Soundtrack Secession Studios — Be Bold and Be Brave
Мы окружены шипящими и рычащими драконами. Понимая всю безнадежность ситуации, я в слезах приникаю к тяжело раненому другу, который ещё устрашающе скалится вокруг. Мы загнаны в угол, беззащитные против разъяренных зверей. Он обнимает меня лапой, я сильнее прижимаюсь к его шее, слезы градом текут по чешуе, смешиваясь с полузапёкшейся кровью. Внезапный яркий свет озаряет весь остров. И его источник — Фыр. Чувствую, как мои руки касаются уже не чешуи, а обнимают липкое от крови холодное человеческое тело. Ощущение безысходности накрывает меня лавиной адской боли в груди. Последняя надежда выбраться отсюда живыми гаснет вместе с этим сиянием. Ужасающая мысль сковывает меня холодом, оплетая в сети скверного предчувствия. Из меня вырывается всхлип, и дрогнувшими от навалившегося веса руками я пытаюсь мягче опустить его на землю: — Нет, нет… Лой, только живи, слышишь?! Не умирай! Его смуглая от природы кожа сейчас неестественно бледна. Мужчина слабо шевелится. Слава богам, он ещё в сознании, но на перепачканном кровью лице мелькает смесь непонимания и изумления. Сквозь гул вокруг до слуха доносится хрип: — Ты снова … сделала это… зачем?.. — пытается приподняться, но рана в животе не позволяет, и он со стоном вновь откидывается на влажный камень. — В этом виде я не смогу тебя защитить. «Если бы я сама знала, зачем и как вообще это произошло». Но я толком не успеваю задуматься об этом — слишком мало времени. Пока окружившие нас драконы оторопело уставились на невиданное доселе шоу, я судорожно пытаюсь оценить масштаб его ранений. В человеческом облике разрывы плоти стали меньше, но лишь потому что были ему пропорциональны, оставаясь такими же опасными. Быстро, но бережно перехватываю его ладонь и кладу её на липкий алый живот, сильно зажимая пульсирующую дыру в теле. — Держись! — шепчу я, но внутри с жутью проносится: «Раз сейчас он ещё жив, то не умрёт от кровопотери, правда? Он же бессмертный, так? А что если тот дракон нанёс рану, сознательно убивая противника? — мысли стаей напуганных птиц разлетаются в голове. — Не думать об этом! Надо только как-то выиграть время для регенерации». В моих глазах наверняка читается паника или даже безумие, оглядываю взявших нас в кольцо рептилий. В их поведении что-то изменилось, они медлят. Стараюсь сконцентрироваться, выставляя вперёд окровавленные ладони в защитной стойке. Но тошнотворный железистый запах, впитавшийся в одежду, флэшбэками возвращает меня на слипшуюся алую траву, где я беспомощно наблюдала за чудовищной битвой у школы. То самое ощущение бессилия и безнадёги, леденящей волной парализующее тело. Мотаю головой, сбрасывая наваждение. Какой смысл бояться, если хуже уже некуда? И тут воздух прорезает громоподобный рык, от которого земля под ногами начинает вибрировать. Словно услышав приказ предводителя, чешуйчатые звери умолкают, с досадой озираясь то на нас, то на вершину горы. В резко образовавшейся звенящей тишине слышен лишь свистящий между скал ветер и странный звук, напоминающий взмах крыльев. По спине пробегают неприятные мурашки: у морских драконов нет крыльев. Они левитируют благодаря особому магнитному резонансу с пространством, позволяющему ловко в нём маневрировать. Поднимаю глаза и с тревожным ожиданием неизбежного наблюдаю движение наверху. Громадное Нечто мягко плывёт по воздуху прямо сюда. Неужели сам Царь драконов собирается взглянуть на нас, прежде чем… что? Убить? Сожрать? Всматриваясь в его очертания, в страхе хочется начать пятиться, да некуда. Одна только голова его размером с обычного морского дракона, а длина тела, кажется, превосходит десятерых таких рептилий вместе взятых. К нам опускается настоящий огромный змей-исполин. Мои коленки сводит предательской дрожью. Лун-Ван продолжает обвивать кольца над нами, своим туловищем напрочь загораживая звёздное небо, а огромным хвостом шумно рассекая воздух. В ошалелом от происходящего сознании мелькает ехидная мысль: «Везучая, говоришь? Ты правда так считала или просто хотела убедить в этом Мальбонте, отправляясь сюда? Уже давно надо было привыкнуть, что твоя задница является настоящим магнитом для всевозможных неприятностей, независимо от того, какой путь ты выбираешь!» Лой тяжело дышит, но всё-таки принимает полусидящее положение, прислоняясь к ближайшему валуну, всё также крепко придавливая рану, чтобы ослабить кровотечение. Я с беспокойством оглядываю друга, проверяя его состояние: он сейчас жив, и это главное. И вот морда дракона опускается ещё ниже, и я встречаюсь с двумя леденящими душу глазницами, откуда сияет пронизывающий голубой свет. Я замираю, не зная, что делать. Сердце уходит в пятки от одного вида этого древнего существа, рядом с которым ощущаешь себя настолько ничтожной, что даже съеживаешься то ли от страха, то ли от благоговения. Лун-Ван пристально рассматривает меня, пару раз переводя взгляд на Лоя и вновь возвращая на меня. Внезапно громко фыркает, недовольно тряся головой. Вдруг я различаю тихий шепот своего друга и оборачиваюсь на звук. — Простите. Полукровка? Я теперь оборотень… Она — просто непризнанная… Не может быть… нет, я не знаю, — бубнит он, не отрывая глаз от дракона, а потом обращается ко мне: — Вики, это звучит немыслимо… но Он не может прочесть тебя… Открой свой разум, чтобы услышать Его. «Даже Царь драконов не может проникнуть сквозь преграду?!» Мысленно отворяю сознание, сдвигая барьер вглубь, туда, где воспоминания, уберегая их за печатью на всякий случай. И тут же глубокий низкий голос звонко разносится внутри, отдаваясь тяжёлым эхом в висках. В нём чувствуется величие тысячелетнего существа. — Кто ты такая и откуда у тебя блок Высших? «Высших?!» — растерявшись, я ошеломлённо моргаю, но сразу прихожу в себя, сдержанно опускаю руки и склоняю голову в знак уважения. — Достопочтенный Лун-Ван! Меня зовут Вики Уокер, и я — непризнанная. По давней традиции меня отправляли убить Змея-искусителя, но я предпочла этого не делать. В благодарность он укусил меня, подарив противоядие от него и ему подобных, заверив меня, что… — замолкаю, пытаясь припомнить точно его слова, — теперь ни один змей, ни один ангел или демон не сможет воздействовать, не сможет прочесть мысли. По синей чешуйчатой морде распознать эмоции совершенно невозможно, но в изменившемся тембре голоса я чувствую удивление. — Любопытно, Змей одарил непризнанную. Доселе ни один из бессмертных не удостаивался подобной чести и преимущества, что было доступно лишь нам, Высшим. Он медленно проплывает в воздухе над нами, будто оплетая ещё одним кольцом. — Хотя, ПРОСТОЙ непризнанной тебя назвать сложно. Я вижу внушительные и рвущиеся наружу энергии. «Он чувствует силу Полудемона во мне?» — удивлённо хмурю лоб, продолжая слушать. — Но сейчас ты продемонстрировала иные свои качества, и вероятно, не в первый раз, — нависая над Лоем, он оглядывает его будто с любопытством. — Глубоко привязавшись к существу, спрятанному под личиной морского дракона, даже не осознавая его истинного лица, ты приняла его, — теперь он поворачивается ко мне. — Ты знала, что слёзы — это безмолвный проводник чувств? Ненависть, страх, потеря, боль, облегчение, радость, любовь — всё это способна впитать в себя одна лишь капля воды. И твои слёзы были полны самых искренних чувств к другу, ради которого ты готова идти на отчаянные риски, что ты и сделала, воинственно направляясь к нам, когда ему стала угрожать реальная опасность. Но одних слёз мало, чтобы развеять вековые чары. Они бы не помогли, если бы сам дракон не ставил твою жизнь выше своей. «Ох, Лой. Конечно же я привязалась к тебе ещё давно, разве могло быть иначе? Выходит, когда ты рискнул собой и был ранен, защищая меня от опьяненных войною демонов у школы, в той пещере мои слёзы горечи с раздирающими нутро чувствами сняли заклятие». — Итак, зачем вы с оборотнем проникли на наш остров? — Мы прилетели за кинжалом, — прямо заявляю я, выдерживая немигающий голубой взор, — и участие в Турнире четырех было ради аудиенции с Вами, чтобы попросить о Вашем содействии. Просто я не предполагала, что смогу сама с Вами «поговорить». Я снова учтиво склоняюсь перед ним, краем глаза отмечая, как морские рептилии почти неподвижно замерли в благоговейном трепете вокруг нас. — Интересно. Мы хранили этот кинжал не одно тысячелетие. Известно ли тебе наше предание? — Лун-Ван подплывает ближе ко мне, и я буквально кожей ощущаю его совершенно непостижимую энергию, не похожую ни на что встреченное мною ранее. — Только полукровка, пройдя все испытания, может забрать его. — Полукровка? — удивленно переспрашиваю, а потом с долей облегчения произношу: — Мальбонте — сын ангела и демона, он послал меня сюда за реликвией. Вы можете прочесть воспоминания, чтобы убедиться в правдивости моих слов. Прошу вас, передайте кинжал мне, а я доставлю ему его в целости и сохранности, обещаю. Словно хрупкому стеклу при неосторожном касании, моим надеждам суждено разбиться на сотни осколков. Холодный голос непоколебимо отрезает: — Нет. От озвученного отказа тело непроизвольно напрягается. Сжимаю кулаки, чтобы сдержать подступившую досаду, но стараюсь не выказать её, с тем же почтением интересуюсь: — Могу я узнать почему? — Забравший кинжал должен быть достойным, иначе весь наш мир может кануть в Небытие. В этом оружии скрываются чудовищные силы, способные сокрушить… — …Создателя? — заканчиваю фразу вместе с ним и позволяю себе лёгкую ухмылку. — Создателя. И не его одного, — загадочно кивает исполин. — Прочтите мои воспоминания, — вновь предлагаю я, окончательно опуская перед высшим существом барьер. — Когда Вы узнаете, что он ставит цель восстановить равновесие в мире и… — То, что я увижу, не будет достаточным поводом для передачи реликвии. Если это он, то ему предначертано забрать его самому. Не каждый способен заполучить этот кинжал. Сначала необходимо победить сильнейших из нас, чтобы доказать свою неустрашимость, стойкость и мощь. Затем отправиться в очистительный огонь, которому полукровка подтвердит свою суть, — таинственно сообщает он. — Рядовому бессмертному не достигнуть там своей цели, но от него не потребуется больших усилий. Заполучивший кинжал так или иначе станет избранником судьбы, ибо есть нечто, давно предначертанное Вселенной, но неизвестное даже нам, Высшим. «Избранник судьбы… предначертанное Вселенной — всё как-то намного сложнее, чем я могла предполагать! Или же это всё просто домыслы, превратившиеся в легенду?» — И если избранный тот, о ком ты говоришь, то пусть сам прилетает сюда и вступает на свой путь. Вы же можете возвращаться к нему и передать сию весть. От пошаливающих нервов непроизвольно закусываю нижнюю губу, задумчиво прикидывая варианты в сложившейся ситуации и дальнейшие перспективы её развития. Старательно подбираю слова. — К сожалению, из-за некоторых обстоятельств Мальбонте не сможет прилететь в ближайшее время, хотя, поверьте, для него сейчас это — одна из первостепенных целей, — извиняющее улыбаюсь, но затем озабоченно добавляю: — Но сюда могут заявиться другие, его противники. Что если за реликвией прилетят ангелы Цитадели, да не маленьким отрядом, а целым войском? Как Вы поступите, что будете делать? — Те, кто посмеют идти на нас с боем, в бою и погибнут. Мы лишь первая физическая преграда, следующую же силой взять не удастся. — А вдруг есть лазейка? Что если даже её можно преодолеть, отправляя на смерть сотню преданных солдат. Они умрут ради святой цели, напетой их командирами, оставляя за собой кровавую дорогу из трупов. А затем златокрылые слепцы горделивой походкой проследуют по мёртвым телам лишь бы завладеть опасным артефактом. Такой исход событий возможен? Дракон мрачнеет, это ощущается по изменившейся частоте его ауры. — Если это всё-таки произойдёт, значит, так было суждено. Но мы, драконы, свои обязательства исполним до последнего вздоха. Подобный ответ не приносит должного облегчения. «Риски. Если с амулетом затянется, серафимы могут забрать ценный для обеих сторон артефакт кровью. Время играет против нас. Переубедить дракона не выйдет, это ясно как день. Он не отдаст кинжал никому кроме полукровки, никому кроме Мальбонте. Хотя…» — Вы сказали про испытания мужества, которое обязан пройти полукровка. Кого ему необходимо победить? Голос в моей голове снисходительно хмыкает, но всё же отвечает: — Неспроста у нас заведены традиции Турнира за звание самых сильных защитников острова, защитников кинжала. С каждым боем драконы становятся всё искуснее и проворнее. Полукровка должен победить всех четырёх, доказывая свою мощь. — А он? — я оборачиваюсь к Лою, его лицо то и дело искажается гримасой боли, но он следит за нами непонимающим взором, видимо, слыша только мои реплики. — Он ведь тоже полукровка? Оборотень, полудракон — полубессмертный. — Да, его можно назвать полукровкой, хоть он и не являлся им с рождения. Но вряд ли он и есть тот истинный избранный. — Он победил Ваших сильнейших драконов, — спокойно констатирую факт, а потом несмело добавляю, припоминая последние минуты боя: — Простите, что я помешала своим присутствием в небе над поединком и тем выказала неуважение к вашим традициям. Но я опустилась на эту площадку уже после того, как Лой прокусил шею последнему дракону, пустив победную кровь. Посчитаете ли Вы это нарушением или честной победой? Мой вопрос, кажется, застаёт создание врасплох, если такое понятие к нему вообще применимо. Дракон неспешно поворачивает громадную голову, оглядывая замерших собратьев, и молчит несколько долгих секунд, которые для меня становятся сродни вечности, а затем отвечает: — Верно. Ты привлекла всеобщее внимание своим шумным появлением. Но то, что Фуцанлун обернулся на звук, подставляя себя под удар, лишь его промах. Да, победа была честной. — Тогда Лой прошёл Ваше первое испытание, — тихо, но уверенно заявляю я. — Что ж, к нам действительно попал полукровка, который продемонстрировал свою силу и отвагу на турнире. Царь драконов издаёт мощный рык, раскрывая огромную зубастую пасть, и остальные его подданные тут же вторят ему, отбивая хвостом землю. Лой приоткрывает веки и вымученно улыбается, вероятно, понимая их ликования, признающие его победителем, а может в этот самый момент он принимает поздравления от самого старейшины. — Он вправе попасть к очищающему огню, — добавляет он, когда дикий гул вокруг постепенно стихает, — и пусть дальнейшей его участью распорядится фатум, ибо кто мы такие, чтобы спорить с провидением. — Но он едва жив, — я вновь с беспокойством оглядываю друга. — Мы можем подождать, пока регенерация справится с ранами? — Я позволяю вам. У вас есть сутки. Следуйте за мной. И он медленно и плавно поднимается, левитируя к вершине горы. Странное чувство влечёт меня туда же, словно приглашая в её глубины. Прослеживаю за ним тяжелым взглядом, понимая, что есть только один способ туда попасть. Опускаюсь на колени рядом с мужчиной, бережно касаюсь его руки, что всё ещё зажимает основную рану. — Ты как? Кровь, к счастью, больше так не хлещет, но характерная дыра в животе явственно демонстрирует, что восстановление предстоит долгое. — Жить буду, — хрипло шепчет Лой, пытаясь мне подмигнуть, но получается слабовато. — Я же говорил, что мы справимся! Но почему, чёрт возьми, ты так рискнула? Ты же обещала улететь. — Я дала слово тут же покинуть остров в случае твоей смерти, но я не обещала тебе эту самую смерть допускать, — бережно стираю капли крови с его лица. — Да и ты точно дышал, когда я немного привлекла к себе внимание твоих зрителей. Так что формально я сдержала слово, — улыбаюсь, ласково сжимая его потеплевшую ладонь. — Сможешь встать и обхватить меня за плечо? Нам надо на самый верх, — указываю на уходящий ввысь пик скалы, куда всё ещё тянется длиннющее туловище Лун-Вана. Мужчина кивает и осторожно поднимается. Я прижимаю его к себе и отталкиваюсь ногами от каменистой поверхности, стараясь поскорее набрать высоту. Выходит с трудом. Тяжело, но мы справимся. Упрямо работаю крыльями, мысленно усмехаясь словам Полудемона об их слабости и совете вырвать их, чтобы отрастить новые. «Нет уж, лёгких путей мы явно не ищем. Да и добровольно на подобное идти я не собираюсь». Несколько минут полёта и, тяжело дыша, мы приземляемся на слегка припорошённый снегом уступ горы почти у самой вершины, где уже ожидает нас царь. — Можете войти, — он кивает огромной головой в сторону пещеры позади него. — Возможно, вы найдёте то, что ищете. — Благодарим, старейшина, — учтиво говорит Лой, а я лишь киваю в синие пронзительные глаза. Заходим внутрь. Вокруг витает запах морозной свежести, почти не отдавая характерным для места привкусом влажных камней и мокрой земли. Тут так же холодно как снаружи, но с каждым шагом становится теплее, словно в горе находится огненное сердце, согревающее её изнутри. Уже знакомые светящиеся кристальные сталактиты приветливо освещают путь, добавляя атмосферу сакральности. Откуда-то из глубины доносится шум воды горного водопада, эхом отдающийся по пещерным склонам. Всё так же опираясь на меня, Лой неспеша переступает через острые булыжники, стараясь не споткнуться. Пройдя несколько десятков метров, мы оказываемся в помещении, откуда отходят несколько с виду одинаковых витиеватых тоннелей, и останавливаемся в нерешительности. — Так вот, что имел в виду Лун-Ван напоследок, — усмехается мужчина. — Чтобы попробовать пройти это испытание, его ещё и надо умудриться отыскать. Есть идеи, куда нам? — Ни малейшей, — признаюсь, снова неосознанно принимаясь кусать губы. «Спокойно, я чувствовала что-то. Меня будто влекло сюда. Нужно сконцентрироваться и верно уловить направление» Прикрываю веки, прислушиваясь к ощущениям. Сквозь толщи скал будто наяву вижу огненное зарево внутри горы. Открываю глаза, рукой указывая на нужный тоннель. — Нам туда. Лой без лишних вопросов кивает, ему самому сейчас нелегко. Мы следуем по длинному коридору, который постепенно всё сильнее сужается. Судя по всему, даже драконам сюда не попасть. И вот, наконец, впереди забрезжил свет. Большой каменный зал залит багряно-оранжевыми отблесками огня. Перед нами помещение, разделенное непроглядной стеной пламени от пола до потолка. От неё исходит треск и летят невесомые искры, хотя гореть в ней совершенно нечему, ведь внизу обычные камни. Прямо напротив неё среди уступов шелестит небольшой водопад, ручьём уходя куда-то в щель между скалами. Мы присаживаемся рядом с ним, и я помогаю Лою напиться прохладной воды, а потом сама делаю несколько глотков и ополаскиваю потное лицо. — Какой у нас план? — тихо интересуется мужчина, поглядывая на огонь с мрачной решительностью. — Сначала тебе надо отдохнуть и восстановиться. Затем можно попытаться преодолеть эту стену, правда, я не представляю, как… — тяжело вздыхаю, устало обхватывая голову руками и массируя виски. — Полукровка… Кто бы мог подумать, что я подхожу под эту легенду, — задумчиво говорит он. — Лун-Ван сказал мне перед входом в пещеру, что огонь распознает мою суть, избранный я или нет. Я не хочу ждать, Ви. С этими словами он поднимается на ноги, придерживая рану. Хватаю его за руку, стараясь удержать от необдуманных действий. — Что ты делаешь? — Хочу выяснить это прямо сейчас. Если мне суждено, то пламя не тронет меня. А если нет, то мы тогда не потеряем время впустую, ожидая, пока мои раны затянутся, а потратим его на поиски других вариантов. — Если они есть, конечно, — мрачно добавляю я. Стена огня. Лой вытягивает одну руку, второй продолжая держаться за живот. Резко выдыхая, он делает стремительный шаг вперед, окунает ладонь в пляшущее пламя наполовину и тут же с криком одергивает её. На наших глазах его слегка обугленные пальцы покрываются тёмными волдырями, свидетельствующими о сильном ожоге. Мучаясь угрызениями совести, я подхватываю его под бок, помогая вернуться к ручью и опустить в холод ладонь. — Мне жаль, Вики, — еле слышно говорит он мне. С грустью и благодарностью сжимаю его плечо, не отрывая взгляда от утомлённых серо-голубых глаз. — Спасибо тебе, Лой. Спасибо, что сделал всё, что мог. Это намного больше того, о чем я тебя просила. А теперь, пожалуйста, отдохни. Тебе нужно восстановить силы. Парень кивает. Измождённый. Кажется, будто он только и ждал возможности закрыть глаза и уснуть, позволяя телу сосредоточить всю энергию на регенерации. Ещё пару минут я сижу рядом, наблюдая, как медленно вздымается его грудь. Он будет в норме. Не сразу, но будет.Soundtrack Rok Nardin — The Mad Queen
Вновь утыкаюсь взглядом в полыхающий барьер. «Что же делать? Придётся вернуться с пустыми руками и надеяться, что ангелы ещё не прознали об этом месте, ведь хранился же кинжал тут не одну сотню лет. Но что это за странное чувство, подталкивающее меня туда, на ту сторону? Возможно ли, что я здесь неслучайно? Быть может, благодаря силе Мальбонте, что теперь во мне, удастся преодолеть и это испытание?» Сама не замечая как, но я уже стою рядом с огненной преградой, будто завороженная, гляжу на отлетающие от неё искры. Повинуясь порыву, проникаю под завесу пальцами. Боль. Миллион раскалённых игл пронзают кожу, но я упрямо держу руку, фокусируясь на температуре тела, стараясь минимизировать урон. Тяжело дыша, вытаскиваю ладонь. Она покраснела, но не обуглилась, как у Лоя, хотя я держала её в огне дольше. Что ж, значит, шансы есть. Окунаю накидку в горный ручей, позволяя ей намокнуть насквозь. Накидываю её поверх крыльев и натягиваю на волосы капюшон в сомнительной надежде не опалить их. «Я смогу. Я смогу. Смогу!» Сконцентрировавшись на нужной температуре, зажмуриваю глаза и с разбегу прыгаю в бушующее пламя. Оранжевая стена, окружая, победно трещит, проглатывая меня в свою ненасытную пасть. С первым же шагом я чувствую, как всполохи начинают иссушать влажную ткань и обжигать плоть, но я мысленно держу энергетическую оборону, черпая силы Мальбонте, которые в очередной раз послушно повинуются моему зову. Второй, третий… пятый шаг, но стена не заканчивается. Пламя принимается пожирать накидку, понемногу оголяя и жáля спрятанные крылья. Меня охватывает паника. «Что если стена бесконечна, или преодолеть мне её не удастся? Что если я лишь погублю себя, поддавшись невесть откуда взявшемуся предчувствию?» Раскалённые языки кусают лицо, руки, шею, местами прожигают одежду. «Бежать!.. Но куда?» Не в силах даже закричать, я мечусь в огне, мучаясь словно грешник, сгорающий заживо в дьявольских кострах Ада. Задержки дыхания надолго не хватит, но вдыхать это пламя смерти подобно. Жар. Боль. Я будто в жерле вулкана, что вот-вот поглотит меня навсегда. Стараюсь фокусироваться на другом, сознательно убеждая себя: «Жар не навредит мне. Не навредит. Он слабеет с каждой секундой. Просто надо торопиться». Либо я уже привыкла к боли, либо нервные окончания настолько повреждены, что я уже не чувствую её так остро. Вдруг в моём отчаявшемся сознании мелькает какой-то образ. Птица, огромный феникс, широко раскрыв золотые крылья, не мигая, смотрит на меня среди ярких бликов. А потом взлетает, направляясь в сторону, взмахнув длинным мерцающим хвостом. «Стой!» Скрипя от боли зубами, я моментально меняю траекторию и опрометью бегу следом. С десяток мучительных шагов, и я выныриваю, делая желанный глоток воздуха. Падаю на колени, отбивая их о скалистую почву, но от неё веет холодом, приносящим хотя бы слабое облегчение. Но затем настигает откат, от чего я мучительно сжимаюсь, царапая и без того поврежденные ладони о камни. Всё тело горит от ожогов, и свежесть тут же перебивается запахом гари и паленых перьев. Наконец открываю глаза, пытаясь отдышаться. По щекам катятся слёзы, оставляя болезненный солёный след на обожженной коже. «Я прошла. Прошла испытание. Мальбонте бы сделал это с легкостью и вряд ли позволил бы языкам пламени себя ужалить. Но и я смогла дойти до цели благодаря его силе». Оглядываюсь по сторонам — никого. Я нахожусь в центре круглой площадки, опоясываемой той самой стеной огня. В паре метров от меня каменный пьедестал с растущими вокруг мерцающими кристаллами. На его поверхности какой-то предмет. Блики пламени таинственно пляшут свой первобытный танец на длинном узорчатом лезвии и кованной рукояти оружия. Кинжал. Сердце едва не выпрыгивает из груди, бешено колотясь о рёбра, в предвкушении наконец прикоснуться к легендарной реликвии. Осторожно поднимаюсь, морщась от жжения при каждом движении, и направляюсь к ней. Витиеватый рисунок на металле так и манит провести по нему ладонью. Вытягиваю руку над ним и замираю, чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд. Поднимаю глаза. Средь полыхающей преграды вырисовывается громадный феникс, отделяясь от стены. Его перья сродни пламени горят ярким огнём, а глаза светятся кровавыми рубинами. От него исходит такая же древняя величественная аура, как и от Лун-Вана. Спохватившись вовремя, приоткрываю разум, впуская это могущественное существо себе в голову, пока оно наблюдает за мной на расстоянии нескольких шагов. — Кто ты? — Меня зовут Фэнхуан. Я ждала тебя тысячи лет. Того, кто пройдёт испытание, доказывая свою двойственную природу, — низкий приятный голос пронизывает моё сознание, пока багряный взор оценивающе осматривает меня, от чего я ощущаю лёгкий жар по коже. Затем феникс останавливается и равнодушно отмечает: — Но в тебе недостаточно силы. Ты не та. — Знаю, — спокойно соглашаюсь, немало озадачивая создание. — Я передам кинжал настоящему полукровке, Мальбонте, сыну ангела и демона. Он тот самый, ваш избранный. Я прошла испытание лишь благодаря его энергии, что теперь течёт и во мне. — Возможно. Хотя ты тоже не ангел и не демон, ты умерла и воскресла, а затем снова переродилась, — в её интонации чувствуется ухмылка. — Испытание ты всё же прошла. Кинжал твой. Что было однажды, то будет и дважды. Время пришло. Сердце моментально замирает от знакомого предзнаменования, наравне с которым Немезида когда-то предрекла и мою смерть. — Что всё это значит? — дрожащим полушёпотом интересуюсь я. Феникс расправляет крылья, величественно обходя меня по кругу. — Извечная борьба света и тьмы, и не было бы ей конца, не попытайся один сжульничать и обыграть соперника, — задумчивый женский голос сквозит иронией. — О, это необычное оружие, специально выкованное искусным мастером, который вложил в него всю ненависть его обладателя много тысяч лет назад, когда даже сам мир был иным. И его главное предназначение — уничтожить Создателя, попутно вбирая силу убитых им врагов. Новый виток истории, новая попытка, новая жертва… как знать. — Создателя уже пытались убить? Этим кинжалом? Птица делает странный жест головой, который я истолковываю как кивок. С опаской провожу кончиком пальца по плоской грани длинного лезвия, повторяя рельеф узора. Закрываю глаза, прислушиваясь к ощущениям, но не чувствую ровным счетом ничего. — А с виду обычный кинжал, — заключаю я, обхватывая его рукоять. Он удобно ложится в ладони, клоня руку вниз приятной тяжестью. — Если тебя настигнут сомнения, верни кинжал нам, но не допусти, чтобы он попал не в те руки. Иначе кровавых рек вам не избежать. Её слова пугают меня. Но я уверена, что неслучайно Мальбонте знал истинную историю реликвии ещё в детстве, неслучайно все испытания были нацелены на полукровку, коим он и является. Он — их избранный, и будет готов исполнить предназначение кинжала, который ожидал его все эти годы. Так что сомнений нет. С тоской и опаской гляжу на горящую стену. Из груди вырывается тяжелый вздох. Наивно уточняю, хотя подсознательно уже знаю ответ: — Я уже прошла это испытание, нельзя ли как-то обойти этот огонь? — Нет, — хладнокровно отрезает голос. — Но я укажу тебе верное направление. С этими словами птица раскрывает крылья и влетает в огонь. Торопливо бегу ей вслед, набирая побольше воздуха в лёгкие, зажмуриваюсь и ныряю в пламя. Снова всё тело обжигает палящий зной. Накидка почти догорает, и я чувствую, как всполохи начинают яро кусать меня за перья. Сквозь закрытые веки я вижу феникса, показывающего путь, и мчусь за ним. Концентрируясь на силе, представляю атмосферу вокруг менее жарящей. И кажется, что дыхание огня действительно становится слабее, но сквозь обуглившуюся одежду на уже повреждённой коже всё равно вздуваются воспалённые волдыри, да ещё и кинжал в руке под натиском температуры раскаляется до предела и теперь впивается жгучим металлом чуть ли не до кости. Скриплю зубами от боли и продолжаю бежать со всех ног. Ещё чуть-чуть, ещё немного. Вот пламя в последний раз рьяно целует моё лицо, и я наконец вырываюсь из огненного плена, делая спасительный вдох. А затем вымотанная болью, следом за которой настиг ожидаемый откат, обессилено падаю на холодные камни, теряя сознание. Последнее, на чём задерживается взгляд, это накалённый докрасна кинжал, который так и остается крепко зажатым в моей ладони.***
Полдень. Солнце в зените. Время тянется мучительно медленно, гораздо медленнее, чем очередная каменная глыба под натиском кулаков крошится в мелкий песок. Синекрылый демон вновь отряхивает ладони и принимается за следующий валун, озлобленно и бессильно поглядывая на центральный остров, над которым до сих пор летает полсотни драконов. Такого увлекательного зрелища демоны за все дни разведки не наблюдали ни разу и предпочли бы не видеть никогда, особенно в текущих удручающих обстоятельствах. Когда Бальтазар вернулся после доклада и обнаружил отсутствие чешуйчатого питомца и главной занозы в их заднице, за безопасность которой, к слову, они отвечали головой, то был готов лишить этой самой головы Каспара прямо там, у обрыва. Не всё ли равно сейчас или от Мальбонте? Синекрылый собирался лететь следом, но внезапный рык, разрéзавший небеса, привлёк внимание множества других драконов с соседних островков, и сотни рептилий слетались туда, словно на общее собрание. Его попытка проникнуть следом за взбалмошной девчонкой и остаться незамеченным стремительно начинала напоминать суицид, как и сам неизвестный план Вики, в который чертовка их даже не посвятила! Бальтазар сжимает от досады кулаки и с громким хрустом разламывает камень, превращая твёрдую породу в труху. К тому же с Мельхором была та же история: он крайне настаивал, что попытается добыть кинжал, пока демоны будут отвлекать драконов, уводя их подальше от архипелага. Брюнет был против, но Каспар целиком поддержал эту безумную затею, и в итоге ангел мёртв, растерзан на куски. Жалел ли темнокожий демон, винил ли себя в случившемся? Или скорее негодовал оттого, что цель их была не достигнута? На рассвете должно было состояться видение с Мальбонте, но Баль намеренно не вышел на связь. Какие у них были варианты? Лететь в лагерь, чтобы отчитаться о своей роковой оплошности и, прежде чем отправиться в Небытие, предложить всё-таки послать часть армии штурмом на драконов? Но разве саму девушку это спасёт? Вряд ли эти тупые звери держат её в заложниках, скорее они попросту её сожрут при обнаружении, а значит, ко времени их возвращения она вероятнее всего будет мертва. Единственный её шанс — притворившись невидимкой, пересидеть это нашествие рептилий и вернуться к ним на остров, чтобы придумать совместный план действий. Остаётся лишь ждать. Ждать и надеяться, что Непризнанная жива и не так непроходимо тупа, как кажется теперь после её выходки. Слышатся тихие шаги. Демон зло хмыкает, подмечая, что у такого великана поступь весьма мягкая. Из него мог выйти опасный противник. Отрадно, что Каспар союзник и полностью разделяет идеи Мальбонте, но жаль, что поддерживает глупые планы остальных. — Останемся тут до середины ночи, если не вернётся под покровом темноты, полетим в лагерь, — смыкая руки на груди, напряжённо делится размышлениями здоровяк, глядя вдаль. Бальтазар кивает, стряхивая с себя пыль от очередного раздробленного камня. Вдруг что-то в панораме меняется. На центральном острове драконы поднимаются в воздух, начиная наворачивать круги вокруг вершины, испуская громкие вопли. А затем разом разлетаются в стороны, с разной скоростью покидая местность. Демоны, сбросив с себя оцепенение, ныряют в сумрак пещеры, скрываясь от зорких глаз рептилий. — Думаешь, это хороший знак? — настороженно интересуется Каспар, прислонившись к скользким стенам. — Если вчера ночью причина их появления была в Непризнанной, то их отлёт может означать… — Либо она мертва, либо не связана с ними, — коротко отрезает Бальтазар, угрюмо вглядываясь в кусочек голубого неба, который то и дело пересекают морские драконы. Примерно через четверть часа всё стихает так же резко, как началось. Едва демоны успевают покинуть убежище, как шум снаружи заставляет их засомневаться в правильности решения — прямо на них летит дракон, но очень странно заваливается набок. А следом за ним крылатый силуэт, чья знакомая энергия вызывает у Бальтазара приступ ненависти и в то же время облегчения. Фыр тяжело приземляется на островок, со скрежетом царапая чешую о камни. Любой ангел внутренне посочувствовал бы ему, но демонам чуждо милосердие. Балю достаточно одного беглого взгляда, чтобы цинично отметить его состояние: он явно дрался, весь в засохшей крови, значительно покрывающей тело, а значит, ранение у него было серьезное, но оно уже частично восстановилось благодаря регенерации. И, тем не менее, далеко этот дракон полететь не сможет. Тогда его цепкий взор устремляется на приблизившуюся к ним девушку, отстранённо слыша нетерпеливый вопрос Каспара об успехах мероприятия. «Дьявол, что с ней произошло?» От лётного костюма мало, что осталось: на нём множество дыр, перепачканных запёкшейся кровью и пеплом. Через них виднеется розоватая тонкая кожа. Демон удивлённо распахивает глаза, обнаруживая красные волдыри и открытые ожоги, которые ещё не успели затянуться. «Костюм был прожжён насквозь?! Куда тебя там носило?!» — мысленно поражается Бальтазар, оглядывая Непризнанную уже иначе. Измождённая, в рванье, с испачканными волосами. Её некогда светлые крылья обрамлены копотью и чернотой и явно опалены огнём. Но Вики будто не замечает своего потрёпанного вида, она упрямо вздёргивает подбородок и довольно ухмыляется. Голубые глаза горят триумфальным блеском. Она вытягивает руку, демонстрируя свою ношу. «Чертовка добыла его! Прошла через ад, геенну огненную, но достала!» — поражается синекрылый. — Пожалуй, ты не так проста, как кажешься» — с толикой уважения подмечает он, а вслух лишь усмехается, подозрительно прищуриваясь: — Ты уверена, что это ТОТ кинжал? Она вызывающе поднимает бровь, и он безошибочно считывает весь скрытый посыл, а именно — несомненное желание тщательно приложить физиономию демона как можно ближе к холодному острию, чтобы он сам мог убедиться в подлинности артефакта. У него вырывается короткий смешок, но тут Каспар практически выдёргивает оружие из её рук. Он нервно осматривает его, крутя с разных сторон. Но, замечая что-то на рукояти, в приступе внезапного гнева не сдерживается: — Какого чёрта?! Это не он! — О чём ты? — беспокоится Непризнанная, пытаясь дотянуться до здоровяка и вернуть предмет себе, но тот отмахивается от неё, как от назойливой мухи. — В легенде чётко было сказано, что рукоять кинжала украшают два камня: синий и красный. Но здесь их нет! Лишь тусклые бесцветные стекляшки! — в сердцах заключает он, со злобой и раздражением глядя на девушку. — Где ты его взяла?! Ты не могла ошибиться? — Нет! Это точно он. Отдай сюда! — разъярённо шипит она. — Желаешь проверить, тот ли это кинжал? — Бальтазар нетерпеливо вырывает оружие из рук компаньона, тут же обхватывая его ладонь, и делает резкое движение лезвием. Темнокожий демон дергается от неожиданности. Его карие глаза тотчас начинают алеть, выказывая пока еле сдерживаемую агрессию. Но дело сделано. Порез неглубокий, но несколько капель крови всё-таки звучно падают на подножный камень. Повисает нехорошая тишина, все трое замирают, внимательно глядя на руку. — Регенерации нет, — довольно подытоживает Бальтазар, замечая, что ранка не затягивается. Он глумливо ухмыляется за свою маленькую месть товарищу, упустившему Непризнанную чёрти куда, чуть не подписав им всем смертный приговор. — Ещё одна такая выходка, и мы проверим его на тебе, — он угрожающе скалится брюнету, надвигаясь на него. — Нашли время! — восклицает она и ловко выбивает кинжал из его рук. «Дрянная девчонка!» — До лагеря он будет храниться у меня, — уверенно заявляет, на всякий случай выставляя вторую руку в защитной позе и отступая на шаг. — Это будет справедливо, ведь я его добыла своим пóтом и кровью. Бальтазар скрипит зубами, но кивает. — Это может быть и оружие архангелов, которое замедляет регенерацию демонов, — протестующе предполагает Каспар. — Но у нас нет ни одного ангела в округе, чтобы проверить эту теорию, вот незадача! — ехидно подмечает синекрылый, и он с темнокожим дружком синхронно поворачиваются к Вики. Неожиданно голос подаёт дракон, тихо, но устрашающе рыча за её спиной. — Только попробуйте, — сверкает глазами она, — к тому же я просто непризнанная, а не ангел. Экспериментировать будете в лагере! — Как тебе удалось? — меняет тему Баль. — Вся эта суматоха с драконами была из-за тебя? Ты выкрала его? — Нет, поговорила с их царём. Немое изумление на лицах демонов сродни отвисшей до груди челюсти. Они переглядываются, уже позабыв о своих разногласиях минуту назад. — То есть как, «поговорила»? — Мысленно, — устало бурчит Непризнанная. — Если коротко, то кинжал хранился там специально для полукровки, для Мальбонте. Надо было пройти испытания, в том числе на владение силы полукровки, часть которой как раз во мне. Так что, можно сказать, всё вышло удачно, — чеканит она, отрезая дальнейшие дискуссии. «Её рассказ кажется весьма любопытным, но, похоже, делиться деталями она не намерена. Да и какая к дьяволу разница, если задача выполнена», — мысленно пожимает плечами синекрылый. — Хорошо. Когда мы сможем отправиться в путь? — потирая подбородок, интересуется Каспар. — Мне нужно пару часов на отдых, прежде чем полетим в лагерь. Фыр серьёзно ранен и не сможет присоединиться к нам, но он вернётся туда самостоятельно, как восстановит силы. Уверена, дорогу он помнит, — она ласково гладит его по морде, пока тот носом выдыхает ей в ладонь шумное «ффыыр». Бальтазар кивает. Его беспокоит предстоящая беседа с Мальбонте, в ходе которой придётся объясняться, почему весь план пошёл наперекосяк. А он это узнает в любом случае. С вечерними лучами солнца Вики на прощание с нежностью треплет дракона за перепончатое ухо и со своим конвоем отправляется в обратный путь. Но движутся они медленно, с остановками на дрейфующих в облачном море островках. Хотя регенерация во многом помогла, девушка ещё не до конца восстановилась. Особенно это заметно по слегка поредевшим обгорелым крыльям, но опалённое оперение никуда не исчезнет. Непризнанная так никому и не доверила древнее оружие, прикрепив его себе за пояс. Но демоны и не возражали. Похоже, девчонка действительно зарекомендовала себя, сумев добиться поставленной цели. На половине пути синекрылый начинает замечать, как полёт девушки становится кривым, рваным. Она словно на секунду проваливается в воздушную яму, но затем вовремя выпрыгивает оттуда. Однако после очередного подобного виража Непризнанная внезапно камнем падает вниз. Бальтазар успевает нырнуть за ней следом и подхватить хрупкое женское тело на руки. — Эй, ты как? — он пытается достучаться до неё, перекрикивая ветер. Но Вики без сознания. Её кожа будто полыхает изнутри, лицо в мелких капельках пота, веки плотно сомкнуты, но под ними хорошо заметны беспокойные движения зрачков. Лихорадка. Демон громко чертыхается и коротко кидает обернувшемуся Каспару. — Ускоряемся! Наконец знакомая местность. Пара метров, и два крылатых силуэта пересекают купол. Перед их взором мелкими огнями костров меж тёмными постройками расстилается лагерь. Но не успевают они подлететь достаточно близко, как со стороны скал их окрикивают. Они замирают в воздухе, узнавая повелительный голос своего господина. Мощные взмахи бордовых крыльев. Грозный вид и требовательный взгляд чёрных жёстоких глаз. Они бегло осматривают демонов, а затем с беспокойством останавливаются на Непризнанной. Его руки непроизвольно сжимаются, а на лице на миг проявляется разветвляющаяся паутина живой тьмы. — Что произошло? — отрывисто выдыхает Полудемон, с мелькнувшей тревогой глядя на Вики. — В дороге она потеряла сознание, — докладывает Каспар. — У неё сильный жар. Мальбонте с виду не удивлён, будто видит подобное не в первый раз. Он прикладывает тыльную сторону ладони к её лбу, оценивая состояние, а затем серьёзно смотрит на Бальтазара. — Говори, — приказывает он. — Кинжал у нас, — рапортует демон, кивая на пояс девушки, которую удерживает на руках. Мальбонте прослеживает его взгляд и протягивает руку, моментально завладевая оружием. Мужская ладонь крепко обхватывают изящную рукоять, выдёргивая из ножен с тихим «вжих». Холодный лунный свет, отражающийся на остром лезвии, тусклым бликом скользит по его выточенному лицу, где мелькает выражение торжественного удовлетворения. — Наконец-то! Длинные пальцы проходятся по выпирающему рельефу выгравированного узора, утыкаясь в прозрачный камень на эфесе. Полудемон вертит кинжал с двух сторон, подмечая подвох. — Это не он, — скрипит зубами он. — Я не ощущаю его силы, и здесь не те камни. Каспар тут же подхватывает: — Я так и сказал им, но Непризнанная заверила, что там был лишь этот. Демон прикусывает язык, осознавая, что неосторожно сболтнул лишнее. Мальбонте резко разворачивается к нему. — Что значит «заверила»? А вы где были? Здоровяк виновато опускает голову. — Повелитель, я… Но он не успевает закончить фразу, как Полудемон стремительно оказывается рядом и одним быстрым движением притягивает его за затылок, впиваясь в глаза чёрными зрачками. В их отражении он видит всё: дорогу к архипелагу, прибытие на место, разговор наедине после заката и безрассудный отлёт Вики на драконий остров в одиночку, отчего пальцы врезаются в кожу демона сильнее. Мучительное ожидание вестей и наконец её возвращение вместе с раненым драконом, кинжалом и ожогами на теле. Он со злостью отпихивает Каспара, отчего тот едва удерживается в воздухе, вынужденный судорожно махать своими пепельно-чёрными крыльями. — Мальбонте, нам жаль, что пришлось рискнуть её жизнью, — вступает в разговор Бальтазар. — Но в итоге её план себя оправдал. Оружие она добыла. Регенерацию у демонов оно успешно блокирует, возможно, что и у ангелов тоже. Не мешкая, Повелитель надавливает подушечкой пальца на остриё, прокалывая кожу. Алая бусинка крови срывается вниз. Надрез, который затянулся бы за секунды, остаётся неизменным. — Блокирует, — соглашается он, закрепляя кинжал себе на поясе, — но основная его мощь не в этом. Мне нужны ответы. Он возвращает девушке свой задумчивый взгляд, замечая теперь помимо прочего её потрёпанный вид, прожжённые дыры на одежде и подпалённые перья. В его глазах мелькает такая всепоглощающая ярость, что синекрылый демон невольно напрягается, со смесью удивления и раздражения отмечая, что девчонка не просто важна для их дела, она важна для него. Ещё мгновение, и лицо Мальбонте меняется, застывая привычной холодной невозмутимой маской. Он перехватывает Вики на руки и, собираясь лететь к лагерю, бросает демонам. — Поговорим завтра. Мощные взмахи широких бордовых крыльев. Полудемон уверенно несёт в покои свою желанную ношу. Вопрос только, какая из них важнее: девушка или кинжал?