Soundtrack Royal Deluxe — Fighter
Обернувшись драконом, Лой оставляет меня, улетая к подножию горы, где находится своеобразная пустая площадка. Фыр издает свирепый рёв в небо, обращая мордочку к вершине. Оттуда слышится мощный громогласный рык, словно гром, разрезающий пространство. Тут же слетаются другие морские драконы, улавливая особый сигнал, будто приглашающий их насладиться предстоящим кровавым представлением. Инстинктивно вжимаюсь в тень между скалами, чтобы остаться незамеченной пролетающими сверху существами. Сначала мне кажется, что их десятки, но потом понимаю, что они летят и с соседних островов, и счёт их переваливает за сотню. Перед Фыром приземляются четверо драконов. С волнением отмечаю, что они гораздо крупнее его. Неожиданно все рептилии разом поднимают головы, всматриваясь в одну точку. Вторя им, разворачиваюсь, стараясь разглядеть её в ночном сумраке, разбавленном лишь растущими на камнях кристаллами, которые светятся и переливаются в темноте, словно разноцветные уличные фонари. Странное чувство влечёт меня к вершине горы, утягивая в её глубины. И вдруг там я замечаю Нечто. Гигантская голова со светящимися глазами, будто огромная глыба размером с дом, выглядывает из-за одного из выступов горы. Все драконы в почтении кланяются, а я догадываюсь, что это и есть Лун-Ван, тот самый Царь драконов. Его габариты поражают. Отсюда видна лишь титаническая морда, но страшно представить, какой тогда длины его внушительное туловище. Он оглядывает своих сородичей с высоты и вновь грозно рычит, отчего по скалам пробегает мелкая вибрация, и на площадке перед горой остаётся всего двое: Фыр и его первый соперник. Начинается их схватка. Резкий удар хвостом. Промах. Угрожающий рёв. Ответная атака. В голове вновь прокручивается разговор с Лоем в лагере, когда он объяснял суть состязаний. — Драконы будут биться один на один, пока кто-то не вцепится клыками в горло соперника, под самую морду, прокусывая её до крови. Вот сюда, — он проводит пальцем ниже уха до подбородка. — Шея является самым уязвимым нашим местом, тут чешуя более пластична и не так основательно защищает своей бронёй. Шумно сглатываю, непроизвольно касаясь своей шеи и пальцами проходясь по узорчатому краю татуировки из яда змея-искусителя. — Затем, не давая времени на передышку, на ринг заступает следующий дракон. И бой продолжается, пока четвёртый сильнейший не будет повержен. Тогда победитель сможет лично оказать почтение самому Лун-Вану. Ему будет дан шанс обратиться к царю с просьбой, если таковая имеется и в его власти. И я попрошу тот кинжал или хотя бы узнаю, что можно сделать для того, чтобы его получить. Глядя, как я колеблюсь, он подытоживает: — Брать штурмом остров — самоубийство или кровавая резня. Чтобы этого избежать, придётся рискнуть. Но уверяю тебя, я опытный боец, — ободряюще подмигивает мне, пролезает между металлическими решётками, надевает тяжелые кандалы и превращается обратно в дракона. Дикие вопли ликования звериных болельщиков перекрывают остальной шум. Первый бой, второй, третий. Драконы впиваются когтями и рвут зубами плоть друг друга, раскидывая кругом багровые ошмётки. Снова победа, отзывающаяся гордостью вперемешку со страхом в моём сердце. Каждый триумф даётся Фыру нелегко. Он уже ранен, прокусана лапа и отбит хвост. Алая кровь блестит на прежде лазурной чешуе. И вот последний, самый большой из противников, не дожидаясь, пока отползёт его побежденный предшественник, вступает на «ринг» и сразу бросается в наступление. Фыр, измотанный и утомлённый непрекращающейся чередой спаррингов, прыгает навстречу. Спрятавшись за валунами, я издали наблюдаю за очередным поединком. Он длится гораздо дольше остальных. Лой был прав, всё внимание зрителей приковано к дерущимся соперникам, и если бы мы только знали, в какой из пещер хранится тот самый кинжал, я бы уже рыскала там в его поисках. Неведомое чувство влечёт меня куда-то внутрь горы. Но я знаю, что вряд ли смогла бы оставить друга и так же во все глаза смотрела бы на эту ожесточённую бойню за звание сильнейшего дракона на острове, переживая за каждый выпад соперника. Резкий рёв боли проносится по острову. Я вытягиваю шею, пытаясь разглядеть, кто кого ранил. Замечаю активно разрастающееся красное пятно на брюхе Фыра, и все внутри тотчас сжимается от охватившего меня ужаса. Он не сможет драться. Рана слишком глубокая, ему разорвали артерию. А противник продолжает яростно атаковать. Фыр, изгибаясь, вяло отбивается, теряя всё больше крови, но сдаваться не собирается. Стараясь не обращать внимание на боль, он пытается ухватить дракона за уязвимую шею и тем самым закончить схватку. Но тщетно. Удар могучего хвоста. Уворот. Второй удар, и Фыра сносит на камни. Замечаю совершенно бешеные глаза у его соперника, ещё один миг — и он наскочит на него и перегрызёт глотку, быть может, навсегда! «Я обещала улететь с острова незамедлительно, если его победят», — судорожно напоминаю себе, призывая мыслить хладнокровно. Но нет! В глубине меня разрастается ярость, которой позавидовал бы берсерк. Всё моё существо рвётся туда, к ним! Не дать его погубить! Без оглядки на последствия! Нужно отвлечь всех, а особенно дуэлянта. Спрыгиваю со скалы и во всю прыть несусь к ним, осознанно черпая присвоенную силу. Ветер порывисто бьёт в лицо. Из горла вырывается звериный крик насколько хватает воздуха в лёгких. Он прорезает небеса, перекрывая гул сражения. На мгновение противник, как и остальные драконы, поражённо оборачивается на звук, оторопело вглядываясь в темноту и наконец замечая сверкнувшие под лунным сиянием светлые крылья. И этого мгновения хватает, чтобы Фыр, собирая в себе все силы, совершил последний рывок, вцепляясь острыми клыками в горло противника, который тут же издаёт истошный вопль. По его шее начинают течь струйки горячей крови, символизирующие поражение, но в глазах рептилии продолжает гореть чудовищная злость. Вокруг активное оживление, некоторые морские драконы разъярённо взлетают ко мне навстречу, другие взбудоражено кричат и гневно бьют хвостами о скалы. Но я уже так близко к площадке, что отступать поздно. Фыр, вырвав небольшой кусок плоти соперника, сплёвывает его на камни и обессилено падает следом. Стремительно приземляюсь рядом, заслоняя его собой, расшиперивая крылья, будто они могут придать мне более грозный вид. Решительно поднимаю руки, в них возникает большой энергетический шар, угрожающе мерцая и освещая своим холодным светом моё отчаянное лицо. Крайний соперник, находясь ближе всех, прыгает на нас, клацая громадной челюстью с окровавленными клыками, но напарывается в воздухе на брошенный в него голубой файербол и отлетает в сторону, ударяясь спиной о скалы. Дикие рептилии бешено наступают. Стараюсь создать ещё сферу, но от страха и волнения мне не удается достаточно сконцентрироваться, и она лопается, словно мыльный пузырь, прямо в руках, наказывая болезненным откатом. Но эта отдача сейчас мало меня заботит. Совсем рядом со мной щёлкают драконьи зубы, я замираю, цепенея от пронизывающего всё тело ужаса. Фыр, сгруппировавшись, поднимается, издавая угрожающие звуки, заступает на мою защиту, загораживая собой и пытаясь в ответ цапнуть зверя. Но тот отступать не намерен, он взлетает, норовя достать нас с тыла. Мы окружены шипящими и рычащими драконами. Понимая всю безнадежность ситуации, я в слезах приникаю к тяжело раненому другу, который ещё устрашающе скалится вокруг. Мы загнаны в кольцо, беззащитные перед разъяренными зверьми. Совершенно одни против всех. Наш план тотально провалился. Фыр обнимает меня лапой, а я сильнее прижимаюсь к его шее, слезы градом текут по чешуе, смешиваясь с полузапёкшейся кровью. Внезапный яркий свет озаряет весь остров. И его источник — Фыр. Чувствую, как мои руки касаются уже не чешуи, а обнимают липкое от крови холодное человеческое тело. Ощущение безысходности накрывает меня лавиной адской боли в груди. Последняя надежда выбраться отсюда живыми гаснет вместе с этим сиянием.***
Серые угрюмые скалы. Укромное место, ставшее за пару дней таким привычным. Мужчина лежит, спиной и крыльями ощущая, как нагретая за день каменистая почва делится своим теплом. Вокруг витает цветочный аромат. Перед глазами впервые за долгое время не уходящий вдаль горизонт, а чистый небосвод с редкими акварельными облаками. Они лениво проплывают мимо, так сильно контрастируя с его настроением, совершенно не помогая отогнать беспокойство и развеять тяжесть в груди. «Чертово ожидание и вновь вынужденное бездействие, сводящее с ума. После заточения во тьме я надеялся, что такого больше не повторится. Как бы я не полагался на верных соратников, надёжнее самое важное делать самому. Лететь за кинжалом должен был я, надев на шею второй амулет сокрытия энергии. Какие бы ни были испытания на пути, кто бы его ни охранял — они все пали бы передо мной, ибо ничто не задержит меня на пути к цели». Мальбонте поднимает торс, удобнее усаживаясь у обрыва, бросает мимолётный взгляд на уходящее солнце, собирающееся тонуть в оранжевом перистом море. «Цели. Для меня они всегда в приоритете, благие ли, жестокие ли — я останусь верен себе и своему слову. Ты заплатишь сполна, Шепфа. Если ты продолжишь бездействовать, я сам вторгнусь в Эдем, распахнув его Врата. Всё, что отделяет меня от тебя, лицемерный Создатель, это ключ, хранящийся на самом виду в Цитадели, аки святая святых всего бессмертного мира. И если ты всё также предпочтёшь не вмешиваться, не обратишь на меня свой равнодушно-пустой безликий взор, я пойду по головам твоих агнцев, опрометчиво отдающих жизнь за твою ложь». Полудемон плотнее стискивает челюсть, отчего на точёном красивом лице острее выделяются скулы. В глазах появляется жёсткое, непримиримое выражение человека, решившегося действовать до конца, но от силы жгучей ненависти, поднимаемой с недр расколотой души, в них разрастается тьма, заполняя собой всё пространство. «Я вторгнусь в твой Светлый мир и растопчу его, как ты растоптал меня, ломая жизнь испуганного мальчика. Раздирая его естество пополам, чтобы внушить одной половине ненависть к своей же части, а вторую бросить на растерзание своему братцу на пытку, длиною в вечность. Вот, что значит для тебя справедливость! Вот оно, твоё Равновесие!» Мужчина с яростью сжимает кулаки, сдерживаясь, чтобы не раскрошить скалистый уступ в пыль, но даже от едва проскочившей мысли об этом, земля начинает с лёгким гулом податливо дрожать. Мальбонте резко ослабляет хватку, делая громкий выдох, который, к сожалению, не приносит и капли облегчения, но помогает взять эмоции под контроль. Тёмная пелена нехотя растворяется, являя миру сосредоточенный мрачный взор чёрных глаз. «Но даже ты был не в силах предугадать всего. Допускал ли ты когда-либо, что я смогу выкарабкаться оттуда и дерзну встать против твоего правления? Что научусь управлять своей прирождённой силой, подобно твоим первым детям? Что узнаю про единственное на свете оружие, способное вбирать в себя чужую силу, тем самым делая его владельца в сотни раз сильнее? Пугает ли тебя наш предстоящий бой уже на равных? Даже если так, мне наплевать. Я поквитаюсь с тобой за все бесчестные законы, за каждую поломанную судьбу. Я отомщу за своих родителей, за Маля и Бонта, за твоего брата, и ничто не способно оторвать меня от намеченной цели!» Дуновение ветра заставляет брюнета отвести немигающий взгляд от остроконечных скал и вернуть его золотистым облакам, медленно ползущим за солнцем, как стадо барашков за пастухом, потихоньку обгоняя его и скрываясь за горизонтом. В сознании вспыхивает почти забытое воспоминание, как он ребёнком вместе с отцом сидел на морском побережье недалеко от их деревушки. — Папа, а что там, за горизонтом? — Бескрайнее небо. Когда я был мал, твой дед рассказывал мне сказки, что где-то там, за линией, соединяющей в себе море и небо, живёт Шепфа, — отзывается Самаэль, следя за реакцией сына, но затем усмехается. — Но на самом деле это не так. Наш Создатель находится в иной плоскости, и попасть туда мы никогда не сможем. — А кто-нибудь проверял? — Что именно? — непонимающе переспрашивает отец. — Что там, за той линией, где море сливается с небом, нет Шепфа? Ведь раньше кто-то так решил, раз это превратилось в сказания. — Давай рассуждать, — говорит демон, скрывая улыбку. — Мы живём на большом парящем острове, а значит и водная гладь, что ты видишь сейчас перед собой, тоже конечна. Где-то далеко она срывается потоками вниз, возвращаясь к своему источнику иными путями. С небом сложнее, вряд ли мы когда-нибудь сможем различить его край. А по поводу поисков Создателя, уверен, многие пытались туда долететь, но, как ты уже понял, не достигали цели и возвращались ни с чем, потому что это лишь сказки. Мальчик задумчиво потирает нос, не отрывая взгляда от заветного горизонта. — А как ты понимаешь «цель», сынок? — Цель — это когда я чего-то хочу, стремлюсь к этому, а затем достигаю, — поразмыслив, отзывается маленький Бонт, бросая камешек в воду. Самаэль улыбается и ласково треплет тёмную шевелюру на голове паренька. — В общем-то, всё верно. Одной цели и желания мало, всегда нужно продумывать, как именно ты можешь её осуществить, действуя согласно намеченному плану в этом направлении. Но вдруг в глазах демона мелькает грусть и он уже более философски отмечает: — Важно помнить, что конечная цель никогда не достигается — за ней, как за горизонтом, другой горизонт. И так далее и далее — чем ближе, тем дальше. А главное, вблизи она нередко выглядит совсем не так привлекательно, как издали, когда ещё неясно различима. Именно к таким неясно различимым целям обычно мы с особою страстью и устремляемся. Мальчик хмурит лоб, стараясь умом постигнуть услышанное. — Ты ещё слишком мал, чтобы понять это, — отец покровительственно кладёт руку на плечи паренька. — Просто запомни: выбирать цели нужно тщательнее, задумываясь об их последствиях. Допускать, что, пройдя длинный путь, на самом пороге своей мечты ты внезапно можешь осознать, что оно того не стоило, и предпочтешь изменить свои приоритеты в пользу чего-то более важного для тебя, — с легкой улыбкой заканчивает демон. — Папа, ты поэтому перестал быть советником Сатаны? Из-за мамы? Самаэль с нежной улыбкой смотрит на сына. — Верно. Муж ангела на таком высоком посту в Аду — вот это был бы скандал, — добродушно усмехается он. — Меня поставили тогда перед выбором: оставить завидную должность, к которой я шёл немало лет, поднимаясь с низов, или жениться на твоей маме, моей прекрасной Анабель, — мужчина озорно подмигивает. — И я ни разу не пожалел о принятом решении. Запомни, какой бы выбор передо мной не ставили, я всегда предпочту свою семью. Бонт, расплываясь в искренней улыбке, обнимает отца, прижимаясь щекой к его груди. Затем мальчик поднимается, отряхивая налипший песок с одежды. — И всё же я хочу попробовать долететь до той линии на горизонте и убедиться самому. Качая головой, Самаэль соглашается, пряча беспокойство в своих карих глазах. — Что ж, это твой выбор. Любая неудача — тоже опыт, который поможет тебе в будущем. Но я с тобой, летим на поиски Шепфа, — ухмыляется демон. Они вместе отталкиваются от земли и устремляются вдоль волн, сверкающих под полуденным солнцем. Туда, за горизонт.Soundtrack Chase Holfelder — How Far I'll Go
Через несколько минут полёта отдаляющаяся суша за их спинами уже почти не видна. Бонт входит во вкус, с каждым взмахом не по годам крепких крыльев воодушевляясь достигнуть намеченной цели. Он так увлекается, что даже не замечает, как уносится далеко вперёд, оставляя отца позади. Панорама вокруг — почти безоблачное небо и мерная рябь на поверхности воды — даёт ложное ощущение стояния на месте, заставляя более рьяно работать крыльями. Прочувствовать стремительный полёт помогает только свистящий в ушах ветер да шум трепыхающихся перьев. «Вперёд! Только вперёд покорять горизонт!» — без оглядки мелькает в голове парнишки. Но вот, как и предупреждал папа, море заканчивается, срываясь громадным водопадом. Бонт останавливается, оборачиваясь назад, и в недоумении наблюдает на приличном расстоянии одинокую приближающуюся чёрную точку. Как сильно он, оказывается, обогнал отца. Восстанавливая дыхание, мальчик с тоскою глядит вниз, а затем на манящую, но такую же непостижимо далёкую линию между небом и теперь уже облачным морем. В тёмных глазах мелькает разочарование. — Как же ты, должно быть, далеко за горизонтом, Шепфа, раз не отвечаешь или даже не слышишь наши молитвы. Мальбонте механически смахивает со лба прядь волос, оказавшуюся там от очередного дуновения ветра, возвращая свой угрюмый взор к тающему в огненной дымке светилу. Когда-нибудь он непременно достигнет своей цели и пересечёт свой собственный рубеж. После заката он попытается связаться через видение снова. Бальтазар отчитался перед ним лишь раз, вчера, когда они с Вики и Каспаром прибыли на место. По его плану они должны были вылететь на остров драконов ночью, но с тех пор синекрылый демон не выходил на связь, пропустив утреннее время рапорта. И этот факт очень беспокоил Врага небес. «Надо было всё же дождаться, пока Гомер завершит работу над вторым амулетом, и отправляться туда самому», — с досадой заключает он. Полудемон действительно хотел этого. Но ОН не позволил. Тёмный Создатель предпочитает обыгрывать соперника, заранее опережая его на несколько шагов. ОН не желает рисковать нашим планом, не хочет, чтобы Шепфа первым достал оружие, способное убить бога. И теперь мы собираемся опередить златокрылых ангелочков, протирающих в Цитадели свои облачённые в белоснежные рясы задницы, лишая Небеса возможного преимущества в грядущей битве. Ввиду смерти Фенцио и задержки с амулетом с поставленной задачей должна была справиться верная троица, но спустя столько дней и неудачных попыток, они вернулись с вестью о смерти Мельхора. А теперь… Теперь вместо отряда профессиональных солдат, ОН велел направить туда Непризнанную, Вики. Единственную, кем Мальбонте не хотел бы рисковать. «Вики… Сколько в такой хрупкой внешне девушке смелости и отваги. Ты одна решаешься перечить мне, хотя уже знаешь, чем это может для тебя обернуться. И тем не менее приводишь дерзкие доводы в пользу своих взглядов. Даже тогда, с пленными. Нет, я не убил бы их в любом случае, они варились бы в клетках под палящим солнцем до конца войны, но ты разумно натолкнула меня на иные мысли». Полудемон выдергивает из почвы травинку, увенчанную золотистым колоском. Он вертит её в руках, задумчиво наблюдая, как она колышется, но не сгибается от ветерка. «Ты как эта травинка была зажата в тисках чужих решений, моих решений. Я приказал убить тебя, но новая жизнь тебя не сломила, напротив, сделала сильнее. В тебе есть стержень, как и в Ребекке, но так ли сильно ты на неё похожа? Пока что я замечал больше различий. В тебе живёт дух справедливости, как в прочем и во мне, но вряд ли дело в крови. Ты не можешь промолчать и не вмешиваться, замечая бесчестность или предвзятость в чём-либо — это отмечали ещё в Школе. Ты поддерживала демонов, когда их притесняли. Ты, дочь златокрылого серафима. В любой ситуации тебе важна человечность, и последнее видение характеризует эту твою черту как нельзя лучше». Мальбонте прикрывает веки, мысленно прокручивая увиденное ещё раз. Лестница, тысячами ступеней ведущая к вершине горы. У Вики перевязаны крылья, лишая её возможности летать. Усталая, она прислоняется к грубо отёсанным скалам, переводя дух. Я смотрю на неё, всё ещё не понимая, где мы находимся. Но вдруг ощущаю тёмную энергию наверху. Она, словно свет маяка, манит приблизиться. Что-то схожее я ощущаю с субантрами. Возможно, я распознаю эти частоты у всех тёмных созданий? Пристально слежу за сосредоточенным лицом девушки. Она тоже чувствует это? Словно обретя второе дыхание, Вики с новыми силами продолжает скакать по ступеням. Следую за ней до самой вершины, откуда открывается ужасающий вид на разрушенный некогда красивый город. Не веря своим глазам, я вытягиваю вперёд руку, чтобы лучше ощутить царящую кругом энергию разрушения и скорби. Сердце печально ёкает. Сомнений нет, это тот самый город, под обломками которого погибли тысячи бессмертных, сражённых силой кинжала. Так странно побывать здесь даже не в реальности, а в видении той, кто завладел частью моих сил. Судьба или злая ирония, не иначе. Оборачиваюсь, с любопытством отмечая, как Вики прячется за валуном, бросая настороженный взгляд на пещеру. Оттуда, шипя и извиваясь, выползает наружу огромный змей, от которого расплывается хорошо различимая для меня тёмная аура. Заинтересованно присматриваюсь к нему. Внешне он даже напоминает морского дракона: клыкастая пасть, перепончатые уши, длинная шея, переходящая в продолговатое зелёно-жёлтое тело рептилии, покрыто такой же чешуйчатой бронёй, разве что не летает. Но его голову венчают два устрашающих рога, а слишком осознанные для твари глаза горят кроваво-красным светом. Замечаю, как Вики бросает в мелкую дрожь при виде тёмного существа, но, борясь со сковывающим страхом, она мужественно выходит к нему навстречу. — Не боиш-ш-шься меня? — Ты умеешь разговаривать?! — ошеломлённо шепчет девушка, и я разделяю её удивление. Всё-таки, с теми же субантрами не пообщаешься. — Конеш-ш-шно. А как ещ-щ-щё искуш-ш-шать, если не сладкими речами? «А, вот ты какой, Змей-искуситель. А ты, Вики, значит, посланный его убить палач», — едко подмечаю, вспоминая факты, прочтённые Бонтом в одной из книг его многочисленной библиотеки. Чудовище поднимается во весь рост, нависая над Вики, а затем резко нагибается к ней, всматриваясь в её голубые глаза. У меня в груди возникает неприятное волнение, пусть это лишь воспоминание, но его опасная близость к девушке меня беспокоит. «Отвернись, Вики, вдруг это гипноз», — одними губами шевелю я. Но вместо этого Непризнанная, дождавшись, пока он опустится ниже, ловко нападает на змея, ударяя ногой в морду. Тот отшатывается, мотая головой. Ожидая его ответной атаки, я изумлённо наблюдаю, как змей отползает в сторону, а затем наворачивает круги вокруг неё, хваля девушку за смелость. А затем искренне недоумевает: — Мы рождаемс-с-ся каждый год. Уже давно не трогаем вас-с-с, прячас-с-сь в своей берлоге. Ш-ш-што вам от нас-с-с нужно?! Я не нападаю на тебя ш-ш-ш… Нападёш-ш-шь ли ты на меня? Повисает неоднозначное молчание, и только гулко свистит холодный ветер. Похоже, что Вики напряжённо размышляет над его словами, и я с интересом любуюсь изменениями на её красивом личике, как от растерянного оно становится опасно решительным. — Нет, — твёрдо заявляет она. — Нет? — поражённо переспрашивает змей. С легкой улыбкой смотрю на девушку, которая подтвердила моё предположение. — Нет. Убийство ради убийства? Эта жестокость ни к чему. Я думала, хоть на небесах покой, — она печально усмехается в алые глаза рептилии. — Но они ничем не отличаются от земли. Бессмысленные войны, циничные ангелы и эгоистичные демоны, — перечисляя, она машет рукою в воздухе, а затем прикладывает её к груди, с силой сжимая свой костюм. — Я не хочу быть ещё одной спицей в колесе, разрушающем всё на своём пути. Не хочу, чтобы цель оправдывала средства. Восторженно смотрю на неё, хотя её слова отзываются упрёком на сердце. «Да, мы смотрим на мир по-разному. Я готов ответить жестокостью на жестокость, но я всё равно тобой восхищаюсь, Вики». Сделав свой выбор, она вытягивает обе руки ладонями вперёд, показывая змею, что беззащитна перед ним, но тот в мгновения ока бросается к ней, раскрывая пасть и пронзая девичье плечо. «Это воспоминание. Просто воспоминание», — настойчиво напоминаю себе, сдерживая ярость, что готова обрушиться на монстра, напавшего на безоружную девушку. Рептилия отпрыгивает, но вокруг опухшей раны тут же разветвляются тёмные прожилки, погружая яд глубже, а затем на шее сам собой образуется рисунок — уже хорошо знакомые мне цветочные узоры татуировки. — Зачем? — растерянно шепчет Вики. Но вместо ответа змей кланяется ей. Ей, Непризнанной, что решила не играть по неменяющимся веками правилам и отказалась его убивать. — Я подарил твоему телу противоядие от меня и подобных мне. Теперь ни один змей, ни один ангел или демон не сможет воздействовать на тебя, не сможет прочесть мысли. Ошарашено смотрю на них, с трудом веря в происходящее. «Так вот откуда у тебя нерушимый барьер, защищающий сознание, который даже мне пробить не по силам, — подхожу к ним ближе и задумчиво перевожу взгляд на её шею. — Да, этот дар перешёл тебе вместе с ядовитой татуировкой». Я усмехаюсь, ловя себя на мысли, что хочу вновь прикоснуться к ней. А затем поворачиваю голову и встречаю на себе немигающий взор кроваво-красных глаз. Замираю на месте. Змей тоже не двигается. Тогда я делаю шаг в сторону и замечаю, как его зрачки преследуют меня. Он наклоняет морду набок и, кажется, удивлён не меньше моего. — Ты меня видишь? — громко спрашиваю я. Вики даже не слышит, а вот Змей, едва кивнув, начинает ползти в мою сторону. Открывает пасть, чтобы что-то сказать, но из неё внезапно вылетают лишь сдавленные хрипы — в последнюю секунду его тело насквозь пронзает ржавое копьё. Он замертво падает и застывает с выражением обречённости и непонимания в алых глазах, после чего видение выбрасывает меня обратно в реальность. «Ты всегда была добра ко всем, Вики. Ты пощадила Саферия, хотя запросто могла убить архидемона и даже получила на то моё молчаливое согласие. Но ты не желала его смерти, даже после многочисленных попыток тебя убить, ты подарила ему ещё один шанс». Мальбонте оглядывает свои огромные грубые ладони, где бережно покоится колосок. Уголки его губ, презрительно дрогнув, падают вниз. «После стольких бед, что произошли с тобой по моей вине, ты великодушно простила меня. Я чувствовал твою искренность. Ты простила, но только я себя нет. И вряд ли когда-нибудь прощу. А впереди нас ждёт ещё больше боли, так зачем нам сближаться?» Мужчина сжимает кулаки. Травинка, подгоняемая дыханием ветра, успевает вовремя соскользнуть наземь, спасаясь от жёстких объятий Небытия. Некоторое время Полудемон задумчиво смотрит на неё, а затем вновь поднимает, вздыхая. «И всё же меня тянет. Тянет к тебе, такой хрупкой, уязвимой, но сильной духом, умной, благородной, отважной и при этом полной сострадания и самоотверженности. Последнего у тебя даже больше, чем ты можешь пока представить. Пожалуй, здесь я знаю тебя лучше, чем даже ты себя». Мальбонте печально ухмыляется, оглядываясь на лагерь, что виднеется вдалеке. «Кто бы мог подумать, что судьба распорядится так, что ты сама прилетишь ко мне сюда, а потом и добровольно примкнёшь к моим знамёнам. Когда ты приняла мою сторону, указав условием лишь честность и возможность выслушать тебя. Признаться, я не посчитал это чем-то серьёзным. Но я ошибся. Иногда простое искренне сказанное тобою слово способно на мгновение обескуражить меня, забираясь под кожу. Ты умудряешься затрагивать струны моей души, когда даже я давно позабыл, как они звучали». Мальбонте прикрывает веки, в памяти прокручивая последние дни до их отлёта. Вспоминает, как Вики снова мучили кошмары и видения, и она очнулась в холодном поту, крича что-то от ужаса, атакующего её во снах. Полудемон не медлил, а быстро отложив тряпку и таз с водой в сторону, он крепко обхватил девушку, всем телом ощущая её внутреннюю борьбу. Бешеный стук сердца, который он услышал бы даже из соседней комнаты, сигналил о пережитом стрессе. Подуспокоившись, она иррационально прижалась лицом к его груди, щекоча дыханием кожу, а ему в тот момент так захотелось защитить её, беспомощную и такую уязвимую. Но от кого защищать, если основной угрозой для неё по-прежнему является он сам? Мужчина ещё долго перебирает в памяти, как вечером того же дня Вики не раз его удивила. Особенно, когда пригласила на вечернюю прогулку. Серые скалы, багровый закат, разговоры, каждой фразой проникающие в самую душу. Она поделилась воспоминанием о видении с его родителями, и что-то в нём незримо изменилось, всколыхнув внутри давно забытые ощущения безопасности и безусловной материнской любви. Пусть на краткий миг, но он вернулся в своё детство, когда был счастлив и окружен заботой. Дыра, возникшая в груди в момент лишения отца и матери, никогда не затянется до конца. Тем более, что последние тысячелетия Тёмный Создатель только и делал, что углублял её. Подливая масла в огонь, он повторял в его сознании их последний крик, заставляя терять их снова и снова, напоминая, кто приложил к этому руку — Шепфа. И если до при мысли о родителях неизменно возникала почти физическая боль, то после увиденного через видение в голове начали мелькать их радостные лица, а запах шарлотки стал напоминать о домашнем уюте. В те минуты под лучами тонущего в пенном море солнца между ним и Вики зародилась какая-то новая близость, ещё один шаг к доверию. С ней было комфортно просто помолчать, их незримая связь и так наполняла тишину смыслом. Она пробуждала в нём желание жить, заново открывая в себе возможность чувствовать и замечать неповторимость момента. Но есть ли для этого место на пороге войны?Soundtrack Chase Holfelder - Kiss the girl
С тех пор Полудемон то и дело ловил себя на мысли, что ищет девушку глазами, ощущая её энергию поблизости. Неважно, чем он занимался, с солдатами ли или с советниками, встречаясь с ней взглядом, он каждый раз чувствовал сильное притяжение. Его обжигало желание подойти к ней, вдохнуть аромат её шелковистых волос и приникнуть к пухлым и таким сладким на вкус манящим губам. Но мужчина лишь ухмылялся своим порывам и сдерживался, старательно концентрируя внимание на текущих задачах, которые требовали его внимания. Мальбонте усмехается, нежно проводя пальцем по стебельку травинки. «Пора всё-таки сознаться себе, что наша сила далеко не всегда являлась причиной нашего притяжения, как бы мне не хотелось верить в обратное. Но тому очередное доказательство — наш поцелуй здесь, в лучах закатного солнца. Уверен, ты тоже почувствовала лёгкий ток от мимолётного соприкосновения наших энергий. Бессмысленно отрицать, что при первом нашем поцелуе в кабинете было то же самое. С единственной лишь разницей, что силы от длительной разлуки мощнее притягивались друг к другу, обостряя все чувства до предела. А значит, всё, что произошло на столе, было нашим совместным прыжком в бездну». В венах начинает бурлить горячая кровь, заставляя тело реагировать на промелькнувшие откровенные образы. Воспоминания о близости кружат голову, переворачивая всё внутри до основания, до хрипоты в голосе и темнеющего от вожделения взора. «Каждый изгиб твоей соблазнительной фигуры, каждое скользящее движение, каждый вырывающийся из груди стон. Я хотел обладать тобою целиком, но в этом страстном поединке выиграл лишь тело, и то на считанные минуты. Тогда, в кабинете, ты была прекрасна. Танцующие блики огня от свечей на столе придавали образу чувственности и таинственности. Но у озера… это было другое. Я никогда не задумывался над тем, что какая-то девушка сможет заставить моё сердце биться чаще. Ведь это пустая трата времени, когда надо сосредоточенно добиваться целей. Но Вики… Ты стала сплошным исключением, которое раз за разом заставляло меня усомниться в выверенных планах и действиях. И у зеркального озера ты была совершенна». Мальбонте поднимает колосок к светилу, создавая зрительную иллюзию, что свет исходит именно от его вершины, испускающей красивое сияние вокруг соцветий. Она почувствовала мой откровенный взгляд — наверное, я действительно любовался слишком бесстыдно — неспешно развернулась ко мне. Вокруг была сверкающая дорожка от ярких лучей, и солнечные блики отскакивали от воды, украшая почти обнажённую фигуру своими переливами, пока блестела влажная кожа. Распущенные волосы развевались от лёгкого бриза, а темно-русые локоны принимали золотистый оттенок под ласковым солнцем. В следующий миг Вики раскрыла свои светлые крылья, взметнув столпы разноцветных брызг с двух сторон, и так и замерла на пару мгновений, холодно и гордо глядя мне в глаза. В моей голове мелькнуло лишь: «Ты Богиня или Дьяволица?» Величественная и прекрасная, пленяющая своим совершенством. Она дерзко приоткрыла манящие губы и грациозно направилась ко мне, не прикрывая свои прелести под ставшим почти прозрачным бельём, провоцируя не отрывать от себя горячего взора. Всё, чего я желал в ту секунду — это необдуманно ринуться в бой с её беззастенчивой выходкой. Крепко обхватить руками, прижимая мокрой кожей к себе, вторгнуться в горячий влажный рот и настойчиво победить резвый язычок. Сгрести её в охапку и отнести в свои покои, на постель, где изводить сладкой упоительной лаской до крупной дрожи по всему телу, до сбитого дыхания вперемешку с криком наслаждения, до полного умопомрачения, граничащего с любовным экстазом. Но разве она хотела бы того же? Особенно после того, как полоснула себе запястье ритуальным ножом, наполнив своей кровью золотой кубок почти доверху, испепеляя меня ненавистным взглядом. «Всё верно, я его заслужил». Вспоминая ночь перед отлётом, Мальбонте с тоскою перебирает пальцами, восстанавливая в памяти до мельчайших деталей, как касался их подушечками её острых скул, податливых губ и нежной кожи шеи. Как она резко оттолкнула его руку, бросая на него дикий испуганный взгляд. «Справедливо опасаешься меня, — Полудемон сильнее сжимает челюсть. — И здесь ты права. Даже пожелай я стать тем пареньком из Заброшенного холла, мне им больше никогда не быть. Слишком много чудовищных решений я принял и ещё непременно приму. Достоин ли я твоего доверия?» Но вместо ответа мужчина ощущает чужое присутствие. Как нельзя к месту в голове проносится отрезвляющий мерзкий шёпот: «Цели, мой мальчик. Не отвлекайся и поторопись». — Я помню, — цедит он сквозь зубы, вновь устремляя жёсткий взгляд за горизонт, где уже исчез последний отблеск заката. В быстро сгущавшихся сумерках Мальбонте встает, отряхиваясь от земли, бережно пряча колосок под рубашку. — Я помню, — уже с другой интонацией вторит он своим размышлениям. — Где ты сейчас, Вики? Ты с такой готовностью ринулась добывать кинжал, кровавую историю которого едва успела узнать, а теперь от вас нет вестей. Но ты цела, я знаю. Каспар и Бальтазар поклялись мне в твоей безопасности, но и без их заверений... Я верю в тебя. Странный шум. Полудемон оборачивается и вдруг замечает два крылатых силуэта, стремительно пересекающих скрывающий купол. — Что? Почему только двое?! Где она?!