Я <13:17> пиздец даби
Он отправляет сообщение, забивает номер Даби в память телефона и вновь убирает его в карман. — Веселишься? — Что вы имеете в виду? — Шото поворачивается и смотрит прямо на него. — Тебе весело играть этот отрывок? Техника хороша, немного старомодна, но ты должен играть так, как будто тебе весело. Или как будто ты что-то чувствуешь. Что угодно. Будто играть - единственное, что ты сейчас хочешь делать. — И как мне этого добиться? — Не знаю. Может быть, добавить немного джаза. Большинство относятся к классической музыке как к чему-то жёсткому, где главное – играть правильно, включая твоего отца, но ты должен забыть об этом. Попробуй не особо заботиться о точности, а сыграть так, как ты хочешь, — его телефон снова вибрирует, и он отсаживается на диван, — это то, что всегда делал я. Многие действительно ненавидели меня за это, но ещё больше обожали. — Вы говорите про импровизацию? — Не совсем. Тебе нужно сделать произведение своим. Добавить динамику там, где, тебе кажется, это правильно, а не там, где это должно быть по мнению других. Потанцевать вокруг нот вместо того, чтобы просто играть их с листа. — Знаете, это легче сказать, чем сделать. — Разве ты не за этим здесь? — он достаёт телефон, — сыграй заново, но сосредоточься на правой руке, попробуй, чтобы звучало так, как хочешь. Ещё одно сообщение от Даби. Ястреб с секунду колеблется перед тем, как открыть его. Крик <13:21> Концерт сегодня в 10. Придёшь? Сначала Шото играет всё так же, как и раньше, прямо с листа, скучно и бесплодно. Но потом музыка начинает меняться. Становится злее, пока Шото не бьёт пальцами по клавишам, как будто они в чём-то провинились. Его пальцы неоднократно соскальзывают, но больше всего Ястреб удивляется, как весь этот гнев сумел спрятаться за сдержанной натурой Шото. Что ж, может быть, ему хорошо всё это выпустить. Уж Ястреб точно не собирается его останавливать.Я <13:25> хз я занят мб приду и я уже тя слушал
Крик <13:27> Сегодня играем не мы. Ты вообще используешь настоящие слова в сообщениях? У Курогири, не опаздывай. Шото заканчивает играть. Ястреб решает, что подумает о Даби позже, и кидает телефон на диван, прежде чем встать. — Да, именно это я и имел в виду. — Но я же не попал в большинство нот. — Это исправимо. И нам нужно поработать над твоими кистями, они слишком зажаты. Но если бы всё было идеально, ты бы не пришёл ко мне? — Да, — Шото молча смотрит на него и неловким жестом натягивает рукава свитера на запястья. — Хочешь попробовать ещё?* * *
Он не понимает, зачем он здесь. Ночной клуб находился на противоположном конце города, дождь уже испортил его причёску, и он не знает, нужно ли ему ждать здесь или внутри. Перед клубом большая очередь, и он решает, что час среди толпы не стоит того. Он даже не знает, зачем Даби хотел, чтобы он приехал, если это не его концерт, причём тут Ястреб? Он прячется под навесом пекарни через дорогу и жалеет, что не остался дома. — Почему ждёшь снаружи? Ястреб поднимает взгляд. Даби опять в своей толстовке, с капюшоном на голове и шарфом, прикрывающим лицо. — Не хочу стоять в очереди, — отвечает Ястреб. — Мы есть в списках, — он останавливается перед ним на слишком маленьком расстоянии, по мнению Ястреба. Но он даёт ему отпор, не отстраняясь. — И как я должен был об этом догадаться? — Пойдём, тут пиздецки холодно. Даби идёт прямо ко входу, даже не взглянув на очередь. Ястреб думает, существует ли этот список на самом деле, или дело в знакомстве с нужными людьми. Вышибала отступает и впускает их, не задавая вопросов. Клуб кажется чище, чем тот, в который он ходил на прошлой неделе, но люди, похоже, такие же. Он не разделяет восхищения черепами, пентаграммами и чёрным цветом, также как не понимает, что вообще может нравиться в этой музыке. Вместо того, чтобы нырнуть прямо в толпу, Даби ведёт его к лестнице в углу. Охранник снова пропускает их. Они поднимаются в VIP-зону с видом на толпу и сцену. Они единственные люди здесь. — Ты знаешь владельца или что-то вроде? — спрашивает Ястреб. — Один из приятелей Шигараки, — Даби усаживается на кожаный диван, и после секундного колебания Ястреб присоединяется к нему. Даби спускает шарф, — кажется, он его единственный друг. Это единственный клуб, куда его пускают. — Так кто сегодня играет? — сцена всё ещё пустует, озарённая фиолетовым светом. Он всё ещё без понятия, что он тут делает. — Лемиллион. Они популярнее нас, но металл у них более удобоваримый. На грани с попсой, для начала тебе пойдёт. Значит, он пытается убедить его работать с ним. — Никогда о них не слышал. — Ты вообще что-нибудь, кроме Моцарта знаешь? — Ты вообще кем меня считаешь? Стариком, который думает, что электричество – это чёрная магия? Меня учитель чуть не выпер, когда я переложил Daft Punk на скрипку. — Тебе же попало из-за этого. — Да, но только потому, что это была очень, очень плохая аранжировка. И существует классика помимо Моцарта. — Знаю, просто выглядишь как его любитель, — из ниоткуда возникает официантка с бутылкой дорогого виски и двумя стаканами безо льда. Она ничего не произносит, и Даби будто бы её не замечает. Интересно, заказывает ли это Даби всегда или они просто выглядят как люди, которые захотят этот напиток. — А ты как любитель Шенберга, — бормочет Ястреб. Даби смеётся и тянется за бутылкой, наливая им обоим виски. — Думаешь, мне нравится такое? Ястреб не ожидал, что тот услышит его слова или будет знаком с композитором. — А что тебе нравится? — Я не особо жалую классическую музыку, но если выбирать, то Рахманинов. — Ты знаешь Рахманинова?? — Ястреб поднимает брови. Этого он не ожидал. — Лично? Нет, — Даби смеётся и делает глоток. Ястреб тянется к своему стакану, — я кое-что знаю о музыке, хочешь верь, хочешь нет. То, что ты не понимаешь нашу музыку не значит, что мы не понимаем твою или что её легко играть. Мы не играем случайные ноты, понимаешь? — Я такого не говорил, — но он никогда не считал такую музыку слишком сложной. Он делает очередной глоток. Музыка, играющая на заднем плане, шум толпы, запах пива и пота – всё это вызывает у него желание напиться до беспамятства. Даби достаёт пачку сигарет и предлагает Ястребу. На этот раз он берёт. Ястреб правда слушает не только классическую музыку, но работа требовала много времени, поэтому он никогда раньше не был на таких концертах. Очевидно, драматические появления — это фишка металл групп, потому что Лемиллион тоже это делают. Он чувствует предвкушение и напряжение публики, когда выключается свет. Это взаимодействие с аудиторией, которым он восхищается, мало чем отличается от того, что он пытался делать в своё время, когда его концерты стали более экспериментальными. Он всегда считал себя оригинальным, но теперь он понимает, что критики были правы, он вёл себя как поп-звезда на сцене. Они были неправы, когда говорили ему прекратить это делать. Вместо этого ему следовало попытаться учиться у таких групп, как эта, тогда он действительно был просто любителем. Даби серьёзно отнёсся к выбору группы, потому что музыка звучала намного более мелодично, чем то, что он делает со своей группой. По-прежнему мрачно, громко и хаотично, но за этим хаосом он может скрыться. Басист - парень с темными волосами, большую часть времени сидит сзади, гитарист - с фиолетовыми волосами, который, кажется, никогда не улыбается, и барабанщик и певец выглядят слишком счастливыми и нормальными, чтобы быть в металлической группе. Женщина за барабанами ухмыляется во время игры, а обаятельный певец звучит на удивление мягко. — Пойдём, — встаёт Даби. — А ты куда? — Ты должен побывать в толпе. Внезапно становится ужасно жарко. — Ты думаешь, это… — Ага. — А что, если кто-нибудь тебя узнает? Или меня? — Да всем похуям, цыпочка. Одним глотком он допивает виски и встаёт с места. — Это правда очень плохая идея. Трудно не потеряться в толпе. Такое ощущение, что между людьми нет расстояния. Каким-то образом Даби находит путь сквозь стену людей перед ними, и Ястребу тяжело следовать за ним. В конце концов Даби оборачивается и крепко хватает его за руку. Когда они наконец останавливается, они оказываются прямо посреди толпы. Это громко. Он чувствует басовый пульс в нем, вокруг него люди прыгают вверх и вниз, крича изо всех сил, но голос солиста все еще перебивает. Даби смотрит на него и усмехается. Татуировка сгибается вместе с движениями его лица. Песня заканчивается, и толпа ликует. Опьяняюще. Да, может быть, это правильное слово.* * *
Кто-то в его квартире. Он слышит шаги в коридоре и звук открывающейся двери. Спустя несколько мгновений он окончательно просыпается, осознавая, что оставаться под одеялом и ничего не делать – вероятно, плохая идея. Голова раскалывается. Он поднимается со стоном и только потом осознаёт, что он не у себя дома. Он не в своей постели, он на диване Мируко. От внезапных движений мир вокруг начинается крутиться. Он еле успевает добраться до ванной, прежде чем опустошает желудок. — Проснулся, значит. Ястреб смотрит на неё, щекой опёршись на сиденье унитаза. — Любуешься моими страданиями? Мируко улыбается. Она одета во фланелевую рубашку и джинсы. Значит, она не собирается на работу. — Нет, мне на самом деле тебя жаль. А ещё хочу услышать, что произошло вчера ночью. — Да я даже не помню, как тут оказался. — Будешь кофе? — Не думаю, что смогу пошевелиться, — он привстаёт, только чтобы растянуться на полу ванной. Его голова кружится, и он клянётся никогда больше не пить. Мируко ненадолго оставляет его, возвращается с бутылкой воды и садится рядом с ним, укладывая его голову на своё бедро. Она поит его из бутылки, как будто тот уже на смертном одре. — Так ты был с Даби? — Откуда ты знаешь? — Ты сам мне сказал. Начал трезвонить мне в дверь в пять утра, говоря, что я обязана тебя впустить, потому что я всегда тебя бужу, и что это Даби тебя напоил. — Он знал владельца клуба, и нам постоянно приносили напитки. Она даёт ему ещё воды, и Ястреб уверен, что рано или поздно, он обольётся. — А что ты вообще там делал? — Концерт. Он хочет убедить меня работать с ним, поэтому он показал мне метал-группу, а затем мы выпили. Прости, если история не такая захватывающая, как ты представляла. — И какой он? — Знаешь, я могу вас познакомить. Если ты хочешь с ним работать, это всё равно произойдёт. — Он будет работать со мной только через тебя. Я ему не нужна. — Это глупо. Я не буду ему отказывать, пока вас не познакомлю. Хорошо? — он закрывает глаза, — зачем мне столько воды? — Тебе станет получше. — У тебя есть аспиринчик? Блин, как моя причёска? — Если у тебя есть силы о ней думать, значит, всё не так и плохо.