Исцеляющие

— Как ты, Бейхан? Я всю неделю думала о тебе, переживала. — Не стоило, Валиде. Всё очень-очень хорошо. Я довольна замужеством. Это даже лучше, чем я могла себе представить в самых смелых мечтах. — светилась девушка. — Неужели этот грубиян оказался хорошим мужем? — Он замечательный: внимательный, заботливый, ласковый, страстный. — на этом слове лицо стало багровым. Бейхан поняла, что ляпнула лишнего при матери. Зря вы так ополчились на Фазыла Ахмеда. Уверена, со временем, когда лучше узнаете его, измените свое отношение. — Это вряд ли. — Он хочет, чтобы у нас было много детей. А я и не против. Рожать от такого мужчины — большая честь. — Бейхан, довольно! Хватит, не говори мне больше о нём! Да и ещё и такие откровенные вещи! — вскипела Турхан. Ей вдруг захотелось зарыдать. — Неужели вы не рады моему счастью, Валиде? — на глазах появились слёзы. — Извини. Конечно, рада. Просто не посвящай меня больше в детали ваших личных семейных отношений, прошу. Ягмур рано утром получила странное послание от неизвестного. «Я многое знаю о твоем прошлом. Если не хочешь, чтобы эти тайны стали известны твоим родителям и всему Стамбулу, приходи сегодня в пять вечера по указанному адресу. Но только одна». По коже пробежала дрожь. «Кто он, что знает и чего хочет от меня?». Указанный дом был далеко от центра города, можно сказать, на окраине и отправляться туда в одиночку было безумием. Случись чего, никто не сможет помочь. — Почему молчишь? — поинтересовался Эзель, как всегда, тенью следовавший за девушкой. — Ты можешь сделать для меня кое-что? — Всё, что попросишь. — Я дам тебе адрес. У меня там назначена встреча сегодня в пять вечера. Ты должен находиться поблизости. Если я не выйду через пятнадцать минут или позову на помощь… — Я всё понял. Но с кем ты встречаешься? — Пока сама не знаю. — Авджи! Мой дорогой племянник! — Атике Султан, проходите. Я хотел поговорить с вами о ситуации на Крите. — Там всё непросто, ты же знаешь. Наше противостояние с венецианцами продолжается уже не один год. Но ты никогда не проявлял к этому интерес. Что же тогда изменилось? — Я пытаюсь вникать в государственные дела и подумал, может стоит направить туда кого-нибудь? Братьев Кепрюлю, например? Вы говорили, что Фазыл Ахмед обладает исключительным даром разрешать самые сложные ситуации. — Это так. И возможно ты прав. Думаю, он покажет себя с лучшей стороны. Я замечаю, что его отец болен и ему всё сложнее справляться с обязанностями Великого Визиря. После Крита, в случае удачного решения вопроса, можно будет подумать о некоторых изменениях в высших эшелонах власти Империи. Но я не понимаю, причем тут Демир? Он никогда не интересовался ни политикой, ни военными делами. Его удел культура, искусство, социальные вопросы. Ему можно доверить строительство библиотеки, больницы, мечети, но чем он поможет в военном противостоянии? — Я хочу, чтобы он набрался опыта рядом с братом. Это никогда не помешает. — Мехмед, надеюсь, ты не задумал отомстить ему за Айлин? Если с ним по неопытности что-нибудь случится, она будет очень переживать. Как и его невеста Нефес. Судьба этой девушки меня тоже очень волнует, ведь она воспитана моей Валиде. — Что вы, какая месть? Я не говорю, что его нужно отправить на поле боя. Пусть просто будет рядом с братом: смотрит, учится, помогает. Нам нужна новая кровь, будущие Паши, которые в перспективе заменят уходящее поколение. — Хорошо. Тогда на время отсутствия Фазыла Ахмеда я назначу Визирем Хасана Пашу. Он поможет Кепрюлю с государственными делами в Стамбуле. Нефес уже почти поправилась, и они с Ягмур договорились навестить сестру Демира, чтобы понять, можно ли ей помочь вылечиться. Изменения, произошедшие в покоях девушки с момента последнего визита, просто поражали: Аслыхан попросила развернуть её кровать так, чтобы каждое утро в комнату врывался яркий солнечный свет. Ничто не напоминало ту мрачную темницу, которую увидела Нефес в прошлый раз. Даже цвет лица парализованной девушки стал другим, на нем появился слабый румянец. — Так ведь лучше, правда? Я так вас ждала! Демир рассказал о том, что случилось на охоте. Но благодаря Аллаху, всё в прошлом. И прими мои поздравления! Я очень рада, что ты станешь членом нашей семьи. Наконец-то у меня появится сестра! — Аслы переполняли эмоции от такого долгожданного визита. Ягмур осмотрела девушку, однако не нашла никаких предпосылок того, что её можно вылечить. Когда Аслыхан перевернули на живот, Нефес стала показывать сестре место в спине, где, предположительно, была проблема. — Ну, если ты так чувствуешь, я верю. Ты знаешь, есть вещи, которые мне неведомы. Давай попробуем массаж и вытяжку позвонков. Как знать, может и правда поможет. Ягмур применяла для вытяжки эластичные ленты, какими пользовалась Лея, когда поставила на ноги Абазу Мехмеда. Они позволяли не только улучшать кровоснабжение, увеличивать тонус мышц, но и вправлять все суставы и косточки, сдвинувшиеся по каким-либо причинам. В тех местах, где сохранилась чувствительность, Аслыхан ощущала сильную боль, но отважно терпела, ведь теперь в ней теплилась крохотная надежда на то, что она встанет с постели. — Мы с Нефес будем приходить через день. Но в те дни, когда нас не будет, ты можешь заниматься сама. Сейчас я тебя научу, как массажировать мышцы, чтобы они не были такими слабыми, как сейчас. — Спасибо огромное! Даже если ничего не выйдет, теперь я знаю, как ухаживать за собой и что делать, чтобы не оставаться безжизненной куклой. — Ты молодец. Всегда и во всем нужно сохранять оптимизм. — Это всё благодаря примеру Нефес. Один её краткий визит изменил мою жизнь, придал уверенности. Я поняла, что нужно бороться, пытаться стать полезной даже в том состоянии, в котором находишься. Ваша сестра не слышит и не говорит, зато как рисует! И даже нашла свою любовь. Сейчас мама учит меня вышивать. Смотрите, эти белые простыни и наволочки я заполню нежными узорами. Это будет мой подарок к свадьбе Демира и Нефес. А потом, надеюсь, я начну вышивать детские сорочки для своих племянников. — Султанша, куда мне положить сережку? — Какую сережку, Чичек? — Видимо, вашу. Хотя я что-то таких у вас не припомню. — Дай сюда. — в руках Кесем оказалось удлиненное украшение с красными небольшими камнями, должно быть, гранатами. — Где ты её взяла? — Я чистила кафтан хозяина, она была в кармане. Я и подумала, что это ваша. — Оставь, я разберусь. Скажи, Синем больше не приходила? — С тех пор как я отказалась от её товара, ни разу, Султанша. Кесем сжала в руке холодный кусок металла. Устраивать снова скандал было бесполезно и глупо. Но душу терзали сомнения, для которых такие неожиданные «находки» стали благодатной почвой. «Кеманкеш, умоляю, не обмани моего доверия. Пусть это будут козни той женщины, не имеющие к тебе никакого отношения… Потому что если окажется, что ты с ней встречаешься, я умру». После массажа Ягмур ушла из дома Кепрюлю, а Нефес еще осталась, чтобы пообщаться с Фериде — матерью Демира. — Дочка, спасибо вам с сестрой за мою Аслыхан. Она ожила, стала такой же жизнерадостной, как раньше, до того несчастного случая. Смотрю на тебя и радуюсь. Какую же красавицу и умницу выбрал в жены мой сын. Чувствую, ты принесёшь большое счастье в наш дом. Не тяните слишком долго со свадьбой, я уже мечтаю о внуках. «Всему свое время, Госпожа Фериде. Я выйду замуж единственный раз на всю жизнь и по большой любви, как и мечтали мои родители». — Смотри, кто пришёл! Сынок, оставляю тебя с невестой. Демир сел около Нефес и взял её руки в свои. Она уже поняла, что что-то случилось. — Я только что узнал волю Повелителя и Атике Султан. Мы с братом должны будем поехать на Крит через три недели. Одному Аллаху известно, как долго мы там пробудем, но я уже сейчас не представляю, как буду без тебя. «Не хочу, чтобы ты уезжал. Боюсь, что случится что-то страшное». — Мы не можем противиться воли Повелителя. Придется ехать, хотя и не понимаю, почему он выбрал меня. «Чтобы разлучить нас». — Но он ведь ничего не сможет тебе сделать, правда? Это ведь будет большой грех. «Я не позволю. Мои родители не позволят. Не переживай за это. Я буду тебя очень ждать. Верю, что Всевышний сбережет тебя для меня. Я буду молиться за это каждый день». — У нас есть еще три недели, чтобы побыть вместе, моё дыхание. «До тебя меня так называл только папа. Я буду писать тебе письма, а когда ты вернешься, мы назначим дату свадьбы, обещаю». Ягмур подошла к дому, указанному в письме, осмотрелась по сторонам в поисках Эзеля и поймав его в поле зрения тут же успокоилась. На стук кто-то подошел к двери, и она медленно отворилась, не показав того, кто за ней скрывался. Лишь зайдя внутрь она смогла разглядеть человека. Это был Юсуф! Тот самый, который напал на неё на улице, муж болезненной и скромной племянницы Исмихан. Девушка было повернула обратно к двери, но мужчина решительным движением захлопнул её, а затем повернул ключ в замочной скважине и зажал его у себя в руках. — Выпусти меня, негодяй! — Ты ведь только что пришла. Мы даже ещё не поговорили. — Нам не о чем с тобой разговаривать! — Ну, как сказать. Можно поболтать о твоём сыне Мустафе, например. Ягмур опешила. — Откуда ты знаешь? — Какое это имеет значение? Важно то, что завтра об этом узнают все. Бедный Кеманкеш и Кесем Султан! Такой позор в семье — дочь блудница, прижившая незаконнорожденного, да ещё и от кого? Это же Харам! Страшный грех! — Замолчи! Ты ничего не скажешь! А если скажешь, тебе не поверят! — А если я найду отца ребенка? — Что ты хочешь? — обреченно спросила. — Ответ очевиден. Я хочу тебя. Всю, целиком. И теперь ты не можешь прикинуться невинной овечкой. У тебя уже был мужчина, ты теперь никому не нужна. Ты использованная. На тебе теперь может жениться только какой-нибудь убогий или нищий, и то из жалости. А я буду любить тебя, ублажать, осыплю дорогими подарками. Никто никогда не узнает, ни твои родители, ни моя жена. Соглашайся! — Нет! Пожалуйста! — Ягмур закрыла лицо руками. — Я не могу! — В прошлый раз смогла. — Его я любила! — И меня полюбишь. И даже если не полюбишь, один раз перетерпишь, а потом привыкнешь. Возможно, тебе даже понравится. — с этими словами Юсуф обнял Ягмур и стал целовать шею. Она почувствовала отвращение. К нему, к себе, к жизни, которая её толкнула на такое. Губы Юсуфа спустились ниже и наткнувшись на материю, и тогда он как дикий хищник двумя руками разорвал платье, оголив плечи и часть груди. Пятнадцать минут уже прошло, а Ягмур всё еще не выходила. Эзель занервничал. Он подошел вплотную к дому и попытался заглянуть в окно. Из-за отсвета лучей солнца было плохо видно, лишь силуэты. Он прищурился — внутри что-то происходило. Когда понял что именно, словно ошпарило кипятком. Незнакомец, лицо которого он не мог разглядеть, порвал на девушке платье, а затем впился губами в её обнаженное тело. Началась какая-то возня, Ягмур пыталась вырваться, но он повалил её на пол и больше ничего не было видно. Одна ядовитая мысль прокралась в сознание: «Если ты сейчас уйдешь, позволишь этому мужчине надругаться над ней, Кесем Султан будет очень больно, так, что дальше некуда». Эзель уже сделал один шаг по направлению от дома, но мгновенно вернулся и стал судорожно ломать входную дверь. Она не поддавалась и его начало колотить «только бы успеть, Аллах, помоги мне!»