Исцеляющие

— Как это племянник? Почему не он, не вы сразу не рассказали всю правду? — Из-за Кесем Султан, я боялась, что вашей жене не понравится такое родство и она воспротивится браку Эзеля и Ягмур. Мой мальчик очень любит вашу дочь, для него это было бы ударом. — Это немыслимо! Получается, что мы теперь родственники? — Верно. Эзель мне не просто племянник, он как родной сын. Я его вырастила и других родных ни у него, ни у меня нет. — Но так нельзя! Что за глупость — скрывать родство? — С тех пор как он женился, почти не навещает меня. Видимо боится, что Кесем Султан узнает и у него начнутся проблемы. А я без него не могу, сильно скучаю. — Это понятно. Вы должны видеться. Тем более, вы ведь недавно серьезно болели. — Я?! — Ну да, он опоздал на свадьбу в тот день когда вам было очень плохо. — А…это…ничего серьезного, сильная простуда. Уже прошло. — Вот олух! У него жена лекарь, она бы вас в миг на ноги поставила, а он в прятки играет. — Ничего страшного, всё позади. — Давайте сделаем так. Я поговорю с домашними, с женой, дочкой, зятем, а послезавтра вы к нам приедете, и мы все вместе обсудим эту ситуацию. — Я не хочу, чтобы у вас были проблемы с женой из-за меня. — Кесем умная женщина. Да, она безумно ревнива, но думаю, ради дочери сможет обуздать свои чувства. — Простите, но что я такого сделала, чтобы вызвать подобную реакцию с её стороны? — Проявили ко мне внимание и заботу. Этого достаточно. — Я её понимаю. Вы очень необычный человек. Никогда не видела, чтобы мужчина в вашем возрасте так чутко относился к жене, с такой любовью. — Ну что ж, Повелитель, диета дала результат, состояние вашего здоровья вполне удовлетворительное. — Ягмур сложила инструменты в сумку. — Слава Аллаху. — застегивая рубаху, сказал Мехмед. — Я могу в ближайшее время поехать на охоту? — Разумеется. Но будьте осторожны. Лучше больше не падать с лошади и не раниться. — Что вы скажите о Гюльнуш и Бейхан? Как протекает их беременность? — Всё хорошо. Они совсем юные, в таком возрасте организм очень крепкий. Правда, Султанша слишком хрупкая, но надеюсь, что это не помешает ей благополучно родить. Вы станете отцом и дядей почти одновременно. — Валиде будет довольна. А как поживает ваша сестра? Я так давно её не видел. — тяжело вздохнул. — Нефес каждый день ходит в госпиталь, учится, спасибо Турхан Султан, которая по вашей просьбе помогла её устроить. Сестра просила передать, что картины для Эдирне готовы. Все шесть. — Отлично! Я пошлю за ними завтра. И Нефес пусть приезжает. Хочу её поблагодарить лично. Выходя из дома Синем, Кеманкеш заметил многочисленных кур, бегающих по двору. — Это и есть те знаменитые несушки, каждая из которых имеет собственное имя? — Да. Бедолаги остались без дома. — А что случилось? — Ураган два дня назад снёс крышу сарая, некому поправить. — Так может я смогу помочь? — Кеманкеш посмотрел на ветхое строение с провалившейся кровлей. — Инструменты есть? — Есть. Но правда, не стоит себя утруждать. — Мы теперь родственники. Должны друг другу помогать. Работа заняла несколько часов. Июльский зной был изматывающим и Кеманкеш несколько раз просил воды. Наконец, не выдержав, решил избавиться от части одежды, оставшись лишь в рубахе. Синем осмотрела вещи, висевшие на заборе. Тонкий пояс, которым обычно подпоясывали нижнюю рубаху, был достаточно интимной частью гардероба мужчины. Он мог оставить его лишь там, где раздевался. Она спрятала его за спиной и унесла в дом. Порывы ветра могли унести что угодно и куда угодно. — Что ты здесь делаешь? — Юсуф схватил Эзеля за горло и пытался душить. — Отпусти, мерзавец, или я всем расскажу о твоих проделках. Мало того, что ты игрок, так ещё и насильник! — с силой швырнул об стену. На шум прибежал Хасан. — Что здесь происходит? Уймитесь оба! — Простите, Хасан Паша. Просто у меня с этим типом давние счёты. — Какие счёты? Ты о чём? Эзель уже открыл рот и хотел рассказать о том, что Юсуф пытался сделать с Ягмур, но тот его опередил: — Мы с Господином вместе играли. Может быть, сыграем и ещё, не так ли? — Как это? Эзель, ты что, как Юсуф, страдаешь зависимостью от азартных игр? — Нет, Хасан Паша. Я играл очень редко, ради удовольствия. Но теперь с этим покончено. — Я на это надеюсь. Муж моей любимой сестры не должен бывать в таких заведениях и бросать тень на репутацию всей нашей семьи. — Хасан, ты о чём? Какой муж? — Юсуф удивился. — Эзель теперь мой зять. Он женился на Ягмур и служит в Топкапы в канцелярии. — Кеманкеш, ты где так долго был? Я вся испереживалась! Что за внешний вид? Ты чем занимался? Почему у тебя солома в бороде? — накинулась на изрядно помятого мужа. — Кесем, успокойся. Нужно серьезно поговорить. Только обещай, что будешь держать себя в руках. — Говори. — начало ей уже не нравилось. — Я был у Синем… — ЧТО?! Да как ты посмел поехать к этой женщине? Где ты с ней кувыркался? На сеновале среди несушек? — Не кричи, прошу. Ничего такого не было. Но у нас возникли обстоятельства… — Я сломаю ей шею, вот это будут обстоятельства! — Она родная тётя Эзеля. — Час от часу не легче! — в расстройстве села на диван и схватилась за голову. — И почему это выясняется только сейчас? — Сама не догадываешься? Стал ли бы Эзель нашим зятем, если бы ты знала правду? — Ты что, думаешь, честь, счастье дочери для меня ничего не значат? Думаешь, я совсем сошла с ума от ревности? — она на минуту задумалась. — Да, наверное, я слишком горячусь, но только потому что у меня есть повод, я вижу, чувствую, что она что-то недоброе замыслила в отношении тебя. — Теперь она наша родственница. У Эзеля кроме неё никого нет. Это не значит, что мы должны тесно общаться, но и не можем совсем закрыть двери нашего дома для неё. В конце концов, это временно, если дела у молодых пойдут также хорошо, скоро они будут жить отдельно. — Ну уж нет! Теперь я не могу полностью доверять этому человеку! Если он скрыл тётку, неизвестно что может выясниться ещё! — Я прошу тебя, не накручивай Ягмур. Она так счастлива сейчас. Ничего страшного не случилось. Через пару дней мы соберемся все вместе и поговорим. — Всевышний, сбереги мой разум! — Кесем вскинула руки вверх к небу и поспешила удалиться, она была очень зла на Кеманкеша, Эзеля, ситуацию, которая складывалась в доме. Часть Османского войска под командованием Фазыла Ахмеда прибыла в Фивы по суше, другая, пересекшая Эгейское море на кораблях, уже поджидала их на месте, разбив большой лагерь. Оставалось дождаться тех, кто должны были прибыть из Далмации чтобы приступить к детальной проработке плана наступления. Противостояние с Венецией из-за Крита длилось уже больше двадцати лет и было важным и стратегическим для обеих Держав. Братья Кепрюлю жили в одном шатре. Помня странные слова Турхан, Фазыл Ахмед предпочитал держать Демира рядом. Теперь они очень много разговаривали и стали близки как никогда. Младший брат многому учился у старшего. Уверенное поведение Фазыла Ахмеда, его собранность, несгибаемость, упорство, производили на Демира невероятное впечатление. Несомненно, перед ним был самый сильный человек Империи на этот момент, гораздо сильнее, чем сам Повелитель. — С чего началась эта война, брат? — Никто уже и не помнит. Говорят, еще во времена Султана Мурада венецианцы захватили наше судно с паломниками и затопили его. Тогда началось противостояние. Тот, кто завладеет Критом, будет владеть половиной Средиземноморья. Последние годы венецианцы крепко удерживают остров и призывают весь христианский мир помочь им. Это не только политика, это ещё и вопрос религиозной идеологии. Крит должен быть отвоёван, и мы понесём туда заповеди нашего Пророка. — Нас ждёт долгая осада? — Да. По-другому вопрос не решить. Франческо Морозини просто так не отдаст нам Крит. — Кто он? — Напыщенный венецианский индюк. Мы с ним примерно одного возраста и сталкивались раньше. В шатёр вошел Аслан, один из янычар. — Письма для Господина Демира. — протянул увесистую пачку. — Мне что-нибудь есть? — поинтересовался Фазыл Ахмед. — Да, Визирь. Послание от Атике Султан и Мехмеда Паши Кепрюлю. И вот еще одно письмо. — Оставь всё, я прочитаю. Можешь идти. Когда Аслан вышел, Демир обратился к брату: — Он странный. Всё время следит за мной. — Тебе кажется. Зачем это ему? — Не знаю, но чувствую, что не сводит с меня глаз. — Надеюсь, ты ошибаешься, но на всякий случай присмотрюсь. От кого столько писем? У меня нет и половины этого. — усмехнулся Фазыл Ахмед. — От Нефес. — мечтательно произнёс. Сейчас буду читать и писать ответ. — А тебе любимая не пишет? — Нет, моя любимая пытается меня забыть. — Бейхан?! — удивился Демир. — Не бери в голову. Читай! Фазыл Ахмед просмотрел послание от отца и Атике, а потом увидел ещё один свиток. На нём стояла печать Валиде Султан. Удивился и волнуясь распечатал. «Сообщаю, что с вашей женой и ребенком всё хорошо. Когда вы вернетесь, станете самым счастливым отцом. Берегите себя. Вы нужны моей дочери и внуку. Турхан Султан». Фазыл поднёс скрученную бумагу к лицу и ощутил еле заметный аромат любимой женщины. Она не могла не написать. Ей это было необходимо. А ему необходимо было ответить, и он сразу же взялся за перо. Атике Султан гордо восседала на месте Падишаха в огромном, почти пустом Куббеалты. Только два человека стояли перед ней. — Фазыл Ахмед прибыл в Фивы. — доложил старший Кепрюлю. — Отлично. Если его план удастся, мы избавимся от проблемы, которая как язва открылась рядом с телом Империи и вытягивает все силы и соки уж много лет. — Если всё удастся, по возвращению сына я попрошу вас и Повелителя освободить меня от должности Великого Визиря. — Не слишком ли вы торопитесь, Мехмед Паша? — Только вам, Атике Султан, и тебе, Хасан Паша, я могу сказать правду. Лекари дают мне меньше года жизни. Эта болезнь неизлечима. Я надеюсь, что дождусь рождения внука и возвращения сына, чтобы передать ему свои полномочия. На этом мой жизненный путь будет закончен. — Мне очень жаль. Может быть можно что-то сделать? — Увы, Султанша. Я рассчитываю, что сын продолжит моё дело и очень рекомендую Хасана Пашу на должность, которую сейчас занимает Фазыл Ахмед. Он старше и лучше знает Топкапы. Думаю, благодаря этим двоим Империя будет в надежных руках. — Я услышала вас, Кепрюлю. Разделяю ваше мнение и буду пытаться его донести до моего племянника, как наступит время. К сожалению, сейчас он больше увлечён охотой, нежели политикой, но возможно, с годами что-то изменится. Кеманкеш решил пока не разговаривать с дочерью и зятем о Синем, дать возможность Кесем остыть. На ужине Султанша подозрительно поглядывала на Эзеля, но пока не проронила и слова, чтобы не портить настроение Ягмур. Молодожены быстро ушли в свои покои. Не успела закрыться дверь, щелкнуть замок, Эзель прижал к себе жену в страстном поцелуе. — Подожди немного, я сейчас. Ягмур стала рыться в письменном столе, потом что-то достала и пошла в сторону балкона, чтобы муж не заметил, но его заинтересовало происходящее. — Что это у тебя? Покажи! — Нет, ничего. — зажала руки за спиной. — У тебя от меня секреты? — Женские секреты, ничего важного. — Я хочу знать. — ловким обманным движением рук он забрал то, что прятала Ягмур. — Что это? — повертел в руках пузырёк. — она молчала. — Это…это…от головной боли. — Ты обманываешь. Не хочешь детей от меня? — Эзель, прости. Просто не сейчас. Слишком рано. Я не готова. — Значит, всё-таки не веришь в мои чувства? — Не обижайся. Просто я боюсь. Боюсь опять остаться одна с ребёнком на руках. — Как тебе ещё объяснить, что ты больше не будешь одна? Никогда! Я не могу тебя заставить рожать от меня, но твои слова и действия наталкивают на мысль, что ты не любишь меня также сильно, как я тебя. — Я люблю тебя, но… — Тогда позволь Всевышнему решить, когда он пошлёт нам ребенка. Возможно, впереди нас действительно ждут непростые времена, я не знаю, но я очень хочу, чтобы нас связывало что-то большое и прекрасное — новая жизнь. — Эзель… — она обняла мужа за шею. Они вместе бросили бутылёк с коричневой жидкость вниз, и он разбился вдребезги о землю. — Пойдем, — хитро посмотрел. — В доме ещё никто не спит. А если нас услышат? — Мы всё будем делать очень тихо, моя Госпожа. Я до сих пор не могу поверить, что мы вместе, не могу насытиться твоей любовью. — с этими словами он приподнял жену вверх и сжимая руки замком под ягодицами, понёс на супружеское ложе. В доме было темно. Все спали. Али неслышно вышел в гостиную и отворил дверь в подвал. Запнувшись о порог, чертыхнулся, поднял выпавший из рук масляный фонарь в надежде, что грохот никто не услышит. Но Кеманкеш спал чутко, когда вообще спал. — Али, это ты? Что ты там делаешь? — ответа не последовало. Зажег свечу, осмотрелся и увидел кусок стекла у подвальной двери. Заглянул вниз, немного спустился по лестнице в цистерну, которой давно, как ему казалось, никто не пользовался. Уже достаточно далеко, за колоннами кто-то шёл с фонарём. — Я думала, ты сегодня не придёшь. — сонно улыбнулась голубоглазая Госпожа, свернувшаяся на кровати в тайной комнате, когда услышала лязг замка. — Семь лет я хожу к тебе по этому тоннелю. Когда твоя сестра и зять покрывали нас, было спокойнее. Теперь же я как вор, преступник. — лёг рядом, ощутив знакомое тепло. — Можем снова расстаться. Мы ведь это делали раз пять за эти годы. Только ты всегда рано или поздно возвращаешься, а я всё равно всегда жду тебя.