Большой Секрет

То и дело зевая, Аксарильма вернулась вниз. Дверь башни оставалась приоткрыта, и ведьма вышла на улицу, надеясь, что Лисианна уже спустилась и ждет ее вместе с Джомари. Но рядом с псом оказался часовой, уже повстречавшийся им этой ночью. Он стоял, подпирая плечом стену, и тихо разговаривал с Джомари. Увидев Аксарильму, он по привычке потянулся к хлысту, но, узнав в ней спутницу Лисианны, расслабился. Акса осталась стоять возле двери. – Меня зовут Церий, – представился часовой. – Уже по взгляду вижу, что вы одинаково не доверяете никому из нашей братии. – Сегодня мое впечатление от Кориции было изрядно испорчено благодаря вашей братии, – пробормотала Аксарильма. – Я весь день спал и ни в чем не принимал участия, если это оправдает меня в ваших глазах. И люди отличаются друг от друга, не стоит всех равнять. – Вы не знаете, что со мной произошло. – Мне и не нужно. Вы пришли сюда с Лисой, этого достаточно, чтобы предположить, какие у вас днем могли быть приключения. Я гляжу, вы познакомились с Франческой Серра? У Лисы должны быть веские причины, чтобы привести к ней чужака. Аксарильма отвернулась. Состояние Франчески не было секретом, да и знакомство с Лисианной Церия не смущало, но ведьма не знала наверняка, что часовой мог сказать и о ней самой. И, самое главное, у нее не было уверенности, что перед ней стоит настоящий часовой, а не Лоренцо Серра в новом обличье. Джомари зевнул и улегся под стеной башни, демонстрируя полное доверие к обеим сторонам. Акса не сдвинулась с места, с нетерпением ожидая возвращения Лисианны. Церий же был настроен на беседу. – Если Лиса приводила вас к Франческе, не надеялась ли она, что вы ее вылечите? – Невозможно избавиться от безумия по щелчку, – неохотно отозвалась Аксарильма. – Да, такое только лекарю под силу, наверное, но их сущность редко встретишь. Лиса не теряет надежды, что исцеление Франчески помирит Лоренцо и этого ублюдка Ромпера. Она одержима им, готова на все, лишь бы Ромперу жилось вольготно, – Акса покосилась на Церия: он стоял, сжав кулаки. – На что угодно поспорю, даже крылатую девчонку она вытащила из тайника Лоренцо, потому что это выгодно Ромперу. – Вот напасть! Небо! – вдруг воскликнул Джомари, перебив его. Они дружно вскинули головы. Акса с удовольствием заметила, что больше не сверкают раздражающе молнии, а тучи, пусть и не было ветра, стремительно рассеиваются, обнажая сияющие звезды и луну. Небесный народ усмирил свой гнев, когда Лисианна вернула им Синтию. Ведьма слабо улыбнулась, думая, что Лисианна все же сделала хорошее дело, освободив невинное существо, и заметила, что Церий хмурится, а Джомари прижал уши. – Теперь Лоренцо все знает, – заявил часовой и поймал непонимающий взгляд Аксы. – Ну же, подумайте! Небесный народ посылал гневные молнии, пока девчонка была в плену. Лоренцо будет достаточно выглянуть в окно, чтобы понять, что у него больше нет заложника. – Бегом на переправу! Аксарильма снова посмотрела наверх и увидела, как по стене башни вниз головой сползает Лисианна. Распластавшись, она попеременно выбрасывала вперед руки и подгибала колени, двигаясь быстро и легко, словно ящерица. Акса невольно засмотрелась на нее. Лисианна спрыгнула на землю, подобрала на руки Джомари и прошипела: – Небесный народ не внял моей просьбе, мы им помогли, а они нас выдали. Церий, никаких вестей? – К примеру? – Побег, нападение на стражу. Сбежавшая, арестованная и снова сбежавшая ведьма. – О, – Церий по-новому посмотрел на Аксу и вытянулся, словно оказался перед высшим чином. – Отведи ее на переправу, Церий, заклинаю. Я приду туда. Нас не должны видеть вместе. Она удобнее перехватила Джомари и нырнула в ближайшую тень. Ведьма и часовой переглянулись. Оба с минуту выжидающе смотрели друг на друга, Церий сдался первым. Он вздохнул и приглашающим жестом указал Аксе на площадь. – Одного прошу, госпожа, не прокляните меня, – сказал он, снял с пояса хлыст и осторожно взял Аксарильму под локоть. Маршрут Церия был не менее витиеват, чем выбранный днем Аксой и Стихийными. На пути они не столкнулись ни с одним часовым, хотя несколько раз видели товарищей Церия издалека. Если их замечали, Церий приветственно взмахивал рукой с хлыстом и с видимой грубостью подталкивал Аксу вперед, а за ближайшим поворотом торопливо шептал ей извинения и просил не насылать на его голову проклятий. Девушка недоумевала, откуда у часового возникла уверенность, что ведьма непременно должна проклясть его в ответ на малейшее проявление силы, но молчала. Ей хотелось только скорее убраться из Кориции, на новые загадки и вопросы не оставалось сил. Переправа ожидаемо оказалась вовсе не пустынной, и Церий, чуть было не вышедший на площадку перед мостом, поспешно отстранил Аксарильму к стене дома, чтобы их не заметили. Выглянув из-за его плеча, девушка едва не вскрикнула от облегчения. На скамье перед подвесным мостом сидели Стихийные. На первой перекладине моста сидел мужчина в соломенной шляпе и перебирал струны мандолины, о которой Акса слышала только в рассказах отца и Гретты. Под фонарем, освещавшим площадку, стоял еще один человек с хлыстом на поясе. Между ними четырьмя стояла корзина с едой, передавалась бутылка из темного стекла. Если бы не обстоятельства прошедшего дня, Аксарильма бы поверила, что Стихийные встретили старых приятелей. Их глаза то и дело сверкали в свете уличного фонаря, и новых знакомых это ничуть не смущало. Отмахнувшись от Церия, ведьма вышла на пятно света. При виде ее и следовавшего за ней часового все на мгновение замерли, но Джереми тут же расплылся в улыбке и встал со скамьи, приглашая Аксу присоединиться к ним. – Что здесь происходит? – процедила девушка, садясь рядом с Филом. – Тебя ждем. Возьми что-нибудь, нас угощают эти щедрые господа. Джереми продолжал добродушно, по его мнению, улыбаться, но с острыми клыками и в неровном свете фонаря он выглядел чересчур жутко. Аксарильма выдавила улыбку в ответ. Если бы не чувство уверенности, что перед ней стоит друг, и если бы не сиявшие желтым глаза, она бы снова задалась вопросом, не подстерег ли ее Лоренцо и радуется, что заманил ее в ловушку. Незнакомцы поприветствовали Церия. – Это она-то из Радталии? – фыркнул тот, что стоял под фонарем, и кивнул на Аксарильму. – Мой отец – радталиец, – ответила Акса, переводя взгляды с одного человека на другого. – И какое у него семейное имя? – не унимался мужчина. – Тебе какое дело? – огрызнулась Аксарильма. В другом случае она бы с гордостью сказала, что ее отца звали Боско Литакторо и что он изменил свою возможную судьбу очередного наемника Силенции, но сейчас стоило молчать. Она не представляла, что и зачем Стихийные рассказали этим людям. – Ты знаешь всех за пределами Кориции? – Да мне, в общем-то, плевать, кто живет за пределами Кориции, – он пожал плечами. – Спросил, и только-то. – Не злись, милая, им скучно на посту, – Джереми по-хозяйски опустил руки ей на плечи, встав за скамейкой, и Акса едва сохранила вид, будто ничуть не удивлена его поведением. – Они нам помогут с мальцом. – Можешь себе представить, – подхватил Фил, прежде чем Аксарильма открыла рот, – его держат здесь, на переправе. Он все-таки попал на эту сторону, так его тут поймали, – он ткнул пальцем в сторону здания, из-за которого вышли Акса и Церий. – Мы объяснили, что гоняемся за ним несколько дней, описали, а эти уважаемые господа говорят, что он ждет нас за этой стенкой. – Мы можем лично выбить из него дух за все украденное, – довольно добавил Джереми. – И нам отдадут его просто так? – Аксарильма вскинула брови. – Нам лишние рты не нужны, забирайте его хоть в Дальние горы, – пожал плечами музыкант. – Утром вручим вам мальца. – Утром?! – вырвалось у девушки. – Таковы правила, до утра переправа закрыта. Я же здесь не ради удовольствия сижу, я несу службу, – музыкант махнул себе за спину. – Церий, а ты чего такой задумчивый? Ромпера встретил? У Аксарильмы перехватило дыхание. Церий смотрел себе под ноги, сбитый с толку всем, что успел увидеть и услышать во время своего ночного бдения. Его товарищ с хлыстом хмыкнул: – Не-а, ему опять Лиса отказала, наверное. А Ромпера я вижу, он сидит на крыше склада. О, да и Лиса с ним. – Пау у нас смотрящий вдаль, один на весь город, – сообщил музыкант с гордостью за приятеля. – И ту сторону переправы видишь? – спросил Фил. – Вижу, как Томас спит на посту, – засмеялся Пау, даже не повернувшись к переправе. – Семейство, ну-ка, совет, – Аксарильма встала. Она и Стихийные под шутки часовых отошли в тень здания, где, по словам последних, держали Винса. Едва Стихийные повернулись спиной к новым знакомым, ухмылки пропали с их лиц. – Мы не можем ждать до утра, – зашептала ведьма, – Лоренцо уже должен искать нас по всему городу. Лиса вернула крылатую девушку небесному народу, и небо сразу прояснилось. – Эти двое не знают, что произошло в тюрьме, – тихо сказал Джереми. – Нам нужно продержаться до рассвета. Ромпер действительно наблюдает за нами. Он рассказал, что хочет от тебя, и мне его план не нравится. – Лисианна тоже рассказала мне кое-что. Я не буду помогать Ромперу, что бы он ни попросил. – Акса, ему нужно, чтобы ты сняла с него проклятье, которое держит его в Кориции. Он не может выбраться из города. Он помог нам сбежать из тюрьмы, было бы честно помочь ему, – вдруг сказал Фил. – Ты же все равно хотела попасть в Корицию из-за него. – Я слышала зов о помощи, но ни разу не говорила, что непременно помогу. Теперь я думаю, что лучше бы мы дождались утра и сами разобрались с Лоренцо, чем связывались с Ромпером. – Спорить поздно, – процедил Джереми, – вы оба правы. Я бы забрал мальчишку и убрался из города скорее. Нужно обойти стражу и попасть на ту сторону канала. Если потребуется, полезем вниз до самого дна, но уйдем до рассвета. Времени осталось не так уж много. Ты могла бы сделать вид, что пытаешься помочь Ромперу, но помочь не получается. Аксарильма закусила губу. Последние планы разваливались на глазах, и, что бы они ни делали, они оказывались привязаны к городу. Когда рассветет, Стихийные станут беззащитны перед способностями Ромпера, если Лоренцо к тому времени не разыщет их, чтобы арестовать в очередной раз. В ведьме еще не угасло чувство бессильной злости к Ромперу после встречи с Франческой. Но, если тот хотел сбежать из Кориции, зачем Лисианна просила Аксу отказать Ромперу? «Она одержима им», – так сказал Церий. – Вот мой план: сделаем все немедленно, – объявила Аксарильма. Джереми попытался схватить ее за руку, разгадав замысел, но она увернулась и вышла обратно к часовым. – Церий, Пау и... – Марко, – сообщил музыкант, приветственно склонив голову, – а мы так и не узнали ваших имен. – Церий, Пау и Марко, – сказала Акса, отгоняя воспоминания о Марко Беллере и делая вид, что не услышала встречного вопроса, – мы оказались в затруднительном положении. Мы не можем ждать урочного часа, когда переправа откроется. Вы, господин Пау, видите Ромпера и Лису, потому что им нужна я. Пока не показалось солнце, Ромпер не может навредить моим друзьям, а значит, у нас троих пока есть защита от его способностей. – Рассветет, и идите куда хотите, Ромпер даже на мост подняться не сможет, – Пау пожал плечами, но в его глазах появилась настороженность. – К нам он тоже просто так не сунется. – Честно говоря, нам бы тоже не стоило с вами связываться, – Акса развела руками и улыбнулась, – мы невольно помогли освобождению девушки из небесного народа. Лоренцо Серра уже знает, что мы сбежали из его тюрьмы. Пау тут же схватился за хлыст, Марко вскочил, а Церий поморщился, не понимая, зачем девушка раскрыла себя. Стихийные придвинулись к ней. – Я предлагаю сделку, – громко сказала Аксарильма, надеясь, что Ромпер догадается подойти ближе или уже подослал Джомари подслушать их разговор. – Мы забираем арестованного мальчишку, я исполню долг перед Ромпером, а он уйдет из Кориции. – Лоренцо снимет с нас шкуру, – фыркнул музыкант Марко и ударил по струнам мандолины для создания трагичного момента, – а Ромпер не может уйти. А если б мог, не пошел бы, он сумасшедший, ему нравится рисковать и промышлять под носом у Лоренцо. – Он может забрать нашу память об этой ночи, – вдруг предложил Церий, обернувшись в ту сторону, где в темноте должна была затаиться Лисианна. – А мы проследим, чтобы он... не забрал лишнего, – подхватил Фил. Джереми шикнул на младшего брата, чтобы тот никого не поддерживал. Часовые переглядывались между собой, вслух ничего не обсуждая, но Аксарильма чувствовала, что они вот-вот готовы принять решение, от которого будет зависеть и дальнейшая судьба ведьмы и Стихийных. Если бы не честность Аксы, часовые бы наверняка так и считали ее друзей отличной компанией. – Она – та ведьма, которую должны были привезти от людей, мы слышали о ней, – тихо сказал Церий. – Не та... – начал было Фил и получил оплеуху от Джереми. – Если Ромпер влезет нам в голову и Лоренцо погонит нас со службы, еще легко отделаемся, – пробормотал Марко. – Мне придется остаться со своей памятью. – Церий, ты чего придумал? – воскликнул Пау. – Лоренцо тебе жизни не даст. – Я уж разберусь, – бросил Церий. – Если они пройдут по мосту, Томас на той стороне проснется и поднимет крик. Я проведу их. Давайте же, пусть убираются отсюда. И ведьма, и их мальчишка, и Ромпер. – Разве не соблазнительно? – послышался над ними голос Ромпера. Он руками цеплялся за голую стену стоящего рядом здания и делал это так же легко, как Лисианна. Его кузина сидела на крыше, свесив босые ноги с края. – Неужели вам не интересно, действительно ли я уйду из Кориции? Как ты думаешь, Церий, Лиса присоединится ко мне или к тебе? – На кой черт тебе снимать проклятье, если ты останешься в Кориции? – спросил Джереми. – У меня появится выбор, разве это не справедливо? Если я не сижу за решеткой и свободен от оков, почему я не могу решить, когда мне уйти? – Спускайся, Ромпер, покончим с этим, – позвала Аксарильма. Ромпер оттолкнулся от стены и в один прыжок очутился рядом с ведьмой, та сразу отвела глаза и задержалась взглядом на цепи, которой в тюрьме сражалась Лисианна и которая теперь была намотана на его руку. Лисианна спустилась на улицу следом за ним и осталась в тени, избегая взгляда Церия. Тот заявил, что пойдет за Винсом, и Фил вызвался сопровождать его. Остальные окружили Аксу и Ромпера. Если на Ромпере лежало чужое проклятье, было ясно, зачем он так хотел встретиться с ведьмой. Пожалуй, по той же причине Лоренцо не пускал в свой город никого из этой сущности, чтобы у Ромпера не было шанса освободиться. С мрачным ликованием и в то же время с сожалением о собственном вмешательстве Акса подумала, что его план бы провалился, привези тюремщики в Корицию Заграю Пебру. Если та в тюрьме не лгала и действительно могла лишиться колдовских сил по возвращении в земли Пяти Океанов, для Ромпера она оказалась бы бесполезна. Девушка окинула Ромпера взглядом, а тот, ухмыльнувшись, сбросил цепь на землю и развел руки, будто приглашая ведьму к объятьям. Акса прикрыла глаза, стараясь сохранить спокойствие. Действие проклятья, как и любого другого заклинания и зелья, можно было повернуть вспять, но для этого было бы неплохо знать, с чем придется работать. Как избавиться от того, чего даже не видишь? Задавшись этим вопросом, Аксарильма посмотрела на Ромпера иначе. Она представила себе, что он действительно связан этим проклятьем, как веревкой. Вообразила, как другая ведьма привязывала его к Кориции и пресекала всякую возможность вырваться из города. Наклонив голову на бок и сощурившись, она вдруг увидела толстую слабо светящуюся зеленую нить, опутывающую Ромпера с головы до ног. Ведьма наклонилась и ухватилась за конец нити. Послышался изумленный вздох кого-то из наблюдателей: нить стала видима и для остальных. Аксарильма принялась сматывать нить в клубок, и та начала жечься в ее руках. Она только подивилась, что Ромпер ничего не чувствовал, особенно в тех местах, где нить касалась голой кожи. Он лишь с любопытством наблюдал за ее действиями. В руках у Аксарильмы уже был увесистый шар ядовито-зеленого цвета, ведьме казалось, что она опустила руки в кипяток. Она сняла с плеча Ромпера остаток нити и понесла шар к краю тротуара, чтобы выбросить его в пустой канал, Ромпер пошел следом за ней, будто до сих пор связанный со своим проклятьем. – Я делаю это не для тебя, – сказала ему Аксарильма и внимательно посмотрела на шар, будто налившийся свинцом и тянувший ее к земле. – Оставь его. Она выпустила шар из рук. Но едва тот полетел на дно канала, Ромпер вдруг схватился за горло и дернулся вслед за ним, распластавшись на тротуаре. Лисианна взвизгнула и кинулась ему на помощь, пытаясь поддержать, другие же отступили на шаг. Ромпер округлил глаза, изо рта у него хлынула кровь. Часовые заругались на него, будто Ромпер делал все нарочно. Аксарильма опустилась на колени и припала к земле, присматриваясь к Ромперу. Нить, теперь окровавленная, тянулась изо рта Ромпера и свисала за край тротуара. Акса заглянула в темный канал и увидела, что шар, не распутываясь, зеленым комом висит ниже уровня тротуара. Он медленно опускался все ниже, и Ромпер, беспомощно взмахивая руками, все ближе подбирался к краю. Аксарильма потребовала нож. Кто-то сунул ей в пальцы рукоятку, и ведьма взмахнула лезвием перед лицом Ромпера. Она почувствовала, как нож рассек натянутую нить. Один ее конец в мгновение ока исчез в канале, а другой продолжал свисать изо рта Ромпера. Нож выскользнул из рук Аксы и тоже упал с тротуара в канал. По щекам Ромпера ручьем текли слезы, он силился вздохнуть, но только хрипел и руками царапал горло. Лисианна плакала, умоляя его отозваться и пытаясь поднять на ноги. Джереми помог Аксарильме встать и отвел ее в сторону. Она подняла руки ладонями вверх и увидела на коже красные полосы, словно действительно обожглась о нить. Но, пока утихала боль, запоздало приходило понимание: ей удалось побороться с чужим проклятьем. Снова послышались возгласы часовых. Ромпер зашелся в приступе хриплого кашля, каждый вздох по-прежнему давался ему с трудом. Он схватился за конец нити, все еще свисающий из уголка рта, и потянул его наружу. Давясь и захлебываясь, он продолжал вытаскивать нить, пока вместе с ней не извлек какой-то мокрый окровавленный комок, который тут же отбросил от себя. Ромпер жадно втянул воздух и вновь повалился на тротуар, Пау и Марко зажали себе рты, пытаясь удержать в себе ужин после увиденного. Лисианна, сквозь всхлипы шептавшая что-то на уху Ромперу, вдруг обернулась и попыталась загородить собой кузена. Аксарильма проследила за ее взглядом и увидела на углу здания Фила и Церия, удерживающего за ворот растерянного Винса. Акса едва сдержалась, чтобы не кинуться к мальчику и не сжать его в объятьях. Затем она посмотрела на часового и поняла, что привлекло внимание Лисианны. Судя по виду часового, девушка была последним препятствием между ним и ослабшим Ромпером, от которого сейчас можно было легко избавиться. Винс округлил глаза и указал на Лисианну: – Это она освободила меня! Все разом повернулись к ней, а Ромпер улыбнулся через силу и сумел принять сидячее положение. – Раз уж половина из вас скоро отсюда уберется, а остальные все забудут, – он откашлялся и продолжил, – да, признаюсь, я попросил Лису встретить тюремную повозку на этой стороне переправы. Ей нипочем одолеть парочку простых людей. Мы надеялись заключить с ведьмой сделку, а нашли только его, – Ромпер взмахнул рукой в сторону Винса. – Не думал, что ты окажешься таким шустрым и попадешь в Корицию. Ну да ладно. Это мое... Он потянулся к комку, который вытащил у себя из горла, но едва не повалился на бок из-за слабости. Фил выскочил вперед, перехватил комок и сунул его в руки Аксарильме. В комке с трудом угадывался клочок пергамента, и Акса, не раздумывая, растерла его между ладоней. Пергамент исчез, отправившись к Голдельмине. Ромпер хрипло рассмеялся, словно предугадал, как они поступят. Церий прошел мимо них, отпустив Винса, и первым взобрался на мост. Он оглянулся на Лисианну, но та, обнимая Ромпера, только поджала губы в ответ на его немую просьбу. Стихийные подтолкнули Аксу к мосту и помогли ей подняться вместе с Винсом, и в темноте, не видя глубины канала, ведьма почувствовала себя на мосту ничуть не лучше, чем днем. Остальные сгрудились у моста, Пау и Марко смотрели на Ромпера с нетерпением. Где-то поблизости послышались крики, и Акса не сомневалась, что это их ищут после побега. – Скорее, такое я точно хочу забыть, – поморщился Пау. Ромпер, только что еле вставший на ноги с поддержкой Лисианны, неожиданно быстро преодолел разделявшее их с Пау расстояние, обхватил голову часового и протянул: – Когда я уйду отсюда, ты забудешь, что видел меня и Лисианну. Здесь были только беглецы из тюрьмы и Церий. Он помог им пройти переправу. – Какого черта ты ему говоришь?! – воскликнул Фил. – Ромпер? – выдавила Лисианна, переводя взгляд с него на Церия. – Уходим. Уходим сейчас же, – приказал Церий. Он в последний раз посмотрел на Лисианну, развернулся и зашагал по мосту, даже не держась за натянутые цепи. Остальные двинулись за ним, притихшие перед новой угрозой в лице освободившегося Ромпера. Аксарильма хотела добавить колдовского света, щелкнула пальцами, но над дрожащей рукой только вспыхнули и погасли несколько искр. Фил, замыкавший их шествие, коснулся ее плеча и попросил ничего не делать. Горизонт начал светлеть. Со стороны Кориции раздавались крики, но никто не преследовал их, будто невидимая сила удерживала всех в городе, а затем и голоса разом стихли как по приказу. Церий то и дело уходил вперед и нетерпеливо дожидался остальных в утренних сумерках, Джереми бесстрашно следовал за ним, но Винс и Акса ногой ощупывали каждую перекладину перед собой, а Филу оставалось только напряженно сопеть за спиной у ведьмы. Чем ближе была противоположная сторона канала, тем яснее становилось небо. Томас и его напарник уже заметили их процессию, и Церий взмахнул скрученным хлыстом, показывая, что был одним из них. Аксарильма расправила плечи, стараясь выглядеть увереннее. Еще немного, и они избавятся от Кориции, как от ночного кошмара, еще немного, и... Знакомый птичий клекот разорвал рассветную тишину, и люди на мосту замерли. Мертвецкая птица, раскинув крылья, кругами парила над ними. Акса внутри съежилась, даже не желая перехватывать зрение птицы, чтобы узнать, что та видит со своей высоты. Птица взлетела еще выше и зависла над ними. – Это не мертвецкая птица, – вдруг пробормотал Фил и закричал: – Это облик! В то же мгновение птица, выставив вперед когтистые лапы, обрушилась на них. Фил повалил Аксарильму, а Джереми повернулся к Винсу, чтобы укрыть его. Церий, снова ушедший вперед, оказался в одиночестве, и огромная птица сбила его с ног. Церий покачнулся, уперся боком в цепь и перелетел через нее, выпустив хлыст из рук. Аксарильма едва успела нарисовать картину в своей голове: хлыст в воздухе расправляется, обматывается вокруг запястья Церия, а рукояткой делает пару оборотов вокруг цепи. Держась левой рукой за перекладину, она выбросила вперед правую, сжала ее в кулак и резко прижала к груди еще в тот момент, когда Церий выронил хлыст. У ведьмы не было ни секунды на раздумья. Она спешила, она хотела, чтобы все произошло именно так, как она вообразила. Мертвецкой птице – или Лоренцо – требовалось несколько секунд, чтобы развернуться и ударить по ним снова, и в эти же первые секунды происходящего хлыст спас Церия. Джереми отделился от их группы и кинулся ему на помощь. Как только он перестал удерживать согнувшегося Винса, тот потерял равновесие и начал заваливаться на левый бок, беспомощно взмахивая руками. Мертвецкая птица спикировала на Джереми, но тот, готовый к атаке, упал ничком на перекладины. Птица, промахнувшись, почти налетела на Винса. Аксарильма, опустившись на одно колено, все еще держа у груди кулак, вертикально разрезала воздух ребром другой ладони. Стена вроде той, что в свое время удерживала призрачного Мерла от нападения на ведьм в усадьбе, на мгновение остановила птицу. При столкновении с преградой ее отбросило на мост позади встававшего Джереми, цепи задрожали, а Винс рухнул на Аксарильму. Ведьма в попытке удержаться инстинктивно схватилась за цепи и разжала пальцы. Рукоятка хлыста соскользнула с цепи в тот же момент, когда Джереми потянулся за ней. Он едва поймал ее у самых перекладин и теперь удерживал Церия, лежа на мосту. Винс сам встал на полусогнутых ногах, Фил помог подняться Аксе, тут же поднырнул ей под руку, чтобы попасть между ней и Винсом. Мальчик отклонился в сторону, освобождая ему дорогу, и Фил оказался лицом к лицу с мертвецкой птицей. Та уже сменила облик, превратившись в Лоренцо-человека. Он покрутил головой, выбирая между Джереми и Филом, и повернулся к старшему Стихийному. Он стал огромным бесформенным зверем наподобие тех, какими пугают детей в лесных деревнях, и заполнил собой все пространство на мосту между друзьями. Фил подобрался, словно собирался прыгнуть ему на спину, и Акса, смотря на него, вдруг вспомнила. «Кориция будет моей личной ошибкой. Мои дни будут сочтены», – говорил он. – Стой на месте, Фил Стихийный, – прошипела ведьма. – Мы не выберемся без тебя, ясно? Забыв о страхах, она припала к цепи справа, высматривая Джереми и Церия. Часовой уже одной рукой держался за перекладину моста, Джереми тянул его за шиворот, одновременно пытаясь встать хотя бы на колени. Зверь ударил по Джереми когтистой лапой, но смог только зацепить его ногу. Стихийный зарычал от боли, но Церия не выпустил. Зверь поднялся на задние лапы и с силой ударил передними по перекладинам. Церий едва не сорвался вновь. – Лоренцо, мы тебе не враги! – воскликнула Аксарильма. Лоренцо как будто услышал обратное. В облике зверя он навалился на цепь с ее стороны, под его весом ближайшие перекладины стали наклоняться вправо, и ведьма почувствовала, как начинает съезжать вместе с друзьями к краю моста. Со страхом сорваться в Аксе проснулись последние силы. Пока она судорожно сжимала вспотевшими ладонями цепь, ей вспомнились ожидавшая в усадьбе Голди, рисковавшая ради нее Гретта, живущие в неведении родители и братья, закравшийся в сердце Лекстар Колдберг. Сумасшедший правитель радталийского города собирался лично погубить их ради... чего? Аксарильма не собиралась узнавать. Она ухватилась за цепь левой рукой, зажала ее под мышкой и свесилась за пределы моста. Винс и Фил навалились на цепь с левой стороны, оказавшейся теперь выше противоположной. Джереми держался из последних сил, но все же скользил к краю и к Церию. Оба все еще сжимали между собой концы хлыста. – Отпустите хлыст, оба! – крикнула им Акса. Она махнула правой рукой. Хлыст выскочил из рук Стихийного и часового и завис над ними в воздухе. Уже через мгновение он обвился вокруг шеи зверя и стянул ему горло. Зверь дернулся и превратился в человека, и петля на его шее тут же стала свободнее. Мост выровнялся, и все снова чуть не повалились на перекладины. Винс потянул на себя Аксу, вытащив ее из-под цепи. Лоренцо едва успел просунуть под хлыст руку, когда Аксарильма прижала указательный палец к ладони, и петля на шее облика снова затянулась. Ведьма ударила по воздуху наотмашь. Хлыст потянул облика через цепь, и тот с воплем полетел в пропасть. Уже через секунду было видно только, как на дно канала падает лишь хлыст. Фил бросился к брату, чтобы помочь затащить на мост Церия. На другом краю переправы часовые стояли, наблюдая за развернувшейся сценой, но при виде падающего Лоренцо будто очнулись и побежали по мосту не то на помощь, не то чтобы добить беглецов. Первый из часовых, очутившихся рядом, рывком поставил раненного Джереми и потащил его за собой на твердую землю. Церий поднялся и махнул рукой оставшимся, пропуская их вперед. Тяжело дыша, он смотрел в сторону Кориции, будто до сих пор ожидал увидеть бегущую за ними Лисианну. Но та часть переправы оставалась пуста. Аксарильма потянула его за рукав, и Церий последовал за ней со стоном разочарования.