Бриллиант без оправы

      Как найти правильные слова? Чонгук очень старался, у него очень много мыслей, он искренне и всей душой хотел помочь, как-то облегчить переживания своего друга, но сказать ничего не мог. Для него это такой же шок, как и для самого Чимина. Ему также плохо и страшно, потому что последствия могут быть необратимыми.       И здесь даже совершенно неважно, что влюбился Чимин в омегу, важно лишь то, что это Хосок. Чёртов Чон Хосок, который до сих пор не отпускает Тэхёна, он для него, чёрт возьми, единственный на свете. Хуже ситуация и быть не могла, если только… — Он как-то показал свою заинтересованность к тебе? Он тоже… — Нет. Он… нет. Он просто… зайка, я не знаю, как это объяснить. Он такой… солнечный, яркий, тёплый, добрый, внимательный, и в то же время такой властный, страстный, требовательный, сильный. Без шуток, у него даже есть свой культ, к нему тянутся, с ним очень многие хотят работать и не только. А он не заводит служебных романов, не запрещает их другим, но он не встречается с теми, с кем работает. Не думаю, что он вообще с кем-нибудь встречается, с учётом того, что всё время посвящает студии. Да и он нормальный, его омеги не привлекают. Гуки, я же головой всё понимаю, но меня так тянет к нему, мне так хочется его коснуться, и мне мало дружеских объятий, подбадривания, хлопков по плечу, мне мало его улыбки. И ведь он же ничего особенного не сделал, в его словах, взглядах, действиях не было никакого подтекста, никаких намёков, а я ни о чём другом думать не мог. Только о том, какие у него нежные руки, изящные, и как он ими прикасается ко мне, осторожно, бережно. Честно, не знаю, как смог остановить себя, мне не хотелось, чтобы это заканчивалось, хотелось, чтобы он прикоснулся ко мне совсем по-другому, с чувством и таким же желанием. Я, наверное, никогда и никого так сильно не хотел, как его. И я понимаю… понимаю, что эти мысли, эти желания делают меня самым ужасным человеком на земле, но избавиться и выкинуть их из головы никак не могу. И я не могу так поступить с Тэхёном, не могу, не имею права. Он же… у меня ближе него никого нет, он же из такого дерьма меня вытащил… Гуки, он мой лучший друг, брат, хоть и не по крови. Он для меня всё, без преувеличений я бы за него жизнь свою отдал, я на всё ради него готов, я люблю его. Как же всё это… это просто убивает меня. Что-то тёмное, мерзкое, отвратительное шепчет мне, что можно, у него был шанс, ему отказали, Хосок свободен, действуй. Но я не хотел в него влюбляться, мне это не нужно. Не понимаю когда, в какой момент это вообще произошло, и как от этого избавляться тоже не представляю. В прошлый раз мне помог Тэхён, сейчас же… я даже с ним говорить боюсь, он сразу поймёт, что что-то не так, а ему нельзя знать правду, это разрушит всё.       Тэхён уже понял, что что-то не так, почувствовал.       Если быть честным и до конца откровенным с собой, Чонгук бы тоже предпочёл ничего не знать. Это смущает, это вызывает недоумение и непонимание, потому что уложить и принять это вот так сразу сложно. У него у самого такой бардак в голове, часть тех неспокойных мыслей и так крутилась вокруг Хосока. Хоби, которого Юнги любил… любит. И ведь Чонгук уже почти смирился, почти принял и поверил, что это такая же любовь, как у Чимина и Тэхёна, он почти перестал ревновать, беситься и сходить с ума от осознания, что пока он на занятиях в университете или на работе, Хосок и Юнги вместе. Почти. Во что ему верить теперь? Он не может ни с кем поделиться своими сомнениями и переживаниями, только изо дня в день всё это прокручивать у себя в голове, рвать душу, мучить сердце и выть от своего бессилия. — Прости меня, зайка. Знаю, что Тэхён тебе ближе, вы с ним очень похожи. Я пойму, если ты меня возненавидишь, я сам себя ненавижу, мне противно от самого себя.       А сейчас? Что ему делать сейчас с Чимином? С опустошённым, обессиленным, разбитым, который считал себя ужасным и отвратительным, который столкнулся с чувством, неподдающимся контролю, игнорирующим логику и здравый смысл. Сердцу не прикажешь. Почему же оно такое непослушное, а? Почему оно не понимает, что не все желания осуществимы, что нельзя посягать на чужое, даже если формально оно никому и не принадлежит. — Эй, не говори так, ты мой друг. И я рядом, не знаю, чем могу помочь, но я рядом. — Господи, я такой жалкий. Никогда не мог справиться в одиночку. Я не знаю, как с этим справляться без Тэ, потому что уже не помню того времени, когда его не было рядом.       Чимин не виноват, нет, во всём виноват только один человек. Чон Хосок. Он рушит доверие Чонгука к Юнги, из-за него в сладкой любви появился ярко выраженный горький привкус, из-за него сейчас под угрозой дружба, из-за него могут разбиться сразу три сердца, причём, одно из них он уже успел покалечить. И за своё Чонгук теперь тоже боялся. Кажется, только что он в полной мере осознал, что такое ненависть.       В темноте не видно лиц и эмоций, в темноте не видно слёз. Чимин больше не плакал, но говорил тихо и очень много о том, какой Хосок замечательный, чудесный, восхитительный, красивый, талантливый, и как всё это неправильно. Дежавю. Год назад всё это Чонгук уже слышал. В тот раз он внимательно слушал и успокаивал Тэхёна, гладил его по голове, поддерживал молчаливо, потому что не знал, что сказать, точно также, как и сейчас. Тогда он верил в то, что всё будет хорошо, убеждал в этом Тэхёна, потому что он заслуживал счастья и любви. Тогда «нет» ещё не было произнесено, тогда ещё у Тэхёна была надежда, да она и сейчас его не оставила, не умерла, он продолжил хранить свою любовь. Теперь же Чонгук обнимал и согревал Чимина, укрыв их обоих одеялом. Он и сам внутри весь промёрз, но каким-то образом всё-таки тёплом поделиться смог. И в то, что всё будет хорошо, он не верил. Чимин тоже заслуживал счастья и любви. Из любой ситуации есть выход. Так как же выйти из тёмной комнаты, в которой нет ни окон, ни дверей?       Слова в какой-то момент закончились, Чимин уснул, а Чонгук, так и не найдя подходящих, не смог. Лежать в таком положении он уже устал, всё тело затекло, не очень это удобно, но не шевелился, боялся потревожить и разбудить, нарушить тот покой, который всё-таки хоть на короткое время смог получить Чимин. Чонгук, почти не моргая, смотрел на дверь. Выход… выход. Ну какой здесь выход?       Всякое ему уже начало мерещиться в темноте, какие-то движущиеся тени, силуэты, иллюзии, смоделированные его собственным воображением. Бояться темноты не нужно, монстры тоже эволюционируют, адаптируются, приспосабливаются и вовсе уже не скрываются, купаются в солнечных лучах, улыбками своими ослепляют, заманивают в свои сети, пленят так, что и не выбраться никак. Что в этом Хосоке такого особенного?       Чимин во многом прав. Этого не должно было произойти, с этим нужно как-то разобраться, и Тэхёну об этом знать нельзя. Страшно представить, чем это может обернуться. Это разобьёт его, после такого ему будет не собраться.       Когда Чонгук только познакомился с ними, он был очень удивлён той лёгкости, с которой его приняли. Про себя, конечно, очень радовался и вместе с тем переживал, что не впишется, будет лишним. Ему так хотелось узнать, что такое настоящая дружба, про которую книжки пишут и кино снимают, ведь не только о любви той самой так много говорят. И он увидел, ему показали, что два человека, абсолютно разных, причём один из них альфа, второй омега, могут так дорожить друг другом, так понимать друг друга, так поддерживать и беречь, заботиться.       Чем больше узнавал, тем чаще задавался вопросом, почему они не вместе? Почему не пара? Ведь у них же есть всё необходимое, всего один шаг сделать, они же любили, не могли не любить… Тэхён и сам говорил, что причин влюбиться в Чимина у него тысяча и одна, если не больше, только капризному сердцу не прикажешь. Их притянуло друг к другу очень близко, только инстинкты или что-то другое, необъяснимое, незримое навесило ярлык «друг». Стыдно в этом признаваться, но Чонгук им поначалу завидовал, нет, не со злостью, не с обидой, нет. Просто у него ничего подобного никогда не было, а очень хотелось попробовать, на себе ощутить.       Опасения не оправдались, лишним он не стал, наоборот, близким и родным. Это случилось так быстро… всего полтора года, за которые у него с каждым из них образовалась очень крепкая и надёжная связь, он сердцем прикипел к ним обоим. Они помогли разобраться в себе, многое понять и принять, они изменили его жизнь, он чувствовал, что ему есть на кого положиться… и их доверие он тоже смог получить. Чимин прав ещё и в том, что в каком-то роде Тэхён ему, действительно, ближе. И это не о том, что кто-то из них ему менее ценен или дорог. Скорее в эмоциональном плане? Да, наверное, так это можно назвать. Тоже странно прозвучит, но в день их первой встречи, наряду с неловкостью и недоумением, Чонгук почувствовал ещё кое-что… сложно объяснить, он и сам тогда точно не понял, но это так похоже на облегчение, как долгожданный выдох.       О чём Чонгук никогда не думал, так это о том, что ему придётся оказаться в таком положении, где нужно кого-то из них выбирать, становиться на чью-то сторону. Как ему сохранить нейтралитет? Если Чимин будет с Хосоком, несчастным окажется Тэхён. Если свершится чудо, то сердце будет разбито у Чимина. Как Чонгуку разорваться между ними? Каждый из них заслуживал быть счастливым, но в этой ситуации счастье одного — это печаль другого.       И что делать со своими сомнениями? Что если Юнги до сих пор мог что-то чувствовать к Хосоку? Что если причиной их разрыва, действительно, была невозможность завести ребёнка? Что если Юнги хотел от него детей? Почему он ничего не сказал, почему умолчал и опустил такие важные детали? Они не говорили о других его бывших, но их и не было поблизости! Да Чонгук и не хотел ничего про них знать и слышать, кому-то третьему не место в их отношениях. А Чон Хосок очень часто так или иначе упоминался, и это понятно, их многое связывало, они же лучшие друзья, у которых ещё и общий бизнес. Но сейчас всё выглядит совсем иначе.       Это же прошлое, оно не должно оказывать такое влияние на настоящее, но прошлое Юнги подрывало веру Чонгука в него и себя.       Слишком много бывших вокруг Мин Юнги! Ладно хоть с Намджуном всё понятно. Неопытные подростки пытались найти друг в друге то, чего им не хватало, и, как ни странно, это не секс. Юнги как-то сказал, что в разные периоды своей жизни ему удалось повстречать человеческие воплощения добродетели, той которую так ценят и ищут люди всю свою жизнь. Намджун — вера, Хосок — надежда, Чонгук — любовь. Звучит красиво и весьма поэтично, особенно, что касается любви, это приятно, и этих слов раньше было достаточно.       Как это всё увязать ещё и с тем, что Юнги говорил Тэхёну? Созданы друг для друга… Не укладывается никак в голове, какой-то у этой дорамы слишком запутанный сюжет.       Может быть, всё-таки это Хосок его разлюбил? А потом влюбился в его младшего брата, Юнги смирился, принял его выбор, но что тогда случилось после? Чем Тэхён ему в итоге не угодил? Бесплодие… в этом причина? В детстве Тэхён мечтал стать не только шпионом. Он хотел быть продавцом сладостей или мороженого, ветеринаром, супергероем, фермером, который клубнику выращивает и ещё очень много кем. Кроме этого, уже тогда он мечтал о принце, мечтал стать мужем и отцом. В девятнадцать или двадцать он окончательно определился, что его мужем должен стать Хосок.       И вообще, как Хесон мог узнать о таком? Сомнительно, что кто-то из них с ним откровенен, особенно в таком личном вопросе. Может быть, Хосок с ним дружен? Ведь он, чёрт возьми, Хесону понравился с самой первой встречи. Невероятно просто! Что это за феноменальная суперспособность нравиться и влюблять в себя людей? Какое счастье, что у Чонгука иммунитет.       То, о чём он подумал после, просто ужасно и чудовищно, но всем бы стало легче… ему бы стало легче, если бы Хосока не было на этом свете. Он вернулся к тому, что было год назад, все его сомнения и страхи вновь ожили, и Юнги нет рядом чтобы их прогнать и развеять. Любил ли Юнги его по-настоящему? Неужели всё-таки любовь настолько ослепляет, неужели Чонгук ошибся, доверившись и поверив? Мин Юнги не его правильный человек? Но всё, что между ними было… разве это не любовь? В её основе должно лежать доверие. Она не требует доказательств, но они так нужны Чонгуку сейчас, просто жизненно необходимы.       От всех этих мыслей у него не только голова трещала, казалось, что и на сердце теперь уродливая трещина. Закрыв глаза, ощущая тепло под боком, он выдохнул. Слишком много всего навалилось, это правда, где взять силы, чтобы это всё преодолеть? Его источник силы сейчас очень далеко, за океаном, и даже с ним Чонгук не мог быть откровенным. Это невыносимо, его сердцу настолько тяжело, что оно не выдержит и разорвётся, если ещё что-нибудь произойдёт.       Ответы в темноте никак не хотели находиться, а спустя неизвестно сколько безрезультатных поисков, в ней Чонгук и сам потерялся.       Проснулся от будильника, обнаружив себя там, где и потерял. В своей комнате на кровати. Один. Чимина рядом нет. Может быть, всё это ему приснилось? Чонгук бы не удивился, ему периодически снились очень странные и непонятные сны, далеко не всё из них он помнил, обрывки, но очень ярко ощущались эмоции. Иногда их переполняла безграничная любовь, гораздо чаще очень горькое послевкусие. Сейчас он чувствовал аналогичное, поэтому надежда его не покидала. Ну какая глупость, да? Чимин влюбился в Хосока? Да не может такого быть.       Может, очень даже может. Одного взгляда на Чимина хватило, чтобы понять, не снились Чонгуку ночью никакие сны, всё взаправду, горькая реальность. Утро совершенно не доброе.       Чимин готовил завтрак, тоже отклонение от нормы. Не принято у них кухню такими зверствами осквернять по утрам. Каждый сам за себя. А тут… какая-то параллельная вселенная.       Ночью и в темноте всё было иначе, говорить было легче, сейчас же Чимину неловко, возможно, ещё и стыдно. За свою слабость, за свои неправильные чувства, за мысли, за слова. Он на Чонгука не смотрел. — Пахнет вкусно, — с чего-то нужно начинать, чтобы разбить неловкость и вернуть всё на свои места.       Её быть не должно, вот этой вот неловкости и неопределённости, натянутости. Они друзья, ничего не изменилось. Как быть с Тэхёном, об этом Чонгук подумает потом, если не удастся избежать непоправимого. Тэхён далеко и ни о чём не знает, в неведении его спасение. А сейчас Чонгук нужен Чимину, который совсем рядом, которому плохо и тяжело, несмотря на то, что признание должно было облегчить ношу хоть на немного.       Комплимент не особо помог растопить лёд. Чимин неуверенно (неуверенно!!!) улыбнулся, вскользь мазнув по Чонгуку взглядом, раскладывая еду по тарелкам. Слово «неуверенность» тоже раньше с Чимином рядом не стояло. Это ненормально, неправильно, так не должно быть.       Удивительно, что у них вообще продукты в холодильнике оказались. Чонгук уже и не помнит, когда последний раз они вот так вместе сидели за столом. Наверное, ещё до нового года. — Какие планы? Чем будешь заниматься? — не силён Чонгук в непринуждённых беседах, но он попытается, у него, кажется, созрел план. — Не знаю, у меня выходной, так что… ничем не буду, — ну, едой Чимин и сейчас не собирался заниматься, ковырялся в тарелке просто. — Подумаю, что дальше делать. Как-то надо выбираться… — А знаешь, что? У меня идея. — М? Какая? — вяло и без интереса. — Давай повеселимся. — Гуки, поводов для веселья нет, — улыбнулся вымученно, через силу, но зато хоть посмотрел. — Так и есть, но давай их найдём? Пусть это и может казаться неправильным, давай разрушать шаблоны! Всего один день. Мои занятия закончатся около двенадцати, а потом… устроим шопинг? Мальчишник или пижамная вечеринка? Пойдём в клуб или караоке? Всё, что хочешь. Оторвёмся! Мы так давно не проводили время вместе. Тебе нужно отвлечься от мыслей хотя бы на чуть-чуть. Не думай сегодня ни о чём. Чимин, мне тоже нужно отвлечься, ты даже не представляешь, как мне это нужно. Пожалуйста. — Шопинг? Клуб? Ты ради меня готов на такие жертвы?       Да на что угодно Чонгук готов, лишь бы полегчало. — Я уволился и вернулся в кофейню, — возможно, это поможет убедить Чимина, да и Чонгук устал от тайн. — Что? Почему? — Я не справился, — и это правда, Чонгук не смог принять и справиться с тем, как именно он получил должность в компании, с чьей подачи он туда попал. — Всё очень сложно, — к работе это никакого отношения не имело.       Заурядная и простая жизнь двадцатилетней омеги Чон Чонгука за последние месяцы очень усложнилась. — Зайка, мне так жаль… — Это к лучшему.       Ещё бы набраться смелости и рассказать обо всём Юнги, да так, чтобы не упоминать Хесона.       Совсем не кстати на кухне обнаружилась знакомая Чонгуку коробочка, только больше. В таких он получал сладкие сюрпризы в офисе. Чимин извинился, забыл сказать, как-то у него это вылетело из головы. Её доставили ещё тогда, когда Чонгук заболел. Она так и простояла тут никем нетронутая и незамеченная всё это время. Приятного мало, скорее совсем наоборот. Мун Хесон с понятием личных границ совсем не знаком, а то, что это именно он, Чонгук уверен почти на сто процентов.       Видимо, приведённых доводов в совокупности хватило, чтобы Чимин согласился на задуманную Чонгуком авантюру. Несмотря на то, что завтра понедельник, никто из них не будет сегодня вести себя, как взрослый и ответственный человек. Ну, кроме посуды после завтрака, её Чонгук ответственно взял на себя, это справедливо. А ещё, разумеется, Тани, его тоже ответственно покормили. И да, Чонгук ответственно поехал на занятия в автошколу, ответственно прихватив с собой злосчастную коробку, чтобы избавиться от неё и выкинуть по дороге. И вот только после их окончания началась безответственность и безрассудность.       В насыщенную программу их только на двоих дня первым пунктом почему-то попал салон красоты. Чимин избавился от своего жемчужного блонда. — Тебя ругать не будут? — Нет, если оттенок естественный. Если же что-то яркое, то нужно согласовать.       Чёрный согласования не требовал. Совсем другой Чимин. Жёстче. И ангелом его уже сложно назвать, скорее полная его противоположность. Соблазнитель, искуситель, и забирает он не сердца, а души. Ну вот что-то такое на ум приходило при взгляде на обновлённого Чимина.       Чонгук тоже время зря не терял. В его случае, конечно, перекрашиваться полностью не вариант, очень долго, но добавить немного фиолетовых прядей, это можно.       И на шопинге тоже не отлынивал, основательно включился и вникал в процесс, себе несколько обновок прикупил. Что ж, нужно признать, это всё же может быть приятно. А после самая вкусная еда на свете. Самгёпсаль.       Поздним вечером они оказались в клубе «BLACKPINK». Название очень доходчиво объясняло, к чему именно готовиться. Внутри всё предсказуемо оказалось чёрным и розовым, глянцевым и блестящим. Шумно, очень много людей, ничего необычного, хоть и не очень комфортно. Но это только поначалу. Чонгук по случаю даже принарядился, не без помощи Чимина, конечно. Сегодня они соответствовали той части названия, которая блэк. Дарк сайд. — Пьём, потом танцуем, потом снова пьём, — у Чимина был очень простой и эффективный план избавления от лишних мыслей.       Пил Чонгук что-то ядрёно-розовое и очень сладкое, за этим вкусом даже алкоголь не чувствовался.       Они много пили, много танцевали и смеялись, веселились. Чонгук примерил на себе роль сводника и фильтра, пытался кого-нибудь Чимину подобрать. Вариантов, на самом деле, достаточно, красивых людей в клубе тоже много, а может это всё алкоголь. Альфы, беты, омеги, выбирай не хочу. И они тоже присматриваются, ищут, взглядами и движениями зазываются, соблазняют. Пусть это и не про долго и счастливо, всего лишь на одну ночь, но может быть именно это и нужно сейчас Чимину?       Неа, неудачный день для охоты и добычи, которая сама жаждет быть пойманной. — Я не хочу.       Где-то совсем недавно Чонгук уже слышал подобное. Печально. Задавать вопрос, который начинался с «почему» он не стал.       Главная цель сегодняшнего дня, вечера и ночи — не думать. И неплохо у них это получалось. А потом в какой-то момент на Чонгука накатило.       Сейчас он в клубе, развлекался, танцевал, отдыхал, знакомился и общался с другими людьми, и Юнги об этом ничего не знает. А что ему самому мешает аналогично проводить время? Ведь он же работал не круглые сутки, у него там тоже жизнь как бы продолжается. У него там знакомые, друзья, он с ними тоже встречался, куда-то ходил, о каких-то событиях Чонгук знал, но что если это не всё? Что если у него там кто-то есть, на случай если захочется, а? О чём Юнги ещё мог молчать?       Расстроившись от своих навязчивых мыслей, сидя с розовым коктейлем за барной стойкой, Чонгук огляделся ещё раз, присматриваясь внимательнее. У него же есть глаза, он не слепой, смотреть никто не запрещал. Представлять и фантазировать тоже. Каково это быть с кем-то другим? Каково целовать не Юнги? Каково отдаваться не Юнги? Каково это? Отвратительно, мерзко и неприятно. Неправильно. Не смог. От одной только мысли, что его могут коснуться чьи-то руки… руки не Юнги, его затошнило.       В этот момент весело быть как-то сразу перестало. Вернулась грусть, прихватив за компанию ещё и отвращением к самому себе.       Безопасную транспортировку пьяненького и не совсем в себе Чонгука до дома обеспечил Чимин. Он-то чувствовал себя лучше и трезвее, адекватнее. И как такое возможно, если выпил он больше, а сам он меньше? Магия, чтоб её. Играет она нечестно и по своим правилам, кому-то вот такие способности дарует, а Чонгук до сих пор не наделён телепатией. Ему так это нужно, чтобы узнать, что у Юнги в голове, его слова теперь под большим сомнением.       Ответственный Чимин с утра похмельем не страдал, ещё один приятный бонус от Вселенной. Или он просто ведёт себя, как взрослый человек, который пошёл на занятия, а потом и в студию, где точно увидится с Хосоком. Игнорировать его не получится, но вот свои чувства к нему Чимин намеревался запереть на очень крепкий и надёжный замок. Он собирался поступить правильно.       А Чонгук, поступив неправильно, впервые мучился страшной головной болью. Будто бы до этого у него с ней, с головой в смысле, всё в порядке было. На ошибках нужно учиться, пить Чонгук больше никогда не будет. Торжественно поклялся затевать только безалкогольные шалости. И занятия он снова пропустил, еле-еле смог себя собрать и привести в чувства к началу смены в кофейне. И то, что он обнаружил, проснувшись, в телефоне, всё-таки заставило его поплакать в подушку очень тихо.       Нет, ничего за ночь он не начудил, Чимин бы не позволил, да и самого Чонгука на приключения не тянуло, даже весьма нетрезвым он остался скучным. Причиной всему одно новое сообщение с вложенным видео.       Предрассветные сумерки. Огненная полоса на горизонте прорывала тёмную синеву, поглощала её. Несколько звёзд, которые затухали, уступая место самой яркой и большой. Лёгкие колебания на воде, в которой отражалось зарождение нового дня. А за кадром голос. Любимый, успокаивающий. — Красиво, правда? Никак не мог уснуть, решил пройтись и в итоге приехал сюда. Прохладно, так что спать совсем расхотелось, ну и я взял себе кофе и бургер. Можно сказать, что у меня внезапный пикник, — смех хриплый и тоже любимый. — Пляж пустой был совсем, а сейчас уже несколько человек видел. Кто-то с собакой гуляет, кто-то бегает. Знаешь, я тоже когда-то хотел бегать по утрам, но с моим графиком… да и откровенно говоря, бег это всё же не моё. Мне кажется, тебе бы здесь понравилось, и бегать ты любишь, — вздох, тяжёлый, усталый. — Прости, несу какую-то чушь. У вас уже ночь, ты крепко и сладко спишь, я пришлю тебе это утром. И можно представить, что мы встретили рассвет вместе. Бэмби… боже, как же я хочу, чтобы ты сейчас был здесь со мной.       Слишком, так много, этого хватило, чтобы нарушить свой запрет и прослезиться. Чонгук бы тоже очень хотел к Юнги, который почему-то не спит ночами и думает о нём. Запись крутилась на повторе миллион раз, если не больше. Чонгук слушал и успокаивался понемногу. Как же это тяжело, шестнадцать часов разницы во времени, тысячи километров. Когда Чонгук просыпался, Юнги засыпал, и наоборот. Пусть всё закончится поскорее, пусть дракон вернётся домой и прогонит все страхи разом, только этого сейчас Чонгук и желал. Ну и чтобы голова болеть перестала.       Сейчас с элементарной математикой мозг бы не справился, он бы и дважды два не смог сложить, но часы в телефоне помогли. В Лос-Анджелесе восемь вечера, самое время позвонить Юнги, признаться.       И Чонгук звонит, жалуется и сознаётся, что тоже бы хотел вместе встретить красивый рассвет, что ему плохо и физически, и душевно, невыносимо одному, что скучал безумно, что вчера впервые напился, а проснувшись, подумал будто умирает. Надеялся, что это как-то отвлечёт, даст немного подышать свободно, в итоге всё стало ещё печальнее. Ещё и универ прогулял, проспал. Он много говорил и извинялся, возможно, использовал все слова, которые в принципе знал. Обещал, что больше никогда так делать не будет и в клубы ходить тоже. И про свою работу рассказал, используя тоже оправдание, что и для Чимина. Но о главном и самом страшном промолчал.       Юнги не ругался, наоборот, утешал, и веру в Чонгука он не потерял. — Бэмби, в желании повеселиться ничего плохо нет. А в компании с Чимином это ещё и безопасно. Всем нам нужен отдых. Я рад, что, в целом, у вас был весьма позитивный и продуктивный день. Да, конечно, похмелье — крайне нежелательное последствие, зато теперь ты знаешь, почему лучше не превышать свою норму. Ну а как ещё ты мог бы проверить возможности своего организма? — Мне очень хорошо жилось в неведении, — определённо, это не только про похмелье. — И не расстраивайся из-за работы. Всему своё время. Сейчас ты сможешь больше внимания уделить учёбе. Это важнее, Бэмби, как мне кажется. В любом случае, всё не зря. Ты попробовал, понял как и что, и это замечательно. В дальнейшем тебе легче будет адаптироваться. А если ты переживаешь из-за того, что тебе пришлось вернуться в кофейню, то… — Нет, с этим нет никаких проблем, Юнги. Мне были рады, да и обстановка там гораздо спокойнее… уютнее, — не сравнить с токсичным многоэтажным муравейником, которым владел Мун Хесон. — Да, соглашусь, приятное место. Потерпи ещё немного, мы скоро встретимся и обязательно поедем куда-нибудь в красивое место встречать рассвет. Надеюсь, что к этому времени ты уже законно сможешь сесть за руль. — Ой, вот только не напоминай про экзамен, пожалуйста. Я просто не доживу до твоего возвращения с этими… с этим со всем. — Постарайся, Бэмби, потому что без тебя я уже не смогу.