***
Soundtrack This Ends Tonight - burnboy & Cece And The Dark Hearts
Время неумолимо продолжает свой бег, а бессмертные, отужинав, разбредаются по своим лачугам. Откинув капюшон, быстрым шагом подхожу к кабинету. На пороге другой дежурный хоть и узнает меня, но отрицательно мотает головой, твердя: — Повелитель велел не пускать никого, пока совещание не окончится. — У меня важная для него информация. Поверь, — я хмыкаю, вспоминая, как ворвалась сюда несколько дней назад, устроив своим появлением настоящий фурор, — лучше бы тебе предупредить о моём визите и сразу убедить в его важности. Предпринимаю ещё одну попытку уговоров, но безуспешно. Жаль, сегодня новая смена. Стражник, которого я впечатала в стену в прошлый раз, сейчас прислушался бы ко мне гораздо охотнее. Не выдержав, поднимаю к небу глаза от раздражения. «Как же меня достал этот одинаковый сценарий!» Чётким движением выставляю руки перед собой и сбиваю его с ног силой, толкая спиной в дверь. Та с грохотом распахивается, и демон шмякается о деревянный пол, распластываясь там и звеня невытащенным из ножен мечом. Закусив губу от болезненного отката, подхожу ближе, замирая на пороге. Страж торопливо поднимается, растерянно переводя испуганные зенки на сидящих внутри озлобленных мужчин. Холодно чеканю ему с улицы: — А теперь докладывай о моём прошении о встрече. Дежурный нервно сглатывает, боясь явно не моего гнева. Заикаясь, он пытается выстроить связную речь, но выходит с трудом. Спустя несколько секунд Полудемон нетерпеливо прерывает его мытарства еле заметным движением пальца. Рот стража сжимается в одну бледную линию, он тянется к губам ладонью в надежде разлепить их, но под взбешённым взором своего предводителя в страхе опускает руки. Мальбонте тоже не в восторге от этого спектакля, он сурово смотрит на него, но затем небрежно отпускает, расслабляя кисть. — Пошёл вон. Демон испуганно пятится, в проёме задевая меня своими чёрными крыльями, и спешно скрывается в темноте улицы. Я же стою всё ещё на пороге. Гордо выпрямившись, смело встречаясь с недобрыми взглядами присутствующих. Мальбонте поднимается со стула, деревянные ножки со скрежетом чиркают пол. В гнетущей тишине он направляется ко мне. Каждый его жест таит в себе скрытую ярость и потенциальную угрозу, которую ощущают в комнате все. «Что ж, я знала, на что шла». — Снова врываешься сюда? Что непонятного было в приказе оставаться в покоях? Его резкий голос скорее похож на хорошо сдерживаемый рык разъяренного зверя. Слово «приказ» режет слух, но я прилагаю все усилия, чтобы со всем спокойствием отметить: — Я не врываюсь и всё ещё не переступила чёртов порог, учтиво ожидая, пока обо мне доложат, — с вызовом поднимаю бровь, осмеливаясь заглянуть во тьму его неспокойных омутов. — И уверяю, вас заинтересует то, что я скажу. Полудемон буравит меня жёстким взглядом, но потом в нём что-то меняется, и он уже мягче усмехается. — Вики, если ты ошибёшься и потратишь наше время впустую, будешь наказана. «Наказана?! — поражённая, втягиваю носом воздух, еле сдерживая себя, чтобы не съехидничать. — Интересно, ты вообще догадываешься, как двусмысленно это прозвучало?!» Но поток моей бурной фантазии прерывает его серьёзный тон. — Я всегда держу своё слово. Так что решай, стоит ли того твоя информация. Сейчас он явно не шутит. Передо мной Враг небес. Снова. И предпочитает он говорить только о делах насущных. Ну, хорошо. Решительно делаю шаг в помещение, окидывая взглядом остальных: озадаченного Каспара и насупившегося Бальтазара, который всем своим видом демонстрирует неодобрение моего присутствия. Он зло смотрит исподлобья, скрестив руки на груди, будто заранее готовясь нападать или опровергать всё услышанное. Подхожу к столу, глазами пробегаясь по раскрытым картам, где схематично изображена группа островов со знакомым названием, написанным красивым размашистым почерком, а рядом стоит резная фигурка дракона. Оборачиваясь к Мальбонте, твёрдым голосом заявляю: — Я достану вам кинжал. Слышу сдавленный смешок темнокожего демона, определённо выражающий некие сомнения. — Что? — недоумённо переспрашивает Полудемон, уголки губ ползут вниз. — Ты понятия не имеешь, о чём говоришь. — Уверен? — моя очередь ухмыляться, дерзко изгибая бровь. — Кинжал, который поклялся тебе достать Мельхор, погибший на задании, — провожу пальцем по кромке стола, задевая лежащие на нём карты, делаю шаг к сыну ангела и демона. — Кинжал, который спрятан от посторонних глаз на острове морских драконов, куда ты отправлял своих доверенных в тщетной попытке его заполучить, да только их постоянно замечали ещё в воздухе, — касаясь ногтём фигуры дракона, ступаю ещё шаг. — Тот самый кинжал, который тебе так необходим, ведь время поджимает. Последний шаг и финальная фраза — игра ва-банк, ведь я действительно не знаю всей картины. Мы стоим опять слишком близко, но мне плевать, что мы не одни. Для меня сейчас существует только он, я и наша незримая стена недоверия. Я сверлю Полудемона внимательным взглядом, пытаясь разгадать истинные планы и намерения. Его тёмные глаза на миг расширяются от удивления, но он молчит, пытливо изучая моё лицо. — Откуда у тебя все эти сведения? Ты шпионишь?! — Бальтазар до хруста костей сжимает кулаки, словно угрожая мне, возможному предателю. — Я просто внимательно слушаю, — натягивая любезную улыбку, бросаю ему через плечо, но внутренне обращаюсь к стоящему рядом мужчине. — Что ещё ты знаешь о кинжале? — Мальбонте наклоняет голову, усмехается, задумчиво глядя на меня. — Только то, что он важен для тебя, — неохотно пожимаю плечами, пока не высказывая своих смутных предположений о его связи с видениями прошлого. — Чудесно. Мой ответ нет, — он отворачивается, теряя интерес, направляясь обратно к своему высокому стулу. — Возвращайся в покои, завтра я решу, что с тобой… Хватаюсь за локоть, стараясь остановить его. — Ты выслушаешь меня, Мальбонте, — мой голос звенит от еле сдерживаемого негодования. Он сердито прищуривается, пока я торопливо добавляю: — Я смогу добыть тебе этот кинжал! Ведь у меня есть то, чего нет у твоих людей, — небрежно киваю в сторону его прислужников. — Это что же? Речь о той небольшой части моей силы, что теперь в тебе? — мужчина зло усмехается, присаживаясь. — Ты не умеешь ею управлять, я видел тебя у озера. «Ах, видел, значит! Всё-таки мне не показалось, что за мной наблюдают». — Любой из них, — он глазами указывает на сидящих, — намного сильнее тебя. Они прожили не одно столетие, развивая собственный потенциал. Так что, если ты считаешь, что эта сила существенно поможет, ты изрядно ошибаешься. — А кто сказал, что я говорю о силе? — мой риторический выпад выбивает демонов из колеи. — Тогда о чём? Хватит тянуть время! — зло цедит сквозь зубы уязвлённый их промахом Бальтазар, вмешиваясь в разговор. — О драконе, — я многозначительно поднимаю фигурку создания со стола и ставлю перед Полудемоном.— И он поможет мне незаметно оказаться на их острове. Все присутствующие пессимистично оглядывают меня, явно не спеша верить глупостям какой-то непризнанной. — Невозможно, — встревает Каспар. — Ты сама верно подметила, что они легко обнаруживают чужих на подлёте. — Именно. Чужих. Но меня они не заметят, — выдерживаю паузу, присаживаясь на один из стульев напротив. — Потому что я полечу туда на знакомом им морском драконе. Он бывал там и не раз, мне доподлинно известно. Мальбонте хмурится, напряжённо что-то прикидывая в голове, пока я невозмутимо продолжаю: — Мне лишь нужна помощь в экипировке — лётный костюм лазурного цвета, чтобы не выделяться на фоне его чешуи. В комнате повисает тишина, и слышно только как потрескивают свечи, насыщая воздух запахом плавленого воска. — Может сработать, — задумчиво потирает подбородок темнокожий демон. — Нам тоже нужны такие костюмы. — Это вряд ли, — качаю головой. — Фыр не позволит никому кроме меня оседлать его. Вдобавок, не думаю, что после клетки он будет испытывать любовь к ополченцам. Я бы могла полететь одна, так как дракон и сам найдёт туда дорогу, к своим же сородичам. Снова пробегаюсь по сосредоточенному лицу Полудемона. — Однако ты мне не позволишь, так как не доверяешь, — горько усмехаюсь ему. — Поэтому догадываюсь, что пошлёшь кого-то со мной. — Я не собираюсь давать тебе своего согласия, — отрезает он, в приглушённом властном голосе звенит сталь. — А разве у тебя есть выбор? Ты хочешь лететь сам, но не можешь. Полагаю, дело в амулете, скрывающем энергию, — вновь удивляю их своими догадками. — Если заберёшь его из лагеря — подставишь всех своих людей под удар. А второй такой ещё не готов. — Из-за тебя, — холодно бросает Бальтазар. — Из-за меня? Непонимающе смотрю на него, пытаясь понять, что он имеет в виду. Осознание приходит почти мгновенно. — Фенцио. Он должен был изготовить для тебя второй амулет, но Ади убил его. И теперь Гомер старается завершить начатое своим другом, — я перевожу озадаченный взгляд на Полудемона, стараясь почерпнуть от него хотя бы намёки на верность моих рассуждений. — Или причина ещё раньше? Из-за того, что я так быстро вытащила Бонта, бывший престол не успел подготовить всё… Замечаю боковым зрением Каспара, который почёсывает волевой подбородок, пряча за жестом хитрую усмешку. Бальтазар, прищурившись, напряжённо следит за Мальбонте, желая, как и я, распознать на его лице каждую эмоцию. Однако тот глядит на меня без ненависти, без молчаливого упрёка, лишь многозначительно ухмыляясь, но я всё равно чувствую горечь во рту. Похоже, я действительно подпортила ему планы. Внутренне бунтую: «Что ж, се ля ви! Такова судьба. А вот не надо было убивать меня так рано! Озаботился бы сначала обустройством лагеря, амулетами и чем там ещё!» Но вслух сдержанно продолжаю: — Вчера ты сказал, что вам «нужно успеть». Значит, есть какие-то сроки, и тебе важно в них уложиться. Разумеется, ты мне не ответишь сейчас. Хотя и так понятно, что долго ждать не получится, и ты готов рискнуть своими воинами, целыми отрядами, лишь бы заполучить кинжал быстрее. Но нужны ли эти жертвы? Полудемон молчит, взвешивая мои слова. — И почему же ты так уверена, что даже с драконом сможешь добыть его без чьей-либо помощи? — А я невероятно везучая! — у меня вырывается ироничный смешок. — Убила Сатану, заполучила часть силы Врага небес, теперь вот связана с ним на молекулярном уровне, но при этом всём жива! Находить всё новые неприятности и выходить сухой из воды — кажется, мой бессмертный бонус! Каспар, глядящий на меня с задорным интересом, устало прикрывает руками лицо, нервно посмеиваясь. Мальбонте внешне расслаблен, но знаю: колеблется. Чувствую, он явно против этой затеи, но мои аргументы о местном драконе заставляют его задуматься. Со стула неожиданно встает Бальтазар, окидывая меня пристальным взглядом, будто снова оценивая мои возможности. — Думаю, мы можем слетать ещё раз. Верный нам дракон действительно упрощает задачу. Главное, чтобы с ним не возникло проблем, — он выразительно смотрит на меня, сдержанно киваю в ответ. — Маскировочные костюмы не помешают, потому что полетит Непризнанная не одна. Мы уже знаем их местность и в состоянии спланировать всё до мелочей, кто и как будет отвлекать, пока остальные двинутся к острову. Понапрасну рисковать не будем. Полудемон поднимает на него тёмные глаза, в них читаются нерадостные мысли и напряжённые сомнения. Но, несмотря на устремлённый на него тяжёлый взор, синекрылый брюнет упрямо продолжает: — К тому же, я видел её дракона в бою: когда захватывали пленных, он, словно безумный, защищал её. Летел за нами, искромсав и спалив часть отряда, пока ему не нанесли столько ран, что он попросту потерял сознание от потери крови и рухнул на землю. Не часто у них встретишь такую самоотверженность по отношению к наездникам. Надеюсь, он уже восстановился и готов выполнять все наши приказы. — Он будет исполнять только мои просьбы. И вообще, для меня Фыр не просто дракон, а друг. Поэтому, настоятельно рекомендую относиться к нему уважительно. А то я недавно в вашем мире и понятия не имею, может ли у бессмертных заново отрасти рука или нога, но, вероятно, вскоре смогу узнать,— отстранённо отмечаю я, скрещивая в поединке наши ледяные взгляды. Удивительно, но на мой выпад демон лишь усмехается, ещё раз оглядывая меня с головы до ног с каким-то снисхождением, после которого мне сильнее хочется его придушить. Однако он вновь обращается к Мальбонте: — По твоему приказу мы готовы оберегать Непризнанную ценой наших жизней, если потребуется. Но смею заверить, судя по тому, что я уже видел: этот дракон очень умный и преданный, он будет защищать её до последнего вздоха. А значит, у неё хорошие шансы. Выше, чем были у нас при первой попытке. Мы втроём смотрим на Полудемона, ожидая его вердикта. Он же прикован взглядом к одному из свитков на столе. Брови сведены, на скулах играют желваки, губы плотно сжаты. С любопытством склоняюсь над бумагой, обнаруживая эскиз, вероятно, того самого кинжала. Длинный клинок, изящная рукоять — внешне обычное оружие. «Что же в тебе такого особенного? Почему ты так важен?» Задумавшись, невольно вздрагиваю, когда тихие слова, словно гром, разрывают окутавшее нас безмолвие. — Нет. Я не собираюсь рисковать тобой. Оборачиваюсь. Неожиданно в тёмных глазах мелькает беспокойство и даже теплота, отчего его слова разливаются приятным бальзамом на сердце. — Дай мне доказать, что я на твоей стороне, Мальбонте, — мягко протестую ему. — Но для этого я прошу довериться мне больше. — Довериться? О каком доверии речь, если ты хочешь что-то взамен? — скептично поднимает бровь. — Верно, у меня есть небольшая просьба, — спокойно признаюсь ему. — Хочу, чтобы Фыр жил в лагере без клеток и привязей. Он очень умный и не причинит никому вреда, если к нему относиться с достоинством. — Если ты готова поручиться за его поведение, пусть будет так, — Полудемон медленно кивает, соглашаясь с требованием. — И самое главное: я хочу знать, что это за кинжал? Насколько он опасен и чем именно? — чувствую на себе его сверлящий взгляд, хотя губы как прежде расплываются в хищной усмешке. — Напоминаю, ты обещал мне правду, Мальбонте. В кабинете повисает напряжённое молчание. Наконец, его прерывает негромкий приказ. — Бальтазар, распорядись о костюмах, к утру они должны быть готовы. А сейчас оставьте нас. Демоны без лишних слов встают и, склоняя головы на прощание, удаляются, тихо закрыв за собой дверь. Мы остаёмся одни. От его пристального взора не укрыться. Он одновременно видит меня всю, с каждой мелочью в виде заколки в волосах или проступивших капелек пота на ключицах и лбу, но при этом что-то усиленно обдумывает и взвешивает для себя. Терпеливо жду, внутри зарождается волнительный трепет, что вот-вот я могу выяснить нечто очень важное. — Хочешь знать, что это за оружие? Хочешь услышать правду? — его губы трогает мрачная усмешка. Полудемон встает, медленно обходит стол, прислоняясь к его краю рядом со мной. Смотрит на меня сверху вниз, отчего я вынуждена запрокинуть голову. — Что ж, ты имеешь на это право. Помнишь ту сказку из видения, рассказанную моими родителями у камина? Про Винфора и Марселу. Молча киваю, вспоминая сказку о двух демонах. Отодвигаю стул чуть дальше, усаживаясь поудобнее, готовая ухватить из его истории каждое слово. — Хочешь разобраться, как всё было на самом деле? Тогда слушай. Этой истории ты не найдешь ни в одной книге, а помнящих о ней бессмертных осталось не так уж много.Soundtrack 30 Seconds to Mars — Hurricane
Это произошло во времена войны между ангелами и демонами. Ожесточенная, бушевавшая веками она уже шла к своему завершению. Тогда каждая сторона научилась изготавливать специальный сплав для оружия, способный замедлять регенерацию противника. Так появились клинки архангелов и архидемонов, смертельно ранящие врага, но фактически безвредные для сородичей. Марсела действительно была родом от древней династии Ада, а её отец был известным военным стратегом и тактиком. Он одержал немало побед, но однажды допустил просчёт, и посланный им на задание отряд был полностью разбит. Что может значить для опытного военачальника какая-то группа солдат? Они — лишь флажки на картах. Но в этот раз было иначе — в том отряде была его своенравная неустрашимая дочь. Они попали в ловушку. Марсела была серьезно ранена клинком архангела и буквально истекала кровью. Ей единственной чудом удалось убраться с поля боя, но лететь далеко не представлялось возможным. Пришлось укрыться неподалеку на окраине чащи, где от сильной кровопотери демоница потеряла сознание прямо среди зарослей незнакомого ей леса. Беспокойно начинаю ерзать на стуле. Перед глазами воображение услужливо рисует зловещую картину с ярко алыми пятнами на свежей зелени листвы. Кажется, ещё немного, и я даже почувствую её мерзкий запах. Передёргиваю плечами, чтобы снять с себя оцепенение и слушаю Полудемона дальше. В тот же вечер её обнаружил враг. Вернее, один из них. Но в отличие от неё он не был воином, а работал в полях, выращивая с братом хлеб. Война давно отняла у них родителей, но они всё равно не примкнули к армии, предпочитая помогать своим провизией. Казалось бы, причин для лютой ненависти к демонам было достаточно, чтобы без промедления добить раненного противника, так неумело скрывающегося в траве. Но, даже занеся нож над ней, раненой, охваченной жаром, лежащей в беспамятстве и такой беззащитной в то мгновение девушке, ангел не смог причинить ей вред. Просто не захотел. Осторожно забрав всё её оружие и спрятав подальше, он вернулся к ней с бинтами и мазями. И пока она была без сознания, обработал и перевязал её раны. Очнувшись, Марсела обнаружила на себе повязки, уже изрядно намокшие свежей кровью, а рядом — ангела, протягивающего ей ломоть хлеба. Она была очень слаба и едва шевелилась, но еду из рук вечного противника брать не собиралась. Не понимая его мотивов, демоница во всем искала подвох, но в итоге находила лишь бескорыстную помощь. Он выхаживал её несколько дней, обрабатывая сложно заживляемые раны, и неизменно после предлагал ей кусок лепешки. Пока она, наконец, доверившись, не приняла его, пусть и под уговорами, что в этом случае регенерация ускорит её заживление. Так Марсела сделала маленький шаг в сторону от своих предубеждений и взглянула на своего вынужденного компаньона по-новому. Мальбонте замолкает, задумчиво глядя на меня. «Как же всё-таки важно освободиться от предрассудков, чтобы вовремя прозреть и заметить то, чего не видел раньше, — мелькает у меня в голове, пока я смотрю на Полудемона так же прямо и открыто. — Кто бы мог подумать, что из Врага небес такой интересный рассказчик?» Моя лёгкая улыбка. Мужчина вторит ей лишь уголками губ и продолжает: День за днём ангел навещал больную, помогал и скрывал её ото всех. Даже брат не знал о ней. Долгие разговоры, случайные прикосновения, и за время, проведённое вместе, между ними возникли нежные чувства дружбы и привязанности. А затем и любви — как прозаично и неминуемо. Мальбонте горько усмехается, впиваясь в меня горящим взглядом, от которого у меня перехватывает дыхание. И я мысленно повторяю, смакуя слова: «Неминуемо и прозаично…» Но ничего не длится вечно. Раны наконец зажили. Причин задерживаться в мирном лесу с ангелом, который оказался вовсе неплох, не оставалось. Поблагодарив его за помощь, дьяволица подарила ему самый сладкий и опьяняющий поцелуй, который оба не смогли забыть. «Опьяняющий поцелуй…» Невольно бросаю взгляд на стол, горящие свечи, а в сознании уже всплывают жаркие воспоминания, по телу пробегают приятные мурашки. Неосознанно облизываю нижнюю губу. Моё движение привлекает его внимание. Он задерживает красноречивый взор на приоткрытых губах, скользит по шее, останавливаясь на ключицах, а потом вновь переводит его на пламя свечи. Марсела улетела обратно в Ад, домой. Отец был несказанно рад увидеть свою единственную дочь живой и уже невредимой, но потребовал от неё отчёта, как ей, смертельно раненой, удалось выжить в стане врага. Девушка рассказала правду, прямолинейно, не желая врать. Бессердечный вояка ждал, что в конце истории, дочь убила бы ангела, воспользовавшись его наивностью, и никак не ожидал, что она признается отцу во вспыхнувших между ними чувствах и даже дерзнёт предложить рассмотреть вариант перемирия. Она, Марсела, названная в честь самого духа войны! Он был в таком гневе, что чуть сам не убил дочь. Запер её в камере в надежде остудить её пыл и избежать возможного позора на публике. — Знаешь, что было дальше? Вопрос застает меня врасплох. Нахмурившись, озадаченно касаюсь подбородка и предполагаю: — Возможно, тогда появился демон Винфор и спас её из темницы. В той истории говорилось, что он помог ей в Аду. — Не всем историям стоит верить, Вики, — отвечает он снисходительно, словно наивному ребёнку, прежде чем продолжить. Надолго демоницу лабиринты каменных стен не остановили, и через несколько недель она сбежала, обиженно прихватив из семейной сокровищницы хранящуюся там реликвию. Это был кинжал из особого сплава, способный поразить любого бессмертного, надолго блокируя регенерацию. Услышав о кинжале, настораживаюсь в надежде узнать о нём как можно больше. Освободившись, Марсела сразу рванула туда, куда звала её душа — к врагу, к ангелу, к любимому, к Винфору. Теряю дар речи от неожиданности, но затем заваливаю Мальбонте вопросами. — Что? Как? Винфор и был тем самым ангелом? Но в сказке чётко говорилось, что они были демонами. Почему? — Потому что то и была сказка, Вики. Родители лишь адаптировали легенду для малыша-полукровки, чтобы не ранить его, — замечаю, как на миг напряжённо сжимаются его кулаки до побелевших костяшек. — Да и сами они не знали многих деталей. Марсела нашла Винфора на пшеничном поле и, подловив момент, когда он был один, подлетела к нему. Она сделала то, на что решился бы не каждый — предложила ему риск, себя и свободу. Отказаться от прежних устоев и вместе с ней начать строить свою жизнь, новый мир без крови и потерь. Вечером того же дня они улетели в облака, крепко держась за руки и чувствуя друг в друге незыблемую поддержку. Они поселились в горах недалеко от одного из городов ангелов, который ещё не охватило разрушающее пламя войны. Молодые стали жить обособленно от всех, забыв на годы о сражениях и растворившись друг в друге. Неосознанно притягиваю руки к груди, поглаживая ладони, и вновь улыбаюсь. Внутри возникает приятное тепло и радость за влюблённых, которые не побоялись отказаться от прошлого ради совместного счастья. Мальбонте наблюдает за мной, но в его взгляде читается почти осязаемая глубокая грусть. Через какое-то время Марсела зачала ребенка. Их радости не было предела. Они жили, предвкушая счастливый момент, когда в семье их будет уже трое. И вот наступил день родов. Тот самый день, изменивший всё. Демонице было плохо, она кричала, корчась в агонии боли. Винфор понимал, что роды проходят неблагополучно, и надо что-то срочно предпринимать. Тогда он решился на отчаянные меры — лететь в город ангелов к повитухам. Он еле уговорил жену на этот рискованный шаг, делясь опасениями об её состоянии и малыша. Не зная точно, успеют ли они долететь или придётся рожать прямо посреди дороги, Марсела зачем-то прихватила с собой кинжал. Может, так подсказала ей интуиция. Но на полпути им повстречался военный отряд демонов, летящий обратно в Ад после налета на город. Их командир с удивлением признал в беременной дьяволице рядом с ангелом погибшую дочь военачальника и, не рискнув действовать самостоятельно, поспешил доложить об этом её уважаемому отцу. Марсела не на шутку испугалась, вспоминая любящего родителя в необузданном гневе, который вот-вот узнает, где они все эти годы скрывались. Но ни она, ни Винфор никак не могли повлиять на группу вооружённых солдат, поэтому лишь ещё больше поспешили в город. Приземлившись на окраине, Винфор был вынужден вырвать крылья своей возлюбленной. Чтобы оказать всю необходимую помощь, ангелы не должны были распознать в ней демоницу. Наконец оказавшись в нужном месте, мужчина передал судьбу своих самых родных в мире существ в руки повитухи, которая лишь удивленно поинтересовалась, почему роженица обескрылена. Винфор коротко ответил, что в дороге на них напал отставший от адского отряда бес, и в схватке жена потеряла крылья, а новые из-за сильной слабости не смогла отрастить. Объяснение вышло на удивление логичным, и больше никаких вопросов не возникло. К его огорчению и облегчению в то же время повитуха подтвердила догадки о сложных родах и необходимости их регулирования. Несколько часов мук и томительного ожидания, и вот Марсела родила сына. Но если бы всё было так просто… Не выдержав, от волнения обхватываю себя руками, ежась от незримого холода, будто на морозе. Проникаясь историей не на шутку, переживаю за её героев, хоть и заранее знаю их печальный конец. Звонкий возглас повитухи прогремел как гром среди ясного неба: «Демон! Это Демон!». Их сын родился с чёрными крыльями, ещё перепончатыми, пока не обросшими перьями, но уже с заметными шипами на верхушках. Его вид не оставлял сомнений — он точно не ангел. Мать прижала свое дитя к сердцу. Малыш глядел на мир своими крохотными глазками, не понимая суеты, творящейся вокруг. Ребёнок был слаб и, казалось, что каждый вдох давался ему с трудом. Винфор подхватил на руки жену и новорожденного, спешно покинул помещение, стараясь избежать конфликтов. Но далеко уйти им не дали. Воины-ангелы прибежали на крики. В одном из солдат Винфор узнал своего брата. Обрадовавшись, он хотел было попросить его помощи, но тот со смесью ужаса и отвращения глядел на дитя и на его мать. Отрезвляющая реальность накрыла ангела. Мужчина понял, что помощи ждать неоткуда. Он взлетел, пытаясь скрыться вместе со своей ношей, но ему навстречу из облаков вынырнул вражеский отряд во главе с отцом Марселы. Крикнув горожанам, что демоны прилетели только по души этих двоих, мужчина наконец заметил малыша на руках дочери. Сперва опешив от удивления, он пришел в дикую ярость. Сбежать с ангелом да ещё и родить на свет его отродье — такой позор в демонической чете не смыть ничем, разве что кровью. Наблюдаю за Мальбонте, замечая, как нелегко даются ему эти слова. Он не понаслышке знает, каково это — быть загнанным в угол. Быть одним против всех. Помню его затравленный, полный ужаса взгляд. Грудь сдавливает боль от промелькнувшего образа испуганного мальчика у обрыва. «Ты и сейчас чувствуешь себя одиноким воином, противостоящим всему миру, — мне хочется коснуться ладонью его заострённых скул, заглянуть в бездонные тёмные омуты и прошептать: — Но теперь ты не один». Однако я не решаюсь прерывать его речь, продолжая молчаливо впитывать душераздирающую историю. Новоиспеченным родителям было некуда бежать. Они оказались зажаты между противоборствующими силами, обступающими их с двух сторон. Винфор опустился на землю, расправил белые крылья, стараясь загородить собой свою семью. Он говорил, умолял, пытался убедить окружающих, что все уже устали от сражений, что ангелы и демоны могут жить в мире и согласии, но в ответ обе стороны лишь посмеялись. Мир не был готов к переменам. Марсела вышла из-за спины мужа, всё так же прижимая к груди самое драгоценное существо на свете. Во второй её руке был зажат кинжал, та самая семейная реликвия, переходящая по роду из поколение в поколение. Девушка кричала отцу слова любви и ненависти, проклинала души всех, кто погряз в войне и не видит причин строить новую эпоху. Винфор и Марсела понимали: им не выстоять. Против них и их богопротивного союза восстали все. Их растерзают в клочья, а затем погубят ни в чём не повинное дитя только лишь за сам факт его существования. Безумный страх и безысходность сковали их сердца. Самый страшный кошмар становился реальностью. И тогда демоница использовала их последний шанс. Взглянув в серые глаза сына, мать вдруг услышала глубоко в сознании тихий шёпот. Доверившись интуиции, она полоснула по ладони себя, а затем мужа. Окровавленными руками они зажали кинжал, направили острие в сторону противников, смертельно их проклиная. Марсела с дрожью в голосе повторяла магические слова, каких сама отродясь не слышала. Они смотрели на надвигавшуюся против них толпу разъярённых собратьев, и их кровь, ненависть, отчаяние смешались воедино, накаляя кинжал докрасна. Над ними возникла мерцающая красная сфера, создающая защитный барьер. Но в ту же секунду воздух надрывно зазвенел. Кинжал начал выплёскивать мощные энергетические волны, вибрации, и каждая последующая была страшнее предыдущей. Первая волна сбила всех противников с ног. От второй земля начала раскалываться, образуя глубокие расщелины. Дома, не выдерживая неведомый натиск стихии, стали обрушиваться, покрываясь трещинами. От скал отваливались целые пласты каменных глыб, спровоцированные сильнейшим землетрясением. И вот третья волна, фатальная, словно цунами, разрушила город до основания, погребая под его останками не только отряд демонов и ангелов, что окружали семью, а полностью всех горожан без разбора. Несколько минут спустя защитная сфера исчезла, и возникшую чудовищную тишину пронзил кинжал, со звоном выпавший из трясущихся окровавленных рук влюблённых на камни. Они убили всех. Весь город. С помощью древней реликвии. Пара упала на колени, утопая в слезах, осмысливая, какой масштаб бедствий они принесли. Они обнимали ребёнка, в то же время не веря, что всё закончилось, пока не осознали самого страшного — дитя не дышало. Я застываю в ужасе, будто кто-то одним ударом выбивает весь воздух из лёгких. Сердце болезненно ёкает, отказываясь гонять кровь по венам. Перед глазами белёсая пелена. Чувствую, как по щекам бегут горячие слёзы. Подрагивающей рукой смахиваю их и прижимаю ладонь к губам, всё ещё ощущая их солёный вкус. «Что может быть страшнее для матери, чем лишиться своего ребенка? А потерять его, при этом неосознанно убив сотни других, в том числе совершенно невинных сородичей?» С мольбой гляжу на Мальбонте, иррационально надеясь услышать, что этого на самом деле никогда не происходило. Сразу улавливая моё душераздирающее настроение и сопереживание героям, он, поколебавшись, на мгновение накрывает мою кисть своей, чуть сжимая. А затем тянется к графину, чтобы предложить мне стакан прохладной воды. Делая глоток освежающей влаги, замечаю, как ему самому тяжело даётся эта легенда. В тёмных глазах отражается непритворная глубинная боль. «Разумеется, ты видишь в этом ребёнке себя, сына ангела и демона. На его месте мог быть ты». Кто знает, почему дитя погибло? Что послужило тому виной? Его тело и душа не выдержали энергетических выбросов, или дело было в той самой нестабильности мира? Никто не знает, но факт оставался фактом: ребёнок был мёртв. Винфор и Марсела потеряли разом всех близких: дитя, отца и брата, всю свою родню. От осознания непоправимости случившегося и самого масштаба бедствия они оцепенели. Вдруг пространство вокруг засветилось, и тысячи маленьких сверкающих сфер поднялись из каменной пыли разрушенного города и полетели навстречу кинжалу, растворяясь в нем — он впитывал силу всех погребённых душ. Но демонице и ангелу было уже всё равно. Груз вины и горе утраты были настолько всепоглощающими, что дальнейшее решение было принято незамедлительно — им больше незачем жить. Прижавшись друг к другу, в последних объятиях ангела Марсела занесла оружие и пронзила спину мужа насквозь, сама грудью встретив острие, вдавливаясь сильнее, пока под основаниями обрубленных крыльев сквозь кровь не блеснул металлический наконечник. С последним ударом сердец, их тела вспыхнули. Пламя бушевало, ненасытно пожирая плоть, и, возможно, их души. Через несколько минут на том месте остался лишь пепел и кинжал, в рукоять которого огонь впаял два сияющих самоцвета: красный и голубой. Мальбонте умолкает, давая мне возможность понемногу прийти в себя. Я неотрывно слежу за пламенем свечи, в горящем фитиле которой вижу обнявшуюся пару. Зажимаю стакан в руках. Ещё чуть-чуть и хрупкое стекло треснет, осыпав меня грудой острых осколков. Подливая мне воды, Полудемон негромко спрашивает: — Ты поняла, что там произошло, Вики? — Растерянно мотаю головой. — Марсела и Винфор, стремясь защитить своё дитя, были загнаны в угол. Охваченные злым отчаянием, безысходностью и ненавистью, они прибегли к помощи реликвии. Слова Марселы, скреплённые кровью двух начал, активировали мощное оружие, убившее всех в округе без разбора. Влюблённые друг в друга и обречённые с самого начала, они умерли, но перед этим пережили свой наистрашнейший кошмар, ужас всей их долгой бессмертной жизни. Их собственная сила и сила их родóв навеки запечаталась в тот кинжал. Прижимаю ладони к лицу, стараясь унять ужасную скорбь в груди. — Поэтому он так тебе важен... Но в каждой легенде есть лишь часть правды, — удручённо подмечаю я. — Ты уверен, что всё так и было? Кто рассказал тебе истинную историю? — Ты узнаешь об этом в своё время, обещаю. Эти события — чистая правда. — А то место… Теперь его называют Заброшенный город ангелов, что находится недалеко от Школы? — Мужчина кивает, подтверждая мои догадки. — Значит, я была там, когда проходила испытание. Полудемон загадочно усмехается. — Да, была. Я знаю. «Есть ли хоть что-то, чего ты не знаешь обо мне?! Возможно, только про дар змея». Непонимающе вопрошаю в пространство: — Почему? Почему Шепфа не вмешался? — мой голос звучит тихо, почти безжизненно, когда я опускаю руки. — О, он вмешался, но как всегда после, — его лицо искажает надменная гримаса, скрывающая в глубине ярость. — Он запретил своим подручным ангелочкам в будущем преследовать смешанные пары. Да их и не было долгое время, потому что война ещё бушевала несколько десятков лет. Саму историю вскоре замяли, но город не восстановили даже после войны. Это место стали считать проклятым — слишком много смертей принёс тот роковой день. А реликвия… кинжал бесследно исчез, его будто ветром сдуло. Мальбонте, вздыхая, отрывается от стола и одёргивает одежду. Находит глазами чертеж школы среди других карт, указывая на выделенный карандашом объект. — Когда я жил в башне, у меня было много свободного времени, — его голос пронизан глубокой тоской и печалью. — В основном я посвящал его чтению. Среди книг было много сказок и легенд, где я и узнал разные производные того события со скудными и при этом искажёнными деталями. Тогда я не придавал им особого значения. Пока не вернулась память, и я не вспомнил одну из рассказанных мамой сказок. Перед глазами тут же возникает картина, как у уютно потрескивающего зажженного камина родители повествуют сыну грустную историю, которую он предпочёл легкомысленному рассказу. — Фенцио с Гомером нашли древние фолианты, где встречалось упоминание об этом кинжале. Последней зацепкой был Остров морских драконов, — продолжает Полудемон уже равнодушно. Он поднимает свиток с эскизом оружия, лежащий поверх исчерченных карт, кладя его передо мной. — Именно этот кинжал, находясь в моей руке, пробуди́т силы рода ангела и демона, кровь которых течёт в моих жилах. В этом оружии уже скрыта колоссальная мощь, а вместе со мной в совокупности ей позавидует сам Создатель, — и вновь этот неуступчивый, бескомпромиссный тон, пока во тьме его зрачков сверкает всепожирающая ненависть. — Я свергну его. Нет, я убью его, раз и навсегда разделавшись с его лицемерием! Растерянно округляю глаза, ошарашенная услышанным. И дело не в том, что Мальбонте желает уничтожить Шепфа, нет. Об этом он уже говорил и не раз. Но раньше сам факт и способ его убийства я мысленно проматывала, останавливаясь на окончательной победе. Теперь же шоком приходило осознание того, что я вот-вот полечу добывать единственное оружие, способное действительно убить Бога. — Трое моих ближайших соратников отправились на тот остров по моему приказу. Вернулось двое, как ты заметила. Это не шутка. Это реальная опасность, и я бы… не хотел… рисковать тобой. Последние фразы даются ему с трудом. Наступает красноречивое молчание. — Благодарю за честность, — от моих слов его передёргивает, или мне так просто кажется из-за бликов свечей на точёном лице. — Но я хочу полететь. Внутренне чувствую, что смогу заполучить эту вещь. Ты не доверяешь мне, но пришла пора это изменить. Просто поверь в меня. Мальбонте тяжело вздыхает, не отрывая от меня проницательных глаз. — Знаешь, а может это тоже судьба, чтобы я полетела туда? — иронично ухмыляюсь, подходя ближе. — Желая того или нет, но я существенно изменила твои планы, когда находилась в Школе. Быть может, это неслучайно, и теперь моя очередь всё исправить и помочь тебе? Я касаюсь его горячей ладони на столе, медленно провожу пальцами дорожку до его предплечья, задерживая там руку. Поднимаю голову, встречаясь с его глазами, словно два звёздных озера, которые манят меня, завлекают приблизиться. И я приближаюсь. Полудемон не спешит, всё смотрит на меня задумчиво без тени насмешки. — Может и так. Слышу тихий голос спустя, кажется, вечность, и он заправляет мне за ухо выбившуюся прядь тёмно-русых волос.Soundtrack J2, Keeley Bumford — Animal (Epic Trailier Version)
К жилым комнатам следуем в странном молчании. Дежурный демон, завидев своего командира, вытягивается по стойке смирно, а когда замечает рядом меня, выпучивает от растерянности глаза — ещё бы, ведь я не выходила из помещения, улизнув через окно — но сразу берёт себя в руки для своей же безопасности, пытаясь состряпать невозмутимую физиономию. Мальбонте провожает меня до покоев, дожидаясь, пока я закрою за собой дверь. Раздаётся тихий щелчок, и я с тоскою прислоняюсь к ней спиной, стараясь, чтобы шум мягких крыльев не выдал моего положения. Приникаю к деревянному полотну, прислушиваясь. Чуть помедлив, в тишине раздаются отдаляющиеся шаги. Скрип. Он входит в свою комнату. Отчего-то вздыхаю, бездумно начиная разглядывать серый потолок. Ещё пару часов назад в голове было столько мыслей, столько предположений. А сейчас наваливается усталость, эмоциональная опустошённость. Знаю, что Мальбонте не врал. И отчасти поэтому на душе скребут кошки после нашего разговора. Легенда выпотрошила меня своей жестокой правдивостью, вновь обличающей самые мерзкие качества бессмертных и тотальное безразличие Создателя к своим детям. «Надо поспать, завтра предстоит дальняя дорога. И пусть я и полечу на Фыре в отличие от двух моих компаньонов, но всё равно вымотаюсь». Однако сон не идёт. Раз за разом я встаю с кровати и прохожусь по комнате. Несносное волнение или даже мандраж от осознания важности моих действий в ближайшие дни сводит с ума. И при всём при этом, ловлю себя на мысли, что не желаю сейчас быть одной. «Но чего я вообще хочу?» Я останавливаюсь у камина — кто-то угодливо разжигает его для меня все эти вечера — наклоняю к огню руку. Не слишком близко, чтобы не обжечься. Нежную кожу слегка опаляет жаром. Подкидываю в очаг ещё одно сухое полено. Оно тут же начинает трещать под натиском жадного пламени. В нос ударяет слабый запах сосны. С грустью утыкаюсь глазами в стену напротив. «Интересно, уснул ли ты, или как я мучаешься бессонницей? Наверняка снова погружён в свои думы. О чём они?» Подхожу к стене, упираясь в неё ладонями и опуская голову. Она холодная на ощупь, сделанная из толстого профлиста и укреплённая деревянными балками. Неожиданно понимаю простую истину. «История заставила тебя переворошить старые воспоминания, всколыхнув ворох неприятного прошлого. Должно быть, тебе сейчас так непросто…» Тяжело вздыхаю от невозможности помочь. Вдруг чувствую сквозь металлическую конструкцию нарастающее тепло. Удивлённо поднимаю глаза, озадаченная происходящим. Перекладываю руки вбок, но там стена по-прежнему прохладная, возвращаю — тёплая, но это исходит не от меня, а с обратной стороны. Из его комнаты. Замираю на месте, пока воображение или шестое чувство услужливо рисует Полудемона, так же прислонившего свою крупную ладонь к стене, именно там, где моя кисть. Прикрываю веки и тотчас различаю его струящуюся энергию под пальцами. «Не может быть!» Улыбаюсь, с трудом веря в происходящее, и посылаю слабый импульс сквозь преграду. Что-то меняется, металл уже не греет. Зато до слуха доносятся уверенные шаги в коридоре, а после недолгой заминки и короткий стук в дверь. Спешу навстречу, слабо отдавая себе отчёт в происходящем. Сердце готово выпорхнуть из груди. Дурацкое чувство волнения. Открываю. Стоит. Предельно серьёзный, как всегда. — Не спишь, — Мальбонте не спрашивает, констатирует. — И ты, — приподнимаю бровь, не оставаясь в долгу. Он входит внутрь, не спрашивая разрешения. Дверь бесшумно захлопывается за его спиной. Неловкое молчание. Красноречивые взгляды, таящие в себе бурю неозвученных чувств и эмоций. Он делает шаг. Ещё один. И вот между нами последние сантиметры. Почти не дышу, не желая упускать ни мгновения. Лишь ощущать потрясающий магнетизм вошедшего мужчины и тонуть в нём снова и снова, наслаждаясь его умопомрачительным личным ароматом. Он медленно поднимает ладонь. Едва касаясь, проводит тыльной стороной по моей щеке. Его прикосновение отзывается во всём теле приятной дрожью, концентрируясь внизу живота, завязываясь тёплым узелком. Прикрываю веки от восхитительной неги нарастающего возбуждения. Он размыкает губы, опаляя меня горячим дыханием. Подушечками пальцев очерчивает мои скулы, плавно двигаясь по бархатистой коже ниже. Но когда его пальцы дотрагиваются до шеи, я в бессознательном страхе распахиваю глаза и рефлекторно перехватываю его кисть, отстраняя подальше от горла. Получается резко. В сознании проносится воспоминание о моей предсмертной агонии от рук Сатаны, а затем и от Врага небес. Моя грудь неровно вздымается, а сердце бешено колотится о рёбра, но теперь от подавленной внутри паники. В его глазах мелькает боль, досада на себя, сменяющиеся сожалением. Он понимающе опускает руку. На лице появляется привычная усмешка, так контрастирующая с печальным взглядом. — Похоже, мы пока оба полностью не доверяем друг другу. В многозначительном молчании он покидает комнату. Хочу его остановить, но цепенею. Он прав. Когда за Мальбонте закрывается дверь, с дрожащих ресниц срывается одинокая слезинка, медленно скользя по щеке.***