Проблемы извращённого характера

После ослепляющей боли Богиня представляла собой лишь рассеянный свет, раздробленное по вселенной сознание. Эта была яркая вспышка, словно всё её существо насквозь пронзило, разорвало каждый атом на жалкую пыль, не способную определить, движется она или застыла на месте. С того момента какое-то время... Хотя здесь и не было времени, но сколько-то она не могла ничего чувствовать, беспомощная и незримая. Но крохотные частички разорванной в клочья души постепенно стали концентрироваться во что-то более или менее цельное, хотя и не срастались. У Богини не было глаз, но зрение медленно формировалось на протяжении... Её нахождения в этом мире. Она не понимала, что это за место. Память смутными обрывками пробуждалась в ней, но была такой несвязной, словно и не с ней вовсе происходили те странные события, за которые ни как не ухватиться. Первым чувством, которое ощутила Богиня, было потрясение, потрясение в хорошем смысле, от необычайной красоты. Она видела где-то на просторах несформированного ещё до конца непроглядно-чёрного бытия чью-то яркую душу, излучающий такой прекрасный свет, что вся она трепетала и тянулась к нему, не зная, приблизилась ли хоть на миллиметр. В конце концов она узнала его, конечно, Богиня не могла не узнать своего любимого ангела, самого прекрасного из сонма. Она не могла вспомнить имя или черты лица, чем вообще было лицо, но помнила, как ощущались прикосновения, звук мелодичного голоса, то хриплого от криков, то весёлого и нежного. Почему он кричал? Богиня наблюдала за ним завороженно и больше ни в чём и не нуждалась кроме этого. Её ангел имел тело, настоящее и физическое, тем не менее она не могла рассмотреть его хорошо, разве что неправильную хрупкость, тонкость линий, почему-то заствавляющую её грустить. Мешало свечение, жёлто-белыми переливами украшающее пространство. Из раскрытых в широком жесте рук вылетали искры столпами, развеиваясь по вселенной разноцветными дождями. Он создавал пути блестящей серебрянной пыли, раскидывал их везде органично и совсем не замечал, кажется, свою мать. Но это ничего. Богиня не злится. Она довольна тем, что у неё сейчас есть. Она может подождать своей очереди, пусть дитя сначала устроит им новый космос, как хочет. В любом случае ей не оторвать глаз от газовых шаров, расширяющихся возле него, набирающих силу. Внутри у них просто кипит всё от жара, объекты знакомо взрываются, превращаясь в великолепные "звёзды, ⸺ слышит она шёпот в самой себе и радуется". Всё это совсем не похоже на то, что Богиня переживала после того как родилась. Никогда она не была таким безвольным аморфным созданием. В какой-то момент у неё закрадывается страх, что такой ей и оставаться, но она отгоняет его быстро, давит, отказываясь верить. *** Для Люцифера происходящее настолько знакомо, воспоминания чуть ли заживо не сгрызают. Бесконечное пространство космоса до того, как он его заполнил, точно такое же, каким было в родном мире Дьявола. Это неожиданно вызвало слёзы, хотя он думал, что давно уже разучился страдать по хорошим вещам из прошлого. Чтож, видимо есть то, что никогда не изменится. И ладно. Галактики возникают из небытия, не менее восхитительные, чем там. Люцифер буквально дышит силой, переполняющей душу, пульсирующей во всех клетках как физического, так и духовного тела. Он бушующий пламень могущества и воли, которая способна подчинить материю этой вселенной. В конце концов, он сам прорубил сюда вход. При помощи своего света. Месту нужно было начало, отправная точка. И он стал ею. Теперь повсюду мерцают россыпи его звёзд, просторы переливаются сияющим красным, фиолетовым и синем, отдаваясь багряными переходами. Пылающий меч всё ещё оставался с ним, привязанный к поясу на талии. Планеты он решил оставить на потом, ведь там слишком много работы, деталей. Всё так похоже на его прежний дом. Не надолго, вообщем-то. Не то чтобы можно было говорить о продолжительности чего-либо здесь, ведь о времени ещё никто и не задумывался. Люцифер не хотел быть Богом ни раньше, ни сейчас. Ответственность никогда не была чем-то привлекательным и тем не менее... Смерть была такой желанной из-за отсутствия другого выхода, но тут оказалось, что выбор есть. Создать свой собственный мир, наконец получить действительную возможность на счастье. Просто... Отдать матери то, что она заслужила, матери, чьё присутствие он игнорировал. Оно явно ощущалось, но не притягивало к себе внимание, что там до неё, когда собираешь мироздание по кусочкам. *** Земля у неё под ногами белая, утромбованная, из непознанного материала. Может это и вовсе не земля. Богиня давно, очень давно не чувствовала ног, твёрдой под ними поверхности. Она в восторге падает на колени, оглаживая тёплую твердь. Неровная и слегка шершавая, напоминает утрамбованную почву, но ей не является. Пальцем женщина пытается проковырять дырку или оставить хоть маленькое углубление. Не выходит. Она не расстраивается, ощупывает свои руки и ноги, смеётся радостно, жмуря глаза. Блаженство течёт в ней в ней, заставляя непрерывно улыбаться. Богиня задирает голову чтобы посмотреть наверх и длинные волосы щекочут нагую спину, она видит космос, динамичный и яркий. Вокруг неё сплошные пустые поля, как не начатые листы в новой тетради, что скоро должны заполниться чем-то воистину интересным. Ей не терпится начать заполнять, но сначала, конечно, нужно найти Люцифера, поцеловать поглубже и почувственней, выражая всю свою любовь и благодарность и говорить, говорить, говорить! Искать не приходится. Он стоит перед ней, такой же высокий и красивый, в обычном деловом костюме, какие всегда носил раньше, разве что волосы не уложены. Богиня размышляет о том, что неплохо бы придумать новую одежду или что-то вроде того, поправляет лёгкое платье, слезающее с плеча и вдруг обнаруживает, что ничего не может сказать. Открывает рот, напрягая голосовые связки и молчит. Даже не может определить, есть ли они там вообще или нет. Паника слабо зашевелилась в душе, только усилившись от выражения лица сына. Холодное в своей беспристрастности, едва только можно было уловить вспышки гнева и боли в карих глазах. ⸺ Мама, ⸺ начал он спокойно, ⸺ Мама, понимаешь, ты не была хорошей личностью на протяжении своей безумно долгой жизни. Фактически, ты была очень плохой личностью. Богиня отползает назад, со страхом замирает в груди сердце. "Это похоже на суд, ⸺ проносится в голове нервная мысль, ⸺ но ведь он же не может, этого не может быть, нет, нет...". ⸺ Ты причинила много боли всем, кому способна была причинить, ⸺ продолжает Люцифер ровным голосом, в котором слышится ощутимая угроза, ⸺ Начиная бедными людьми, им пришлось иметь дело с ужасными болезнями и катастрофами из-за тебя. Я никогда не понимал твоей лютой ненависти, но теперь это уже не секрет. Последняя фраза сочится отвращением и Богиня внутринне обмирает, осознав, что вообще-то... Люцифер всё знает. Пока она была раздробленными кусками души, ничего не мешало ему пройтись по её памяти, восстановившейся только сейчас, посмотреть на события тех лет с её стороны, прослушать каждую её мысль.... ⸺ И заканчивая нашей семьёй. Особенно, ⸺ он молчит, отворачиваясь от матери, сжимает кулаки и рвано выдыхает, ⸺ особенно мне. Ты. Ты сеяла страдания, ты была безжалостной и безумной. Ты лгала и совершала ужасные поступки. За это ты заслужила Ада. Тем не менее, ⸺ он снова отворачивается, опускает веки, ⸺ я не собираюсь устраивать здесь Преисподнюю 2.0. В моём мире, чёрт возьми, не будет места таким клоакам отчаяния. Но ты будешь наказана. И вот каким образом. Люцифер подходит к Богине, берёт аккуратно за подбородок, вглядываясь куда-то глубже, чем просто в лицо. Она дрожит, застигнутая врасплох, выбитая из колеи. Страх - единственное, что остаётся в ней, не только за себя, но и разлуки с сыном. Ей хочется кричать, умолять о прощении, обещать, что исправится, что сделает его самым счастливым, только для этого слишком поздно. Губы лепечут беззвучно, но он по ним не читает, итак зная всё что может сообщить ему мать. Он говорит с удовольствием, хотя и также спокойно: ⸺ Я много думал о том, как же тебя наказать. Обычно души сами определяли свои пытки, точне, их вина. Но в тебе вины не осталось совсем, чтобы ты не говорила, мама. Знаешь, в конце концов... Должно быть честно, если ты тоже посмотришь на вещи с моей точки зрения. Понимаешь? Ты спланировала моё грёбаное падение, ты столько издевалась надо мной, считая это счастьем. Так вот, я отдам это "счастье" тебе. Ты будешь мной. Проживёшь мою жизнь с попадания в Ад, не всю, только самое "лучшее", ощутишь на себе всё, что ощущал из-за тебя я, а потом я убью тебя. Люцифер достаёт из кармана меч, сложенный пополам и демонстрирует со всех сторон. ⸺ Ты думаешь, это жестоко? Но ты не беспокоилась о том, что жестока со мной. И если у меня есть причины, очень, чёрт возьми, веские причины, то твоё оправдание жалкое. Ты посчитала, что нормально обречь меня на всё это, чтож, я отвечаю той же монетой. Мир начинает течь и искажаться, приобретая оттенки тёмно-синего медленно, но верно. Дьявол расправляет крылья, бросая горькое: ⸺ Веселись, мам, ⸺ и покидает план. Это стало его последним наказанием *** Правильно ли он поступил с ней? Люцифер ненавидит то, что его тревожит этот вопрос. Упрямая любовь до сих пор ворочается в его душе, заставляя оживать совесть. Но женщина, которую он любил, которая была ему матерью, это не та, которую он запер в когда-то лично пережитом кошмаре. Воспоминания никогда не забываются, только блекнут порой и вновь вспыхивают. Он не хочет думать не об этом, ни о своей семье, анализируя то, как Богиня повлияла на их отношения и действия. Сейчас это потеряло смысл. Больше он их никогда не увидит уже с невероятной точностью, так что неважно, кто кого недопонял и из-за кого. Неважно. Вместо этого он думает, остаётся ли он всё ещё Дьяволом. Дьявол это то, кем он стал, когда поднялся из кратера, это был единственный способ выжить в дикой Огненной Яме. Это был противник Бога, библейский монстр, замена сломавшемуся маленькому ангелу. Это был правитель Ада, суровый король демонов. В своём собственном мире Люцифер ничем из этого не является. Он вздыхает, слишком уставший чтобы связно мыслить. Можно ли отказаться от целой части себя? Важной части, составляющей так много в личности? Он не находит сейчас ответа, расслабленно ложась на мягкую поверхность облаков. Но, может, потом. У него ещё полно времени для всяких глупостей.