***
— Что... Что ты наделал, Игорь, — неверяще и с опаской протянул Дубин. Ведь перед ним в этот момент на старом байке Прокопенко сидел неплохо так помятый Гром, перед которым, в бессознательном состоянии, полулежало-полусидело подбитое тело Разумовского. Не удосужившись ответом, майор встал, подхватил Сергея на руки и ушёл в дом, оставляя за собой след из крови. Наблюдая за этой картиной, Дима не мог определить, что его пугает больше: то, что Игорь впервые воспользовался своей силой, тем самым запретив им с Юлей ему помочь с поимкой Чумного Доктора, или то, что, похоже, он совершил одно из самых тяжелых преступлений – полностью отобрал свободу другого человека, совершив самосуд. В глазах Пчелкиной читался тот же страх и смятение, поэтому, ни раздумывая ни секунды, они оба рванули вслед за Громом и обнаружили его в гостиной, совмещенной с кухней, рыскающего в поиске аптечки. — Ты же хоть понимаешь, что ты наделал? –всё ещё не веря, спросила девушка. Да, она знала, что майор частенько пренебрегал законом чтобы ловить преступников, но даже для него это слишком. — Да, знаю, — безэмоционально поговорил Игорь, роясь в наконец-то найденной аптечке, — это гарантия того, что пока я буду копать под эту тварь, он никого не убьет. Дубин же, ни теряя времени на разговоры, решил осмотреть Разумовского, покоившегося на диване в одной растянутой футболке и, по всей видимости, домашних штанах, на предмет серьезных увечий. Выхватив аптечку из рук Грома, Дима начал осмотр с раненого плеча, кровь на котором уже почти застыла, полностью превратившись в грязно-бурую корку, которую Дима начал аккуратно оттирать, пока не начали вырисовываться два черно-багровых полумесяца, точь-в-точь как от укуса. Окровавленная марля выпала из рук, а Дубин неосознанно тряхнул головой. Не могло же ему показаться? Хотя, лучше бы показалось, потому что след от укуса не прошёл, когда Дубин провёл по нему ещё раз, не развеялся как морок, и это очень-очень плохо. Ладно, Дима, если отбросить мораль, мог представить, зачем майор против воли привязал Сергея к стае, но насильная связь… Сейчас стажёр не мог понять мотива старшего по званию, ведь от того исходило только раздражение. Так зачем? Видимо, последнее прозвучало вслух, так как Гром повернулся к нему лицом и мрачнее тучи произнес: — У меня не было выбора. Тремя часами ранее Башня «Вместе» уже горела своими огнями совсем близко, пока старенький мотоцикл выжимал из себя все силы, чтобы оказаться там как можно быстрее. Какого-то четкого плана в голове у Игоря не было, но он обязательно что-нибудь придумает. Главное — вернуться живым, и, желательно, с чистосердечным от Разумовского, а выжить Гром просто обязан, чтобы Юля и Дубин могли потом прибить его своими руками. Да, он поступил отвратительно, заставив их остаться на даче Прокопенко, но зато Игорь был спокоен, зная, что его друзья не полезут на рожон за ним. Припарковавшись возле сооружения из стекла и металла, майор заметил, что на первом этаже горит свет, и что его явно ждут. Возможно, сейчас он купил себе билет в один конец, но выбора у него не осталось. Лифт самостоятельно открыл двери, стоило Грому к ним подойти, и остановился на нужном этаже. Пройдя между рядов с серверами и облачными хранилищами, Игорь открыл дверь в кабинет и увидел рыжеволосого миллионера, сидящего в своём кресле в растянутой футболке и таких же растянутых штанах, который смотрел куда-то в даль ночного Питера, где происходил сущий ад. Не заметив никакой реакции на появление своей персоны, Гром подошел ко столу и ударил по нему кулаком, переводя внимание на себя. — Тише-тише, майор, этот стол стоит дороже чем Ваша полугодовая зарплата, — наконец повернувшись, ответил Сергей, опасно сверкая золотом в глазах, которого майор никогда раньше не видел. — Не пробуйте искать здесь. Я же не совсем идиот, чтобы хранить улики в собственном офисе. Я хочу Вам кое-что предложить, если Вы не против. Следующее, что заметил Игорь, было то, что Разумовский пьян и даже не пытается это скрыть. — Не хотите со мной разделить этот вечер и посмотреть, как Город на Неве сожжет сам себя? – чуть поддавшись вперёд, еле слышно спросил миллионер, смотря прямо в глаза. — Откажусь. — Очень жаль, майор. Я хотел предложить Вам выпить, прежде чем...— специально не договаривая и показушно обиженно произнес Сергей. — Прежде чем что? — эти игры начали выводить Грома, но ему было нужно это чертово признание. — Прежде чем здание нашей бравой и прекрасной полиции взлетит на воздух. В следующие пару секунд произошло несколько вещей. Игорь схватил Разумовского за грудки и потянул на себя, перетягивая через стол. Сергей же разбил стакан, стоявший до этого на столе, об голову Грома, после чего, быстро перемахнув через стол, врезал последнему по лицу, слегка дезориентируя. Затем Игорь ударил Разумовского с ноги в колено, из-за чего тот упал на пол, но, быстро нащупав рукой самый острый и длинный осколок, моментально поднялся и воткнул его в громовскую шею. Думай, Игорь, думай. Метнув свой взгляд на стакан коньяка, майор ощутил, как он же разбивается об его голову. Вся башка в крови будет. Стоп. В крови? Точно — кровь. Что тут думать. Быстро прокусив свою губу до крови, Гром схватил рыжего за грудки и потянул на себя, получив стаканом по голове, что оказалось больнее, чем он представлял. Отойдя на шаг дальше, мужчине удалось избежать прямого удара в нос, потом перехватить руку за запястье и потянуть на себя, с силой впиваясь зубами в освободившееся от футболки место прямо между шеей и плечом. — Прекрати сейчас же! –крик раздался по всему этажу, подкрепляемый лихорадочными ударами по груди и по торсу. Почувствовав чужую кровь на языке, майор резко отскочил, сплевывая чужую кровь на пол. Затем произошло немного не то, что Гром ожидал. Разумовский медленно осел на пол, дрожащей рукой ощупывая поврежденное место, после чего поднес окровавленные пальцы к лицу, отшатнувшись как от огня от увиденного. — З-зачем? –в глазах застыл животный страх, а тело миллионера било крупной дрожью. Повисла минутная тишина, которая оборвалась истерическим хохотом продолжавшимся наверное ещё минуты две-три. Не зная, что дальше делать, Игорь подошел ближе, за что и поплатился полетевшими в него остатками стеклянного стакана, но — то ли удача, то ли какие-то высшие силы — осколки почти не задели Грома, и тот, схватив Разумовского за футболку, приложил его об ножку стола головой.***
Ночь у Игоря выдалась просто ужасная. Сон не шёл, голова раскалывалась, а ещё отвратительный эмоциональный фон остальных — просто прекрасно чувствовать разочарование в себе не только от себя. Вчера они так и оставили Разумовского на диване, даже не думая о том, что тот может сбежать, пока они спять, благо дача у полковника Петербуржской полиции достаточно вместительная для размещения троих человек. От этой мысли майор подорвался на кровати и побежал вниз, в гостиную, и увидел там достаточно странную картину: Дима, стоя на коленях перед диваном, где сидел Разумовский, аккуратно обрабатывал изрезанную ладонь Сергея, а Юля спокойно читала новости вслух, правда, скорее для себя, чем для остальных. Тихое «спасибо» с дивана раздалось как гром среди ясного неба. — Какого… — переводя взгляд с Пчелкиной на Дубина, раздраженно произнес Игорь. — Игорь, мы все понимаем, но оставлять его с кровоточащими ранами не собираемся, тем более, что теперь мы можем узнать всю информацию не прибегая ни к чему, — спокойно объяснил Дима. Сам же виновник разговора после того, как услышал голос Грома, вообще перестал дышать и, видимо, старался раствориться в воздухе. Но с того момента как он встал, его мучало одно воспоминание о вчерашнем вечере, что до сих пор саднило в районе плеча, поэтому аккуратно, стараясь не обращать на себя внимание во время перепалки, Сергей повернул голову сторону дверного проема, и его глаза сразу же зацепились за начавшую расцветать черно-багровую метку на груди справа. Значит, Разумовский не ошибся, и теперь он почти буквально раб у майора, который хотел его посадить, а теперь, возможно, вообще убить. Гром, по началу не совсем понимающий, почему все так пялятся на него, наконец вспомнил, что он вскочил с кровати и побежал вниз в том, в чем спал, а спал-то он в одних джинсах. Чуть помявший в проходе, Игорь решил все же одеться полностью и вернуться, ведь ему ещё предстоял допрос, в котором не будет лжи, и в этот раз он знает, о чем говорит. Но разговор все откладывался сначала потому, что Юля сказала, что ей надо срочно уехать, чтобы начать восстанавливать репутацию Грома, а сделать это с такими интернетом невозможно; а потом еще и Дима намекнул, что ему лучше бы появиться сегодня в отделе, чтобы «начать работу над поисками сбежавшего этой ночью Чумного Доктора». Так дело до допроса дошло только ближе к вечеру, и, честно говоря, майор не вспомнил бы о нём, просто потому что Разумовский сидел весь день на диване почти не меняя позы, не произнеся и слова, и если бы Гром не наткнулся на него взглядом, то и забыл бы. Сам же Сергей в виде мебели чувствовал себя замечательно, оттягивать надолго свою смерть не хотелось, но и быстро умирать тоже так себе альтернатива. — Тебе бы в душ, — смотря на растрепанного парня в окровавленной одежде, сказал Игорь, что тут же показалось ему неуместным. Получив в ответ ровно ноль и раздраженно выдохнув, Гром пошел на поиски чего-то, что могло налезть на Разумовского, и, найдя свои спортивные штаны и футболку, а потом и полотенце, впихнул это в руки Сергея и послал его в душ. После, наверное, минут двадцати ожидания, за которые Игорь уже успел пожалеть, что вообще предложил такое, Сергей наконец вышел из ванной комнаты, но в своей же одежде. Дальше же было ещё сложнее. Поняв, что Разумовский не ел сегодня, получается, ровным счетом ничего, Игорь достал остатки наспех сваренных Димой сегодня днем макарон, выложил их на тарелку и протянул Разумовскому, на что тот не шевельнулся ни в какую сторону, что окончательно вывело майора из себя. — Ты так и будешь молчать? –дернув за плечо предполагаемого собеседника, сквозь зубы приговорил Гром, произнеся следующую фразу уже в приказом тоне. — Говори со мной! — И что ты хочешь услышать? Признание в том, что я — Чумной Доктор? Так любая экспертиза докажет, что ты заставил меня это сказать! Или что-то еще?! Не забывай, майор, что тебе светит немалый срок за это, если не пожизненное, — ядовито выплюнул Сергей, сверкая золотом в глазах. — Не это. Например, где ты всё спрятал? — Я избавился от костюма, — они все еще сидели за столом напротив друг друга, чтобы все не повторилось как вчера, ведь в этот раз об голову майора может разбиться уже и тарелка. — Правду, Разумовский, — опять приказал Гром. — Хранилище в моем кабинете. Кнопка, чтобы его открыть, под картиной Венеры, прямо посередине. Там все, что тебе нужно, — устало выдохнул Разумовский, понимая, сопротивляться этому бесполезно, — Теперь, надеюсь, ты доволен, майор. Оставь меня. — Ты не имеешь права покидать этот дом, — холодным металлическим голосом произнёс Гром. Очередной приказ, Сергей даже не удивлен. Видимо, ему не доверяют даже сейчас, что до абсурдного смешно, и единственное, что ему остаётся — молча наблюдать, как Гром покидает этот дом, а потом слушать, как отдаляется рев мотоцикла. Is this what you always want me for? — « Cemetery Drive » , MCR