Исцеляющие

— Бейхан, потрудись объяснить мне то, что сегодня произошло в покоях твоего брата. — злость Турхан была сильна как никогда. — Валиде, я решила, что так будет лучше для меня. — Ах так! Человек, который станет тебе мужем, враг твоей матери. И это ты считаешь лучшим для себя? — В прошлом году вы думали выдать меня за Абдаллу Пашу в обмен на поддержку дяди Юсуфа. Ему почти пятьдесят и он отвратителен. Я смирилась со своей участью. Рано или поздно мне придется выйти замуж по указу — вашему, брата, тёти, всё равно. Фазыл Ахмед хотя бы не старик. Он приятный, мужественный, сильный и у него добрые глаза. — Добрые глаза? Знаешь ли ты, какие темные у него мысли? Атике Султан хочет навсегда прибрать к рукам власть с помощью сына Кепрюлю. Твоя Валиде на всю жизнь останется никем, всего-навсего управляющей гаремом. — Разве этого мало? — Мало! Мне не нравится, что Мехмед прислушивается к кому угодно, но только не ко мне. Вы, мои дети, смысл всей моей жизни. И что я от вас вижу? — Но Атике Султан права! Дядя Юсуф не сможет управлять Империей со своей пагубной страстью к азартным играм! А так я буду женой одного из самых влиятельных людей в государстве. — Вижу, кто-то запудрил тебе мозги. И даже знаю кто. Печально, что ты решила пойти против моей воли. — Не вы ли с детства мне твердили, что любви не существует? Что самое главное холодный расчет? Я выросла такой же, как вы! Я считаю, что рядом с сыном Кепрюлю меня ждет прекрасное будущее! Где-то в глубине души Турхан понимала, что её пятнадцатилетняя дочь в этой ситуации оказалась мудрее её самой. Но Фазыл Ахмед злил её с первой минуты. Даже упоминание об этом мужчине поднимало волну негодования в её душе. Неужели она вот так просто проиграет ему? Кесем зашла в покои дочерей. Ягмур еще не было дома, она ушла посмотреть больного ребенка после того как кто-то из соседей послал за ней. Султанша подошла к Нефес, которая у мольберта рисовала поле подсолнухов. — Очень красиво! Подаришь нам с папой? Мы повесим у себя в покоях. — обняла дочь за плечи. Девушка отложила кисть и краски и присела вместе с матерью на диван. — Я не заметила, как ты выросла, любовь моя. Кажется, только вчера кормила тебя грудью. И вот ты уже такая большая. Послушай, я очень волнуюсь за тебя, больше, чем за других своих дочерей. Гевхерхан, Атике, Ягмур — они все разные, но каждая из них чем-то похожа на меня. Я уверена, что бы не случилось, они найдут в себе силы все преодолеть. Ты другая. Мой последний и очень особенный ребенок. Нежданный подарок Всевышнего. Наша нежная роза. Нам с папой хочется укрыть тебя от любых невзгод и переживаний, защитить. Обещай, что будешь очень осторожна во дворце. Если что-то не так, не держи в себе, сразу сообщай нам. «Я очень люблю тебя, мамочка. Постараюсь, чтобы вы с папой не переживали за меня, как за сестру» — написала. — Вот и славно. Смотри, что я тебе принесла. Это жемчужное ожерелье подарил мне Кеманкеш когда я ждала твоего появления на свет. Теперь оно твоё. Будет идеально смотреться на белоснежной коже и с твоими черными волосами. Завтра надень, когда пойдешь к Повелителю. Не волнуйся и помни, что Султан тебе не чужой, в вас обоих течет моя кровь. Хасан вернулся домой очень поздно, просидев несколько часов над документами с младшим Кепрюлю. — Мустафа уже спит? — спросил у жены. — Давно. Хасан, что происходит? — О чем ты, дорогая? — В последнее время ты мало бываешь дома, словно боишься чего-то, отдаляешься от меня. Скажи, у тебя кто-то появился? — Неужели за эти годы ты плохо узнала меня? Я люблю только тебя. Мне нужна только ты одна с того самого момента, как я впервые увидел тебя в кабинете своего отца в Топкапы. Других женщин я не замечаю. — Может и правда я напридумывала, прости. Просто я в таком возрасте, что чувствую себя неуверенно, понимая, что тебе может понравиться другая, моложе меня. Наверное, это рано или поздно приходит в голову каждой женщине сорока пяти лет. Валиде говорила, что у неё был тот же страх с твоим отцом. — Не должно быть никаких страхов и сомнений. Мы вместе, мы любим друг друга, мы семья. — Все эти годы я чувствую свою вину перед тобой. — Замолчи. — прикрыл ладонью её губы. — Мы много раз обсуждали это. Больше не стоит. — Но Мустафа… — Мустафа — наш единственный сын. Так захотел Всевышний. — А если однажды мы его потеряем? Ты помнишь, при каких обстоятельствах он родился? Я боюсь, что наступит тот день, когда все мои опасения сбудутся. Та женщина в Соанлы много лет назад сказала, что я должна буду заплатить за свой грех и вот… — Я верю, что ничего не случится. Но даже если случится, мы будем сильными. Всё, что мы сделали, было правильным. Я ни о чем не сожалею. Мы не могли поступить иначе. Хасан крепко прижал к себе Гевхерхан. Аромат её волос все еще сводил его с ума, как и почти двенадцать лет назад, когда они только поженились. Он поцеловал жену, сначала нежно, потом настойчиво, почувствовав подступающее желание. Наутро Ягмур и Нефес, надев свои самые красивые платья и украшения, с благословения родителей отправились в Топкапы. Дорога пешком от дома до дворца занимала не более десяти минут, но за это время все встречные мужчины от мала до велика, от бедняка до богача, чуть не свернули себе шеи, всматриваясь им вслед. На Ягмур было платье изящного кроя цвета выдержанного вина с кружевом на груди на тон светлее, чем подол и рукава. Шею и уши украшали ожерелье и серьги с гранатами, подаренные родителями на восемнадцатилетние. Гордая осанка матери в сочетании с уверенной походкой, сразу обращали на себя внимание. Нефес же выбрала себе нежно-розовое платье, вместе с жемчужным ожерельем еще сильнее подчеркнувшее её хрупкость. — Повелитель! К вам пришли Ягмур-ханым и Нефес-ханым. — Пропустите! — Мехмед с нетерпением ждал этого визита, облачившись в один из самых красивых своих кафтанов. Девушки опустили головы в знак почтения. — Присаживайтесь. — Султан указал им место на диване напротив себя. — Мы…нет. Мы лучше постоим. — пробормотала Ягмур. — Нет уж, это приказ. — послушно уселись. — Я навел о вас справки. Оказывается, вы дочери Кеманкеша Паши, бывшего Великого Визиря, славившегося своим умением решать самые сложные государственные задачи в годы правления моего отца Султана Ибрагима. Значит, вас воспитала моя бабушка Кесем Султан? — Все верно. Она нам как мать. — соврала Ягмур. — Признаться, я плохо её помню. С тех пор, как Султанша вышла замуж и уехала, мы больше не виделись. Но теперь, я думаю, будет повод снова увидеться. Получается, вы мне почти родственницы. — Так и есть, Повелитель. Мехмед не сводил глаз с Нефес. Она все сильнее нравилась ему. То обстоятельство, что девушка была падчерицей Кесем Султан, его вдохновлял. «Значит, если я решу на ней жениться, найду понимание и у бабушки, и у тёти». — Где ваша сестра училась живописи? — Нигде. Точнее, у неё был учитель в детстве, но в основном она сама всего достигла. — Удивительно! Это же врожденный талант! Но перейдем к делу. Я хотел бы чтобы Нефес написала цикл картин, посвященный охоте для моего кабинета во дворце в Эдирне. — девушка заводила глазами и старшая сестра поняла, что та хочет что-то написать, потому передала ей листок и перо. — Сестра пишет, что никогда не видела охоту и не знает, как её нарисовать. — Вот незадача! Но это можно исправить. — возникшая идея обрадовала Мехмеда. — Пусть приезжает в это воскресенье во дворец со всем необходимым. Мы поедем недалеко за пределы Стамбула в ближайшие охотничьи угодья. Нефес сможет сделать наброски и зарисовки. — Одна? — вырвалось у Ягмур. — Почему нет? Вы не доверяете своему Повелителю? — Нет, но… Просто моя сестра почти никогда никуда одна не ездила. — Если вы так беспокоитесь, можете её сопровождать. Но это будет лишним. С нами поедет полк янычар и я лично могу гарантировать безопасность вашей сестры. — Но если так, то хорошо. — Значит, договорились. Передайте Кесем Султан, что в скором времени я навещу её лично. За дверью султанских покоев сестер ждала Атике. — Ну, как все прошло? — Вроде бы все хорошо, Султанша. Повелитель захотел, чтобы Нефес рисовала охоту. В воскресенье возьмет её с собой, чтобы она посмотрела, что это такое. — Ну вот и славно. Так глядишь, наша девочка станет известной и кто-нибудь из знати по примеру Падишаха захочет иметь у себя в доме картины. — Повелитель изъявил желание увидеть Кесем Султан. — Логично. Я ждала этого. Но честно говоря, не знаю, как моя Валиде на это отреагирует. Она столько лет пыталась отдалиться от дворца. — Они ведь не чужие. Не вижу в этом ничего плохого. — Тоже верно. Рада была вас видеть, дорогие мои. Девушки спустились во двор, прошли в соседний и, увидев здание Порты, Ягмур осенила идея. — Давай зайдем к брату. Давно его не видела. Пойдем! Спросив у бастанджи, как найти Хасана Пашу, они завернули за угол здания и вошли в просторное помещение, где трудились Паши Османской Империи. Хасан сразу же увидев сестер, радостно пошагал в их направлении. — Сестренки, мои любимые! Как вы тут оказались? — Нефес будет рисовать по заказу самого Повелителя. — Ничего себе! Поздравляю! — Не забывайте нас, приезжайте с Гевхерхан и Мустафой почаще. Родители скучают по внуку. И я тоже. Моя жизнь теряет цвета, когда я долго не вижу это непоседливого ребенка. Хасан вдруг стал очень серьезным. В этот момент у него за спиной появился Юсуф. — Разрешите узнать у вас, Паша, кто эти столько прекрасные девушки? — Мои сестры, дочери Кеманкеша Паши. Ягмур и Нефес. — Очень приятно. Я удивлен и поражен их красоте. — Юсуф не сводил взгляд с Ягмур, которая сразу же привлекла его внимание. — Насколько я помню, ты, Юсуф, счастливо женат на Исмихан Султан. Поэтому поражаться и удивляться красоте других женщин тебе не пристало. — Это так. Но к сожалению, я не слепой. — Лучше бы занялся делом… Хасан поспешил проводить сестер от греха подальше. Юсуф ему никогда не нравился. Турхан позвала к себе одного из янычар, который был много лет верен ей. — Нужно проследить за Фазылом Ахмедом Кепрюлю. Я хочу знать, что он делает, с кем общается, куда ходит. — Будет сделано, Султанша. — У такого человека как он не может не быть хотя бы одного слабого места, хотя бы одной тайны. И ты мне их найдешь. — Несомненно. Эзель сидел в кресле и смотрел на генеалогическое дерево Османов, которое однажды лично нарисовал. — Что ты собираешься делать? — спросил его верный друг Харун. — То, что и должен. — Мужчина прочертил от имени Кесем линию и написал еще одно имя — «Ягмур», обведя его в жирный квадрат.