***
Его покои роскошны и богаты, именно так полагается жить императору. Чонгук этого не хотел, никогда, даже в самых потаённых или безумных фантазиях не мечтал, но он должен. Должен быть сильным, и он таким был. Очень и очень долго. Вечность. Он так долго ждал этого дня, чтобы со спокойной душой покинуть этот мир. Отправиться туда, где его душа соединится со своей любовью. Он исполнил свой долг, сделал всё, что было в его силах. Надеялся, что всё не зря, что всё правильно. Он сохранил Империю, расширил её границы, смог удержать власть, чтобы теперь её передать в надёжные сильные руки. О некоторых моментах он жалел, не мог забыть и выкинуть из памяти. Убивать не просто, Чонгук это уже очень давно понял, но ему приходилось, пусть и не своими руками, но по его воле чужие жизни забирали палачи. Слуги бегали вокруг, причитали тихо, ахали, восхищались его статью и красотой, помогали облачиться в церемониальный наряд, надевали украшения из золота и драгоценных камней, расчёсывали волосы, чтобы затем собрать в традиционную причёску. Чонгук молчаливо сносил эти их восклицания, они во многом правдивы. Время к нему снисходительно, будто стороной обошло. Только для кого это всё? Шрам на щеке давно затянулся, рубец остался. Память. Он никогда не забывал тот день. Возможно, бешенство именно таким образом и передаётся, напоследок перед своей смертью тигр его заразил, обрёк стать таким же, как и он. Безжалостным и беспощадным. Сегодня день особенный во всех смыслах, его Чонгук ждал годами. Десятилетиями. Сегодня его история и жизненный путь подошли к концу, к логическому финалу. Сегодня всё должно закончиться. Любовь моя, я так скучаю… Скоро, совсем скоро мы вновь увидимся с тобой, мой Дракон. — Ваше Величество, — почтительно, с низким поклоном произнёс появившийся на пороге альфа и оторвал от неспокойных дум. Чонгук кивнул, позволяя войти. Совсем немного, но время ещё есть, они могут поговорить. — Оставьте нас. Слуги тут же беспрекословно удалились. Альфа подошёл, на колени подле опустился, низко склонил голову. Какой же он красивый, и так похож… Чонгук любил его всем израненным сердцем, всё делал ради него, держался, не сдавался, жил, точнее существовал. Только даже он не смог исцелить и залечить ту рану, которая образовалась на сердце Чонгука много лет назад. — Ваше Величество… — Уже совсем скоро нет. Оставь церемонии. Что тебя привело ко мне? — Отец, к чему такая спешка? Я по-прежнему не считаю, что готов. Ты же хорошо себя чувствуешь? Ничего не скрываешь? Давай всё отменим или перенесём? Да, и Чонгуку пришлось стать именно отцом. Не ласковым и заботливым папой, который всегда добр и нежен. Ему пришлось попытаться совместить в себе обе роли, с малых лет учить своего сына в первую очередь быть сильным, волевым, стойким, готовить его к большой ответственности, к бремени, к трону и короне. Чонгуку пришлось быть с ним требовательным и строгим, но и о любви не забывать, говорить, объяснять, почему всё именно так, а не как-то по-другому. Чонгуку и самому пришлось очень многому учиться на ходу, разбираться в том, чего он даже не понимал. Он не смог стать идеальным родителем, и без ошибок не обошлось, без тайн тоже. Знание наделяет не только силой, но и беспокойством. Их с Драконом сын вырос достойным, в этом никаких сомнений. Неспокойная и кровавая эра закончилась, стабильность и процветание вернулись в Империю, подходящий момент настал, власть должна перейти в руки того, кто был для этого рождён. — Время пришло. Ты справишься. Я горжусь тобой, и твой отец гордился бы тоже, если бы был сейчас с нами. Чонгук не любил праздники и торжества, плохие воспоминания и ассоциации. Ему очень часто приходилось делать то, что ему не по душе. Сегодняшняя церемония передачи власти воспринималась иначе. Освобождение. И никаких неприятных сюрпризов. Всё прошло гладко, торжественно и роскошно. Чонгук пробыл в тронном зале ровно столько, сколько полагалось. Оказал сыну свою поддержку, вселил уверенность. Молодой Дракон взлетит высоко, а у Чонгука на сегодня запланировано очень важное дело, которое уже больше нет сил откладывать. Ему пора отойти на покой. Никто не посмеет его сегодня побеспокоить или отвлечь. Долой всю эту роскошь и золото, слишком тяжело, всё это давит, дышать почти невозможно. Маленький флакончик из тёмного стекла Чонгук достал из нефритовой шкатулки, которую когда-то ему подарил Дракон. Больно не будет, Чонгук просто уснёт и на утро не проснётся. Осталось убрать лишний свет, погасить часть свечей. Полутьма подходит для такого случая. Пожалуй, стоит прилечь. — Ты слишком часто думаешь о смерти, — раздалось позади в полутьме и тишине. Снова! Опять он! Этот проклятый голос! — Убирайся! Прочь из моей головы! — Я здесь. Обернись и посмотри на меня. Чонгук крепко зажмурился, чтобы ничего не видеть. Он никогда не оглядывался. Это безумие, он всего лишь сошёл с ума. И сегодня он покончит с этим. Нужно всего лишь выпить яд. И больше он никогда не услышит этот ненавистный голос. Не успел Чонгук поднести флакон к губам, как его руку в мгновение перехватили. Это не может быть правдой, он один в своих покоях, здесь никого больше нет, но… он чувствовал тепло и силу, которая держала и не позволяла освободиться, уйти к своему любимому. Призрак далёкого прошлого вернулся, обретая плоть. — Не делай глупостей. Он слышал голос совсем близко, а открыв глаза, Чонгук увидел того, кого много лет назад убил и похоронил. Очень реалистичная галлюцинация. Бред. Безумие. Помешательство. — Подумай о вашем сыне. Ты нужен ему, не оставляй его, не совершай ошибку. — Он давно вырос. Он император, и он справится, переживёт, поймёт меня. И не моей ли смерти ты желал больше всего на свете? Убирайся и не мешай! Это моя жизнь и не тебе решать, когда мне умереть. Неравная борьба за флакон со смертоносным ядом продолжилась, и Чонгук проиграл. Он слаб, слабее своего злейшего врага. — Двадцать два года… двадцать два года я ждал этого дня. Двадцать два года без него… Почему даже сейчас ты мне мешаешь?! — Чонгук был в ярости. — Тебя здесь нет, я убил тебя. Это кошмарный сон, мне всего-навсего нужно проснуться. Закрыв глаза, он пытался успокоиться, прийти в себя, вырваться из этого кошмара наяву. — Призраков не существует, — продолжал убеждать себя, в надежде, что это поможет. — Если ты чего-то не видишь, это не значит, что этого чего-то нет. Посмотри на меня. Я не призрак. — Я сошёл с ума. — Нет. Это ли не признак сумасшествия? Разум восстал против Чонгука, подвёл. Он посмотрел. Не изменился совсем, разве что одеяния другие, простые, чёрные, без изысков и прежних атрибутов, подтверждающих высокий статус. Не в этом его хоронили. И как же Чонгук его ненавидел. — Что тебе от меня нужно? Зачем ты меня преследуешь на протяжении стольких лет? Ждёшь извинений? Их не будет. — Я пришёл не за этим. Я здесь, чтобы не позволить тебе совершить ошибку и не омрачить сегодняшний день твоей несвоевременной смертью. Ты должен жить. Чонгук рассмеялся. Пусть это всего лишь мираж и игры разума, но у него, наконец, появилась возможность высказать своему злейшему врагу всё, что накопилось, в лицо. — Слышать такое от того, кто повинен в смертях сотен людей, кто совершал гораздо более тяжкие преступления, совершенно неубедительно. Что это за игра такая? Тебя стали волновать такие мелочи? Мои ошибки? Не хочешь, чтобы я испортил праздник? Ты разрушил мою жизнь! Из-за тебя я стал тем, кого ненавидел. Я стал тобой! Ты отнял у меня мою любовь, и даже сейчас опять пытаешься помешать нам снова быть вместе! Яд — не единственный способ, уж тебе ли не знать. — И я каждый раз буду рядом, чтобы тебе помешать. Просто невыносимо. Чонгук резко поднялся, оказался на ногах, лицом к лицу с этим чудовищем. Никакого альфа-феромона или запаха разложившегося трупа, абсолютно ничего, никаких доказательств, что человек перед ним реален, но попробовать со всей силы оттолкнуть стоило. У призраков не может быть физического тела, твёрдого, которое собой сносит мебель. Шумно, громко, но никто не придёт, Чонгук об этом заранее побеспокоился. Низкий столик разбит в щепки. Это точно сон, и есть только один выход, чтобы выбраться из этого кошмара. — Значит, мне придётся убить тебя. Снова. У меня сейчас есть гораздо больше поводов и причин для этого. Нужно воспользоваться моментом и добраться до меча. Чонгук успел, пока этот материальный призрак поднимался. Не думал он никогда, что и за право умереть ему придётся тоже побороться, да ещё и с ожившим мертвецом. — Я нашёл тех, кто смог рассказать мне о печальной и трагической судьбе, на которую ты обрёк брата моего Дракона. Мне пришлось очень долго искать, прошли годы, но я смог узнать правду. Всю правду о нём. И о тебе, — Чонгук надвигался на своего врага и назойливую помеху, взглядом прожигал, обнажив оружие. — Ты знаешь, что он носил под сердцем ребёнка? — Тогда я этого не знал. — И это был твой ребёнок. Твой! Тишина в ответ. История повторяется, только сейчас тигр на ногах. Тогда Чонгуку помогла ярость, и сейчас она при нём, кипит, бурлит. — А знаешь, что было дальше? Его насильно заставили избавиться от плода! Омегу купили для развлечения, а товар оказался с дефектом. Но уж больно красив, пожалели, не убили сразу. Знаешь, что было потом? Он не смог справиться с болью и унижением, через которое ему пришлось пройти. Он покончил с собой после всего ужаса, перенесённого из-за тебя! Ты знал об этом? Почему же ты его не остановил? Как ты смог отказаться от своей омеги? И ты пришёл меня спасать? Что же ты молчишь, чудовище? Тебе нечего сказать? — Я не могу оправдываться, потому что виноват. И умереть во второй раз не могу. — О, уж я очень постараюсь это исправить. Ты хоть представляешь, что он чувствовал? — Да. Покладистость, смирение, спокойствие… это так несвойственно для тигра. Люди не меняются, даже если они всего лишь галлюцинация, проекция сознания, созданная непонятно для чего. — Неужели? Раскаиваешься? Сожалеешь? Такой человек, как ты, на эти чувства не способен! Ни на какие человеческие чувства, ты даже понятие любви извратил. — Я больше не человек. — Конечно, нет. Ты им и при жизни не был. Ты плод моего воображения! Тебя не существует, а я всего лишь сошёл с ума или очень крепко сплю. — Я твой хранитель. И ты не сошёл с ума, твой разум чист. Почти, сейчас немного затуманен, и я здесь, чтобы вывести тебя на свет. — Ты ничего не можешь сохранить, ты все портишь, рушишь. И не тебе решать, когда мне умереть. Ты погубил столько невинных людей… ты вырезал и сжёг свою родную деревню. Меня удивляет, что ты детей пожалел. Крупица человечности в тебе всё же была, да? Но и от неё ты избавился. Боже, ты погубил своего ребёнка и свою омегу и собирался убить меня и моего сына! Ты убил моего Дракона! Ненавижу, как же я тебя ненавижу. — И поэтому я наказан. — Чем же? Тем, что настойчиво лишаешь меня рассудка? — Вечностью. Памятью. Знанием. Болью. Я чувствую абсолютно всё. Каждую смерть. Совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Этого хватит, пора всех призраков похоронить, мёртвым не место среди живых. — А ты почувствуешь боль, если я проткну тебя мечом насквозь? — Да. — Замечательно, меня это порадует. Я хочу, чтобы ты страдал. — Твою боль. Я почувствую твою боль, потому что ты не хочешь и не любишь причинять её другим. Даже мне. — Ошибаешься. — При жизни, да. Очень часто. Сейчас нет. Не делай себе больно и не делай больно своим близким. Когда близкие уходят, страдают те, кто их любил. Ты знаешь, каково это, не заставляй вашего сына через это проходить. Твоё время ещё не пришло. Сложно сделать правильный выбор. Сложно согласиться со своим врагом, когда он прав. Всё, что он раньше говорил, о чём тихим шёпотом советовал, оказывалось верным решением. И когда оно придёт? Сколько ещё ждать? Сколько ещё будет продолжаться эта пытка?***
Нехорошее ощущение и горький привкус почувствовал Чонгук, открыв глаза. Темно. Очень мрачно и одиноко. Это не только об обстановке в спальне. В постели он один. Юнги до сих пор не вернулся. Подсветка на телефоне ослепила на несколько мгновений, глазам больно. Почти три на часах. Теперь Чонгук жалел, что сразу не пошёл за Юнги. В студии тихо и свет очень тусклый. Юнги сидел в кресле за рабочим столом, на котором разложены блокноты. Их пять, обложки разные по цвету, шестой он держал в своих руках, листал, читал, наверное, ушёл очень глубоко в себя и появление Чонгука не заметил. — Чем ты занимаешься? — заговорил раньше, чем осторожно коснулся плеча Юнги. Не хотел напугать, а Юнги и не испугался. Повернулся на голос, посмотрел. Взгляд усталый, измученный, грустный. — Ищу ответы, — отложил блокнот, накрыл рукой ладонь Чонгука, головой к боку прижался, второй приобнял. — На какой вопрос? — Не знаю. Продуктивное занятие, очень полезное. — Юнги, скажи мне, что тебя тревожит? Что случилось? Я же слышал… — Забудь, Бэмби, — по-прежнему на вопросы отвечать не хотел, ещё и головой отрицательно качнул. — Поверь, всё хорошо. Просто есть люди, которые не понимают, не хотят понимать или услышать тебя. Навязывают своё общество, когда им прямым текстом говоришь «нет». — Это был твой бывший? Или безумный фанат? Сталкер? — Нет. Никто, Чонгук. Никто, который точно твоего беспокойства и внимания не заслуживает. Не забивай себе голову такими мелочами. Нет, это точно мелочью не было. Всё, что касалось Юнги, важно. В особенности то, что его огорчает и печалит, мешает спать по ночам. Работе и музыке Чонгук ещё мог такое простить, но ни какому-то там Никто, который довёл Юнги до такого состояния. — Юнги, я же волнуюсь за тебя. — И этого тоже делать не нужно. Со мной всё будет хорошо. — Когда? — Уже. Ты же рядом. Это всё, что мне нужно. Просто будь рядом, не оставляй меня. Правда? Так просто? А что до этого весь вечер тогда было? Юнги не хотел делиться своими переживаниями, прятался, сам ушёл, оставил Чонгука мучиться и вариться в каком-то сумбурном кошмаре из обрывков чудовищных картинок, гнетущего чего-то и… ярости. Неважно. Если сейчас Юнги требуется его молчаливое присутствие, значит, так всё и будет. Чонгук никуда и никогда не уйдёт, это он мог с лёгкостью пообещать и своё слово обязательно сдержать. Вместо откровения о неком Никто, Юнги поведал другую историю. Он утянул Чонгука к себе на колени, крепко-крепко обнимал, горячо дышал в шею, а Чонгук в этот момент мельком глянул на стол, где лежали блокноты. На форзаце одного заметил надпись «Hope», очень хорошо знакомое слово, входящее в состав сценического псевдонима очень противоречивого человека. Совпадение? Маловероятно. Все эти блокноты Юнги подарил Хосок. У них, видите ли, есть свои традиции, что и не удивительно, они очень давно знакомы. Перед отъездом Юнги в Штаты, провожая его на самолёт, Хосок вручил ему первый из серии. Зелёный. В качестве напоминания и напутствия оставил эту надпись. С чистого листа. Каждый последующий год Юнги получал новый для записи своих мыслей и идей. Чонгук даже хотел сначала попросить почитать, но очень быстро одумался, это почти личный дневник. Да, Юнги сказал, что там наброски лирики, стихи, заметки, и скорее всего он бы не стал возражать, и всё же… с чужой душой нужно быть очень осторожным. От мыслей вообще невозможно избавиться, даже если ты не хочешь о чём-то или ком-то думать. Юнги просил не забивать голову мелочами, и с этим очень сложно, потому что мнения у них снова не совпадали, да и сам Юнги до конца не отошёл, а вставать уже совсем скоро. Чонгук увёл его в спальню, тот не стал сопротивляться. Что ещё можно сделать, чтобы отогнать печали? Очень крепко обнимать, чтобы ни в коем случае Юнги не думал, что он один. В этот же день, только гораздо западнее, Винсент триумфально прошёлся по самому высокому и значимому в мире моды подиуму, завершая Неделю моды в Париже. Разумеется, он там не один ходил и представлял новую коллекцию с другими моделями, но для Тэхёна это дебют. Новичкам так не везёт, видимо, любовь всё-таки творит чудеса, правда, ещё и немного лишается рассудка. Ведь это был очень рисковый шаг, пусть и для авторитетного и уважаемого модного дома не только во Франции, но и во всём мире. Они могли себе такое позволить, и риск оправдался, смело можно открывать игристое шампанское. Никому ранее неизвестная модель имела грандиозный успех, получила очень много внимания, и даже, пожалуй, несколько больше, чем сама коллекция нового сезона. Таинственный и загадочный образ, необычная внешность, взгляд, который покорил сердца даже самых строгих критиков. В успехе Тэхёна Чонгук не сомневался, но некоторые опасения на этот счёт имелись, к счастью, они не оправдались. Новая звезда засияла очень ярко. Винсент встряхнул этот мир. Прекрасные новости, безусловно, порадовали, успокоили немного, потому что и за Тэхёна Чонгук переживал. Ничего необычного в его поведении он не замечал, у Тэхёна очень мало свободного времени, даже, пожалуй, скучать ему некогда. Решение оставить Ёнтана в Сеуле однозначно оказалось правильным. Господин Никто больше не объявлялся, во всяком случае необычных разговоров Чонгук не слышал. Юнги вскоре пришёл в себя, не грустил, вспышки гнева и ярости не повторялись. Только всё равно Чонгука мучал вопрос, кем нужно быть, чтобы всего лишь словами спровоцировать всегда сдержанного и уравновешенного Юнги на такую реакцию? Ответов не находилось. На свой день рождения Чимин заказал вполне себе конкретный подарок, и это очень облегчило Чонгуку жизнь, не пришлось ломать голову. Пак Чимин хотел получить свой портрет. Чонгук очень постарался, чтобы угодить имениннику. Сам праздник отмечался очень громко и шумно, в караоке. И этому Чонгук тоже радовался, уж лучше караоке, нежели клуб. Хотя и в клуб тоже скоро придётся наведаться, у Юнги планировалось небольшое выступление, как и в прошлом году, перед Рождеством. Это тоже их с Хосоком традиция. На самом деле, вовсе это не страшно и не плохо, скорее даже совсем наоборот. Чонгук предвкушал снова увидеть на сцене тот дерзкий образ крутого рэпера Agust D, услышать его вживую… да, всё, как в первый раз. Юнги рассказывал, что ещё со сцены тогда заметил Чонгука, искал глазами брата, а наткнулся на завораживающий взгляд. Не представлял себе Чонгук, как такое возможно, но Юнги вообще-то не склонен преувеличивать или преуменьшать, он по большей части честен. Он открыт, просто для некоторых вещей не наступило подходящее время. Секреты есть у всех, далеко не всегда прошлое нужно тревожить и ворошить. Так для себя решил Чонгук, этим себя успокоил. Юнги он доверял, и просто будет рядом, чтобы поддержать в трудную минуту, а если потребуется, то и господину Никто при личной встрече объяснит любыми доступными способами, что в его обществе Мин Юнги не заинтересован. Пожалуй, не только словами, со словами же у Чонгука плохо. Свою любовь он не только хотел сберечь, Чонгук за неё готов бороться. Наверное, всё же это рано или поздно должно было случиться. Чонгук не видел Хосока с той поездки к Намджинам в мае. Почти пять месяцев прошло, невероятно, как быстро летит время. И вот это случилось. Сегодня Юнги был занят, поэтому после работы не встречал. Ничего страшного, бывает, Чонгук без проблем к нему добрался сам. Когда зашёл, заметил обувь и пальто, которые ни одному из них не принадлежали. Подозрение нехорошее закралось сразу, но Юнги его ждал и знал, когда Чонгук должен появиться. Ведь так? Так. И ничего страшного тут нет, что у него гости. Такое уже случалось, так Чонгук познакомился с Кихёном. Ещё один близкий друг, который, видимо, имел цель вывести Юнги из себя, потому что его шуточки, ну, знаете, такие себе, на грани. Чонгук, наверное, не сдержался бы, а Юнги всё это терпел, иногда глаза закатывал, иногда отвечал, но беззлобно. Безбашенный и бесстрашный этот альфа Ю Кихён. Дразнил Юнги и дерзил ему, гонял на байках, любил спортивные и дорогие авто, только, чем он на жизнь свою зарабатывал, так и осталось загадкой. Вроде бы он какой-то консультант. Ну да ладно, речь не об этом. На этот раз в гостях омега. Хосок. За работой Юнги действительно погружался в другую реальность, ничего вокруг не замечал, сосредоточен на музыке, а не окружающем мире. Только в этот раз в домашней студии Мин Юнги находился ещё и Чон Хосок. Выть не хотелось, хотелось порычать, может быть, и покусать ещё. Вместо этого Чонгук извинился, что помешал, когда заглянул в студию. Его просили остаться, но это уже как-то слишком, да и ещё очень неловко и некомфортно. Они действительно работали, вносили какие-то правки, что-то обсуждали. Не знал Чонгук до этого момента, что и в создании музыки Хосок тоже разбирается. А вот сам Чонгук в этом ничего не понимал, и это огорчало. Чем себя занять? Чонгук спустился на кухню чем-нибудь перекусить. Сэндвичи у него всегда выходили на отлично. Пока готовил на себя и парочку наверху, призадумался, о том, а интересно ли Юнги вообще с ним время проводить? У Чонгука не так много увлечений, он скучный и серый, а у Юнги друзья очень яркие и разносторонние, успешные. Раньше он не считал возраст, точнее разницу в годах, преградой, а вот сейчас что-то приуныл. Восемь лет… как их наверстать? Как хотя бы подобраться к уровню Юнги? Почему Юнги вообще его выбрал и полюбил? — Извини, что так вышло. Мы скоро закончим, — донеслось из-за спины. Эту фразу, возможно, Чонгук рассчитывал услышать от Юнги, но никак не от Хосока, который тоже зачем-то появился на кухне. — Всё в порядке. И да, и нет. Противоречивые чувства боролись там внутри, точнее разум опять боролся с сердцем. Чонгук не обернулся, продолжил заниматься тем, чем и до этого. А Хосок обошёл кухонный островок и встал напротив. — Послушай, Чонгук. Мне бы очень хотелось, чтобы мы поладили. И, конечно, я понимаю, что не нравлюсь тебе. У тебя есть на то объективные причины, и я не навязываюсь, просто знай, я очень рад, что вы с Юнги вместе. Мило, пожалуй. Бывший муж и лучший друг их благословил. Нет, серьёзно, это очень даже хорошо, только всё ещё слишком много вопросов. — Я не понимаю вас, Хосок, — оторвался от разделочной доски и посмотрел прямо, хотел попробовать увидеть хоть какие-то подсказки. — Почему вы так обошлись с Тэхёном? Пауза. Может быть, нужен звонок другу? — Сердцу не прикажешь. Ложь. — Вы смогли. — Что ты имеешь в виду? — удивлён, пожалуй, даже искренне. — Ничего. Возьмите, — Чонгук пододвинул к краю тарелку, на которую до этого укладывал готовые сэндвичи, — думаю, перекусить вам не помешает. Хосок, поблагодарив, ушёл, не стал навязываться со своим «ладить», а Чонгук остался с хлебом, ножом и индейкой. Как научиться понимать людей и мотивы их поступков? На кофейной гуще, что ли, погадать? Всё равно эффект-то будет такой же, как и от пристального разглядывания чужих эмоций на лице. B обоих случаях результат зависит от твоего воображения. Кто-то так и не смог взять магию, которая во всю разгуливала и чудила вне Хогвартса, под свой контроль. Видимо, Тэхён на протяжении очень долгого времени подливал Чонгуку зелье удачи «Феликс как-то его там» во всевозможные напитки. А другого логического объяснения не находилось, потому что ему снова повезло. Итоги конкурса и отбора в университете завершены. Пять студентов получили приглашение и должности стажёров в топовой компании «Sky Building». Чонгук оказался одним из пяти. Невероятно. Напрашивался ещё один вариант, очень тесно связанный с магией. Чон Чонгук и Кубок Огня, то есть всё это подстроили приспешники Сами Знаете Кого. Нелепо, да, но и сам факт такой невиданной удачи казался абсурдным. Неполная занятость, три дня по будням и один из выходных дней. Идеально. Оплата больше, чем он получал в кофейне с учётом чаевых. Шикарно. Никакого очного собеседования, его приняли заочно на основании тестов и заданий! Ущипните Чонгука поскорее, ему срочно нужно проснуться. Никого поблизости не оказалось, когда он получил письмо, поэтому Чонгук сам себе кожу на руке вывернул, скорее всего синяк будет, только ничего не изменилось. На чью-то шутку это тоже не похоже, ответ пришёл с официальной почты и домена компании. Невероятно и невозможно, но факт, Чонгук получил работу в компании своей мечты. Без ложки дёгтя обойтись тоже не могло, проблемка одна нарисовалась. Чонгуку нужна новая одежда, его повседневная совершенно не подходила для посещения офиса, его скорее всего и на порог охрана бы не пустила в таком виде. Чимин предвкушающе потирал руки, обещал помочь и подобрать самые лучшие варианты. Чонгуку предстояло пройти через ад. Работу в кофейне пришлось оставить. Чонгук раздумывал, чтобы попытаться как-то совместить, потому что неизвестно, как оно там дальше пойдёт. Вдруг он не справится, и ему помашут ручкой? Только разорваться бы у него не получилось, слишком большая нагрузка, никак не вытянуть всё и сразу. Свою последнюю смену он дорабатывал в пятницу. Немного грустно почему-то. Почти год, он так привык к атмосфере и коллективу, не сказать, чтобы с кем-то по-настоящему сдружился, но люди, с которыми он здесь познакомился и работал, оказались очень приятными. Как сказал великий Тони Старк, конец — это всего лишь часть пути. Что ж, что-то заканчивается, а что-то начинается. Перемены это хорошо, это развитие, движение. Всё шло своим чередом, спокойно, как и обычно, поток гостей привычный для вечера пятницы. А потом Чонгук очень сильно удивился, когда перед стойкой заказ собирался сделать господин Мун. Неожиданная встреча. Чонгук на долю секунды растерялся, но потом собрался. Сеул — очень маленький город. Всякое бывает. — Какой приятный сюрприз, Чонгук. Рад тебя снова увидеть. — Добрый вечер. Что бы вы хотели заказать? Господин Мун ненадолго призадумался, изучая меню. — Горячий шоколад, и зефирок не жалей, — широко улыбнулся. Умилительно. — Присаживайтесь, ваш заказ совсем скоро будет готов. Чонгук имел в виду любой из свободных столиков, но господин Мун предпочёл свободный стул у стойки. — Одному не так весело наслаждаться горячим шоколадом. Составишь мне компанию? Некий налёт дежавю почему-то виделся во всей этой ситуации. Он дежурно улыбнулся и принялся готовить напиток. Много времени это, действительно, не заняло. — Как твои дела, Чонгук? Тоже, в принципе, ничего необычного, с ним по непонятным причинам очень часто пытались завязать разговор. — Спасибо, всё хорошо. И отвечал всегда Чонгук одинаково, вежливо и односложно, не давая возможности беседе продолжиться. — Мне здесь нравится. Тепло и уютно. И такой очаровательный бариста. Пожалуй, буду заходить сюда почаще. Ты работаешь каждый день после занятий? — Сегодня мой последний рабочий день. — Как жаль. А я подумал, что смогу скоротать вечера в твоей приятной компании. Странные мысли в голове у этого господина Муна. Новые посетители не позволили что-то ответить. Чонгук занимался их напитками и десертами, господин Мун в буквальном смысле наслаждался своим горячим шоколадом, смаковал. В какой-то момент возле стойки снова остались только двое. — Решил сосредоточиться на учёбе? Похвально. Или твой альфа запрещает тебе работать? — Господин Мун, к чему эти вопросы? — Мне интересно. Это, чёрт возьми, бестактно. Пусть он и старше Чонгука, но нельзя же настолько прямо и в лоб интересоваться незнакомыми людьми и их личной жизнью. — Сейчас уже давно не средневековье, и Юнги мне ничего не запрещает. Мне просто повезло, и я нашёл новую работу. — О, твоего альфу зовут Юнги? Пожалуй, это была лишняя информация. — Да. — Красивое имя. Сильное. Я бы даже сказал, королевское. Сияющий. Как золото. Должно быть, ему сопутствует успех. — Успех достигается упорной работой и трудом. Имя здесь ни при чём. — То есть он неудачник? Недостаточно богат? — С чего вы взяли? — Ты учишься, ещё и работаешь. Он не может тебя обеспечить? — Он и не должен меня обеспечивать. — Хм, правда? Мой муж никогда не работал, да он толком и не учился ничему. Он, кстати, ненамного старше тебя. Как думаешь, стоит ли ему намекнуть, что пора начать приносить пользу обществу? Здесь же теперь открыта вакансия, да? Казалось, что ответа господин Мун не ждал, просто вслух рассуждал. — И готовить он не умеет, а у тебя, Чонгук, получился очень вкусный шоколад. Да и нашим сыном не занимается практически. И что с этим делать? Ох, не к тому человеку он решил обратиться за советом в урегулировании семейных конфликтов и размолвок. — Может быть, вам лучше именно с ним поговорить? Ну, обсудить ситуацию. Вы же любите своего мужа, и он вас, и у вас есть сын. Господин Мун отчего-то рассмеялся. И что такого весёлого было в словах Чонгука? — Прости. Ты сделал очень интересный вывод. В большинстве своём браки заключаются не по любви, точнее не из-за любви к человеку. Каждый преследует какие-то свои цели. Я очень состоятельный человек, Чонгук, и мой муж любит мои деньги, а не меня. Я же хотел завести ещё одного ребёнка и получить красивое приложение в виде омеги. Модельная внешность, милая мордашка, глупый он, конечно, но зато хорошие гены. Это сделка, Чонгук, и чувства никакой роли не играют. Очень неприятно такое слышать, как же это цинично. Такой подход к отношениям и браку совершенно Чонгуку чужд. — Мне не приходится ломать голову и гадать, сомневаться, никаких иллюзий, потому что и никакой любви нет. — Вы не верите в любовь? — Это очень сложный вопрос. Что, в твоём понимании, она из себя представляет? Как хорошо, что Чонгук в этом вопросе уже разобрался. — Любовь — самое сильное чувство. Это доверие, уважение, желание быть рядом, заботиться и защищать, радовать, поддерживать, помогать в трудную минуту. Это то, что придаёт сил и вселяет уверенность. — То есть, если ты всё это чувствуешь и желаешь по отношению к другому человеку, получается, что ты его любишь? — Да, я думаю, что именно так и проявляет себя любовь. — Как странно. — Что именно? — Мне сказали, что на любовь я не способен, хотя, всё, тобой перечисленное, испытываю. Я же человек и могу чувствовать, ведь так? Только сил это мне не придаёт, скорее огорчает и удручает, временами ещё и сердце болит, и я имею в виду буквально. Как достучаться и убедить в своей любви, если тебя даже слушать не хотят? А эта тема всё ещё слишком непонятна. Если бы Чонгук знал ответы, то уже давно осчастливил бы Тэхёна. — Я не знаю. — Как ты убедил Юнги в своей любви? — Я его не убеждал, он просто мне поверил.