком рядом с тобой, или ты собираешься приносить меня в жертву на очередном ритуале? Уголки его губ ползут вниз, а выражение глаз меняется, словно мои слова могли ранить его. Замечаю, как он смотрит на моё всё ещё перевязанное красной тряпкой запястье. Ровным тоном отвечает: — Днём здесь настоящее пекло, Вики, а в нём тебе будет легче переносить жару, не прибегая к регуляции температуры тела. Поджимаю губы, не ожидая такой прагматичный ответ. Вместо благодарности просто киваю и тут же натягиваю платье на себя. Невесомая ткань такая приятная на ощупь. По мелькнувшему удовлетворению на его лице, понимаю, что новый наряд сидит на мне превосходно. Но от столь внимательного взгляда сердце с каждым ударом увеличивает свой ритм, и, кажется, это не укрывается от Полудемона даже сквозь одежду. Несколько долгих секунд мы молчим. Мальбонте печально усмехается: — Жалеешь, что освободила Бонта из башни? Его вопрос застает меня врасплох. Занятно, сегодня мы оба вспоминаем Бонта. Задумываясь, смотрю куда-то вглубь соснового леса. — Если бы я знала тогда то, что знаю сейчас, я бы поступила иначе. — И как же? — на его лице застывает усмешка, да только, похоже, скрывает она печаль. Делаю два шага к нему, сокращая расстояние между нами до вытянутой руки. Ветер ласково шевелит его тёмно-каштановые пряди, а я вновь борюсь с собой, чтобы не поправить их, как при вчерашней попытке на прогулке. Мы стоим так близко друг к другу, но одновременно находимся так далеко. На одном выдохе отвечаю: — Я бы спасла Бонта из башни. Он удивленно приподнимает бровь, не находя логики в моей фразе. Смотрю в его полные пугающей и одновременно притягивающей тьмы бездонные омуты, пытаясь достучаться до сердца, до человечности, до души. — А потом помогла бы провести этот чёртов ритуал и спасла бы Маля. От неожиданных слов Мальбонте теряет контроль над своим обычно каменным, ничего не выражающим лицом: его чёрные брови поднимаются вверх, а прежде проницательные глаза округляются от изумления. — Что? — Да, я бы спасла Маля из заточения, потому что он, как и Бонт, изначально этого не заслуживал. Шепфа поступил крайне жестоко. Потому что они… ты не виноват, что имеешь такую силу с рождения. Видно, что мои слова поразили его, такого поворота он не ожидал. — Я бы достала кровь Люцифера…. Снова усмешка, и Полудемон вновь обретает дар речи. — Неужели? Думаешь, он дал бы её добровольно? — Может и дал бы, если бы с ним сначала кто-то поговорил и объяснил, почему это важно, — нахмурившись, чеканю слова уверенным тоном. — А если бы и нет, то нашла бы способ её добыть. Он скептично поднимает бровь и снисходительно смотрит на меня, как на диковинного зверька в клетке, который не понимает своей ограниченности. Скрещиваю руки на груди, хитро прищуриваясь, продолжаю: — Ты ведь знаешь, что Сатана сильно избивал сына за малейшие проступки? Как-то раз я видела его после очередного «разговора». Будь у меня Кубок в тот момент, я бы наполнила его доверху. Даже если бы это не сработало, я бы всё равно нашла способ получить кровь иначе. При упоминании Кубка отголоски утренней ярости опять возвращаются, но я не поддаюсь на их провокацию. Впиваюсь в Мальбонте немигающим взглядом, хладнокровно завершаю: — И я бы провела ритуал с меньшими жертвами. Враг небес резко выдыхает, и я слышу его горько-насмешливый хохот. — Это невозможно. Ваш драгоценный Шепфа постарался. Три смерти были необходимы, не я придумал эти проклятые условия обряда. — Пусть так, но это были бы совсем другие бессмертные, — говорю сдержанно, сама удивляясь своему спокойному тону. — Что, играла бы в бога, Вики? Спасла бы своих друзей и обрекла бы на смерть других? — он зло усмехается, колко глядя на меня. — Выбрала бы в жертвы менее достойных, по своему мнению, личностей? — Не совсем, — я улыбаюсь, пока на его лице отражается смесь ледяной ярости и недоумения. — Оглянись, — рукой указываю в сторону лагеря. — У тебя полно последователей всех мастей: тут и демоны, и ангелы, и непризнанные. Многие настолько фанатичны, что готовы умереть за тебя хоть в эту минуту. Уверена, нашлись бы добровольцы. Убийства были ни к чему. Мальбонте хмурится, плотнее сжимая челюсть, по скулам напряженно гуляют желваки. Его пронзительный взгляд готов прожечь меня насквозь. Если раньше он легко оправдывал свои действия кровавым пророчеством, то теперь мои слова частично выбивают почву из-под ног, заставляя усомниться в правильности своих решений, показывая, какие ещё могли быть варианты. Опускаю руки вдоль тела, больно сжимая кулаки от всколыхнувшихся ужасных воспоминаний. — Тогда не было бы никакой войны, и в ту страшную ночь не погибли бы сотни бессмертных, а мне самой не пришлось бы убивать, — голос изменнически дрожит, глаза внезапно увлажняются, но слез не последует, нет. Я пролила их достаточно. Но вмиг обмякшее тело и ошеломлённый, полный непонимания взгляд я запомню на всю жизнь. — Ты жалеешь, что убила Сатану? — Полудемон кивает, предполагая очевидную версию произошедшего. — Нет, об этом я не жалею, — мотаю головой. — Ещё чуть-чуть, и он погубил бы мою мать, я просто не могла остаться в стороне. Я всегда буду пытаться защитить своих близких. Да и за мной был должок, ведь он сломал мне шею, — едко усмехаюсь в конце. Мальбонте задумчиво смотрит на меня. Чувствую, что озадачила его своими репликами. — В ту ночь ты убила кого-то из демонов? — Я убила архангела. Искреннее удивление вновь отражается на его лице. Он недоверчиво осматривает меня с ног до головы, будто заново оценивая и прикидывая эту картину. — Разве ты сражалась за демонов? — Я старалась не сражаться совсем, — выделяю каждое слово. — И как же так получилось, что архангел встал на пути у дочери серафима? На мгновение отвожу взгляд, непроизвольно сильнее впиваюсь ногтями в ладони. — Он собирался убить моего… друга. Мальбонте резко выдыхает, на лице появляется гримаса презрения, он быстро достраивает недостающий пазл. — Друга значит? — Какая сейчас разница! — игнорирую едкий выпад. — Если бы я провела тот ритуал, война была бы не нужна! Я бы освободила тебя, Мальбонте, и помогла бы добиться равноправия бессмертных, восстановив равновесие на весах Немезиды*. В глубине чёрных обсидианов сверкает зловещий огонёк. Он печально усмехается, глядя на меня как на наивного ребенка. — Думаешь, всё так просто? — Считаешь, я не понимаю, что тебе была выгодна эта война? — с щемящей сердце грустью улыбаюсь ему. — Что Фенцио сделал всё, чтобы всколыхнуть волну недовольств, чтобы о тебе вспомнили и заговорили как о символе того, кто разберётся со всей несправедливостью? Все эти слухи, нападения на учеников, демонстрация неспособности действующей власти взять ситуацию под контроль. Ты ослабил и разобщил своего врага настолько, чтобы его люди переметнулись к тебе аки ко спасителю. Ты продумывал свой план веками, но не стремился сократить возможные жертвы для достижения желанного результата. — За всё нужно платить свою цену, Вики. Закон равновесия, — выдаёт практически сквозь зубы, недовольно впериваясь в меня устрашающим взглядом. — Да, платить нужно. Но с чего ты взял, что сам вправе устанавливать эту цену или соглашаться со столь высокой стоимостью? — тихо выдыхаю, но продолжаю со спокойной невозмутимостью гнуть свою линию. — Очень часто цену можно сбить, Мальбонте. На то существует искусство дипломатии и чётко выверенные действия. Судя по накатывающей энергетике, внутри у него вовсю разгорается ярость, и он едва сдерживает её, чтобы не обрушить на меня, нерадивую Непризнанную. Сердце в страхе колотится, предчувствуя опасность. Мальбонте весь напряжен, мускулы бугрятся под одеждой, в глазах полыхает адская злоба. «У меня определённо талант выводить из себя Наивысшее зло». — И всё же, в моем случае той битвы бы не было, — выставляю руку в предостерегающем жесте. — Мы бы нашли единомышленников. Те, кто недоволен системой, сами бы присоединились к нам. Да, их было бы значительно меньше, чем сейчас, но благодаря твоей способности приручать субантр, этих идеальных воинов, нам было бы достаточно для победы над Цитаделью. По крайней мере, мне так кажется, из расчета того, что известно сейчас, — примирительно добавляю в конце. Сама не ожидая того от себя, кладу ладонь на его плечо и тихонечко сжимаю. Он вздрагивает и отбрасывает мою руку в сторону, всё ещё борясь со своими чувствами. — И я бы присоединилась к твоей борьбе с самого начала. Была бы рядом. Ты бы мог рассчитывать на мою помощь и поддержку. Вижу сложно различимую гамму эмоций на лице Полудемона, где угадываются досада, ярость и изумление. — Ты продумывал свой план в ненависти. Может, стоит пересмотреть его сейчас более трезво? Так ли необходимы реки крови и столько насилия для твоей цели и достижения равновесия? Его плотно сжатые губы напоминают белую нить. Доводы задели мужчину, но смогла ли я достучаться, или всё дело в гордости? Пронизывая острым взглядом, он с непоколебимой уверенностью осаждает меня: — Вики, у меня уже есть план, и он приведет меня к победе. — У нас уговор, Мальбонте, — напоследок тихо добавляю. — Уж что-что, а «слышать» ты обещал. Пожалуйста, обдумай мои слова. Кажется, будто в чёрных глазах закипает сама тьма. Сжав и резко разжав кулаки, он медленно кивает и со всей серьёзностью отвечает: — Что ж, хорошо. Я держу своё слово. Он собирается взлететь, но вдруг оборачивается ко мне, кидая через плечо: — Если в следующий раз снова не захочешь заглядывать в общие купальни, можешь воспользоваться ванной в моих покоях. Там тебя никто не побеспокоит, — и он отталкивается от земли, в несколько взмахов оказываясь высоко в небе, оставляя меня переваривать информацию. «Что за общие купальни? В его покоях есть отдельная ванная комната? Там что, потайная дверь? Почему я не замечал её раньше?» Но тон, которым мужчина бросил это, не оставляет сомнений: в словах не было шутки. Прикрывая глаза ладонью от слепящих солнечных лучей, со смутной грустью провожаю его силуэт, пока тот скрывается за пиками гор. На глаза попадается перевязанное запястье. Регенерация давно затянула порез, но я решаю оставить красную ткань в качестве напоминания себе, что я здесь неслучайно. Мальбонте хочет что-то выяснить с помощью моей крови, но что именно? Так или иначе, я найду ответы. С благодарностью оглядываю живописный озёрный пейзаж и шагаю в сторону узкого прохода, где ожидает Саферий. Ещё издалека до моих ушей начинает доноситься скрежет металла о металл — кареглазый демон старательно точит меч. Рядом с ним выстроены в ряд уже с десяток бочек, но ни одного ополченца по близости нет. — А ты можешь быть убедительным, когда захочешь, — улыбаясь, киваю ему на ожидающие своего часа ёмкости. Страж фыркает, вытирает лезвие и прячет оружие в ножны. — Припугнуть мелких сошек нетрудно. Вспоминая последние слова Полудемона, обращаюсь к нему с вопросом. — Почему ты не сказал мне про купальни, когда услышал, что я хочу вымыться? — Он глумливо усмехается, не скрывая удовлетворения от ситуации. — А про ванную в покоях Мальбонте ты тоже знал? — Конечно, знал. Сам не раз таскал туда бочки с водой. — Так почему же умолчал об этом? — Ты не спрашивала. Его нахальный ответ порождает в голове мрачные мысли, что в некоторых случаях ломание шей архидемонов может действительно доставлять удовольствие. — Демоническую натуру ничем не скроешь, да, Саферий? Но тот лишь довольно пожимает плечами. — Вдобавок, мне было интересно, накажет ли тебя Повелитель. Потому что нам купаться здесь запрещено, — увидев удивление на моём лице, он ехидно продолжает: — Сама посуди, что станет с кристально чистой водой, если в ней начнёт ежедневно мыться орда грязных ополченцев? И как после этого её пить? Вспоминая пыльных обитателей лагеря, не могу с ним не согласиться. Хорошо, что одна девушка не повредит экосистему огромного водоёма. Да и вообще, пусть это будет моей компенсацией за кровавое утро. — Что ж, пора на экскурсию. Покажи мне всё. Демон с готовностью встает и ведёт меня обратной дорогой. Проходя между массивными валунами, с тоской ощущаю, как покидаю волшебство этого места.***
Обход по улочкам лагеря оказывается весьма полезным, но в то же время увиденное зрелище угнетает. Ополченцы живут в спартанских условиях: крыша над головой, еда и защита в случае нападения — всё, на что они могут рассчитывать. Многие дома, а вернее бараки установлены наспех и не достроены до конца, а в них ютятся десятки бессмертных, встречаются даже целые семьи. На мой закономерный вопрос Саферий объясняет, что после смерти Сатаны в Аду полная неразбериха и беспорядки. Цитадель пытается взять власть под свой тотальный контроль. Вдобавок, находит близких тех демонов, которые присоединились к Мальбонте на поле боя, чтобы вызнать возможное местоположение Врага небес. Каждую неделю через шпионов прибывают новые беженцы из Преисподней: кто-то собирается примкнуть из-за идеи, кто-то из желания быть с родней на одной стороне, а кто-то выбирает из двух зол меньшее для себя, опасаясь за своё будущее и безопасность. Попытка выяснить, когда началось строительство лагеря и кто этим занимался, проваливается — архидемон не располагает такой информацией. С удивлением узнаю, что здесь нет лазарета, а на всё население лишь пара-тройка лекарей. Слышу ехидное замечание «бессмертные не болеют, Непризнанная», и меня продолжают знакомить с другими «достопримечательностями». Общественные купальни представляют собой природный водоём на другой окраине лагеря, существенно уступающий озеру в чистоте вод и особенно в размерах. Там же можно набрать бочку и воспользоваться ею как ванной. Кто-то уже купается, не обращая внимания на случайных зрителей, кто-то рядом стирает в тазе бельё. «Хорошо, что Саферий не привёл меня сразу сюда, объявив, что это единственное место, где можно хоть как-то вымыться. Не очень приятное зрелище». Мы проходим дальше, мимо центральной кладовой, где происходит распределение перехваченных припасов. Мимо главного арсенала и кузницы, откуда тянется запах горящих углей в горнах, где куют новое оружие и броню для солдат. В воздухе витает напряжённая атмосфера мрачного ожидания, кругом отрешённые и усталые лица. «Да уж. Комфортная жизнь ополченцев вряд ли сильно заботит Мальбонте в сравнении глобальной войной с Цитаделью». Несколько часов мы неторопливо обходим значимые места лагеря. Солнце давно нещадно печёт, и мысленно я благодарю Полудемона, что он выбрал мне именно белый наряд. После очередного лавирования между строений, выходим на широкую дорогу. Саферий внезапно останавливается, поднимая руку и преграждая мне путь. — Сюда пока нельзя, — я вопросительно поворачиваюсь к нему. — Повелитель запретил водить тебя в эту часть лагеря. В этот момент я ощущаю себя быком, перед которым только что махнули красной тряпкой. Натягиваю на лицо улыбку и любезно уточняю: — А это единственное место, куда мне нельзя? — Саферий, задумываясь, кивает. — И что же тут находится? Демон остро прищуривается, напрягается, словно сомневаясь, говорить или нет. Внимательно следя за моей реакцией, он коротко произносит: — Пленные. Меня с головой накрывает волна дежавю. Чувствую, как закипают внутри эмоции, в первую очередь, стыд, во вторых, злость на себя. «Пленные. Глупо было бы предполагать, что Дино, Мими, Люцифер и Энди были единственными. Мы ведь из школы вылетели не одни, когда попали сюда, а были и предыдущие отряды!» — Мой дракон тоже где-то здесь? — страж снова кивает, у меня из груди вырывается нервный смешок, и я с усилием отпихиваю руку демона. Он упрямо хватает меня за плечо, но я гневно сбрасываю его ладонь. — Непризнанная, остановись! Ты навлечёшь неприятности на нас обоих! Уже не слышу его недовольный тон, быстрым шагом направляясь дальше по улице. Перед глазами появляется вереница грязных клеток, где словно животных, по одному держат пленных. Странно, поблизости охраны не видно, но совсем без присмотра такие места не оставляют. Стараюсь не шуметь и не привлекать к себе лишнее внимание. Металл решёток излучает тепло, раскалившись от безжалостных лучей светила. Бессмертные внутри ощущают себя поистине в аду, без возможности хотя бы на время спрятаться в тень. Оглядываю их: в основном незнакомые осунувшиеся лица. Они безразлично смотрят на меня, никак не реагируя, многие спят или находятся в состоянии какого-то транса, сосредоточив последние силы на терморегуляции. Поодаль замечаю двух ребят-крылолетчиков, с которыми мы с Энди и попали в западню, но не успеваю к ним подойти, как знакомый голос окликает меня: — Вики! Оборачиваюсь, стараясь найти его глазами, и тут же подбегаю — в одной из клеток Донни, ещё один непризнанный со Школы. Весь пыльный и потный он, измученный, сидит рядом с решёткой, но из-за жара не может к ней даже прислониться, вынужденный искать баланс, опираясь на грязный пол. — Вики, это правда ты?! Как ты здесь оказалась? — каждая фраза даётся ему с трудом из-за пересохшего горла. Присаживаюсь, чтобы быть с ним на одном уровне и незамедлительно протягиваю ему фляжку с водой, которую благоразумно захватила с утренней трапезы. Пока он жадно пьёт, отмечаю, как сильно он похудел и вымотался. — Ох, Донни, ты был в первом отряде крылолетчиков, попавших в ловушку? — негромко уточняю в общем-то риторический вопрос. Парень утвердительно кивает, всё ещё не отнимая рта от спасительной влаги. Наконец насытившись, смачно вытирает рот замызганным рукавом и спрашивает: — Ты прилетела с Энди? Я видел его, он провёл здесь несколько дней, затем его увели и с концами… Он жив? — с беспокойством и даже дрожью в голосе уточняет Донни, явно предполагая наихудший из вариантов. — Жив, — успокаиваю его, кратко рассказываю, как при следующей попытке достать припасы, нас поймали воины Мальбонте. Как следом в лагерь прилетели друзья, и как нам с Ади удалось устроить им побег. — Прости, я не знала, что ты тоже здесь. Мы обязательно ещё что-нибудь придумаем. — Ничего, — он грустно усмехается. — Всех спасти невозможно. — Словно очнувшись от морока, он ещё раз оглядывает меня с головы до пят и равнодушно интересуется: — Ты теперь с ним? В разговоре возникает короткая пауза, но и её достаточно, чтобы всё прояснить. — Да, я на его стороне, — ожидаю увидеть презрение и даже ненависть в глазах, но в них мелькает тоска и понимание. — Нам в первый день тоже предложили присоединиться, но преданность делу и серафимам Школы были превыше личных предпочтений. И где же они теперь? Те, ради кого мы рисковали и на кого надеялись? Не особо торопятся нас спасать, — в его голосе звучит откровенная обида и нескрываемое разочарование. — А сейчас? Ты бы присоединился к нему? — осторожно интересуюсь у него, мысленно подбирая подходящие варианты его вызволения. — Десять дней я провёл в этой клетке без еды и воды и много раз, мысленно задавая себе этот вопрос, соглашался на него, — он горько смеётся на грани истерики. — Но меня больше так никто и не спросил! Я не такой уж ценный союзник, обычный непризнанный без знатного рода и полезных им связей. — Ты очень талантливый парень, Донни. Я сделаю всё, чтобы… — Немедленно отойди от решётки! Резко оборачиваюсь на сердитый голос. Дежурный стражник, обнажив короткий меч, выходит из-за соседней клетки. Несколько чернокрылых демонов с копьями, вернувшись откуда-то, тоже стремительно надвигаются, окружая меня. Поднимаюсь с колен и смело шагаю к ним навстречу. — Кто ты такая?! Ты не имеешь права здесь находиться, тем более разговаривать с заключёнными! — Всё под контролем, я за ней присматриваю, — откуда ни возьмись выходит Саферий, строгим взглядом окидывая подошедших ополченцев. — Мы уже уходим. Но они всё равно успевают наставить в мою сторону копья, пробуждая внутри так долго сдерживаемую ярость. И вместо того, чтобы послушаться заступившегося за меня архидемона, я гордо выпрямляюсь и гневно выкрикиваю: — Я буду ходить туда, куда захочу. Не вам указывать мне, что делать!Soundtrack This Ends Tonight - burnboy & Cece And The Dark Hearts
Внезапный шум прерывает нашу словесную перепалку. Слышу громкий свирепый рёв, который невозможно с чем-либо перепутать. — Фыр… — не обращая внимания на готовую атаковать стражу, быстро отталкиваюсь от земли и лечу на звук. — Стой! — Саферий взлетает следом, а за ним и разъярённые тюремщики. Сразу замечаю огромный решётчатый вольер, откуда высовывается синяя морда дракона. Приземляюсь рядом и припадаю к нему, обнимая за шею. Лазурная чешуя приятно холодит кожу, несмотря на жаркую погоду. Фыр тычется в меня влажным носом, оглядывая своими огромными осознанными глазами. — Со мной всё хорошо, дружок. Я так рада, что ты в порядке. — Нам пора, Вики, немедленно! — архидемон оказываясь сбоку, хватает меня за локоть, но рык дракона и клацание зубов у руки заставляет его отпрыгнуть в сторону. Затем всё происходит за доли секунд. Фыр поворачивает голову, замечая за моей спиной движение, отпихивает меня, заставляя пригнуться, и выдыхает огонь в нападавших. Те с криком отскакивают, а его пламя откидывает одно из запущенных в нас копий на землю, но второе с глухим свистом прорезает пространство и втыкается дракону в лапу. Дикий вопль боли и бессильной ярости. Я еле дотягиваюсь до древка и с силой тяну его на себя, вытаскивая из чешуи. Из повреждённой плоти начинает толчками выплёскиваться пульсирующая кровь. Поддаваясь слепому бешенству, кричу, оборачиваясь на обидчиков, готовая вновь воспользоваться чужеродной силой, наплевав на откат и последствия. Они не должны больше навредить Лою. Саферий успевает уложить двоих стражей на лопатки и, обезвредив еще одного, незамедлительно вскакивает между нами и оставшимися тюремщиками, угрожающе направляя в них острие меча. — Прекратить! Она принадлежит Повелителю, олухи! Он от вас живого места не оставит! Слышу растерянный шёпот вперемешку со страхом, его слова произвели должный эффект, но они продолжают с ненавистью пялиться на меня. — Я никому не принадлежу! — Окровавленное копьё пролетает над головой Саферия, вонзаясь в ногу демона, бросившего оружие в Фыра. У него вырывается резкий вскрик, прежде чем он падает на раскалённый песок. — Если вы ещё хотя бы раз попытаетесь навредить моему другу или другим пленным, до конца войны вы не доживёте, будьте уверены, — зловеще шепчу я, но уверена, они расслышали каждую фразу. Архидемон вновь выходит вперед, пытаясь урегулировать вышедшую из-под контроля ситуацию. — Давайте сделаем вид, что здесь ничего не произошло? Вы нас не видели, потому что нас здесь не было. Один из стражей, судя по всему главный, напряжённо кивает, но меня такое положение дел не устраивает. — Чёрта с два! Я это так не оставлю! Касаюсь на прощание взбешённого Фыра, который скалит зубы в сторону ополченцев, с грохотом отбивая хвост о задние решетки вольера. Прохожу мимо архидемона, который недовольно шипит мне: — Успокойся! Ты совершаешь ошибку! — В этом ты, возможно, прав. Но я всё равно это сделаю. Стремительно взлетаю в воздух, Саферий, не отставая, летит следом. Через несколько минут мы приземляемся, разгоняя пыль, неподалёку от кабинета Мальбонте. Дежурный демон преграждает мне путь. — Вход запрещён, Повелитель занят, — чеканит он, но я не намерена легко сдаваться. — Доложи, что мне нужно срочно его увидеть, — брови солдата лезут на лоб от удивления, он озадаченно смотрит на архидемона, пока тот отрицательно мотает головой, тогда я требовательно прикрикиваю: — Немедленно! Ошарашенный охранник скрывается за дверью, откуда доносятся приглушённые голоса: — Непризнанная просит об аудиенции, Господин. После недолгого молчания в кабинете раздаётся хладнокровное: — Пусть подождёт. Сжимая от негодования кулаки, мысленно ласково приговариваю: «Нет, дорогой, ждать я не намерена». Как только дежурный показывается на пороге, я ловко впечатываю его в стенку слабым толчком силы. Даже не успевая прочувствовать откат, резко распахиваю дверь и прохожу внутрь. Во главе стола сидит Мальбонте, по обе стороны от него за картами, чертежами и свитками располагается утренняя троица: Каспар, Мельхор и Бальтазар. Четыре пары глаз разом изумлённо впиваются в меня, пока я стою напротив них, опираясь ладонями в шершавую деревянную поверхность. Встречаясь с пронизывающим взором омутов чернее ночи, нетерпеливо выдыхаю: — Надо поговорить…