***
— Я купил тортик! — ещё не закрыв входную дверь, прокричал Хосок. — Замечательно. — Ты не рад? — А по мне разве не заметно, как я свечусь от радости? — Не, ты почему-то хмуришься. Не надо так, морщины будут. Поставишь чайник? Юнги пошёл ставить и так стоящий чайник. — Сейчас отпразднуем мою первую зарплату. Купил Хосок не только торт, но и кое-что из нормальной еды. Хватит на пару дней, пожалуй. — Почему ты не ешь? Попробуй, он очень вкусный, нежный такой. Ммм, самый вкусный торт на свете! И, посмотри, сколько клубники. А бисквит какой сочный. Просто, вау! — Не хочу, — аппетита что-то не было у Юнги. — Ты на диете? — Ха-ха. Очень смешно. — Ладно. Давай, открой ротик, всего один кусочек, — и уже вилка в руках Хосока направилась по обозначенному маршруту. — Серьёзно? Я не ребёнок, — Юнги отклонился назад, рукой отмахнулся от вилки. — Так ешь сам тогда, — надулся обиженно, — если такой взрослый. Чего ты вообще хмурый? Юнги, что-то случилось? Случилось, конечно, а как иначе? Жизнь случилась. Но Юнги жаловаться не будет. Он будет через силу есть торт, который действительно вкусный. — Ты не любишь сладкое? — Не люблю или скорее привык не любить. — Почему? — Потому что это не еда. Не что-то необходимое, без этого можно обойтись. — Да, звучит по-взрослому. Ну а как же побаловать себя совсем немножко? Себя Юнги предпочитал не баловать, а сдерживать. — В детстве это было чем-то сравнимым с роскошью, праздником. А когда появился Тэхён, мне хотелось, чтобы у него было больше поводов для маленького счастья, потому что было очень нелегко тогда. И он младше, ему нужнее, поэтому со временем я перестал любить всё это. — Зато его ты очень сильно любишь. — Конечно, он же мой брат. Когда вы познакомитесь, ты сам всё поймёшь. Он настоящий ангел. Ничего больше сегодня не готовили, только торт съели. Он небольшой и очень сладкий. Еда отчасти, но не мясо. Нет ничего лучше мяса. Юнги почти уснул, когда сзади по спине поскреблись. Ох уж эта белка! — Это же было сегодня, да? Я совсем забыл. Прости меня, пожалуйста. Расскажи, как всё прошло? Им понравилось? Да, сегодня, и говорить об этом не хотелось. Но лучше всё-таки ответить, иначе белка не отстанет и не уснёт. — Никак. И нет, не понравилось. — Почему? — сколько же недоумения и непонимания в этом вопросе. А Юнги всё очень хорошо понимал. Он неудачник. — Потому что в жизни я ничего не смыслю, не дорос ещё за такие темы браться. Не их формат. Слабовато. Вот она горькая правда, как она есть. Он знал, что легко не будет, что нужно быть сильным, стойким, не сдаваться. Только выйдя из очередного офиса, сил не осталось, а руки опустились и подниматься не собирались. — Юнги! Юнги! — белка за плечо трясла, развернуть к себе пыталась, а он не поддавался, не хотел, ничего не хотел, тогда она сама сверху забралась. — Это они ничего не понимают! Слышишь? Тексты потрясающие. Мне очень понравилось. Я же говорил, что ты гений. Не слушай их, слушай меня, я тебя не обманываю. Честно! Есть же ещё агентства, пусть и не такие большие. А там дураки сидят, они потом локти кусать будут, в очередь к тебе становиться. Всё получится, вот увидишь. Юнги! Посмотри на меня! Пожалуйста? От этих слов приятно, тепло. — Спи, Хоби. Всё хорошо. — Сейчас нет, но обязательно будет. Верь мне. Хосок так и уснул, обминая, закинув все свои конечности на него. Не белка, коала какая-то.***
Тишина между ними была непривычной и некомфортно. Большую часть пути до дома проделали в гнетущем молчании. Не должно так получиться, должно было быть весело, и никаких истерик не предполагалось. — Я ему не понравился, — и Хосок этим фактом был очень расстроен. Юнги тоже огорчило поведение Тэхёна, такого сюрприза он от брата не ожидал. — Извини, я не знаю, в чём дело. Ничего не понимаю. Может, переходный возраст, презентация или переезд. Я с ним поговорю. — Просто объясни ему, что мы не встречаемся. На его взгляд, я тебе не подхожу. Недостоин. И, видимо, вообще никого. Моё будущее, это на полях в качестве пугала стоять, птиц отгонять. Юнги не всё тогда застал, но кое-что услышал. Его брат не мог быть таким грубым. Но… он мог. Тигрёнок впервые зубки свои показал, огрызнулся, ощетинился. — Извини за него, — очень и очень стыдно. — О, Юнги, это даже очень хорошее будущее. Общественно полезное. Моя семья для меня выбрала гораздо более унизительное. Знаешь, лучше пугалом, чем постельной игрушкой у старого извращенца. — Хоби, успокойся, — Юнги хотел остановиться и Хосока притормозить, то тот шаг сбавлять не собирался. — Всё нормально. Я не буду плакать. Просто, он же ребёнок, а они всегда честны. Значит, всё так и есть. Страшная омега, которая умрёт в одиночестве, потому что никому не нужна. Невероятно просто. Что за мысли вообще? — Нет, послушай меня. Тэхён ошибается. Я не знаю, что на него нашло, но я объясню ему, почему он не прав. Он сам придёт и извинится. И, Хоби, ты очень красивый, пожалуй, один из самых красивых людей, которых я когда-либо встречал. И у тебя будет самое светлое будущее… — Да, — нервно усмехнулся Хосок, — на пшеничном поле. — Прекрати и слушай. Мы о важных вещах говорим, я предсказываю твоё будущее. Сейчас у тебя есть я, ты не одинок. А твой альфа сделает тебя по-настоящему счастливым. И он тебя полюбит просто и без причин, целиком и полностью. Недостатки есть у всех, идеальных людей не бывает. — Но ты же идеальный. Так твой брат говорит. Самый лучший. — Это не так, и ты это знаешь. — А я? Я катастрофа. От меня одни проблемы. У тебя и из-за меня. Это того не стоило. — Нет, это не так. Проблемы мы решили. И тема закрыта. Ничего смертельного, а со всем остальным можно справиться, перетерпеть. — Давай зайдём в магазин и купим что-нибудь вкусное, — нужно поднять белке настроение, подсластить сегодняшний день. — Какой-нибудь десерт, м? Что скажешь? Шоколадку или конфеты? Чего ты хочешь? — Ничего. — Ладно, значит, купим то, что хочу я. — А чего ты хочешь? — Этого я пока не знаю. Сникерс, может быть? Юнги всё ещё сладкое не любил. А белка любила эти шоколадки.***
План был прост. Душ, рамён, спать. Так Юнги думал, об этом мечтал, заходя в квартиру. Но у Хосока были другие планы. — Присоединишься? Физическая активность перед сном не приветствуется. Любая активность сейчас воспринималась в штыки, хотелось просто лечь и лежать, ничего не делать и, желательно, не разговаривать. — Нет, спасибо. — Попробуй, это успокаивает. Снимает напряжение. — Я так не согнусь. У меня кости, а не пластилин. Зачем ты вообще это делаешь? Ночь уже. Йогой или что это, наверное, лучше с утра заниматься. И, конечно, невозможно не отметить насколько Хосок гибкий. Фантастика. Как это вообще возможно? Всё ещё в голове не укладывалось, а Юнги уже видел, как он танцует. — Кастинг, и я немного нервничаю. Может быть, сходишь со мной? Или сам попробуешь? Несколько подходящих треков у тебя есть. — Плясать на сцене и петь — это не моё, я не умею, да и не хочу. — Ну, можно круто ходить и читать, размахивать руками, рычать. Это у тебя хорошо выходит. Тебе понравилось, между прочим. И я слышал твоё соло в душе, так что и поёшь ты неплохо. — Когда это? — Юнги никогда не пел в душе. — Недавно. На прошлой неделе, кажется. Это не мог быть Юнги. Видимо, кто-то просто заходил помыться. Это самая логичная версия. Или пришельцы, да, точно, это они, что-то, видимо, исследовали. Будь уверен и убедителен, и тогда тебе поверят, какую бы чушь ты не нёс. Юнги никогда добровольно не признается, будет держать каменное и непробиваемое лицо. — Иди сюда, садись рядом. Давай подышим и подумаем, какой трек ты будешь исполнять. — Я иду в душ. — Ладно, там тоже можно. Подумай. Только не пой, соседей разбудишь. — Я не пел. — О да, ты что-то там мурлыкал. Шуга. Кошмар, с ним жила просто ужасная белка с идеальным слухом.***
Череда этих дурацких кастингов подпортила настроение и аппетит Хосоку. А Юнги повезло там, где не должно. — Я не буду подписывать контракт. Пошёл я туда только из-за тебя и за компанию, а не за этим. Точка, здесь нечего обсуждать. — Это глупо, Юнги. — Нет. Это мой выбор. А вот не есть и говорить, что ты толстый, когда рёбра торчат, именно это, Хоби, и называется глупостью. Садись и ешь. — Не буду. Мне нужно сбросить три лишних килограмма, и тогда… — Тебе нужно набрать пять минимум. Включи адекватность на минуту и посмотри на себя в зеркало. Посмотри, на кого ты стал похож. — Мило, Юнги. Я в курсе, что и лицом не вышел. — Ты меня не слышишь, я сказал не это. — Может быть, зато все агентства так думают. — Они ошибаются. — Ты тоже. Дверь хлопнула. Хосок ушёл. Вот и поговорили.***
Юнги сидел на кухне со своим старым потрёпанным блокнотом, пытался поймать ускользающую мысль, найти слова. Но никак не выходило. Чего же здесь не хватало? Задумался так, что не услышал, как входная дверь открылась и тут же закрылась. — Может быть, нам попробовать начать встречаться? Появившийся внезапно дома Хосок задал очень своевременный вопрос. И очень неожиданный. — Напоминаю, Хоби, мы женаты. — Нет, я имею в виду, по-настоящему. — С чего вдруг такие мысли? — Я устал, ничего не получается. Меня бросили, тебя бросили. И ты скоро разбогатеешь, будешь меня содержать, а я буду дома сидеть, ничего не делать, ну, может быть, еду тебе готовить, убираться, стирать. Сказка. Мечта. Идиллия. Мы идеальная пара. Ты меня любишь, я тебя люблю. Мы уже женаты, сам же говоришь. Пойдём на свидание сходим? В глазах зарябило от его хождения туда-сюда. — Ты выпил? — Немножко. — Сколько? Ведро? — Иди ты! Чего ты ломаешься? Хуже уже не будет. Крайне сомнительное заявление. — Ты не сможешь. — Чего это? Всё я смогу, пойдём, до кровати пройдёмся. Я тебе докажу. Смешной такой, когда возмущается. — Да я не об этом. Ты не сможешь сидеть дома. — Буду послушной, прилежной омегой. — Ты не такой. — Да? А какой я? — Ты очень хороший друг, лучший. И ты расстроен. А я тебе не подхожу. Я это знаю, а ты это чувствуешь. — Но ты же меня любишь? — Люблю. Хоби успокоился, остановился, стул подтащил, сел рядом. Голову на плечо опустил. Пьяненькая белка. Юнги думал и никак не находил ответ. Видимо, потому что мысль слишком быстро бегала, никак не догнать, а сам он отвлёкся. Всё могло бы получиться, если бы у них иначе началось. И, наверное, так было бы проще и лучше. С Хоби хорошо, спокойно, как ни странно. Да, он шумный, постоянно о чём-то говорил, непоседливый, весь в движении, и Юнги за собой тащил, заставлял шевелиться, даже когда сил нет. Он с лёгкостью делился своей энергией, заряжал. Юнги до этого надеялся только на себя, верил, что сам справится со всем. А ради него переступил через себя, пошёл на сделку, руку дьяволу пожал. И это для того, чтобы Хосок не погас, не исчез, не растворился. Был. Хорошие люди встречаются, редко, крайне редко, но встречаются. А если тебе повезло, лови удачу за хвост и держи, не отпускай, береги их. Их таких мало, хороших. Может быть, всё-таки им действительно стоит попробовать? Ведь Хоби, он как… — Надежда, — после долгого уютного молчания вдруг выдала белка. — Что? — В свободном падении не упал, а приземлился. Надежда дарует крылья всем, не убивай своих любимых. Надейся, верь в меня, и я не упаду. — Ого. Мне придётся записать тебя в соавторы. — Это на продажу? — Нет. Для себя. — Знаешь, в танце бояться падать нельзя. Это больно, но нужно падать по-настоящему, тогда будет красиво. Синяки, ссадины, вывихи, растяжения, переломы, всё это очень неприятно, редко может быть и смертельно. Это обратная сторона медали. А на другой зритель, и ему это нужно, он этого ждёт от тебя. Ведь в этом и весь смысл. Эффектность элемента и всего выступления для зрителя. Всё ради него. Ради «вау» и аплодисментов. Ему неважно, что ты чувствуешь, он этого не видит, потому что и боль ты свою должен, обязан спрятать. Я не смогу всю жизнь танцевать, я это понимаю, моя мечта ограничена во времени. И падать мне не страшно. У тебя по-другому, тебе не нужно бояться, ты не упадёшь. — Почему? — Потому что я в тебя верю.