Бриллиант без оправы

      Что ещё пугало, так это отсутствие излишней драматичности и наличие некой комичности. Может быть и не пугало, но настораживало. Нет, Ким Тэхён очень весёлый парень, но ситуация к такому не располагала. Шутеечки какие-то неуместные, смешки, улыбка эта натянутая. Может быть, защитный механизм такой, чтобы не плакать, потому что больно? Или он, действительно, того, умом малость тронулся, как сам же и заявлял в своём ночном стэндапе. Скорее первое всё же.       Настоящие эмоции всегда можно скрыть. Все люди носят маски. Это ты можешь про себя думать, что читаешь в совершенстве по лицам без словаря. Настроение, мысли, чувства. Вот грусть, потому что слёзы, а вот радость, потому что смех и улыбка. Логично же? Только бывает и наоборот. Не каждый могёт так, как доктор Лайтман, безошибочно определить, кто врёт, а кто правду говорит, кто злится, а кто искренне смеётся, где гнев, а где страх. Чонгук плохо разбирался в людях, но понимал, что поводов для смеха сейчас нет.       Человеческая память избирательна, и почему-то хорошее забывается гораздо быстрее, чем плохое. Иногда кажется, что спасение в забвении. Чонгук бы предпочёл последние два года старшей школы из своей памяти удалить, может быть и не всё, но многое. Конкретных одноклассников и их слова издевательские, обидные. И многого он бы хотел не знать о недавних приключениях своего друга и его сексуальных активностях.       Тэхён тоже многого помнить не хотел, но не получалось. Чонгук же не знал, чем тут можно помочь. Сказать, что всё хорошо, что всё пройдёт? Так ведь нет, не хорошо, что тут может быть хорошего? Ничего, абсолютно. Тэхён сам так считал, да и Чонгук молча с ним соглашался. Может быть, когда-нибудь, через какое-то время оно и будет получше, но до этого дожить нужно, преодолеть текущее состояние, разбитое, гнетущее, а как это сделать? С чего начать?       Очевидно, с простого. С похода в ванну. Тэхён в один момент подорвался резко, потому что очень сильно, видимо, надо стало, а потом сообразил, замер. Он без штанов. В одних трусах и рубашке. Ему неловко, и Чонгуку как бы тоже, но он уже всё чуть раньше рассмотрел, хотя и не особо хотел, но в тот момент без вариантов, с Чимином спорить бесполезно. Сказано отнести в кровать, мускулами поработать, так Чонгук и поработал. А чтобы тело донести, его ещё на руки взять нужно, а чтобы взять, нужно смотреть, как и за что брать, перевернуть, чтобы лицом не в пол… в общем, секретов теперь между ними ещё меньше. Наверное, об этом тоже неплохо было бы забыть или вовсе не знать.       О том, что было после того, как Тэхён попытался снять свои штаны, он по объективным причинам помнить не мог, Чонгук намекнул, не вдаваясь в детали. А Тэхён снова огорчился, одеялко зацепил, чтобы прикрыться, обмотался им, и бежать у него уже не получилось, медленно и неуклюже засеменил на выход.       Обидка прорывалась из глубин наружу. Чонгук еле удержался, чтобы что-то такое не сказануть ему вдогонку, типа, чего я там не видел? Да и раньше Тэхён переживал из-за снятия рубашки перед Хосоком, а не штанов. Чего уж тут теперь стесняться-то, они же близкие друзья, не чужие люди. Но всё же воздержался. Сегодняшний Тэхён смущался, краснел и очень стыдился той своей версии, которая начудила и наделала делов, много чего наговорила, Чимина обидела, Чонгука напугала, браслет Юнги потеряла, свою надежду и девственность. Надо с ним помягче, бережно и нежно, потому что Тэхён, кажется, был опечален всеми фактами и сам с себя раздражался. Эмоциональные качели его качали, швыряли то вверх, то вниз.       Что-то уж слишком часто на глаза Чонгуку стали попадаться альфы в одних трусах. Совпадение или какой-то намёк со стороны Вселенной? Намджун, теперь ещё и Тэхён. Чонгук бы не отказался на Юнги посмотреть, очень уж любопытно и интересно, но тот всё время был в штанах и намёков на их снятие не делал. Никаких. Огорчительно, потому что очень хотелось… всякого попробовать, не только поцелуи и обнимашки. Чтобы вот как в омежьих романах: исступление, наслаждение, вспышки всякие, фейерверки, звёзды и далёкие галактики. Хочется и колется, как говорится. У фантазии же нет границ и стыда, она творила всё, что ей к воображаемому носу прибредёт, волнительные, высокорейтинговые фильмы совершенно бесплатно показывала, после которых щёки краснели, и уши горели, дыхание сбивалось, а с бабочками так и вообще беда, они с ума сходили…       И минуты не прошло Тэхён вернулся, одежду переодеться забыл прихватить. Бывает, рассеянность, наверное, свойственна людям с больной головой, в смысле, с похмелья. Одеялко он оставил у двери и скрылся.       Пока Тэхён купался, Чонгук ждал, сидел на кровати, думал и подтаявшее мороженое ложечкой зачерпывал. Додумался до того, что нужно кровать заправить и всё проветрить, а то голова уже заболела от такой насыщенной концентрации и феромонов, и перегара. Как Чимин тут ночью-то спал?       Ещё одна простая мысль пришла на ум, которая объясняла неудачное свидание и отмену свадьбы. Может быть, Тэхён был не во вкусе Хосока? Возможно, не зря он так переживал, в зал ходить начал. И нравились Хосоку как раз вот такие парни? Мускулистые, большие, здоровенные, стереотипные тупые альфачи? Конечно, разные у всех вкусы, насильно мил не будешь, не нравится — не ешь, выплюнь этот колючий кактус, и всё такое прочее. Но Тэхён же ему нравился… или как-то не так? Просто как младший брат своего лучшего друга и мужа? Бывшего! И не настоящего, бумажного! Злился от этих мыслей Чонгук на себя, и на Хосока, и почему-то на Тэхёна с Юнги. Сложись вчера всё по-другому, его бы отпустило, червячок бы не рос и не эволюционировал, но… да, Чонгук не видел очевидной и логичной причины, по которой Тэхёну можно было бы отказать. А тем временем ядовитый змей внутри принялся новую территорию осваивать, травить по-тихому.       Обоих братьев Мин-Ким стереотипными сложно назвать. Сомнений в том, что оба альфы, никаких, но они разные. Хотя и есть схожие черты характера и даже внешность, теперь Чонгук это заметил, после подсказки Тэхёна. Глаза. У обоих взгляд тяжёлый. Не буквально, но так принято говорить. Его сложно выдержать, удержать. Его чувствуешь на себе, он будто реальной массой ощущается. Лежит или скользит, буравит, давит, гладит, обнимает, кутает, прожигает, пожирает. Только в действительности нет, его нельзя пощупать или увидеть, следов после не остаётся. Хм, интересно, а как ощущается, когда тебя взглядом раздевают? Юнги так на него когда-нибудь смотрел? А что если… — Почему быть хорошим плохо? — Тэхён всегда задавал сложные вопросы, начинающиеся с «почему».       Маску надел новую, будто смылось с водой то, наносное, вчерашнее и сегодняшнее дурашливое, шутовское. Снова немного другой Тэхён. В домашней свободной одежде, волосы слегка влажные, волнистые, чёлка на глаза спадала. Посвежевший, чистый, добрый, наивный, романтичный, ребёнок в душе… хороший человек, и альфа из него, может быть, и не стереотипный, не эталонный, но хороший.       Стандарт не всегда хорошо, но и не плохо, то есть что-то выходящее за его рамки может оказаться гораздо лучше. Стандартная деталь, гайка какая-нибудь, например, или колесо от рядового обывательского седана навряд ли подойдёт эксклюзивному спорткару в единственном экземпляре. Приделать-то можно, через силу, только потом далеко на этой машине не уедешь. Вот и Тэхён уникальный, не рядовой, не серая масса. Так какого ж хрена, Чон Хосок? К тебе подкатили на феррари, чтобы отвезти в долго и счастливо, а ты отказываешься, нос воротишь, собираешься ездить на хёндае или пешком бродить. Ты там вообще в себе? Возможно, сравнение не очень, нельзя так с живыми людьми, да и в машинах Чонгук плохо разбирался. Но суть-то именно в этом, а не в том, что нужно поддержать отечественного производителя, Тэхён мэйд ин где надо. Если продолжать эту аналогию, Юнги вон ездил на представительском хёндае, а байк у него японский, но сам-то он, на взгляд Чонгука, какой-нибудь немецкий макларен. Респектабельный, шикарный и жутко дорогой. Неужели Хосок слепой? Сдержанные немцы ему не подходят, только так, рядом постоять, селку сделать, да на груди у них спать. Горячие итальянцы тоже, сначала их избегать, а потом заявить, что по непонятным причинам нет у них будущего. Чего тебе вообще нужно, Чон Хосок? — Это не так, — вот и всё на что сподобился перегруженный думами мозг Чонгука.       Ту речь Хосока Тэхён запомнил плохо, лишь урывками, обрывки фраз.       Очень хороший… не подхожу… найдёшь себе гораздо лучше… у нас нет будущего… мне жаль. Прости.       Тут дело не в том, что Тэхён плохой слушатель и невнимательный бойфренд. Несостоявшийся. Отвергнутый. Нет, не в этом дело. Говорить о Хосоке, а уж с самим Хосоком Тэхён, наверное, мог вечность, если только дар речи не потерял. И не только говорить, но и слушать, это он тоже умел. А в тот момент у него кровь в ушах зашумела, оглушила. Да, крайне неприятное явление, Чонгук такое на себе ощущал, помнил. Давление поднимается, голову сжимает, как в тисках, вот-вот лопнет, взорвётся, всё пульсирует. И сердце, и мозги. Пришли, наконец, к согласию, бьются в истерике в унисон. Причины разные: нагрузка, стресс, страх. Жизнь — это вообще непрекращающийся стресс.       Тэхён запомнил главное, ключевое, и сейчас не понимал. Чонгук тоже. Хороший парень Ким Тэхён оказался плохой парой для Хосока. Абсурдно звучит, но факт. Состоявшийся.       Невозможно заставить кого-то тебя полюбить. Говорил уже такое Чонгук сам себе в качестве утешения. Тэхёну он это повторить вслух не решился. И магия не поможет, не работают все эти колдовские штучки в реальном мире. А если бы да, даже ей любовь подвластна лишь частично, в искусственной природе, суррогат. Настоящую любовь невозможно подделать или чем-то заменить. Тэхён верил, что она не проходит, что это навсегда.       Больше Тэхён ничего не говорил. Забрался на кровать, посидел немного рядом с Чонгуком, упираясь спиной в изголовье. Помолчали.       Тани спал на своей маленькой кроватке, видимо, ночь у него беспокойная выдалась, за хозяина своего волновался. И не он один такой. Тэхён рядом завозился, в банку с мороженым заглянул, рукой Чонгука зачерпнул себе скорее уже шоколадный молочный коктейль, и в рот. Проглотил, будто через силу. — Всё равно горько, — не получилось подсластить.       Копошение продолжилось, Чонгук наблюдал, как Тэхён вытащил две подушки, одну пристроил ему на колени, лёг на бок. Вторую обнял, к себе прижал. Молча думал, смотрел куда-то… в пустоту, будущее или в себя? Возможно, глаза закрыл, Чонгук не видел. Он баночку с мороженым на тумбу поставил, чтобы Тэхёна по голове осторожно погладить, раз, другой. Всем кошкам такое нравится, даже если они большие. Если особо хорошо, они мурчат. Тэхён молчал. Наверное, хорошо было бы, чтобы он сейчас заснул, так должно быть легче и не так горько.       Чимин раньше уже говорил, что самоанализу Тэхён уделял очень много времени и предпочитал делать это в одиночку. Но Чонгука сейчас никто не прогонял.       Медитация, прострация, а может быть, они и задремали или глаза всего лишь на минуту прикрыли, но был совершён незаметный прыжок во времени. Народ говорит, что влюблённые часов не наблюдают. Не врут. Они с Тэхёном влюблены, только не друг в друга, в разных людей, и часов они не видели, потому что один разбил свой телефон ещё вчера, а второй его заряжаться оставил в гостиной. Да и вообще время невозможно узреть глазами. Какого-то другого измерителя часов в комнате не было. Две вещи помогли сориентироваться. Проснувшийся Ёнтан пулей выбежал в приоткрытую дверь. В тишине послышалась какая-то возня у входа. Должно быть, это Юнги… — Не пускай его сюда! — Тэхён резко подорвался, вскочил на ноги, нервно забегал туда-сюда. — Что? Почему? — Чонгук тоже последовал его примеру, только он не понимал и не бегал. — Думаю, брат ненамного тяжелее меня. — Причём здесь… — Унеси его отсюда! Ты же меня поднимал! — Тэхён, я не буду этого делать.       Ну что за ребёнок, в самом деле! — Ладно, тогда просто отвлеки его. — Как? И зачем? — Просто, — Тэхён вытолкал Чонгука за дверь, и перед тем, как её закрыть, шепнул. — Я не могу.       Какого?!       Послышался щелчок замка. Супер! Чонгук хмуро смотрел на закрытую дверь, дулся по-детски обиженно. Откуда столько скрытой силы? И чего он там не мог? — Вот одна из потеряшек и нашлась. — Ой, — Чонгук вздрогнул, развернулся на голос. — О, Бэмби, это самое милое, что я когда-либо видел.       Юнги был не прав. Самое милое сейчас созерцал сам Чонгук. Маленький пушистый Тани на руках у самого крутого альфы. Его крутого альфы, да, они ведь встречались. Надо почаще себе это говорить, чтобы окончательно поверить. Чимин верно подметил, зрелище не просто милое, а в самое сердце и наповал.       Мысленно Чонгук ещё раз ойкнул, потому что до него дошло, что имел в виду Юнги. Наверное. Ведь это он имел в виду? Пижамку, совершенно обычную пижамку, серенькую, в которую Чонгук одет? Всё стратегически важное прячется за мягкой тканью, всё прилично, ничего не в обтяг, удобно, но почему-то под взглядом Юнги возникло желание у Тэхёна то одеялко одолжить и закутаться, а то мурашки побежали. О, так вот как оно ощущается… наверное. Такое было и не раз. — Привет, — Юнги совсем близко, а Ёнтан уже топтался вокруг них на полу.       Это каждый раз так волнительно, как в их самый первый на горе. Всё внутри замирало предвкушающе, выжидающе. Они оба одеты, но Чонгуку казалось, что он обнажён, каждой своей клеткой. Смотри, забирай, согревай. А потом тепло. Даже горячо от его больших ладоней поверх пижамы скользящих, от лёгкого прикосновения его губ. И каждый раз так, жар разрастался, расходился по телу, потому что всё это волнует… заводит… возбуждает. — Сладко, — ещё бы, Чонгук почти все полкило морожено съел.       И от низкого глубокого голоса Юнги снова мурашки, с ним постоянно сбивается температурный режим.       Он всегда так нежен, осторожен с ним. В словах, в поступках, в прикосновениях. Он не прижал его грубо к стенке, нет. Конечно, возможно, всё дело в размере, всё-таки он имеет значение. Чонгук не миниатюрная омега, его вообще сложно где-нибудь зажать. Да и суть не в этом, Юнги не облапал его властно, одежду не задирал и свою альфачность никак не проявлял, феромонами не глушил, не давил. И губы по-звериному не кусал, сожрать не пытался. Он просто целовал, хотя совершенно не просто, волшебно, чудесно, жизнь будто бы вдыхал, своими жизненными силами и энергией делился. Приветствовал так и бабочек этим взволновал, разбудил или… возбудил? А Чонгук что? А он несмело за рубашку Юнги пальцами цеплялся, держался, чтобы не взлететь, и поглядывал робко сквозь ресницы.       Юнги заботлив, внимателен, ласков, бережен с омегой, которая выше, которая ещё, наверное, и весила больше, которая ненужные и бесполезные кубики имела и брата своего альфы на руки могла поднять без надрыва спины, да и самого Юнги, наверное, тоже. С омегой, которой говорили, что вот так у неё никогда не будет, потому что таких не хотят и не любят. Разве что только в течку трахнуть похотливую сучку, когда на коленях приползёт и очень хорошо попросит, много… много раз.       Почему ты такой хороший для меня и со мной, Юнги? А если я привыкну, поверю в сказку? Потом ведь будет невыносимо, мучительно, болезненно, смертельно, потому что для меня ты навсегда. А я для тебя?       За дверью что-то брякнуло. Ёнтан внизу заскулил, заскрёб лапкой. — Тигрёнок спит? — Юнги потёрся носом о щёку и в неё тоже поцеловал, руками обнимал, не отпускал.       Какие ещё тигры? Тут же не зоопарк. Это квартира Тэхёна… ах, да. Не сразу, но дошло. Мозги совсем растеклись, подтаяли, как вкуснейшее шоколадное мороженое, от такого Юнги и так близко. А ведь Тэхён не спал. Что он там делал? Подслушивал? А они тут целовались… стыд-то какой! — Эм, не совсем. — Бэмби?       Ещё раз глянув на дверь через плечо, Чонгук вздохнул, взял Юнги за руку и повёл в гостиную. Он и не сопротивлялся, хмыкнул, руку чуть крепче сжал, переплетая пальцы.       Что ж, Чонгук ничего не обещал Тэхёну, не успел, но брата его отвлекал. Всеми силами. И на разные способы он тоже готов. Да нет, конечно, ничего такого. Просто лучше спокойно и сидя поговорить, а не стоять под дверью, за которой вас не ждут почему-то. Чонгук попытался объяснить странное поведение Тэхёна, спросил, почему всё так. В общем, он был честен и откровенен, а Ёнтан скулить и скрестись перестал. Видимо, Тэхён его к себе забрал. — Почему сегодня со мной никто не хочет разговаривать? — с тяжёлым вздохом и после минутной паузы спросил Юнги у потолка, потом уже на Чонгука посмотрел. — Ты трубку не берёшь, Чимин тоже. Хоби и Тэхён вне зоны, как сговорились. Детский сад. Зачем всем вам телефоны, если не на звонки отвечать? Я уже не мальчик, Бэмби, без пяти минут пожилой человек, мне нельзя так сильно волноваться.       Чонгук не смог удержать улыбку. Юнги так мило ворчал. Просто невероятно, но сейчас он опять напоминал ребёнка. Обиженного ребёнка, с которым никто не хотел играть. — Я хочу, и ты не старый. — Спасибо, Бэмби, это приятно.       Мечты сбываются. Чонгук пальцы Юнги в своих перебирал, пока тот молча думал. От ласковых поглаживаний по спине млел и к его груди прижимался, слушал, как размеренно бьётся его сердце. Всё это тоже невероятно и очень похоже на сон.       Немного так посидев и, видимо, до чего-то додумавшись, Юнги всё же пошёл разговаривать с братом через дверь, а Чонгук пошёл переодеваться. Надо было сразу, как проснулся. А то теперь никакого сюрприза, они с Юнги ещё ничего такого не делали, вместе не спали, а тот его в пижамке уже увидел. Обидно, никакой интриги теперь, проспойлерил всё. Ничего не поделаешь, Юнги вроде понравилось. Ведь не послышалось же, он сказал, что Чонгук милый.       Не хотел Чонгук подслушивать, но всё равно кое-что услышал, когда вышел из комнаты Чимина. — Тэхён, пожалуйста… — Я не буду выходить в окно, честно. Воспользуюсь дверью. Только не сегодня. Ничего такого. Обещаю. Всё хорошо, Юнги, правда. Забери Чонгуки, сходите на свидание, поделайте что-нибудь вместе. Покорми его, он только мороженым позавтракал. А со мной Тани, и Чимин скоро приедет. Всё в порядке, не волнуйся. Пожалуйста, Юнги, завтра, сегодня я не могу. Никак.       Поначалу Юнги настаивал, чтобы Чимина дождаться, но потом Тэхёну уступил, скорее поддался, поверил. Со стороны же было видно, что он буквально в шаге от того, чтобы эту закрытую дверь просто не выбить. И Чонгуку Тэхён тоже не открыл больше, вот так и попрощались. Невероятно странно и снова тревожно.       Неправильным и странным также казалось устраивать свидание в такой день, но как-то всё само получилось. Отказываться и упускать такую возможность тоже казалось неправильным. Юнги занятой человек, времени свободного у него немного. Чонгук не жаловался, он и сам был постоянно занят в универе и в кофейне. Нужно использовать с пользой каждый миг.       Началось всё с обеда в ресторанчике неподалёку. Продолжилось каким-то заговором близких им людей, не иначе, им пытались помешать. Потеряшки один за одним начали находиться, звонить и писать.       Конечно, немного полегче стало, от сердца отлегло, когда Чимин сам перезвонил Юнги. Он уже возвращался домой, а трубку не брал, потому что занятия вёл, работал, господи ты боже мой, Юнги, ты мне не отец! О, да, Чонгук это даже на расстоянии услышал. Но неважно, скоро Тэхён будет под присмотром и не только Ёнтана. Значит, всё точно будет хорошо.       Местонахождение Хосока тоже вскоре прояснилось. Он прятался от Юнги, буквально. Забрался очень далеко, туда, куда без прямого приказа свыше и не пустят. Убежище он запросил у семейства Кимов в их загородном и хорошо охраняемом доме. Намджун сразу же сообщил об этом Юнги, когда Хосок к ним приехал. И Хосок его реально попросил Юнги не пускать, если он вдруг приедет. — Почему он тебя избегает? Боится, что ты разозлился на него из-за брата?       Хосока Чонгук совсем не знал, но сложилось впечатление, что Юнги для него рыцарь на белом коне, не палач и не судья. А со слов Тэхёна, Юнги как раз сам любому голову способен оторвать, кто его обидит. Так что, неувязочка какая-то получалась. — Нет. Он просто знает, что я скажу, а слышать этого не хочет. — И что это? — Правда. Хоби не хочет её слышать от меня, да и немногие вообще её жалуют. И сам он не хочет быть честным.       Спорить с Юнги он не стал, потому что доля истины в его словах была. Но Хосок, пожалуй, и так был слишком честным с Тэхёном вчера, можно было бы, наверное, как-то иначе, если только действительно дело не в том, что в романтическом плане Тэхён его не интересовал.       Тему дальше не развивали, а Чонгук мысленно задал себе ещё один вопрос. Чего всем этим омегам надо? Себя он обособил и исключил из общего числа себе подобных. То, что ему нужно… точнее тот, кто ему нужен, сейчас был рядом и очень вкусно и красиво ел чапагури.       И надежда Чонгука не покидала, потому что если не Юнги мог разрулить всю эту ситуацию, то кто же ещё? Он как-никак королём Ада по догадкам Чонгука числился, значит, мог какую-нибудь сделку заключить, словечко перед кем надо замолвить, поколдовать и всех осчастливить без подвоха. Очень хотелось верить, что Тэхён не ошибался в способностях и умениях своего брата, потому что совсем не хотелось видеть его таким потерянным, запутавшимся в своих чувствах и эмоциях.       Этот субботний вечер и классический формат совместного досуга, свидание теснили все предыдущие, потому что они с Юнги очень много времени провели вместе, гуляли без цели. Юнги рассказывал о своей жизни в Штатах, Чонгука это очень интересовало, поэтому он и спрашивал.       Одним из самых ярких воспоминаний из того времени для Юнги была поездка в Новый Орлеан на карнавал. Марди Гра. Французский квартал, Бурбон Стрит, танцы, маски, разноцветные бусы, веселье и настоящие колдуны, способные заглянуть в будущее туристов. Сам Юнги в магию и колдовство не верил, но атмосферой тогда проникся, впечатлился, несколько песен потом написал. Разумеется, путешествовал он не один, любитель тишины добровольно в такое не впишется. Ради Хосока Юнги шёл на многое. Они вообще когда-то давно на пьяную голову договорились объездить весь мир… на велосипедах. Поутру передумали, слишком уж это болезненно может оказаться для некоторых частей тела, поэтому выбирали удобные и комфортные виды транспорта, самолёты в основном. Следующей точкой, в которую они собирались отправиться, был Стамбул. В первых числах июня, до начала тура «Hope World» по Европе. И похоже, что разбитое сердце любимого младшего брата никак не повлияло на эти их совместные планы.       Чонгук не хотел расстраиваться, головой-то он понимал, что вот такое будет проскальзывать. Это, пожалуй, нормально, строить планы. Юнги же вообще-то своей жизнью жил до него, а Чон Хосок её важная часть. Только всё равно Чонгук огорчился, он бы тоже хотел путешествовать с Юнги, хотя у него и загранпаспорта нет. И нормально, что Юнги не спрашивал разрешения. Проинформировал, потому что к слову пришлось. А если бы не пришлось, он бы рассказал? Они совсем недавно начали встречаться, а поездка запланирована давно, и, наверное, это не такое уж и первостепенное, что нужно тут же вываливать… но змей на это головой внутри повёл и зашипел. В этот момент Чонгук ещё одно желание загадал, чтобы Тэхён нашёл себе омегу получше, чем Хосок. И Хосоку он тоже пожелал добра и очень хорошего альфу, да поскорее.       Закончился вечер, как бы горько ни было, расставанием, то есть прощанием. Юнги привёз Чонгука на кампус, из машины никто выходить не хотел. Но надо. Учёбой заняться надо, потому что это единственный выходной, а завтра на работу, а потом понедельник и понеслась по новой, да и у Юнги тоже есть свои дела, которые задвигались на второй план. Это льстило, что он выбирал Чонгука. Поэтому всё же больше позитивных и приятных эмоций Чонгук вынес из этого дня. Змей уснул, не шипел, ядом не капал. Пока. Юнги проводил, поцеловал в самые разные места на лице и спокойной ночи пожелал. Просил отдохнуть, как следует, и ни о чём не переживать, всё наладится.       Чонгук верил Юнги, надеялся, что он не врёт и не ошибается… просто он не уточнил, когда это всё должно наладиться. Может быть, он не знал?       Это не сразу бросилось в глаза, Тэхён умел держать лицо. Всё вроде бы стало, как прежде. О Хосоке не говорили, его имя не упоминали, а ещё солнце, на всякий случай, чтобы не триггерить, и тот его ночной перформанс тоже. Вроде бы Тэхён справлялся сам или всё-таки разговор с братом помог. Он после того чёрного дня к Юнги ездил, в студии с ним пробыл целый день и ночевать к нему потом поехал. После всё и наладилось. Только… только что-то не то, что-то было не так.       Он больше не улыбался. Нет, он смеялся, когда происходило что-то смешное, мимика на лице работала исправно, но эмоции… их не было. Не было того тепла и света, сияния, лучей добра и позитива, искренности. Тэхён закрылся и никого к себе не пускал. Не буквально, не в квартире. Душу свою он больше не обнажал на распашку этому миру и своим друзьям. Даже Чимину. Насчёт Юнги Чонгук не уверен, скорее всего это единственное исключение.       Не было спонтанных акций в поддержку енотов, морских черепах, кашалотов, пожарных или курьеров. Не было яркого, цветастого внезапного плаката с надписью «Бесплатные обнимашки» и фактов о том, какой сегодня праздник. Тэхён был чем-то жутко занят. Всегда. Постоянно. Неизвестно где пропадал. Чонгук его практически не видел, Чимин тоже, а ведь они жили вместе. Юнги к этой занятости вроде бы был причастен, только деталей не выдавал. Возможно, они сделку с демоном или Вселенной заключали, чтобы желание Тэхёна сбылось. Юнги ведь любил его больше всех на свете и готов ради него на всё.       Ради Хосока он продал душу дьяволу, что ещё осталось на продажу ради Тэхёна? Сделают ли скидку королю Ада или там перед вышестоящими все равны? Возможно ли совершить невозможное и заставить двух близких людей быть вместе, если один из них этого не хочет? Чонгук не знал, как Юнги с этим справлялся, как разрывался между своим лучшим другом и родным младшим братом. Он никого из них не бросал.       Невозможно заставить кого-то полюбить насильно. Факт, в который Чонгук верил. И в то, что любовь меняет людей, тоже. Только не она одна дарует крылья. Крылья Тэхёна были созданы надеждой, а услышав «нет», он их потерял. И надежду, и крылья, всё и сразу. Но он всё ещё верил в Юнги. И любовь с Тэхёном осталась. Он верил, что навсегда.