Soundtrack Piano Dreamers - New Divide
Уверенный шаг вперёд. Внутри за столом уже ожидают Гомер, Баль, Каспар и ещё четыре советника, двое из которых с белыми крыльями. Пожалуй, только темнокожий здоровяк рад моему присутствию, остальные выглядят удивлённо, с недоверием осматривая меня с головы до пят. — Рад вам представить нового члена нашего совета — Викторию Уокер, дочь серафима Ребекки, убившая Сатану. Виктория сыграла важную роль в моём возвращении. Она приняла нашу сторону, а затем благодаря части моей силы, что течёт после ритуала в её жилах, смогла добыть ключевую для победы реликвию, доказав свою преданность. Их лица меняются, появляется интерес, у кого-то мелькает нечто вроде уважения, хотя и оно может быть напускным. Каспар кивает, обаятельно сверкая белыми зубами. Гомер, кажется, не обращает на меня особого внимания, лишь скользит прохладным равнодушным взором. «Ну да, ты уже в курсе моих подвигов, раз работал с кинжалом. Что ж, хотя бы не обливаешь ядовитым презрением как раньше. Лёд тронулся, господа». И только Бальтазар бесстрашно сверлит меня недовольным прищуром, на что я ему очаровательно улыбаюсь, чем внутренне бешу ещё больше. — Присаживайся, — Мальбонте указывает на пустующее место по левую руку от себя, занимая во главе стола высокий стул с резной спинкой. «Интересно, кто здесь сидел? — на мгновение задумываюсь, а потом улавливаю далёкие энергии мятного ветра. Меня передёргивает. — Фенцио. Может, и не конкретно здесь, но за этим столом. Подсказывал, исполнял приказы, давал советы Врагу небес. А теперь на его месте сижу я. Шутка судьбы. Как же сильно я презирала его за предательство Школы, Дино… за низменное желание отомстить Ребекке. Ненавидела за смерти ребят, которых он самовольно выбрал, как и Винчесто, которому позавидовал расположением мамы. Все они отыграли свои роли, их фигуры на игровой доске сделали свои последние ходы и пали жертвами ради грядущей победы. — Руки на миг сами сжимаются в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, но следом раскрываются. — Фенцио совершил много ошибок, которые можно было избежать. Но ненавидеть его бессмысленно, он мёртв, как и все они. Слёзы пролиты, время скорби прошло. Их больше нет, их не вернуть. Этого не изменить, остаётся лишь принять. И раз это произошло, сделать так, чтобы смерти их не были напрасны — сделать всё для восстановления равновесия и равноправия». Какая-то отстранённая решимость заполняет меня, протекая по венам. Пододвигаю стул ближе к столу, устраиваясь поудобнее, чтобы вникнуть в каждую деталь. Полудемон представляет мне остальных членов совета, вкратце обрисовывая, кто за что отвечает: за вооружение, за подготовку бойцов, за оснащение лагеря, за провиант, за связи со шпионами в разных уголках Небес и Ада, за алхимию, магию и точные науки и так далее. Круг особо приближённых лиц, которым он доверяет. Что ж, наконец и я среди них. — Докладывайте, — командует Мальбонте, окидывая требовательным взглядом. Советники начинают рапортовать, каждый получает своё слово. — Повелитель, разведчики известили, что группы ангелов всё ещё рыщут среди парящих островков драконьего архипелага. — Не могут найти след артефакта, это нам на руку, — кивает он. — В тюрьмах небес заканчивается место — слишком многих недовольных демонов туда перетащили. Теперь они спешно отстраивают новые камеры. Ходят слухи о пыточных в Цитадели, но пока это непроверенная информация. — Светлые ангелочки уже не скрывают, что марают руки кровью, — зло скалится Мальбонте. — Ожидаемо. Про пыточные я уточню, но это никак не повлияет на наш план. Дальше. — Сегодня утром была доставлена провизия из двух небольших городков. Её пока существенно меньше, потому что летали маленькие группы. Если всё будет проходить без заминок, сможем почти восстановить прежний поток. — Отлично. Что с поставками оружия и сырья? — Груз задерживается из-за суматохи белокрылых в Аду. Ожидаем через пару дней. — Хорошо. Ещё один момент. Оснастим бóльшее количество солдат мощным оружием. Передайте в кузницы не ковать мечи целиком из той чёрной стали, которая используется в клинках архидемонов, а лишь применять её сплав для наконечников и покрытия верхнего слоя лезвий. «Хитро, — отмечаю я с немым восхищением, — так смертоносного оружия против ангелов станет в разы больше, при этом оно вряд ли будет менее эффективным». Советники довольно потирают руки. Заседание продолжается. Мальбонте кивает, слушая доклады помощников. Демоны открывают карты, демонстрируя новые вычерченные маршруты. Они обсуждают остальные вопросы, но не касаются главного, ответ на который я бы хотела получить в первую очередь: как именно и когда мы планируем нападать на Цитадель? Но я помню, что мне обещали рассказать это после, поэтому терпеливо жду, внимательно впитывая другие нюансы. Наконец совещание подходит к концу. — Раз больше некому что-либо добавить, на сегодня всё, — заключает Мальбонте. Громко прочищаю горло и тут же ощущаю на себе прикованные взоры остальных — удивление, любопытство, настороженность, скепсис. — У меня есть несколько предложений, можно? — уточняю я, встречаясь с изучающими меня внимательными глазами Полудемона. — Говори, — в его спокойном голосе я чувствую заинтересованность и… поддержку. Он медленно обводит всех сидящих предостерегающим взглядом. Теперь я уверена, что советники будут вслушиваться в каждое моё слово. Начинаю свою речь твёрдо и неторопливо. — Я понимаю, что есть главный план, в рамках которого вы в основном и решаете все вопросы, не отвлекаясь на менее значимые. Но я хотела бы обратить внимание совета и на другое. Начнём с тех, кто вас окружает — с ваших солдат. Военный советник поднимает голову, мрачно смотрит на меня исподлобья, насупив густые брови. Его пепельно-чёрные кожаные крылья выдают сдерживаемое напряжение, но страх или уважение перед главнокомандующим вынуждает молчать. — Вы знаете, из кого именно состоит ваша революционная армия? Как много среди них опытных бойцов, которые прошли достойную подготовку в Цитадели или в Аду? А сколько там затесалось учеников Школы, урождённых бессмертных, которые никогда и меча в руках не держали? Называю добытые Саферием цифры, замечаю нахмуренные лица. В звенящей тишине правда становится очевидной: они не учитывали лишь состоявшихся солдат и не вникали, сколько новеньких окажутся пушечным мясом. Поднимаюсь и начинаю медленно ходить вокруг стола, изучающе вглядываясь в сидящих. — А непризнанных? — У кого-то успеваю заметить брезгливость. — Некоторые из них попали на небеса недавно и толком не раскрыли свои силы, но вместо того, чтобы трусливо остаться в стороне, они примкнули к Мальбонте. Потому что успели оценить обстановку вокруг незамутнённым взглядом и не побоялись действовать по совести. Пусть их не так много, но они есть. И что теперь? — протягиваю руку к картам и беру деревянные фигурки, поочередно демонстрируя их. — Что ангелы, что демоны не хотят тратить на них своё время и обучать навыкам самообороны или ведения боя. Но вы всё равно отправите их на побоище вместе с остальными, — с громким стуком возвращаю их на место. Останавливаюсь у демона, чей рот всё ещё искривлён презрительной гримасой, и невозмутимо склоняюсь над ним. — Вы пестуете равенство и справедливость, но при этом готовы и дальше пренебрежительно относиться к ним. Тогда чем вы лучше действующей власти? — в сердцах спрашиваю я. — В чём разница? Докажите, что ваши слова не расходятся с делом. Мужчина выдерживает мой тяжёлый взгляд, но в глазах замечаю сомнение. Ухмыляюсь, отстраняясь от него и продолжая свой путь вокруг стола. Он остаётся сидеть неподвижно, не теряя достоинство, но по говорящим переглядкам с остальными видно, что мои слова их задели. Надменные бессмертные угрюмо следят за каждым моим шагом, мысленно надеясь, что Мальбонте закроет эту тему, но тот молчит. Напротив, хищно прищурившись, он с интересом наблюдает за нами. — Разрешите тренироваться всем, кто того пожелает, — предлагаю я. — Нельзя отправлять «зелёных» солдат на первую же битву, где они окажутся лишь лёгкими мишенями на передовой. Это неприемлемо. Разделите их на группы по уровню подготовки, выделите для обучения опытных командиров, и через некоторое время ваша армия пополнится новыми натасканными бойцами вместо слабых звеньев в рядах. Довольно отмечаю, что за столом кто-то кивает, выказывая одобрение. — В лагере полно беженцев из Ада и тех, кто присоединился сразу после гибели Сатаны просто из страха, кто может подвергнуть опасности не только себя, но и того, чью спину он прикрывает, когда повстречает своих родных на поле боя. Слышу, как один из демонов рядом со мной до хруста сжимает кулаки в желании разделаться с подобными слабаками. Осторожно касаюсь его плеча. — Я знаю, что вы презираете трусость, но не время сейчас разбрасываться людьми. Мы не станем заковывать их в цепи или убивать. Проходит приглушённый взволнованный ропот. Однако на лице у Мальбонте непроницаемая маска. Невозможно понять, о чём он думает. Неотрывно наблюдает за каждым моим жестом перед сконфуженными и взвинченными советниками. — Так или иначе, они здесь, — красноречиво развожу руки в стороны. — Давайте предоставим им выбор: спокойная жизнь взаперти до окончания войны или все-таки борьба за нас, но необязательно борьба кулаками. Кто может и хочет сражаться начнёт тренироваться с солдатами, а кто-то пойдёт в подмастерья к кузнецам, чтобы научиться ковать броню и оружие, кто-то в пекари и повара, чтобы снабжать армию съестным, кто-то подручным к алхимикам, кто-то мог бы помогать Клариссе, ведь по сути она у нас единственный лекарь на весь лагерь. Лучше научить оказывать первую помощь раненым, когда те будут истекать кровью от замедленной регенерации. И нам нужен нормальный лазарет. Своей тирадой я не на шутку их озадачиваю, или мне только так кажется? — Нужны строители. Как я помню, лагерь возводился на быструю руку. Он должен был стать временным убежищем, но что-то пошло не так. По косым взглядам и мрачным минам на их лицах понимаю, что причина всем давно известна. — Хорошо, волею судьбы вмешалась я, — примирительно поднимаю ладони. — Сама того не подозревая, я нарушила некоторые ваши задумки, но теперь намерена помочь многое наверстать. Глумливый смешок Бальтазара. Дерзкие васильковые глаза ехидно смотрят на меня. Смело с его стороны. Упрямо вздёргиваю подбородок и встаю позади него, руками аккуратно сжимая спинку стула. Мои пальцы будто случайно задевают лазурные перья, нервируя их обладателя. Слегка наклоняюсь к нему сбоку, чтобы видеть наглое лицо. — Разве сейчас я «задерживаю» достижение ваших целей? Отправляясь на важное задание, я его выполняю в отличие от тех, кто с треском проваливался, возвратившись ни с чем. И я не прошу себе армию в поддержку, но всё же обхожусь без жертв, действуя в одиночку лишь со своим драконом. Вопреки вашим ожиданиям, я справляюсь. Баль скрипит зубами. Его мышцы напрягаются, но он подавляет свой яростный порыв, отразившийся лишь в синих глазах, однако я прекрасно его улавливаю. Довольная ухмылка скользит по моим губам. Делаю шаг в сторону, продолжая ходить по кабинету. — Как справлюсь и со многим другим. Уверены, что вам стоит недооценивать меня или мои слова? Советники переглядываются, огорошенно следя то за мной, то за Полудемоном, с холодным спокойствием слушавшим всю мою речь. Повисшее молчание длится недолго. Быстрый стук в дверь, скрип половиц. — Повелитель! — В кабинет врывается ополченец. — В небе над лагерем петляет дракон без наездника. По вашему приказу мы не нападаем, но он летает уже несколько минут, не обнаруживая купол. — Фыр… — едва сдерживая радостное ликование, оборачиваюсь к Мальбонте. — У меня есть ещё предложения, но они подождут до завтра. Я бы хотела сама встретить дракона, могу ли я идти? — осторожно, с должным почтением спрашиваю у него. Ему ведь ничего не стоит отказать, сославшись на незавершённые обсуждения. Да и до конца не ясно, что он думает по поводу моих идей. Возможно, я лишь раздражаю своими приземлёнными глупостями по сравнению с глобальностью его замыслов. Но мужчина только усмехается, поднимая бровь. — Тот, кто недооценит тебя, рискует поплатиться за ошибку. Можешь лететь. Его слова вызывают озорную улыбку. Благодарно киваю и, коротко попрощавшись с его сподвижниками, выхожу на улицу и тут же взмываю вверх. Ветер свистит в ушах. Быстрые взмахи обгорелых крыльев. Выныривая из защитного невидимого купола, я кричу Фыру, и тот летит мне навстречу. Провожу его на дальнюю территорию лагеря, где среди высоких острых скал он сможет незаметно трансформироваться и нам никто не помешает побыть наедине. Наконец, обняв Лоя, вновь почувствовав его морскую энергию, на душе становится по-настоящему спокойно. Оглядываю его, проверяя, всё ли в порядке. Выглядит хорошо, полностью восстановился. Он смог найти дорогу назад, вернуться ко мне, как и обещал. Мужчина взволнованно делится, что отряды ангелов так и не покинули ту местность, продолжая шнырять по пещерам. Он беспокоился, что мы могли попасть в западню, угодив им в лапы, что нас взяли в плен. Поэтому он до последнего сомневался, стоит ли ему возвращаться именно в лагерь (где его могла ждать клетка), а не лететь в Школу, открывая правду Дино и прося его помощи в моих поисках. Но к счастью всё обошлось, хотя мне становится неловко и одновременно приятно, что у него уже был примерный план на случай, если нас поймала бы Цитадель. Как настоящий друг он не оставил бы меня в беде, как и я его, и это невероятно ценно. И снова мы оба здесь, но уже на других условиях. Я напоминаю ему, что он свободен и волен жить хоть в самом лагере, хоть в окрестностях. Никто больше не посмеет причинить ему ни малейшего вреда. Однако он отчего-то беспокоится обо мне, несмотря на мои заверения, что всё хорошо. Но ему спокойнее быть неподалёку, и он предлагает необычный вариант. — Сплети браслет из пятицветной шёлковой нити и отдай его мне. Так бессмертные создают незримую связь со своим драконом, контролируя его. Ты сможешь мысленно призвать меня, и, если я нахожусь в пределах действия нитей, то услышу и сразу прилечу. Вдобавок, я смогу почувствовать, насколько ты близко от меня, и разыщу тебя даже среди древних скал, если придётся. Звучит убедительно, к тому же несложно. Понимаю, что Лой и так успел перенервничать относительно моей безопасности, пока летел сюда. Соглашаюсь, такая связь весьма практична. Осталось где-то раздобыть сами шёлковые нити. Прощаюсь с другом среди каменных утёсов, где он собирается перевести дух, и уже в потемневшем сумрачном небе возвращаюсь в подсвеченный кострами лагерь. Направляюсь в покои Мальбонте. Или теперь это наши покои. Звучит до безобразия нелепо. Пройдя мимо дежурного стража, замираю у двери. Я всё время оказывалась здесь, на его кровати, не совсем по своей воле — он заносил меня на руках в полубессознательном состоянии, помогая справиться с лихорадкой. И пусть, приходя в себя после видений, я не жалела о таком стечении обстоятельств, но всё же самостоятельный шаг требовал от меня некой решимости. Мои пальцы уже почти коснулись дверной рукояти. Волнение, смущение. Шаг назад. «Нет, так не пойдёт. Что за глупое чувство, будто войдя внутрь, я приму чужие условия игры? Я никому ничего не должна, даже Мальбонте. Могу вернуться в свои покои когда пожелаю. Уж кому, как не ему, понятно желание быть свободным, непривязанным к одной комнате… или к кому-то». Уверенно опускаю ручку вниз и толкаю дверь. Комната встречает меня своей теплотой, приглушённым светом от свечей и уютным треском хвороста в камине. Слышу многозначительный смешок. — Долго же ты топталась на пороге. Нахожу его за столом. Полудемон читает старую книгу, одновременно рядом с ним раскрыты ещё две. — Решила всё же заглянуть сюда, а там поглядим, надолго ли, — сдержанно улыбаюсь и прямолинейно делюсь мыслями, входя внутрь. С любопытством заглядываю ему через плечо в пожелтевшие страницы. Там говорится о свойствах редких камней, поэтому догадаться нетрудно, с чем связан такой интерес. — Есть новости о кинжале? — Нет. В его уставшем голосе звучит сталь, пусть и ненамеренно. Понимаю, с реликвией мы пока в тупике. Меняю одну напряжённую тему на другую, которая беспокоит меня ещё больше. — Чем закончился совет? Мужчина встаёт, бережно складывая в стопку фолианты. Опираясь ладонями на стол позади себя, он ухмыляется, проходя по мне задумчивым взглядом, будто отмечая для себя новые детали. — Ты произвела настоящий фурор. Они не ожидали от тебя такой прыти. — А ты? Мальбонте усмехается шире, тёмные глаза сверкают лукавым огоньком. Или то отблески камина? — Разумеется, я знал, что ты не усидишь на месте и что у тебя найдутся свои предложения. Разве могло с тобой быть иначе? Кстати о них. — Тон его голоса становится серьезнее. — У тебя были довольно точные сведения о населении лагеря и о составе армии. Спрошу один раз: для чего ты их узнавала? — Уж не для того, чтобы выдать врагу, — раздражённо бросаю ему, но затем выдыхаю и признаюсь: — Я хотела понять их настоящий потенциал, оценить наши ресурсы. Рассмотреть не только плюсы, но и минусы, чтобы постараться недостатки превратить в преимущества, — мягко объясняю, подходя к нему на пару шагов ближе. — Если допустить много слабых, уязвимых звеньев в цепи, то она непременно расколется в нескольких местах, и пострадают в бою не только слабые, но и те, кто окажется рядом. Зачем эти риски? Зачем жертвы, если их можно избежать, при этом не теряя выгоды? Полудемон задумчиво потирает подбородок. — Их можно натаскать боевым приёмам, — равнодушно отмечает он. — Все желающие обучаться должны присоединяться к тренировкам, в том числе непризнанные. Не допускать их неприемлемо. Но всё же они намного слабее, мы выделим им своего командира. К тому же, я планировал сделать военную подготовку обязательной для всех жителей лагеря, но ты предложила не менее интересный вариант, как каждый может оказаться полезным для дела. Я подумаю над этим. Чувствую небольшое облегчение, но радоваться пока нечему. «Не отказал хотя бы. Обдумает». — Ещё ты упоминала лазарет, его строительство начали день назад. До этого занимались тем, чтобы у всех была крыша над головой, пока не планировалось серьёзных атак. — А теперь планируются? — осторожно интересуюсь я. — Да. В сердце остро ёкает. Перед глазами само проносится воспоминание: грохот, пламя, осколки стекла, обломки стен, Мими падает в пропасть инфернального хаоса, в её глазах ужас, она изо всех сил тянет ко мне руку, но я не успеваю её ухватить. Не успеваю… Мотаю головой, сбрасывая секундный морок. Подобное больше не случится. Не должно. — Так и каков наш план? Полудемон ещё раз сканирует моё лицо и коротко разъясняет: — Шепфа находится в другом измерении. Существует некий ключ, способный открыть дверь между мирами. Он хранится в восточной части Цитадели. Как только будет готов амулет, мы вылетим туда ночью, и я заберу его. — Почему именно ночью? — И тут, понимая, начинаю рассуждать: — Потому что большинство мирных жителей спят, а значит, не пострадают. Да и солдаты менее бдительны в это время суток. К тому же они ждут, что ты нападёшь на центральное здание Цитадели, где вся верхушка ангельской власти во главе с Советом серафимов. Их башня — отличная мишень, и она очевидна, но ты выбрал иную. На лице Мальбонте вновь непроницаемая маска, но даже сквозь неё я ощущаю его гнев и ненависть к ангелам, что бушуют внутри. — Мне не нужны лишние смерти, но каждый, кто встанет на моём пути — умрёт. Я пущу кровавые реки по их священной Цитадели, и даже тогда драгоценный Шепфа не вмешается. Станет трусливо ждать своей очереди в Эдеме, пока глупцы будут умирать в муках за его лживую власть. Становится жутко от его едких, пронзительных слов, сказанных так просто, прямолинейно. Вдоль позвоночника пробегает ледяная дрожь. Что ж, я ведь и сама не верю, что обойдется без боя. Так что крови не избежать. Но что за ключ? Впервые слышу о подобном предмете. Впрочем, неудивительно, я на небесах совсем недавно, а на уроках нам об этом не рассказывали. «Ключ от врат в мир Создателя… Неужели чтобы к нему попасть, достаточно всего лишь заполучить его? А кто-то уже пытался навестить Бога? Им удалось?Наверняка здесь какой-то подвох». Столько вопросов, но, кажется, сейчас не время их обсуждать. Ещё раз оглядываю Мальбонте, он уверен и непоколебим как всегда. Что ж, ему виднее. — А что потом? — В нужный момент надо открыть ключом врата. Я войду в них, сражусь и убью Шепфа. С помощью кинжала у меня хватит мощи. Главное, суметь активировать камни, пробудив магическую силу оружия, и попасть в Эдем. Подсаживаюсь рядом с ним на краешек стола. Какое-то время молчим. Вместе смотрим на замысловатые танцы пламени в камине. Похоже, меня огонь тоже стал успокаивать. Ловлю себя на мысли, что не готова заглядывать далеко в будущее, и так всё слишком неоднозначно. — Я понимаю, что ты привык во всём полагаться на себя. Без тебя бы этой борьбы не было. Но прошу, не сбрасывай со счетов остальных. — Полудемон переводит на меня озадаченный взгляд, пожимаю плечами. — Ты запланировал королевский гамбит, однако не забывай, что удачный эндшпиль может зависеть от одной единственной пешки. — Знакома с шахматами? — наклоняет голову набок, удивлённо поднимая брови. — Отец научил. — Хочу сыграть с тобой партию. Хищно скалюсь, стараясь придать себе зловещий вид. Медленно, словно дикая кошка, встаю напротив, пробегаясь ноготками по его груди через тунику. Тянусь к нему, по пути случайно утыкаясь носом в шею, тут же ощущая его запах. Шепчу в ухо: — Не боишься проиграть непризнанной? Оказаться побеждённым? Он поворачивается ко мне, его дьявольски притягательные тёмные глаза очаровывают. Чувствую его дыхание на коже, и сердце моментально желает выпрыгнуть навстречу. — А ты не боишься проиграть желание самому опасному существу этого мира? — А, мы уже играем на желание? — хитро прищуриваюсь. Мы слишком близко. Между нами последние сантиметры. Соблазнительно облизываю контур своих губ, чтобы сладко выдохнуть в его: — Смотря какое. — Узнаешь, — мужчина плотоядно усмехается, — можем отрепетировать твой проигрыш. Секунда — и накрывает меня поцелуем, моментально опьяняя собой. И я уже не знаю, хотела бы я победить… Его руки властно, но с лаской оглаживают спину, с лёгким нажимом проходясь по лопаткам, опускаются к талии и притягивают к нему. От его горячих прикосновений я плавлюсь, от требовательных губ начинаю вновь сходить с ума. Голова предательски кружится, и только он, Мальбонте, остаётся для меня островком надёжности в нарастающем безумии. Хотя нет, он всё-таки его эпицентр. Не отрываясь друг от друга, мы делаем неосторожные шаги в сторону постели. Но я оступаюсь и задеваю что-то ногой. Раздается металлический звон и тихий всплеск. Чувствую, как по полу разливается холодная вода, намочив обувь. Прерываем поцелуй, чтобы различить в мягком сумраке комнаты причину — таз с водой. Его участливо подготовили на случай если меня снова будут мучить видения. «Видения. Точно!» Не совсем подходящий момент, но, видимо, Мальбонте вспоминает о том же. Невзирая на разгоревшееся желание, которое я всё ещё вижу в его потемневших глазах, он твёрдо отстраняется от меня. Поправляет мне волосы, ловкими пальцами убирая непослушные локоны, и с каким-то странным напряжением спрашивает. — Ты не рассказала, что видела в этот раз. Возмущённо смотрю на мужчину — нашёл, когда спрашивать! Но понимаю, что спорить бесполезно. Тем более, что это часть нашей сделки. Я действительно обещала пересказывать ему все видения. Это отчего-то важно для него, хоть я и не понимаю пока всех причин. Делаю пару шагов назад, чтобы облегчить нам задачу для неминуемого разговора, и задумываюсь: стоит ли показывать ему всё? Если воспоминание о родителях восполнит светлое пятно в его душе, то образ маленького узника башни и Создателя явно причинит боль, вскрывая старые раны. Полудемон выжидающе смотрит, и раз уж я вынуждена рассказать обо всех, то решаюсь действовать в обратном порядке. — Я видела пепельноволосого мальчика вместе с Шепфа, парящими где-то в эфире. Вы говорили про наполненность материи светом и тьмой. А затем ты спросил, существует ли кто-то, обладающий в равной степени тем и другим. Но Создатель ответил, что рано или поздно одно будет преобладать над вторым и что невозможно быть где-то посередине.Soundtrack Can You Feel My Heart - Bring Me The Horizon
— Наверное, это так мучительно быть ни тем, ни другим… — Мальбонте негромко заканчивает фразу за меня. Вижу, как гневно сверкают чёрные глаза, брови сведены, на скулах играют желваки, губы плотно сжаты — даже побелели слегка. Чувствую, как внутри него закипает обжигающая боль, его ненависть сгущается, клубится в нём. Он зло усмехается: — Я помню этот день. После той прогулки он усыпил меня на несколько веков. — Что?! — Трус и лицемер! Он в ярости сжимает кулаки. Его энергия уплотняется, воздух начинает вибрировать. Озлобленные глаза заволакивает тьма. От страха мне кажется, что она живая и вот-вот вырвется наружу, распространится по точёному лицу. Его ужасающий вид моментально меня отрезвляет. Вдруг он сейчас потеряет контроль? — Мальбонте, — тихонько зову его, медленно приближаясь. Полудемон поворачивает голову, впиваясь в меня своей непроглядной, бесконечной тьмой. Она пронизывает, проникает куда-то вглубь, заставляя тянуться к ней и бояться одновременно. — Что, Вики? И что же во мне преобладает? Скажи это. В горле пересыхает. Секундное колебание. В висках пульсирует кровь, сердце колотится в сумасшедшем ритме. Он с горечью смеется: — Ты боишься меня. Но я делаю уверенный шаг, ещё один. К нему. Он непонимающе хмурится, а я поднимаю руку, нежно касаясь его щеки. — Нет. Ты не причинишь мне вред. Мужчина качает головой, продолжая озлобленно усмехаться. — Причиню, если потребуется. Не хочу казаться кем-то, кем не являюсь. — Собирается скинуть мою руку, но я не позволяю. — Что в тебе преобладает? Я лучше покажу. И обхватив ладонями его лицо, я стараюсь транслировать воспоминание в его кромешную мглу глаз. Тёплые лучи солнца. Солёный воздух и шум прибоя. Отец, мать, дитя. Босоногое счастье. Место, где волны целуют песок. Посередине. Ласковый голос: «Ты чудесный, Бонт! Мы с папой любим тебя». С непередаваемым облегчением наблюдаю, как тьма растворяется. Мальбонте шумно выдыхает и, прикрывая веки, отворачивается. — Мы то, что у нас внутри, — тихонько произношу ему вслед, зная, что он услышит. В наступившей тишине уловимы лишь звуки затухающего огня да слабый шелест лёгкого ветерка снаружи. Подхожу со спины, деликатно кладу ладонь ему на плечо. — Ты не абсолютное зло, Мальбонте. И мне невероятно жаль, что ты потерял тех, кто поддерживал тебя, искренне радуясь твоей уникальности. Для меня ты тоже где-то посередине, хоть и пестуешь в себе тьму, не слишком жалуя свет. Не дожидаясь ответа, отхожу к окну, открываю его нараспашку. В комнату тут же врывается поток бодрящего воздуха. Жадно втягиваю его носом вместе с палёными ароматами догорающих костров и освежающей ночной прохлады. Поднимаю голову к небу, там ни облачка, сплошные звёзды. Слабо улыбаюсь им, наблюдая за холодным мерцанием. Скрип половиц, негромкие шаги. Полудемон встаёт рядом, опираясь руками о подоконник, и тоже с какой-то тоскою смотрит на далёкие огоньки. — Мой отец говорил, что звёзды — это фонари вечности. Когда я был совсем мал, то мечтал дотянуться до них, долететь, коснуться рукой. Тренировался, пробовал снова и снова. Но чем старше становился, тем больше понимал, что это невозможно. В голове мелькает безумная мысль. Неудивительно, у меня редко бывает иначе. Ухватываю его большую ладонь и тяну за собой. — Идём. — Что ты задумала, Вики? — холодно спрашивает, выпутывая руку. — Хочу, чтобы ты кое-что узнал. Один мой секрет, — добавляю я, глядя, как он хмурится. Мужчина подозрительно всматривается в меня ещё пару долгих секунд, но затем неохотно поддаётся. Выйдя на крыльцо, мы взмываем в ночное небо и летим в тишине до самого места.Soundtrack Keiko Matsui - Tears of the ocean
Приземляемся на уже остывший песок. — Зачем мы здесь? Мальбонте бросает беглый взгляд на острые пики гор, окружающие озеро. В темноте они кажутся зубьями какого-то монстра. Он смотрит вокруг, но не видит. Игнорируя вопрос, неторопливо спускаюсь к берегу, ощущая, как уже босые ноги утопают среди мелких песчинок. Не снимая светлого платья, захожу в кристально чистую воду. Она так приятно окутывает. Тёплая, нагретая за день, не успевшая выстыть, приглашающая. Водная гладь уже по колено, теперь до бедра. Край платья всё же намок, да и чёрт с ним. Достаточно, останавливаюсь. Полудемон наблюдает за мной с берега, зову его, протягивая руку: — Идём же. Прошу. Покачав головой, мужчина быстрым движением скидывает с себя длинную тунику и в одних брюках входит следом в озеро. Когда он оказывается рядом, я аккуратно беру его ладонь и провожу по поверхности, зачерпывая ей воду. Смотрю на него и негромко произношу: — Вокруг тебя целый мир, Мальбонте. Он полон жизни, чудес и красок — ты только руку протяни. Ты хотел коснуться звёзд — они тебя окружают. Он опускает голову и наконец замечает: на зеркальной глади отражаются тысячи, мириады звёзд. В его наполненной жидкостью ладони сверкают маленькие самоцветы космоса. Уголки его губ, дрогнув, поднимаются, выдавая светлую улыбку вместо привычной усмешки. В глубине обсидиановых глаз на миг загорается по-детски наивное торжество. Он задирает голову к иссиня-чёрному небу, на фоне которого так ярко, словно россыпи бриллиантов, сияют далёкие созвездия. — Они оказались ближе, чем я думал. — Он скользит рукой по мерцающей водной поверхности, наблюдая, как та просачивается сквозь пальцы. А затем подходит ближе и ласково касается моей щеки. Смотрит своим проникновенным, красноречивым взглядом, от которого внутри всё трепещет. — Возможно, одну особенную я уже повстречал. Свою. Путеводную.Soundtrack All of Me - Tim Schaufert, Iamjoffrey, Cashforgold
Сердце пропускает удар. Разум отказывается принимать услышанное за действительность. Прикосновение Полудемона пробуждает миллионы мурашек, отзываясь тёплой волной по всему телу, электризуя пространство между нами. Мужчина наклоняется ко мне, неторопливо, смакуя каждую секунду. Кажется, будто он рассматривает каждую черту, каждую мелкую морщинку, словно желает запомнить это мгновение в мельчайших деталях. Как художник, отмечая острые скулы, сияющие голубые глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами, тёмный изгиб бровей, полные губы, приоткрытые в предвкушении. Замирает у самого лица, намеренно на мгновение коснувшись кончиком носа моего. Его природный запах обволакивает, одурманивая, действуя на меня словно лёгкий наркотик. Поддаюсь ему навстречу, вытягивая шею, чтобы оказаться ещё ближе. Он медленно касается моих губ, проводит по ним языком, а потом с совершенно неприсущей ему нежностью проникает глубже. От его неожиданной трепетности перехватывает дыхание. В этом поцелуе всё иначе. Вдруг понимаю, что сейчас между нами нет никаких барьеров, воздвигнутых стен недоверия и опасений. Есть только мы, обнажённые друг перед другом в этом моменте, без масок, настоящие. И я раскрываюсь ему, утопая в его бездонных омутах, в которых все звёзды этого мира. Неспешно, наслаждаясь каждым сантиметром, он плавно скользит по щекам, подбородку, почти невесомо по шее к ключицам, чтобы опуститься к груди, пальцем нарочно задевая чувствительный сосок сквозь тонкую ткань, вызывая приглушённый вздох. — Ах… Мои руки сами тянутся к нему, оглаживая широкие мускулистые плечи, твердые линии живота и груди, не ведая запретов и ограничений. Прикасаясь ладонями, ощущаю мелкую дрожь под его кожей, и во мне возникает мимолетная радость, оттого что её порождает моя близость. Мои прикосновения волнуют его, мучительно медленно затягивая в пучину страсти, сводя с ума. Мои поцелуи, мои ласки, моё сбивающееся дыхание… я, целиком и полностью. Поцелуй длится вечность. Его вкус манит, пленит, искушает. Успеваю распасться на множество мелких частиц и вновь собраться воедино. Мы прерываемся только для того, чтобы стянуть с меня ставшую лишней одежду. Мальбонте зачерпывает в ладони прозрачную воду и накрывает ими меня. Горячие руки, чуть тёплая влага, бегущая вниз сверкающими ручейками, и дуновения ветра, пронизывающие холодом лишь мокрые участки кожи. Этот невыносимый контраст ощущений заставляет меня дрожать, желая скорее прижаться к его торсу, исступлённо раствориться в его крепких объятиях. Мужчина не заставляет себя долго ждать. С легкостью подхватывает меня, усаживая себе на талию. Жар его тела проникает под кожу, разжигая языки пламени, способного не просто согреть, а растопить целые ледники. Зарываюсь пальцами в его волосах, глажу смоляные пряди. Он проводит рукой вдоль позвоночника, слегка надавливая, побуждая прогнуться, и я порывисто откидываю голову назад. Мальбонте ловко ухватывает ртом затвердевший сосок, ласкает языком, обдувает, снова посасывает, вытягивая его. Не могу сдержать тихие стоны, горю от нетерпения поскорее оказаться на нём, вновь ощутить его власть надо мной, власть над ним, ощутить внутри. Но он не торопится, продолжает неспеша завлекать в свои пленительные сети. Обольстительная улыбка при таком освещении делает его ещё более неотразимым. Играючи удерживая меня на весу, рукой ласково гладит основания крыльев, затем спускается ниже, сжимая ягодицы, дразня, распаляя. А потом вновь зачерпывает кристально чистой воды, чтобы облить моё тело, вырывая из груди возбуждённые всхлипы, с прозорливостью хищника следя за учащающимся пульсом своей жертвы. Когда он начинает покрывать влажными поцелуями шею, так сладко, так страстно, я прикрываю веки от всепоглощающего наслаждения. Не выдерживаю, шепчу: — Иди ко мне. Прошу. Готова поклясться, он беззвучно усмехается. Не вижу, не слышу, но чувствую. Обнимает крепче, разгорячёнными губами касается родинки-звезды на шее. — Я с тобой. Уже не хочет сдерживаться, нам недостаточно поцелуев. Приспускает брюки и, не отрывая от меня своих магнетических обсидианов, плавно насаживает на себя. Мои глаза округляются от полноты ощущений, сгоряча сжимаю его плечи, позволяя себе глубокий стон. Трепет, восторг; проникновенное движение — теперь уже его хрипловатый стон и лукавая улыбка. Ещё, ещё и ещё. Полудемон приподнимает и опускает меня, словно я ничего не вешу. Цепляюсь за крепкую шею, неизбежно трусь сосками о его грудь, дополняя яркими красками калейдоскоп ощущений нам обоим. Он обнимает меня так крепко, обволакивая своей заботой, чувством, нежностью, похотью, страстью — всем сразу. Я дрожу в его руках, когда он ухищряется покрывать меня поцелуями. Прекрасно. Это настолько чертовски прекрасно, что мне хочется взорваться на атомы прямо сейчас. Но тут Мальбонте останавливается, приводя меня в немалое замешательство. Шепчу ему что-то требовательное и распутное, соблазняя, совращая. Он усмехается шире моим глупостям, растягивая вожделение, струящееся по нашим венам, и делает шаг, а затем ещё пару вглубь озера. От неожиданности я невольно ахаю — сверкающая от фонарей вечности вода накрывает нас по пояс, а потом и по грудь. Но если сначала она кажется прохладной, то затем как парное молоко, и нам абсолютно комфортно. Новые скольжения приводят в экстаз, наполняя, заполняя, даря поистине невообразимые эмоции. Его губы всегда находят мои, и, упиваясь тем огнём, что горит между нами, мы растворяемся среди мерцающих звёзд неба и нашего «моря».***
Полуденное солнце безжалостно жарит, словно лагерь расположен где-то посреди сыпучих барханов Сахары. С каждым шагом дорожная пыль подымается и оседает новым грязным слоем на обуви, но я упрямо ступаю по раскалённому песку. Тщетно пытаюсь не думать о минувшей ночи, чтобы приятные воспоминания не отвлекали от намеченной цели. И всё же Его образ при свете звёзд то и дело всплывает перед глазами, заставляя сердце биться предательски часто. «Нет, надо выбросить эти мысли из головы, иначе просто сойду с ума, развернусь и отправлюсь искать Мальбонте». Но у меня уже пару дней созревал план, и сегодня я собиралась его реализовать. Уверена, Он оценит. Но действовать надо спокойно и лучше всего незаметно. Я совсем не хочу, чтобы Ему доложили, что видели меня здесь. Это может всё испортить. Лёгкое волнение отзывается в теле, даже вспотели ладони и в горле пересохло. Это ведь всё из-за погоды? Настоящее пекло. Уже на подходе к искомой постройке внезапно ощущаю на себе странную тяжесть, будто за мной незримо кто-то наблюдает. Осторожно оглядываюсь по сторонам, пытаясь различить что-либо необычное, но в переулке почти никого. Лишь пара беженцев угрюмо переговариваются под козырьком барака, да несколько ополченцев неспешно шагают впереди. Им нет до меня дела, но кожа словно горит под чужим взглядом, или же это просто светило в зените? Передёргиваю плечами, стараясь сбросить неприятное чувство, всё это — глупости. У входа дежурят двое демонов. Как бы мне ни хотелось, неприметно попасть внутрь не получится. С невозмутимым видом прохожу мимо стражи, надеясь избежать лишних вопросов, но уже перед самой дверью путь перегораживает здоровенная ручища. — Стой, ты кто? Новая кухарка? — прищурившись, лениво спрашивает один. — Хороша! Может, отойдём за угол? Мне есть, чем тебя угостить. Из груди вырывается снисходительный смешок. Такого поворота я точно не ожидала. Медленно оборачиваюсь к нему, окидывая острым взглядом и приподнимая бровь. Уже готова пронзить его ядовитым сарказмом, как второй демон торопливо опускает руку товарища. — Проходите, — громко чеканит он, украдкой пихая в бок сослуживца. Тот недоумённо смотрит на него, хмурится, но всё же отходит на шаг в сторону. Замечаю настороженный взор второго демона на моё подгоревшее оперение. Что ж, слухи расходятся быстро. Передо мной торопливо распахивают дверь. Ещё раз мельком оглядываю их, понимая, что извинений ждать не стоит. Широко усмехнувшись, так и не произнеся ни слова, я переступаю через порог и уже изнутри слышу их взволнованную перепалку. — Погляди на её крылья, болван! Это же та непризнанная! Вчера Повелитель допустил её в совет. — Дерьмо цербера! Хоть бы на корм субантрам не пустили… «Это мне на руку, — довольно хмыкаю. — Теперь они вряд ли будут обсуждать нашу встречу. Побоятся, что Мальбонте узнает. К тому же не думаю, что такое отношение допустимо к его советнику». Наконец я на месте. Осматриваю складское помещение: большая комната, заставленная разной поклажей, корзинами, мешками и коробками. Всего пара зарешеченных окон не справляются с нормальным освещением пространства, но они же не позволяют потенциальным ворам выпрыгнуть на улочку лагеря, где я только что проходила. С потолка свисает три тускло горящих керосиновых лампы, из-за которых в воздухе витает слабый едкий запах. Аккуратно заглядываю в многочисленные мешки. Через несколько минут разочарованно понимаю, что их здесь нет. То, что мне нужно, находится где-то в другом месте. Подхожу к дальней двери, собираясь нажать на ручку, но она оказывается не запертой, лишь прикрытой. Протяжный скрип старых проржавевших петель мерзко царапает слух. Проскальзываю в следующую кладовую. Тут намного прохладнее и темнее, потому что нет окон, и предметы едва различимы. Красноватый огонёк керосинки над головой внезапно начинает мигать словно от дуновения ветра. Неудивительно, светильник немного накренился, ещё чуть-чуть, и погаснет совсем. Тянусь к нему, чтобы поправить и приступить к своим поискам, как вдруг… Резкий удар по голове. Оглушительный треск. Ослепительная вспышка острой боли. «Какого?!.» Не успеваю разглядеть нападавшего. Перед глазами всё плывёт, мутнеет. Падаю на деревянный пол. Темнота.