Soundtrack UNSECRET, Neoni - Fallout
Здание задрожало, задребезжали стеклянные крошки на полу. Вдруг, как гром среди ясного неба, повсюду громко разнёсся голос. Голос, который я одновременно жаждала услышать и в то же время страшилась. — ЦИТАДЕЛЬЦЫ. Я ПРИШЁЛ НЕ ЗА ВАШИМИ ЖИЗНЯМИ. НЕ ПРЕПЯТСТВУЙТЕ И ОСТАНЕТЕСЬ ЦЕЛЫ. Сквозь разбитый купол виднеется пасмурное небо, в котором начинают угрожающе сверкать красные молнии. Серафимы взбудораженно переглядываются. — Похоже, полукровка всё-таки решил изменить планы и заявиться средь бела дня, лишаясь главного своего преимущества — войска субантр, — Эрагон удивлённо поднимает брови, до конца не веря в свою удачу. Осторожно выглядывает в окно, пытаясь обнаружить источник звука. Тщетно. Плотный слой облаков не позволяет увидеть ничего кроме серой мглы с багряными вспышками. — Неужели всё будет так просто? Не думаю, — хмыкает своим размышлениям. — А что, если мы ему подыграем? Серафим подлетает к одному из проёмов купола и выкрикивает таким же усиленным чарами голосом: — ОТСТАВИТЬ АТАКУ! ТОЛЬКО ЗАЩИТА! И каждый преданный страж пусть и изумлённо, но всё же безропотно внемлет его приказу. — Выждем. Пусть он покажет всё своё войско. А после… неминуемо попадёт в ловушку, — мерзко улыбается он, довольно хлопая в ладони в предвкушении скорой победы. — Оцепим город, чтобы ни одна его крыса не смогла избежать зачистки. Спускаясь, Эрагон бросает на меня брезгливый взгляд и отдаёт приказ: — Командор, сами кончайте с девчонкой. У нас возникли дела поважнее. Шепфа однажды избавился от Мальбонте, сегодня избавлюсь и я. Поглаживая амулет на груди, он переступает через окоченевший труп Торендо и вылетает сквозь крышу наружу. Двое других серафимов направляются за собратом, потеряв ко мне всякий интерес. Ещё бы! Зло не дремлет, зло ждёт, чтобы его повергли! Седовласый страж поднимает меня, крепко хватая за предплечье, насильно отлепляя от тела матери. Вся одежда пропиталась её кровью. И сейчас к ней добавится моя. «Ну уж нет, — закипает внутри, — не сегодня». — Мне жаль, что так вышло, Непризнанная. В его глазах на миг мелькает сочувствие, а в моих — чёрная ярость. — Нет, не жаль, — выдыхаю, а затем даю вырваться той тёмной боли, что засела глубоко внутри. — ААААА! Криком его отбрасывает к стене. Доспехи с грохотом встречают монументальный камень, оставляя в нём трещины. На задворках сознания проскальзывает удивление: как я это сделала? Но в данный момент мне плевать. На краснеющем лице командира вздуваются вены, однако я продолжаю. Это желание выше меня. Остальные стражи, бросив мечи, затыкают ладонями уши, кто-то падает на колени. Нет больше ничего. Только я, они и моя боль. Пожирающая. Отнимающая душу. Дарующая силу. Входная дверь открывается. Боковым зрением отмечаю, как двое бойцов спешат ко мне. Но едва они переступают порог, им в ноги попадает огненный шар. Оборачиваюсь, замолкая и с трудом восстанавливая дыхание, пока стражи падают без сознания. В зал вбегают друзья, изрядно помятые, в ссадинах и порезах. Дино торопливо бросает в преследуемых заряд света, вырубая их. Ангел старается не применять насилие, сам только с щитом в руках, когда Люцифер — с длинным мечом, а Мими — с двумя короткими клинками. Отчаянные, перепачканные, живые. Первым рядом со мной оказывается демон. На его щеке красуется большая кровавая полоска, уже частично восстановившаяся под действием регенерации. — Ты в порядке?! Мы слышали крики. Не дожидаясь ответа, он обеспокоенно оглядывает меня, пытаясь понять, чья это кровь. А затем, замечая Ребекку, молча прижимает к себе. Слышу вздох Дино и тихую ругань Мими. Все думают об одном: предзнаменования начинают сбываться, отсчёт пошёл. — Нам надо уходить, скорее! Кружится голова. Тело готово разорваться следом за сердцем. В груди возникает иррациональный порыв очутиться сейчас рядом с Мальбонте, но желание уберечь друзей и страх грядущих потерь всё же весомее. — Я обещал, что выведу вас до заката, и сделаю это во что бы то ни стало! — напоминает Люци, обхватывая меня за плечи. Молча киваю. Оборачиваюсь. Последний взгляд на бледное лицо, родное и мёртвое. Я потеряла её. Снова. Мы только сблизились, только начали говорить искренне, на равных. И теперь она отдала свою жизнь за меня. Как жить с этим? Слёзы вновь застилают глаза белой пеленой. Зажмуриваюсь насколько могу, сжимая до хруста липкие от крови пальцы. — Нам пора, — осторожно касается локтя демоница. Они тянут меня к выходу. Испещрённая татуировками рука крепко держит ладонь, ведя за собой и обещая защиту. Коридоры расчищены, несколько десятков тел валяются на полу, некоторые всё ещё дышат. Чёрные следы от пламени на стенах и запах гари в воздухе. Ребят пытались сопроводить в камеры, но они вырвались, а затем пробились с боем обратно. За мной. Повсюду царит суматоха. Ангелы спешат на улицу, желая принять участие в великой битве против чудовища. Обходя толпы стороной, Дино ведёт нас к другому выходу, неплохо ориентируясь в крепости — спасибо старой работе отца. Но на середине пути до нас доносятся звуки схватки. Несколько поворотов, и навстречу выскакивает небольшой отряд. От удивления останавливаюсь, как вкопанная, не зная, как реагировать. «Только с ними сейчас проблем не хватало». Бальтазар с оголённым мечом наперевес в сопровождении ополченцев. С острия капают багровые капли. В лазурных глазах — раж и ярость. На броне красуется клеймо — готовый к атаке феникс. При виде нашей компании они привычно занимают боевые стойки, пока командир не приглядывается лучше. Цепким взглядом проходится по мне, задерживаясь на порезах и следах крови. Потом по друзьям, отзеркалившим их враждебный настрой. Выпрямляется, узнавая. — Тут чисто. Идём, — цедит своим парням, неприязненно отворачиваясь. — Нужно поскорее найти книги. Его компаньоны быстро переглядываются и, опустив оружие, пробегают мимо нас, исчезая за поворотом. — Что это сейчас было? — растерянный голос Мими. — Нам дали уйти, — удивлённо бурчит Люцифер, бросая на меня короткий взгляд. — Поторопимся, — хрипло отзываюсь, гоняя в уме беспокойную мысль: Бальтазару велели не трогать нас, или это его инициатива? Ведь если первое, то Полудемон всё предугадал наперёд. Через несколько минут мы наконец оказываемся снаружи. У облаков величественно парит одинокая фигура, одним видом внушающая страх и трепет. Бордовые крылья демонстрируют бессмертным весь свой исполинский размах, который вряд ли мог кто-либо оспорить. Мальбонте смотрит на город, и кажется, будто каждый житель ощущает тяжесть его взгляда и серьёзность намерений. — Я НЕ ХОЧУ ВОЙНЫ, НО ОНА НЕИЗБЕЖНА, ЕСЛИ ВЫ ВСТАНЕТЕ НА НАШЕМ ПУТИ. За его спиной сквозь дымку проступают солдаты, угрожающе держа мечи и заряженные сферы, готовые отражать удары или моментально напасть, услышав приказ. Враг небес со своей армией устремляется к городу. — Дьявол! — ругается Люци. — Если взлетим, то станем лёгкой мишенью для обеих сторон. — Придётся пока выбираться кварталами, — согласно кивает Дино. — Не выйдет, — тихо обрубаю я. — Серафимы собираются заблокировать город. — Надо попробовать, — решительно настроен демон, хмуро всматриваясь в пасмурное небо и прикидывая время: солнце сядет ещё нескоро, и это даёт смутную надежду. Осторожно лавируем между зданий и отрядами ангелов, чтобы не попасться им на глаза. Атмосфера тревожности и неминуемости чего-то поистине ужасного нагнетает, доводя нервы до предела. Стараюсь не думать, не позволять страшным картинкам видения завладевать разумом. Промокшие ноги хлюпают по грязи и многочисленным лужам, холодом и сыростью напоминая, что это всё не сон. Сосредотачиваюсь на тепле ладони, что ведёт за собой. Шанс у нас есть. Не может не быть! Мы несёмся так быстро, что мелькающие кварталы и улочки стираются в своих очертаниях в мутные серые пятна. Местные в панике захлопывают ставни, прячутся в строения, надеясь пересидеть, однако многие храбро выходят. В поддержку серафимов, естественно. В их глазах страх и праведный гнев: они не дадут монстру завоевать их дом. Дино взлетает вверх — его белые крылья не привлекут так много внимания. Забираясь на крышу, вглядывается вдаль и замечает внешнее кольцо вокруг города. Возвращается, хмуро качая головой. Ангелы защищают свои фланги от нападения с земли, при этом не позволяя никому выйти за ворота. За спиной слышу пару ёмких выражений Мими, которые бы заставили покраснеть даже сапожника в аду. Но суть они передают чётко: мы отрезаны.на повтор! Soundtrack Jo Wandrini - Sciophobia
Безнадёжность положения давит тяжким грузом. В растерянности мы останавливаемся перевести дыхание. И вдруг. Каждой клеткой тела чувствую ЕГО. Встретившись взглядом с недоумевающими алыми глазами, я размыкаю пальцы и возвращаюсь на перекрёсток, что мы едва миновали. Улица уходит к центру города, где развиваются знамёна Цитадели над воротами, вокруг которых сосредоточены стражи. Напротив них, спиной к нам, стоит мужчина. Даже если бы зрение мне отказало, я бы безошибочно узнала его — Мальбонте. За ним на площадь опускаются его воины, но многие по-прежнему парят в облаках. Их немало, однако солдат Цитадели в несколько раз больше. Отстранённо, будто заворожённая, слежу за Полудемоном, на миг забывая, что происходит вокруг. Кажусь себе муравьём, что идёт против настоящей бури. Неужели игры с судьбой бесполезны? — Вики, — встаёт передо мной сын Сатаны, — мы ещё можем попытаться прорваться… Мими хмыкает, задумываясь о чём-то, а затем громко вздыхает. — Что ж, я скажу это первая. Не думаю, что мы сможем сейчас покинуть город, поэтому не вижу смысла бегать по его окраинам. Будущее уже изменилось, пусть мы и не знаем, насколько. И, так или иначе, мы здесь. Давайте хотя бы займём себе места не в первых рядах, а в середине партера? Представление обещает быть интересным! — Уверена, что это зрелище стоит всех рисков?! — с упрёком взывает к ней Дино. — Если что-то неизбежно, остаётся только получать удовольствие от процесса, ангелочек, — невесело усмехается демоница, начиная шагать по мостовой, и мужчине ничего не остается, как следовать за ней, настороженно поглядывая по сторонам. — МАЛЬБОНТЕ, СОВЕТУЮ СДАТЬСЯ! Тут же разносится знакомый надменный голос, и я выглядываю из-за плеча демона, чтобы вдалеке заметить золотой блеск перьев только появившегося у ворот верховного серафима. При виде него внутри болезненно закипает злость да такая, что ногти впиваются в кожу, где всё ещё кровь моей матери. Из-за него. — Вики? — Я не виню тебя, Люци, — перевожу на него измученный взгляд. — Мими права: бежать бесполезно. К тому же я хочу видеть, как этому ублюдку оторвут голову. С этими словами обхожу его и бегу к ребятам, укрывшимся за баррикадой из ящиков у одной из лавок. Обзор здесь определённо лучше, хотя с башни городских часов, что немного позади нас, был бы вовсе идеальным. — ПЕЧАТЬ, СЕРАФИМ. ПОЗВОЛЬТЕ МНЕ ЗАБРАТЬ КЛЮЧИ, И ВАС НИКТО НЕ ТРОНЕТ. БОЛЬШЕ ПОВТОРЯТЬ НЕ СТАНУ. Удивительно, что он вообще не напал на Цитадель без предупреждения, дал возможность мирным жителям укрыться и даже делает попытку договориться. «Каспар говорил, что раньше ему было плевать на жертвы — за всё надо платить свою цену — но сейчас он старается их избежать. Даёт шанс даже врагам. Не нападает первым. Странные нынче монстры. Прав был Бонт — мир словно поменялся полюсами». — Ты даёшь нам выбор? Как благородно! А у моей сестры в лабиринте разве он был? Тяжелое молчание. Его понимают не все, но я — да. Знаю, как он отзывался о той девочке, помню их разговор у статуи в одном из первых видений. Эрагон сам признавал, что в её смерти нет прямой вины Мальбонте, ведь она была убита его отцом, но всё же он обвиняет. — Я пришёл сюда не мстить, но восстановить Равновесие! — напыщенно заявляет он, и мне хочется задушить его голыми руками. — Ваше чувство Равновесия весьма специфично, — едко усмехается Полудемон, наклоняя голову набок. — Ты уже проиграл эту битву, Мальбонте! Вцепился в кость, подкинутую твоим шпионам, и прилетел днём, лишая себя преимущества своих светобоязненных тварей! Ты не получишь ни печати, ни ключа, потому что я отправлю тебя в Небытие! — заключает серафим, разводя руки в стороны, подбадриваемый своей армией. Однако тихий смех заставляет его поперхнуться. — В таком случае ДА БУДЕТ ВОЙНА! Полудемон закрывает глаза и на миг смыкает ладони на груди, а затем резко поднимает их к небу. — VENIANT TENEBRAE! Облака резко начинают сгущаться, чернеть, затмевая весь небосклон. В несколько секунд город погружается в темноту. Меня прошибает холодным потом от этого фантастически ужасающего зрелища. Короткий приказ раскатом грома разносится за горизонт, подсвечивая тот красной молнией: — ROKOTTO-SHEPIUS! Ответные крики хищных птиц тут же извещают об их приближении. Лицо Эрагона искажается неподдельной злобой. Он торопливо командует командирам: — В бой! И в этот момент тысячи субантр прорезают тёмные облака и стремительно рвутся вниз, нападая на первых жертв. Даже я в укрытии рефлекторно пригнулась, едва успев зажать себе рот, когда две пролетели почти над нашими головами и вцепились в стражей неподалёку. Огненные шары летят с небес, поджигая город, — заготовленные ополченцами заряды бьют свои цели, превращая улицы в ад. Кто-то из демонов меняет свой облик и начинает крушить своих врагов голыми руками. Последователи Мальбонте, словно взбешённые звери, атакуют стройные ряды белокрылых солдат. Ожесточённо. Беспощадно. Одна армия не только выполняет приказ, но и защищает свой дом, свою родину. Другая — тоже горит идеей, сражаясь за свободу себе и будущим поколениям, они уважают своего предводителя, видят в нём мессию, а потому сильны в своей вере. Мальбонте прыгает — слишком высоко и легко для такого громилы — и одним махом крыльев оказывается рядом с Эрагоном. И начинается схватка сильнейших мира сего: высшего серафима, познавшего тайны поднебесной и готового защищать их любыми средствами, и сына демона и ангела, слишком сильного и опасного, чтобы жить спокойно, а потому не отступающего от своей цели ни при каких обстоятельствах. Их битва завораживает. Вспышки, огни, сверкающие сферы, разрушающие лучи света и тьмы. Каждый раз, когда их силы встречаются, небо содрогается от красных и синих молний. Никто из бойцов не рискует приближаться к эпицентру этого поединка, освобождая всю площадь, уже изрядно устланную телами первых жертв войны, заполоняя резнёй прилегающие улицы и кварталы. Они уже совсем рядом, гремят оружием, кричат от ран, проклиная друг друга. — Постараемся не вмешиваться, только защищаться, — сжимает Дино ладошку Мими, и та на удивление робко кивает, испуганно поглядывая на хаос, творящийся кругом. — Как бы вам ни хотелось не быть частью всего этого, не получится выжить и не замарать руки, — вдруг раздаётся тихий голос Люцифера за нами. Алые глаза пристально наблюдают, как ангел идёт на ангела, верный своим убеждениям. Как демон обезоруживает солдата Цитадели, и тот просит пощады, крича что-то о семье. Тогда сторонник полукровки отпинывает меч соперника подальше и, повернувшись к нему спиной, получает смертельный заряд силы. В войне все средства хороши… Однако я почти не слышу разговоры друзей, с замиранием сердца слежу за ослепительными вспышками на главном поле боя. За чёткими нападениями, перехватами и защитами. Пространство рядом с ними то и дело вибрирует от натиска. Сила этих двоих поистине пугает, приводя в трепетный ужас. Особенно ЕГО сила. На испепеляющий свет он отвечает пожирающей тьмой, всепоглощающей, неумолимой, беспощадной. Такой, как он сам. Мальбонте играючи отражает атаки серафима, сминая их руками, но тот провоцирует, что-то желчно выкрикивая, однако из-за шума расслышать их совершенно невозможно. Попадают ли они в цель, надрезают ли душу? Неясно. Но на лице Полудемона по-прежнему непроницаемая маска, только движения становятся резче. Небо кишит стаей субантр. Взбешённые драконы врезаются в птиц, их битва там, среди облаков, напоминает кровавый вихрь. Да и здесь, на земле, не лучше. Лязг мечей, свист стрел, дикие вопли сражающихся, стоны раненых и умирающих. Я уже видела это. Тошнота подкатывает к горлу, как только обоняния касается знакомый запах крови и гари. Всё повторяется. Но тут чей-то вопль заставляет вернуться к реальности и искать глазами источник. И я нахожу. Впереди. На дальней обочине месива из рубящих друг друга тел на полпути к площади. Субантра разгрызает шею солдату, обрызгивая кровавым фонтаном каменную кладку дома. Его не защитила ни броня, ни шлем, из-под которого видны грязно-рыжие патлы. Его побратимы по оружию далеко, в самом центре схватки с «прихвостнями полукровки». Уже не помочь, он мёртв, но этот крик отчаяния принадлежит не ему. Девочка лет шестнадцати яростно сжимает рукоять короткого меча, судя по хватке — не впервые. Такая же рыжеволосая как её отец-страж. Та самая, из видения. Она несётся на тварь в безумной попытке расквитаться. И я знаю, чем это закончится. Молниеносно подскакиваю и лечу из укрытия наперерез судьбе. — Что ты творишь?! За спиной взволнованные возгласы, но мне некогда объяснять. Это важно, это чертовски важно для меня — не допустить её смерти! Не дать хотя бы этой части пророчества сбыться! Резко оборачиваясь на девочку, Субантра бросает свою жертву. Противно клацая окровавленными клыками в несколько рядов, она угрожающе распускает свой бутон при виде нацеленного на неё оружия. Устрашающе разводит заострённые руки-крылья в стороны, готовясь напасть. Звуки боя вокруг приглушаются. Слышу только её отчаянный крик и неистовый стук своего сердца. Во мне горит упрямая решимость, обида и злость. Злость, что я предпринимала всё, чтобы помешать видению осуществиться. Злость, что, тем не менее, мои попытки избежать этого дня оказались напрасными! Злость, потому что я не желаю мириться с таким раскладом судьбы! И не буду! Ещё в полёте вытягиваю руку вперёд, концентрируя силу, которой вновь наполнена до краёв, словно бездонный океан водой. В ту же секунду на хищную птицу обрушивается красная молния, обжигая жёсткое оперение. Субантра оглядывается на меня, в её звериных глазах мелькает что-то похожее на удивление, непонимание. Но с моих пальцев следом уже срывается огненный шар, поглощающий создание целиком, не оставляя ни единого шанса. Девочка тормозит, пошатываясь от остаточной волны удара. Приземляюсь рядом. Хватаю за хрупкие плечи. В зелёных глазах, полных слёз, плещется боль потери. Такая же, как у меня внутри. — Уходи отсюда! Прячься! Она с мукой переводит взгляд на разодранное тело отца, порываясь подойти к нему. — Я хочу… — Не надо, — прошу её, зная, о чём говорю. — Лучше помни его прежним. Он бы этого хотел. Беги домой! Она утирает слёзы тыльной стороной ладони, коротко кивая мне в благодарность, и, осторожно оглянувшись по сторонам, убегает за угол здания. Устало выдыхаю, с печалью глядя ей вслед. «Отбила у смерти. Её жизнь — моя маленькая победа». Но бойня продолжается. Чувствую движение за спиной и стремительно оборачиваюсь. Люцифер, прикрывая меня, разрубает пополам подлетевшую к нам субантру, пачкаясь в её коричневых соках. Кричит мне, чтобы спряталась, летела обратно к укрытию. Но поздно — чувствую на себе взгляд и нахожу его среди сражающейся толпы. Седовласый командор, которого я оглушила криком в зале совета. Мелькает глупая надежда, что ему не до меня, что он даст уйти, ведь видел, как я убила тварь и спасла девочку. Он же ангел, чёрт подери! Но жёсткое выражение лица не оставляет сомнений: приказ будет выполнен. — Тебе не уйти, Непризнанная! — машет в нашу сторону латной перчаткой, отдавая указания своим людям, и большой отряд белокрылых несётся сюда. Люци подбирает второй меч у падшего воина и со злобной гримасой перегораживает им дорогу. Первый страж хватается за перерезанное горло, второй падает с надорванным животом, откуда ему же под ноги вываливаются длинные плети кишок, третьему он сносит голову. Четвёртого и пятого убивает разряд моей алой молнии. От чудовищных видов становится нехорошо, погано и мерзко, но я мысленно напоминаю себе: «Это война. Если нас убивают, наша задача убить быстрее». Но врагов так много, и они напирают, прижимая нас к стенке. Вдруг сзади по ногам им попадает белый обжигающий заряд, отшвыривая на землю — Дино с Мими бегут на помощь. Пересидеть не вышло, и ангел между личными убеждениями и друзьями выбирает последнее. Он отринул отца с его поступками и верой в полукровку — «Честь важнее крови» — но ту, которой отдал сердце, будет защищать хоть от ангела, хоть от дьявола. Пользуясь небольшой передышкой, пытаюсь разглядеть, что происходит на площади. Слова Эрагона о ловушке не выходят из головы, как только мы покинули крепость, навевая тревогу. Мальбонте вытесняет серафима всё ближе к воротам, пока они оба не оказываются прямо напротив них. Тогда тот внезапно выкрикивает: — СЕЙЧАС! С левого и правого флангов под руководством оставшихся двух златокрылых собратьев тут же выступают шеренги солдат, стреляя в Полудемона из тяжёлых арбалетов. С разных сторон на него летит целый град из болтов, тех самых, из сплава особых металлов, способных замедлить его регенерацию и серьёзно ранить. Однако Мальбонте будто ожидал подобного манёвра. Молниеносно вскидывает руки, возводя из тьмы энергетическую сферу, защищающую его, но всё же пара стрел успевают вонзиться ему в плечо. И хочется плакать от бессилия, от невозможности чем-то помочь. — Нет… — вырывается у меня, а перед лицом вдруг мелькает алебастр, едва не задевая. Вжух. Тёплые капли обрызгивают моё лицо и одежду. Шею противника резко пронзает остриё меча сына Сатаны, тут же её покидая. Бросая оружие, ангел безуспешно хватается за горло, глядя на меня непонимающим взором. Но алая кровь толчками покидает организм, и полумёртвое тело грузно оседает к моим ногам. — Их слишком много! — кричит Люци, вновь погружаясь в сражение, и я следом. Защита. Отскок. Нападение. Повержен. Снова защита, и так по новому кругу. Но даже отсюда я слышу мерзкий смешок Эрагона. Шквал болтов не прекращается, отскакивая от воздвигнутой стены из тьмы. С диким воплем к арбалетчикам уже подлетают субантры, разбивая их стройные ряды и стремясь защитить своего хозяина. Атака. Защита. Поворот. Острая боль. Задевает предплечье. Опасно близко. Соперник делает ещё один выпад и тут же падает лицом вперёд со сверкающим кинжалом от Мими в затылке. Короткий кивок подруге в знак благодарности. Зуриэль с Азраэлем так же направляют на щит волну света, стараясь подавить тьму. Трое серафимов против Врага небес, чистого зла во плоти. И если прежде сын ангела и демона сдерживал свою мощь, то, кажется, теперь он готов продемонстрировать её во всей красе. Сфера вокруг него стремительно чернеет и расширяется, отбрасывая от себя языки тьмы и жаля ими отступающих противников. Рядом с нами с грохотом падает тело убитого дракона, растерзанного в воздухе. Две хищные птицы пикируют сверху, не разбираясь, кто из нас на чьей стороне. Как они вообще отличают сторонников Мальбонте от врагов? Одна хватает когтями Дино, другая — его противника, продирая до костей кожу. Однако друг успевает ловко взмахнуть мечом, срезая руку-крыло по самое плечо, и сбрасывает тварь с себя, ударяя световым лучом. Истошный вопль, её отшвыривает в стену дома. Серьёзно ранена, но всё ещё дышит. Мими сражается лёгкими клинками, движения её похожи на танец. Танец, несущий смерть и избавление. Вдруг кто-то бросает ей в спину сгусток чистой энергии, и она с криком падает. Разъярённый Дино заслоняет демоницу собой, пока та приходит в себя, а напавшие солдаты уже бьются в агонии от его воздействия. Даже сейчас ангел до последнего старается не убивать своих сородичей, лишь обезвреживая, раня или отключая им сознание, когда удаётся. Мы пытаемся прикрывать друг друга, но в этом хаосе бойни уследить за всем становится почти невозможно. Отталкиваю волной подступающих к нам с Люцифером новых стражей, пока тот, скалясь, разделывается сразу с тремя, точными выпадами атакуя слабые места. Наконец позади отряда ангелов появляются ополченцы, оттягивая их силы на себя, помогая нам справиться с их напором. Враг моего врага — мой друг — безошибочно определяют они. Мимолётная передышка. Быстрые шаги из-за угла заставляют меня обернуться в дурном предчувствии. Девочка заносит свой меч для удара. Но острые крылья недобитой субантры быстрее. Вжик. Оружие со звоном выпадает из рук. — Нет! Рыжеволосая голова слетает с шеи, падая на мостовую, оставляя за собой кровавый след. Спазм сковывает горло, усилием воли подавляю приступ тошноты. В ту же секунду заряд света добивает птицу, но какое это имеет значение, если эта девочка всё-таки умерла? Глухой рык Дино — мужчина винит себя. Жгучие слёзы горечи. На губах вкус пепла. Вместо крови по венам течёт отчаяние. «Не смогла. Не смогла. Не смогла». Внутри что-то надрывается. Видимо, вера в лучший исход. Прячу лицо в ладонях, зажмуриваясь, будто это поможет откатить время назад, вновь попробовать избежать всего этого. «Неужели всё предопределено?!» Меня сгребают в охапку. Ещё витающий аромат парфюма на его одежде помогает переключиться, на кратчайший миг почувствовать себя в безопасности. Люци гладит по спутанным волосам в попытке успокоить, касается пальцами подбородка, приподнимая. — Посмотри на меня, Вики. Мы справимся! Я сделаю всё, чтобы все мы пережили это, ясно? В алых глазах тот же блеск, что в битве при школе, когда он спас меня от демона. Желание уберечь, оградить, защитить. И в его огненной лаве сейчас оголённые чувства, на которые я уже давно не рассчитывала. А ещё… ещё те же царапины и ссадины на перепачканном кровью и грязью лице, что были в видении. Только вот выражение было другое — полное ужаса и боли, будто ему кинжал в сердце вонзили. Но я не желаю никому этого… Делаю шаг назад. Как избежать того, над чем не властна? С площади слышится страшный хлопок. Мальбонте обрушивает свою защитную сферу, сметая остатки арбалетчиков с ног. Даже серафимы не могут устоять перед его мощью и оказываются среди развороченной брусчатки мостовой. Он выдёргивает из себя стрелы, презрительно бросая их в сторону. Рана пульсирует болью, но тот даже бровью не ведёт. И теперь Враг небес стоит перед ними, несломленный и непокорный, внушающий ужас. Готовый безжалостно вершить своё правосудие. Неотступно надвигается на Эрагона, на шее которого чудом держится печать от ворот, святилища с ключами. Если бы серафим был способен убивать взглядом, то непременно уже сделал бы это, желая испепелить, стереть досадную ошибку мироздания из этой вселенной. Азраэль первым приходит в себя и атакует полукровку, набрасывая ему на руку светящуюся цепь. Зуриэль действует аналогично с другой стороны, сковывая запястье. На месте соприкосновения кожа стремительно обугливается, шипит и пузырится кровь. А Мальбонте лишь кривит губами, усмехаясь, словно не замечая повреждений, будто знавал боль намного страшнее. Затем обхватывает ладонями обжигающие оковы, натягивая сильнее, заставляя ангелов тревожно пошатнуться, и посылает по ним в ответ оплетающие нити тьмы, прытко поглощающие свет и опасным зарядом несущиеся к противникам. Внезапно позади нас сквозь шум улавливаю странный скрип. Из открывшегося циферблата часовой башни ангелы выкатывают странную машину. Она похожа на арбалет, но столь огромного размера, что её снаряды не меньше копья и явно так же выкованы из древних клинков архангелов и архидемонов со времен Первой войны. Вот, что имел в виду Эрагон, говоря о тайном оружии. И оно вот-вот воткнётся прямо в спину Полудемону, пробьёт грудь насквозь, не оставив ему ни единого шанса. Во рту пересыхает. Но вместо паники кипучая ярость. «Он предлагал им жизни, а они решили бить его в спину… Ненавижу!» — бешено колотится в голове, остро пульсируя в висках. Злость… Ядовитая злость вспыхивает с новой силой, горя́ неутихаемым пожаром. Счёт на секунды. Не замечаю, как, резко оттолкнувшись от земли, парю в воздухе, как со всей ненавистью направляю на машину заряд энергии. Гигантская шаровая молния алого цвета слетает с онемевших кончиков пальцев и несётся на башню, разнося вдребезги всю площадку у циферблата вместе с солдатами и устройством. Но за долю секунды до взрыва оттуда успевает вылететь копьё, разрезая пространство еле слышным звоном, проскальзывая мимо меня. Сердце замирает, отказываясь биться. Душа с ноющей болью уходит в пятки. Полный беспредельного отчаяния крик. — ААААААА! От моего голоса вибрирует сам эфир. Дребезжат и бьются окна близстоящих домов. Звуковая волна задевает копьё, нарушая прицел, но то всё равно продолжает лететь. Где-то позади мне кричат: — Вики, стой! Мальбонте стремглав оборачивается. Острый взгляд чёрных глаз сначала на меня, затем на снаряд. Копьё со свистом рассекает воздух в полуметре от него, вонзаясь почти до основания в колонну ворот. Однако вокруг на стене, стоявшей здесь, вероятно, с основания мира, даже не появилось ни трещинки от удара. Дышу тяжело, сбивчиво, перевожу дух. Внутренне ликую, упиваясь сорванным планом серафимов. — Убейте её! Убейте Вики Уокер! — доносится проклинающий визг Эрагона. И тут до меня доходит, что я парю над схваткой, все участники которой так или иначе заметили моё эффектное появление. В ту же секунду в опасной близости пролетает первая арбалетная стрела. А за ней ещё и ещё. Грозный рык Полудемона, и он отбрасывает советников силой на несколько десятков метров. Тут же под моими ногами мелькает размашистая красная молния, безошибочно ударяя в арбалеты, притянутая их металлом. Крики. Запах обгорелой кожи. Его быстрый повелительный взгляд на стаю субантр в небе, и те пикируют вниз, остервенело вгрызаясь в стражей, словно отвлекая их. Кто-то хватает меня за лодыжку, царапая ногтями. Слепо бросаю в него энергетическую волну и напрягаю крылья, чтобы скорее унестись отсюда. Куда? К друзьям, оставшимся позади? Нет, меня тянет навстречу неотвратимому фатуму — К НЕМУ. Эрагон вновь атакует Мальбонте, воздух между ними вспыхивает, искрится. Приземляюсь поодаль, не рискуя врываться в эпицентр смертоносных бурь. Когда-нибудь их бой запечатлеют в произведении искусства, о нём сложат легенды. Восставший против Небес. Его довольная, почти триумфальная ухмылка. До дрожи в кончиках пальцев. Прекрасен как никогда. Он кажется непобедимым, обладающий чудовищной мощью и неиссякаемой силой. Идеальное оружие. Но ведь не только оно… Для меня он БОЛЬШЕ. НЕИЗМЕРИМО БОЛЬШЕ. На миг ловит в капкан мой взгляд. В чёрных обсидианах мелькает что-то вроде смеси восхищения и удовлетворения от моего появления. Кажется, что мужчина совершенно не удивлён встретить меня здесь. Он знал, что так выйдет? Просчитал? Принял как данность? Но в них есть и печаль. Конечно, ведь он видел моими глазами, каким кошмаром для меня этот день обернётся. Полудемон обрушивается на верховного серафима с новой силой. Тот уже не успевает или попросту не способен нападать, только защищается. На его вечно молодом лице отчётливо виден страх. Страх перед безжалостным врагом, который воздаст ему по заслугам. А я буду упиваться этим зрелищем с самых первых рядов! — Уокер, я всё же был прав насчет тебя! — выкрикивает Эрагон, стараясь отвлечь соперника. И отвлекает. Мной. — Как и Торендо, вы с Ребеккой предали Цитадель, встав на сторону Мальбонте! Злость моментально вспыхивает дерзким языком пламени, обжигая внутренности. — Не смей произносить её имя! — срывается с губ яростное шипение. Следующий удар силы Мальбонте скрючивает его пополам. Жалкое зрелище. Вычурные белые одежды испачканы и местами прорваны. Один из раскосых глаз поплыл, затянувшись пеленой. Скоро регенерация поправит дело, восстановит тело. Ему лишь надо выиграть время. Кривясь от боли, он вдруг разрождается гнусным хохотом. — Неужели она говорила нам правду, что будет сражаться против сторонников полукровки до последнего вздоха? Вот была бы потеха, когда б на её пути встала ты. Кто кого убил бы тогда? — сплёвывает кровавую жижу и злорадно мне усмехается. — Хотя уже неважно. Забавно то, что она сдохла, защищая тех, на кого нападала. Провокация бьёт прямо в яблочко. Ненависть к нему рвёт в клочья, кипя бурлящим вулканом, и извержение уже неминуемо. Теряя остатки разума, бездумно шагаю навстречу, до хруста сжимая кулаки. — Ты убил её! — слёзы самовольно катятся по щекам, солёными каплями срываясь вниз. — Убил ни за что! Озвучить произошедшее оказывается больнее всего. Меня буквально разрывает от гнева, обиды, отчаяния, от невозможности что-либо изменить. Слова льются единым потоком, пока я приближаюсь к мужчинам и останавливаюсь на полпути, замыкая своеобразный треугольник. — Вы совершенно ослепли от вседозволенности! Высшие ангелы, приближённые Создателя, половина из которых и в глаза не видела Шепфа! Вам ничего не стоит убить лишь по прихоти, из извращенного чувства самосохранения! В порядке вещей истребить целые сотни бессмертных, живущих обычной жизнью, но в чём их вина? В том, что по стечению обстоятельств они оказались потомками родителей Мальбонте? Но это чистое безумие! Они ничего не совершили! Цитадель теперь казнит невинных лишь потому, что чего-то неоправданно боится? — захлёбываюсь досадой и внезапно осознаю: — Или так было всегда, только тихо и скрытно? Всё, чтобы сохранить власть? Яркая голубая вспышка. Эрагон бросает в меня молнию, но Полудемон моментально гасит её, как только она срывается с пальцев, однако я всё равно инстинктивно вздрагиваю. И злюсь. Мальбонте больше не усмехается, в его глазах темнее ночи читается ледяное презрение и желание уничтожить, вырвать заразу с корнем. Грозно приподнимает ладонь, готовый нанести удар или отразить, если потребуется, пока он даёт мне возможность выговориться, призвать их к ответу. Но кажется, мне нужен не просто ответ. Помешательство. Буря, что бушует внутри, пробивается наружу. Ненависть, небывалая, пожирающая затмевает рассудок. — Кто дал вам такое право?! Кто дал его тебе?! Внезапный порыв, и я вскидываю руки, вкладывая в энергию всю свою боль, миллионом игл теперь летящую пронзить его. Спешно делает пас, защищается, но он так вымотан поединком, что силы его подводят. Блокирует первые две атаки, но пропускает третью, которая накрывает его волной спазма. Напираю на Эрагона, подходя всё ближе и порывисто нанося удар за ударом. Тело серафима сжимается, сводит судорогой, подрагивает в конвульсиях. Тяжело дыша, опускаю руки. От потока струившейся по ним энергии они трясутся. Серафим бросает на меня проклинающий взгляд ненависти и опасения. — Вы — плевок в равновесие. Досадная ошибка в уравнении, которую нужно устранить. Все потомки кровосмешения, как и ваши сторонники, будут уничтожены! Вы — монстры! Перед глазами снова встаёт образ матери. Окровавленный наконечник скипетра, выпирающий из её спины. Кровь на губах. Последние слова: «Спасайся». Чувствую, как невидимая, до предела натянутая струна где-то во мне с пронзительным звоном обрывается, лопается, кипящей смолой разливаясь по венам, обжигая… но при этом даря мощь. Я будто оказываюсь на самом краю бездны, где впереди — жгучее пламя. Мне страшно, но вдруг приходит понимание: я сама — огонь. И я прыгаю в неё, растворяюсь, перерождаюсь. Всё вокруг темнеет, темнеет, темнеет. Пока не остаётся лишь враг с золотыми перьями и громкий стук сердца в ушах. Мальбонте нависает над противником, собираясь нанести окончательный удар, однако тут я, наполненная раздирающей изнутри чёрной яростью, подхватываю с земли чей-то меч. В отражении длинного лезвия мелькает озлобленное лицо с глазами, полными тьмы, паутиной расползающейся по скулам. Вокруг бушует война, яростная, бескомпромиссная. Кровь хлещет отовсюду, сбиваясь под ногами в реки. Клинки звенят. Сцепившись, птицы истошно кричат в небе. Душераздирающие звуки смерти. Но я уже не вижу этого, не различаю. Хотя если бы я прислушалась, то разобрала бы голоса друзей позади. Но дело в том, что я больше не хотела слушать. Прыжок, быстрый взмах крыльев, и я обрушиваюсь на серафима сверху. — ААААА! Резкий колющий удар, усиленный тёмной силой. С булькающим звуком он вспарывает его, проходя насквозь и врезаясь в камень мостовой. По земле тут же разносится ударная волна, хотя я толком и не чувствую её, но предметы, оружие и трупы солдат, лежащие на площади, разлетаются значительно дальше от эпицентра. Даже Полудемон пошатнулся, хоть и устоял на ногах. — Поздравляю, ты сам породил на свет монстра, которого так боялся, — говорю с едкой усмешкой, слова сочатся ядом. Эрагон ошарашенно смотрит на дыру в груди. Пытается вздохнуть, но хрипит, захлебываясь кровью. — Уокер?.. В его глазах мелькает недоумение, прежде чем они потухают. Мёртв.Soundtrack Svrcina - Meet Me On The Battlefield
Меня бьёт крупная дрожь. Руки, всё ещё сжимающие рукоять меча, испачканы по локоть в липком и тёплом. Тошнотворный запах железа. Тихий, едва слышный шёпот. — Я отомстила за тебя, мама… Но почему… почему не становится легче? Чувство утраты заполняет меня целиком. Эмоции выходят из-под контроля, поднимая цунами внутри, и я в них тону: боль, скорбь, злость, отчаяние, ненависть. Я не справилась, не изменила будущее, и что бы я теперь ни сделала, её не вернуть. Не вернуть и девочку с рыжими волосами. И от осознания этого зияющая дыра в душе лишь растёт. Однако внутри той дыры не пустота… там тьма. Ощущаю на себе тяжёлые взгляды. Не вставая, оборачиваюсь. Пробившись с боем к площади, на меня изумлённо смотрят друзья. Замерли у обломков зданий, не смея приблизиться к нам, и наблюдали, как моя сила разрушающей волной прошлась по периметру. Дино. Светлая куртка в багровых подтёках. Губа разбита, а голубые глаза взирают с горьким укором. Мими. Ссадина с запекшимся красным рубцом выглядывает сквозь растрёпанные волосы. Прикрывает рот ладонью от испуга или разочарования. Люцифер. Всё лицо в алых брызгах, а чёрная одежда порезана и полностью пропитана кровью, его и тех, кто встал на пути. Позади, недалеко от тела валяется голова того самого командира из Цитадели. А с мечей демона ещё стекают багровые капли. Он буквально прорезал дорогу сюда. И глядит на меня со злым ошеломлением, до конца не веря в происходящее. «Несколько минут назад они защищали меня, а теперь боятся, — осознание оседает внутри нестерпимой горечью. — Боятся ещё одного чудовища. Даже Люцифер». С кистей капает свежая кровь, алая как закат. Закат моей прежней жизни. Я уже видела это. Ничего не будет как прежде. Кошмар, которого я так страшилась, наступил, став безумной реальностью. Всё предопределено. Тьма внутри неприятно волнуется, бунтуя и выходя из берегов. Обостряя, накаливая чувства. Боль становится нестерпимой. От неё хочется закричать, выпустить её на волю! Но что если случится то же, что и с маленьким Мальбонте у обрыва? Вдруг сила настолько выйдет из-под контроля, что я просто случайно убью всех, кто находится поблизости?! Негромкие шаги за спиной. Обходит, опускается на корточки рядом. Осторожно касается ладоней, отлепляя их от эфеса, сам невозмутимо мараясь в крови. Встречает мой потерянный взгляд, полный безмолвной мольбы. Полудемон смотрит на меня спокойно, без страха, без насмешки. Он смотрит вглубь, безошибочно понимая причину бушующей внутри меня истерики. Бережно помогает подняться. — Мне жаль, что твоя мать умерла. Прямолинеен и искренен, о потерях он знает не понаслышке. Но упоминание добавляет мне боли. Хлёсткой, рвущей в клочья. Мне нужно выплеснуть её. И мужчина чуть кивает, продолжая удерживать за руки. И я доверяюсь. — АААААА… — вырывается громко, отчего по воздуху проходит вибрация, словно ветер, моментально поднимая пыль, но ещё немного и крик переходит в глухой жалобный стон: — Аааааа. Ноги подкашиваются, но я чувствую поддержку, что не даёт мне упасть. Короткий взгляд вбок. Все, кто оказался недалеко, от моего крика попадали на мостовую, в том числе друзья. Мертвы?! Нет, с ужасом смотрят на меня, поднимаясь. «Живы, но я всё равно потеряла и их…» Холодно. На душе так тоскливо и холодно. Внезапное одиночество льдом карябает кожу. Уже не знаю, что происходит вокруг. Не замечаю отчаянные вопли сражающихся в боевом безумии армий. Кто побеждает, кто проигрывает? Мой мир сужается до ЕГО лица. Шаг навстречу. Шаг к нему. С готовностью прижимает к себе. Утыкаюсь носом в плечо. Возможно, то самое, которого касалась на обрыве в видении в попытке помочь. Запах, ставший родным, окутывает, стараясь вытеснить боль в душе. Всего пара секунд, и волна теплоты расходится по венам, становится необъяснимо легче. Дело в нём, в его силе, или просто каждая молекула моего организма изнывала по нему и теперь рада оказаться так близко? Со следующим вдохом в глазах начинает светлеть. Наваливается страшная усталость, слабость, опустошённость. Кажется, что сила, которой я пару минут назад не жалела, покинула меня без остатка, оставляя лишь покалывания и лёгкий тремор. Меньше всего на свете мне хочется оставаться здесь, в Цитадели. Но сражение не окончено. Звуки боя уже пробиваются сквозь пелену, и приходится возвращаться в реальность. Поднимаю глаза, и словно безумное дежа-вю и насмешка вселенной, первое, что я вижу — копьё. И не одно. Пока всё внимание было приковано к обречённому Эрагону, седой советник оправился и уже обзавёлся уцелевшим зарядом от разбитой баллисты. Выждав подходящий момент, когда Мальбонте окажется к нему спиной, Зуриэль с воинами выныривает из проулка. Немой приказ. Залп! Бросок! В нас летит десяток арбалетных стрел и пара копий, и я не хочу узнавать, способны ли они с этого расстояния пробить нас двоих, ставя точку в войне. Ничтожные доли секунды. Всё происходит одним моментом. При мысли, что его ранят или что я вообще могу потерять Мальбонте, так же как мать, накрывает паника. Перевожу ладонь с его лопаток, приподнимая её в стремлении направить силу. Оттолкнуть, отразить, отбросить. Пустота. Какого дьявола снова пустота?! Пытаюсь сказать, шепнуть, крикнуть мужчине предупреждение, но язык гораздо медленнее мысли, а та уже просчитала — не успеем. Сердце в груди каменеет от ужаса. Идея рождается со скоростью света. — Ви-ки… — звук низкий, будто в замедленной перемотке, откуда-то сбоку. Металлические наконечники кружатся в воздухе, бликуя от пламени пожаров. Все ли попадут прямо в цель? В какой из сторон безопаснее? Правее? — Ко… — только открывается мой рот. С силой бью пяткой по внутренней части колена мужчины, вынуждая согнуться от неожиданности. Наваливаюсь всем телом, хватаясь за его тунику и стараясь опрокинуть Полудемона в сторону. И вроде удаётся, но медленно, непозволительно медленно. — … сза-ди! — доносится крик Люцифера. — …пьё! — наконец заканчивают выдыхать мои губы, пока мы ещё только падаем на землю. Свист первых стрел над головами. Периферическим зрением улавливаю, как одно копьё пролетает от нас в нескольких сантиметрах, как раз там, где мы были пару секунд назад. Огненная вспышка — второе копьё отшвыривает в сторону. Одна из стрел вонзается мне в крыло — резкая боль! — за миг до того, как бордовые перья смыкаются защитным коконом, принимая на себя удар нескольких следующих. Валимся на мостовую. Ещё миг, и ОН на ногах, взбешённый, разъярённый, беспощадный. Его глаза стремительно поглощает тьма, впервые при мне она выходит за их пределы на острые скулы, проступая чёрными венами по телу, не оставляя нападавшим и шанса. Взмах руки — оставшиеся стрелы замирают в полёте и со звоном ударяются о камни. Ещё взмах — и выпустивших их стражей раздирает пополам неведомая сила, с отвратительным хрустом выворачивая наружу кости и внутренности, брызжа кровавым фонтаном сквозь расплющенные доспехи. Всех до единого, даже серафим не может избежать страшной участи. Золотые перья моментально окрашиваются ярко-красным. Разом десяток голосов душераздирающе вскрикивают и замолкают навсегда. «С врагами я всегда жесток», — вспоминаются его слова. От увиденного меня скрючивает в рвотном спазме, но пустой желудок немного облегчает страдания. Люцифер, стоявший к нам ближе всех, оттого что сбил первое копьё, непроизвольно пятится назад, поражённый выпущенной мощью полукровки. А тот, игнорируя его, обводит свирепым взглядом обстановку вокруг, сканируя на другие опасности. Он ищет последнего серафима. Но тщетно, Азраэля на площади нет. Тогда Полудемон находит себе иную мишень: совсем неподалёку пара драконов сражается с субантрами в облаках. Складывает ладони на груди, будто в молитве, и направляет в их сторону. С рук вырываются два огромных столпа тьмы, оплетая драконов, проникая и отравляя их изнутри. Лазурная чешуя темнеет, покрываясь проглядывающей чернотой, и рептилии падают навзничь на землю. Субантры удовлетворённо вопят, беснуясь в небе, и разлетаются искать себе новых жертв. Мальбонте оборачивается ко мне. Тёмные вены делают его лицо каким-то чужим, неживым. Он знает, что я цела, что повреждения незначительны. Помогает мне встать, аккуратно выдёргивая застрявшую в крыле стрелу, затем освобождается от своих. Мой тихий всхлип. Нет, не от боли — от потрясения. Наклоняет голову, проницателен как всегда. — Не нравится, в каком виде я перед тобой предстаю? — со всей серьёзностью интересуется он. Вопрос приводит в замешательство, пока я не вспоминаю своё отражение на лезвии и то, что учудила после. Тянусь пальцами к его щеке, подушечками легонько касаясь нитей тьмы под кожей. И вместо ответа спрашиваю сама: — А я? Довольная усмешка. Проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. Со стороны просто, на деле — нежно. Чёрные вены на лице исчезают, последними очищаются глаза, являя пристальный взгляд. — Ты превзошла мои ожидания. Вот так это мгновение и впечатывается мне в память. Два существа, окрещённых монстрами. Один сын ангела и демона, одарённый невиданной силой с рождения, Враг небес, борющийся за справедливость, но оставляющий позади себя кровавый след. И Непризнанная, далёкий потомок, впитавший его силу, убившая Сатану и верховного серафима. — Идём, — с ухмылкой протягивает мне руку, и я без раздумий вкладываю свою.снова на повтор! Soundtrack Jo Wandrini - Sciophobia
Сдернув цепь с груди Эрагона, Мальбонте крутит полученный диск. На ней изображена руна Асс — знак богоподобного сознания и мудрости. Уголок рта дёргается в отвращении. Всего несколько шагов отделяют нас от ворот в святилище. Замка нет, но их скрепляет круг с узорными выемками, в центре которого изображён такой же символ. Уже хорошо видны сияющие голубым светом ключи, парящие над каменным постаментом, и даже отсюда перед ними ощущаешь какой-то трепет. Вероятно, они древнее, чем сам мир, притягивают и манят, дразня, насмехаясь над ничтожностью перед их силой. — Остановись, Бонт! Остановись. На площадь выходит новый Сатана с несколькими подручными демонами с испачканными в крови секирами наготове. Рука Мальбонте рефлекторно сжимает мою сильнее, но вряд ли причина в трусости. — Азазель, время тебя не щадило, — внешне хладнокровно реагирует он. — Зачем ты здесь? — Ты жаждешь мести, я понимаю. — Мальбонте плотнее сжимает челюсти. — Но ты как никто другой должен осознавать, что Шепфа убивать нельзя! Ты уже разбил совет серафимов и часть их войск. Старой власти пришёл конец. Правь бессмертными от своего имени, стань королём. Полудемон мрачно качает головой. — Нет. Не вычищу заразу, гной распространится вновь. Кровь будет литься, покуда они слепы и не знают, за кого борются. Шепфа должен пасть. Пасть за всю ту ложь, что погубила сотни жизней! Пасть за новорождённых детей, убитых лишь потому, что отличались, потому что были вне закона! За их родителей, якобы не вернувшихся с заданий! У меня перехватывает дыхание от его слов. «Были и другие дети?! Их убивали?! Неужели это правда длилось на протяжении нескольких тысяч лет?» — мысленно поражаюсь, пытаясь охватить масштабы тирании. — Мне всё известно о грязных делах серафимов, — продолжает Враг небес. — Шепфа весь погряз в крови. И он поплатится за своё равнодушие. Он ответит за всё. — Если всё сказанное тобой правда, то это поистине чудовищно, — с искренней печалью отзывается Азазель. — Однако его падение приведёт к ещё бо́льшим катаклизмам. Если ты сделаешь это, то ничего кроме боли не сможешь привнести в этот мир, Бонт. — Мальбонте вздрагивает, светлое имя режет по больному. — ОН не должен быть освобожден. В этом принцип меньшего зла, к сожалению и к счастью… В тебе есть добро. И ради добра, что внутри тебя, прекрати. — Добра? Стремишься и сейчас поучать меня, учитель? Считаешь, имеешь право? — едко усмехается Полудемон, бросая острый взгляд. — Да, я виноват. После случившегося в лабиринте ангелы пришли ко мне. Я рассказал о тебе только правду, но их она не удовлетворила. В итоге поползли разные слухи, а позже написали трактат, основанный на вымыслах. — Ты единственный из всех знал правду, единственный догадывался, что ждало меня во тьме… — разочарованно протягивает он. — С меня взяли клятву на крови, что я унесу эту тайну в могилу! — в сердцах, не скрывая сожаления, признаёт старый демон. — Ты знаешь, что это значит. Я бы погиб. Сейчас перед тобой я готов ответить за прежнюю слабость, за трусость. Но знай, я сделаю всё, чтобы Врата в Эдем остались запечатаны. — Не вмешивайся, Азазель, — цедит сквозь зубы мужчина, поворачиваясь к воротам. — Прости меня, Бонт, — искренне произносит новый Сатана и атакует фиолетовым лучом. Не успеваю даже осознать опасность, как Мальбонте молниеносно воздвигает перед нами стену тьмы. Заряд отскакивает, попадая в грудь своего хозяина и сбивая его с ног. Демоны с криком несутся к нам, но, повинуясь мановению руки, ветер отбрасывает их на десяток метров, выбивая оружие. — Нет! Люцифер, неспокойно наблюдавший за сценой издали, не выдерживает и бросается к Азазелю, с ненавистью зыркая на Полудемона, но тот всё же позволяет ему приблизиться. — Держись, я помогу уйти! Регенерация справится, — говорит красноглазый, ухватывая раненого за плечи. — Люци, мой мальчик… кха-кха… Не выйдет, я желал остановить Бонта или умереть. Видимо, правильнее второе…кха-кха. Азазель одной ногой в могиле, но всё равно считает случившееся судьбой. Смесь жалости и разочарования. Каждый здесь сражается за то, во что верит. И за свою веру он не побоялся выступить против сильнейшего мира всего. — Я ошибся. Из тебя получился бы хороший Сатана, — Люцифер скорбно качает головой, беспомощно сжимая кулак. — Зато насчет тебя я не сомневаюсь, мальчик мой. Будь достоин своего звания, если получишь его… кха-кха-кха. Демон дёргается в мучительных судорогах, но долго они не продлятся. Замечаю, как внимательно наблюдает за ними Мальбонте, как на напряжённом лице гуляют желваки. Думает вмешаться? — Как думаешь, увижу ли я Творца? — хрипло спрашивает Азазель, ловя его пристальный взгляд. — Я бы не пожелал тебе такой участи, — отзывается Враг небес. — Кха-кха… кто знает, может, я её заслужил… Демон заходится тяжёлым кашлем, захлёбываясь собственной кровью. К ним подбегают Дино с Мими, настороженно, с опаской поглядывая в нашу сторону. — Он страдает, — подмечает очевидное ангел. — Вижу, — сухо отзывается Люци и, резко выдохнув, принимает тяжёлое, но милосердное решение. — Прощай, учитель. Касается рукой его лба. Красная вспышка. Предсмертная конвульсия, изгибающая всё тело дикой болью, последний вскрик. Он закрывает ему глаза и поднимается, испытывающе глядя на нас. На меня. — Вики? Несмотря на непрекращающийся шум битвы, кажется, что на площади снова звенящая тишина. Мальбонте не движется, лишь смотрит на него внимательным немигающим взором. Держит мою руку, но не удерживает. Гляжу во встревоженные алые глаза и устало качаю головой. — Пути назад нет. Так будет лучше, Люци. Для всех. Не такого ответа он жаждал услышать. Что чувствует? Боль, разочарование, предательство, потерянность? В груди у самой неизъяснимая тоска. Опустошена и измотана. С трудом передвигаю ноги. Слишком много всего, не вывожу. Мы поворачиваемся к воротам. Полудемон вставляет в выемку печать. Громкий скрежет механизма оборачивается голубой вспышкой. Протяжный скрип. Шаг внутрь. Тут даже атмосфера другая, будто это место находится в другом измерении или на его стыке. Удивительно, я чувствую запах ладана и воска, но вокруг ни одной свечи. Святыня всех бессмертных. Ключ к Вратам Шепфа, Создателя и прародителя всего сущего. И он так и манит, завлекает, приглашая коснуться. Пока не подойдёшь ближе. Но когда до него остаётся всего один шаг, словно по щелчку меня окатывает волна необъяснимого страха. В голове начинает биться навязчивая мысль, будто подселенная туда самим пространством: «Смерть. Смерть. Он несёт смерть и разрушение до основания. Останется лишь пепел». Беспокойно поднимаю глаза на Мальбонте. Это предчувствие или испытание? Чувствует ли он то же самое? Мужчина зачарованно смотрит на ключ. Тысячелетиями он продумывал план, рассчитывал, дёргал за ниточки, чтобы оказаться здесь. Лишь промежуточная точка, но скольких жертв она потребовала? А сколько ещё падут, пока он добьётся своего? Со стороны может показаться, что его начинали одолевать сомнения. Но он встряхивает голову, отбрасывая их, и оборачивается ко мне. — Готова изменить ход истории? — с ухмылкой выдаёт он. — Готова, — выдыхаю с призрачной надеждой. — Я рад, что ты здесь, со мной, — впервые за день улыбается, чуть сильнее сжимая ладонь. — И я, — шепчу, понимая, что он разделяет со мной очень важный для него момент. Больше нет места раздумьям. Решительно тянет руку, не просто слегка касаясь ключа, а сразу обхватывая его целиком. И держит, не обжигаясь! «Он взял его! Он смог! Совершил то, чего не могли и серафимы». Сквозь наши сомкнутые ладони ощущаю отголоски энергии ключа, ни с чем несравнимый импульс артефакта. Израненное сердце ликует. — У тебя получилось! Но как? — Таков путь, — ухмыляясь, загадочно заключает он. И в ту же секунду перед глазами мелькает тёмный образ, а в ушах звучит смутно знакомый неразборчивый голос. Непонятные шипящие слова. Но всё происходит так быстро и нечётко. Кружится голова. Через мгновение морок полностью исчезает, оставляя меня в замешательстве. «Новое видение?! Да вы издеваетесь!» Замечаю вмиг посерьёзневшее лицо Полудемона. Напряжённые скулы выдают его беспокойство. Заглядываю в тёмные омуты, где виднеется голубой отблеск ключа. — Ты тоже это видел? — Мужчина резко поворачивает голову, непонимающе вглядываясь в лицо, и я поясняю: — Видение сейчас! — Позже, — хмуро уходит от ответа. Оборачивается к обомлевшим фигурам. Друзья, оставшиеся без предводителя Ада демоны, сражавшиеся солдаты Цитадели и ополченцы неподалёку — все, кто заметил, как мы вошли в ворота, замерли в тревожном ожидании и теперь пытаются осознать то, что увидели. Полукровка совершил немыслимое, невозможное. Триумфальная ухмылка. Поднимает ключ над головой, демонстрируя свою власть над ним. Задерживает на ком-то взгляд. Самоуверенный, непоколебимый. — А теперь летим. Не успеваю опомниться, как Мальбонте крепко обхватывает меня свободной рукой, прижимая к себе. И я не против, измучена и обессилена. Не представляю, как буду добираться до лагеря. Он легко отталкивается от земли, взлетая над крышами, и если на святилище и стояла защита, то сейчас она точно пала, как только сумели забрать их главную святыню. Паря над сражающимися армиями, сверкая реликвией в ладони, он громогласно произносит так, что любой бессмертный в городе отчётливо слышит каждое слово: — ТЕПЕРЬ ВЫ ВИДИТЕ, ЧТО СЕРАФИМЫ ВРАЛИ ВАМ. ОНИ ПРОДОЛЖАЮТ ВРАТЬ И СЕЙЧАС. ХОТИТЕ И ДАЛЬШЕ УМИРАТЬ ЗА НИХ? Взволнованный ропот. Отчаянные и проклинающие крики ангелов. Победоносный рёв наших сторонников. — КЛЮЧ У НАС. УХОДИМ! TERGO DEFENDE! Стаи субантр понимают приказ своего повелителя и с воплями опускаются над полем боя, не давая солдатам преследовать отступающих ополченцев. Миг, и мы стремительно взмываем к облакам. Успеваю из толпы выхватить злой и растерянный взгляд Люцифера на меня. Кажется, он порывается взлететь следом, но Дино с Мими повисают на нём, удерживая на земле. «Это к лучшему. К лучшему. Нет пути назад». Пробиваемся сквозь толстый слой чёрных туч, оказываясь над ними. Вечернее солнце ласково бросает свои лучи поверх воздушного моря, подчёркивая жёлто-оранжевые волны. Через пару часов начнётся закат, облака расступятся, и тот осветит кровавое море потерь на земле. А следом наступит новый день, разделяя историю мира на до и после. Над облаками мы не одни, к нам приближаются его ближайшие соратники. Перепачканная красным броня свидетельствует, что они тоже принимали участие в схватке, а их лица светятся от азарта и радости победы. Почти у всех. — Заключённые в небесных тюрьмах освобождены, — довольно рапортует Каспар. — Практически все желают присоединиться. — Трёхглазый ворон у нас, — сухо докладывает Бальтазар, демонстрируя клетку с птицей. — С ним мы сможем проверить их в два счёта. — Опросите их на одном из островов по пути, когда достаточно отдалимся отсюда, — распоряжается Полудемон. — Будет сделано, — улыбается темнокожий здоровяк и отлетает от нас к своему отряду, в котором я замечаю Саферия, Донни, Ости и пару других учеников. «Пока Мальбонте отвлекал всё внимание на себя, они пробрались в их тюрьмы! Пусть это не самое пекло, но и не легкая прогулка. И они целы, Саферий приглядел за ними», — с облегчением выдыхаю я. — Книги тоже у нас, как и запасы алхимиков Цитадели. Как прибудем, незамедлительно доставим Гомеру, — добавляет Баль и, дождавшись одобряющего кивка, кидает на меня странный задумчивый взгляд, прежде чем удалиться. Всё больше наших солдат выныривают над тучами. Командиры отдают короткие приказы. Начинается суета, раскрываются широкие полотна, напоминающие брезент. — Что это? — Для перевозки раненых. Подлатают их уже в лагере, — поясняет мужчина. — Кажется, я не осилю полёт. Может, мне лучше туда? — неуверенно начинаю, но Полудемон отрицательно качает головой. — Ты использовала колоссальную силу сегодня и осталась цела. Неудивительно, что ты чувствуешь изнурение и слабость. Но с ними ты не полетишь. Я сам доставлю тебя. Голос мягкий, но не позволяющий возражений. Да я и не желаю спорить. По правде говоря, совершенно не хочется, чтобы он меня отпускал. В его руках ощущаю себя защищённой от всех опасностей, словно он и есть моё настоящее пристанище, надёжное и безопасное. Находясь рядом с ним, хочется закрыть глаза и прижаться сильнее, хоть на миг позабыть о боли, что режет изнутри. «Не отпускай». Мальбонте прячет ключ в кожаный мешочек и надевает шнурок на шею. Перехватывает меня двумя руками, укладывая на предплечье. Сквозь ткань туники чувствую тепло мужского тела, мерный стук сердца. Это успокаивает. — Отдохни. Путь предстоит неблизкий. Солнце светит ему в затылок, ветер продувает смоляные волосы, и кажется, что над головой у него переливается нимб. «Нет, он не чудовище. Он Ангел последний», — возникает безумная мысль, прежде чем сознание тухнет, как выключенная лампочка.