Исцеляющие

Али гладил распущенные волнистые светлые волосы своей любимой Госпожи. Когда-то он даже не надеялся, что Атике посмотрит на него. Каждый раз после визита к Кесем Султан на Хейбелиаду она молча садилась в лодку и всю дорогу до Стамбула смотрела куда-то вдаль, пока он налегал на вёсла. Даже обращенный в никуда, её взгляд оставался надменным и неприступным. Казалось, для неё никого вокруг не существовало, а тем более бедного помощника её отчима. Но однажды её настроение было приподнятым и они разговорились. — У тебя красивая дочка, Али. — Да, Дерья стала моим утешением после смерти Гюнеш, хотя первое время я грешным делом злился на себя за то, что так настаивал на рождении ребенка. Моя жена могла бы быть сейчас жива. — Ты готов был пожертвовать своим отцовством ради жизни любимой? — Разумеется. Я с раннего детства воспитывал Эбру и считаю её своей дочерью. Если бы знал, что так сложится, ни за что бы не стал настаивать на ребенке. — Такие мужчины как ты редкость. Мой муж всегда обвинял меня в слабости, плохом здоровье, неспособности подарить ему наследников, хотя все наши дети умирали из-за него. — У вас просто был плохой муж, Султанша. Он изменял вам с Артемис, возможно, и с другими, унижал, ни во что не ставил. Но по одному негодяю нельзя судить обо всех. Простите, если эти слова ранят вас. — Нет, я переболела и всё осознала. Ты прав. Хасан тоже не отказался от Гевхерхан несмотря на то, что она теряет детей и не может больше стать матерью. Да и Кеманкеш, я уверена, никогда бы не упрекнул Валиде, если бы их брак в силу обстоятельств остался бездетным. — Настоящий мужчина как волк, предан только одной — своей волчице. По себе знаю. С этого дня Атике посмотрела на Али по-другому. Каждый раз они оживлённо беседовали, вскоре Султанша заметила, что её стало тянуть на остров всё чаще и чаще, и она искала предлог, чтобы снова и снова отправиться за советом к матери. Наверное, так продолжалось бы бесконечно, не он, не она не знали, как пересечь эту черту, да и вряд ли они хотели менять дружбу на что-то, имеющее сомнительное будущее, но однажды случилось то, что многое изменило. Море сильно волновалось, началась сильная качка и Атике едва не упала за борт. Али подхватил её за талию в последний момент. Они вместе лежали на дне лодки и смотрели друг другу в глаза, пережидая большие волны. — Не бойтесь, Султанша. — мужчина на свой страх и риск нашёл ладонь своей спутницы и сжал её. После этого случая Атике не появлялась на острове почти четыре месяца. За это время Али осознал, что безнадежно влюбился, ведь самая могущественная женщина Империи никогда не ответит на его чувства. Но в этой истории свою роль сыграла Гевхерхан, узнавшая о терзаниях сестры. Она организовала встречу в их с Хасаном доме, чтобы влюбленные могли объясниться. — Кто я такой, чтобы рассчитывать на взаимность с вашей стороны? — Ты достойный мужчина и это уже немало. Но в моём положении брак не будет приветствоваться, особенно… — Особенно не по политическим соображениям, с человеком, который никак не показал себя ни в бою, ни в службе в Топкапы. Прошло ещё несколько месяцев, прежде чем Атике приняла решение о первом свидании в тайной комнате. Естественное желание женщины быть счастливой рядом с любимым мужчиной взяло верх над всеми сомнениями. Теперь она как никогда понимала свою Валиде. С тех пор раз в неделю Али приходил в дом Хасана и Гевхерхан, чтобы спуститься из подвала в базилику-цистерну и пройдя по тоннелю, оказаться в маленькой темной комнате, где его ожидала его Госпожа. Первая серьезная ссора случилась уже через полгода. — Я хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной. Уезжай с острова, я придумаю, как устроить тебя в Топкапы. — Меня устраивает моя спокойная жизнь, мне не интересны дворцовые интриги и политика. Да и Дерье лучше на Хейбелиаде. — Хочешь сказать, тебя совсем не волнует, чем я живу? Я нужна тебе, чтобы просто провести время? — Атике со злостью захлопнула дверь, ведущую в свои покои. Уже через две недели Султанша, страдающая от одиночества, послала на остров записку с извинениями. Однако она не бросила свои попытки обустроить жизнь Али поближе к себе. Это всегда приводило к конфликтам и расставаниям. Самый большой случился полгода назад, когда ничего не говоря, она купила большой дом в Фатихе, недалеко от Топкапы. — Нравится? — спросила. — Красивый. Для кого он? — Для тебя и Дерьи. — Атике! Я же просил! — Тихо, нас могут услышать. Этот дом и для меня тоже. Когда закончится регентство, мы будем жить здесь вместе. — За годы службы у Кеманкеша я скопил приличную сумму денег. Я сам куплю дом, в котором мы будем жить. — Но Али! Твой дом не будет таким же комфортным, как этот. Ты знаешь, к чему я привыкла. — Знаю. Значит, мы купим его вместе. Мне не нравится, что ты всё всегда решаешь за меня, даже не посоветовавшись. — Я не собираюсь ничего спрашивать. Я регент этого государства, моё слово — закон. — Только не для меня. Я хоть и нищий, без должности и заслуг перед Империей, но я мужчина! — За эти годы с моей помощью ты мог бы добиться самых больших высот, но твоя гордость тебе этого не позволила, ты так и остался простым слугой. — Не всем носить кафтан, расшитый золотом. — Если бы ты любил меня, добился бы чего-то, чтобы быть достойным женщины из династии. Как Хасан. На этот раз ушёл он. Эта разлука стала самой длительной за семь лет. Ровно шесть месяцев они не виделись до того дня, как Атике приехала навестить Кесем Султан, вернувшуюся с семьёй в Стамбул. Уходя, она на несколько секунд остановилась рядом с Али. — Приходи сегодня, я буду ждать. Он был горд, но всё равно пошёл. Примирение в этой паре всегда происходило одинаково. Она бросалась ему на шею с глазами, полными тоски, а он не мог сопротивляться и забывал напрочь всё, что хотел сказать. Уже потом, лёжа в постели, после того как они предавались бурной страсти, она чаще всего первой просила прощение. Но Али знал, что эти слова означали лишь то, что Атике было плохо без него, что она скучала. Осознать, переосмыслить правильность своих поступков она не могла, что бы он не говорил, а это означало, что вскоре всё должно было повториться снова. Рано утром Али тем же путём вернулся домой. Направляясь в свою комнату, он и не заметил, что в гостиной его ждали. — Значит вот какую несвободную женщину ты любишь. — как гром среди ясного неба прозвучал голос Кеманкеша. — Хозяин, я всё объясню. — Успокойся, я не осуждаю. Сам был в похожей ситуации. Но будь осторожен, чтобы Кесем не узнала. Её реакцию сложно предугадать. Не думаю, что она будет против. Но вы пока не женаты и в это всё упирается. — Я всё понимаю. — Вот же какова жизнь. Сколько лет ты рядом, стал мне как сын, как младший брат. А так получается, что мы и впрямь почти родственники. — похлопал по плечу. Картины внесли в покои Падишаха. Автор работ робко ступала сзади. Мехмед окинул взглядом полотна, но на самом деле они мало его интересовали. Его внутренне трясло от присутствия Нефес, которую он не видел почти два месяца. Одетая в коралловое платье, подчеркивающее тонкую талию, она была похожа на ангела, спустившегося с небес. — Проходи, садись. — указал на диван. — Я в полном восторге от картин. Даже не ожидал, что получится так красиво. Возьми это за твой труд. — протянул мешочек с монетами. Нефес покачала головой, но Султан взял девушку за руку и вложил туда деньги. Прикосновение к её ладони было подобно удару молнии. Нестерпимо захотелось прижать её к себе, поцеловать и потом, срывая одежду, положить на султанское ложе. Но он сдерживался, понимая, что ещё не время. — Через пару дней я еду в Эдирне на охоту. Ты поедешь со мной и будешь моей гостьей. Возражений и отказа я не приму. Нарисуешь ещё несколько картин. И больше никаких капканов, обещаю. — Сулейман ага, письма из Фивы ещё не приходили? — спросила Турхан у евнуха, служившего ей. — Нет, Султанша. — Я поеду с Мехмедом и шехзаде в Эдирне на пару недель. Если что-то придет для меня, немедленно отправьте туда. Это очень важно. — Как прикажите. — Бейхан на этот раз с нами не поедет. Её мучает утренняя дурнота и боюсь, она плохо перенесёт дорогу. Пусть за ней внимательно приглядывают лекари. И за Гюльнуш тоже. — Повелитель не берёт с собой фаворитку? Странно, обычно когда он едет в Эдирне, собирает пол двора. — Я прошу не обсуждать решения Султана, это никого не касается. — Извините, Султанша. Турхан и самой было не по себе, когда накануне Мехмед объявил о своём решении. С ними поедет Нефес. Девушка, сводившая её сына с ума. Несвободная, помолвленная с другим. — Я не могу отпустить тебя в Эдирне! Что скажет твой жених, если узнает? — возмутился Кеманкеш. — Это приказ Мехмеда, не выполнить его нельзя. — Кесем, в каком статусе она туда поедет? А если с ней опять что-то случится? Кто заступится за нашу дочь? — Мне тоже это очень не нравится. Я должна поговорить с Повелителем и Турхан. Али, приготовь карету, срочно! Сафие уже неделю жила в доме отца после того как он поговорил с Хасаном и забрал её к себе наутро после грандиозной попойки. — Папа, чего мы ждём? Когда Хасан женится на мне? — Ты понимаешь, чего хочешь? Он уже женат. Развестись не может, потому что твоя мать ждёт ребенка. Вторую жену ему тоже брать запрещено. — И что, я должна страдать от этого? Как же моя поруганная честь? — Нужно было думать головой, дочка, когда ложилась к нему в постель. Не верю, что он заставил тебя, да и вообще, не думаю, что это была его инициатива. — Папа, как ты можешь такое говорить? Ты обвиняешь меня в том, что я сама его совратила? — Зная тебя, не удивлюсь, если так и было. — Даже родной отец против меня! Придется просить помощи у мамы. — Не смей! Я запрещаю тебе видеться с Гевхерхан. Твоей матери сейчас не до этого. Ты разобьешь ей сердце. Упаси Аллах, будет выкидыш. — А тебе что до этого? Она тебя бросила, ушла с другим, ребенка твоего убила. Пусть теперь расплачивается! Пусть хоть умрёт вместе со своим приплодом! — Сафие! — закричал Абаза и ударил дочь по щеке, но сразу же испугался сам. — Будешь сидеть здесь, пока я не приму решения на твой счёт. Чтобы не ногой из дома! Валиде Султан немало удивилась, узнав, кто хочет её видеть, хотя о причине уже догадывалась. — Кесем Султан! Какая неожиданность! — Турхан, я не буду ходить вокруг да около. Мне непонятно такое внимание к Нефес со стороны Мехмеда. Что происходит? — Боюсь, он серьёзно увлекся ей. Влюбился. — Но это невозможно! — Знаю, она помолвлена и влюблена в сына Кепрюлю. — Не только в этом дело. Твой сын не может любить мою дочь. В их жилах течет одна кровь, моя кровь! — Не может быть! Нефес родили вы? Но как об этом никто не узнал? — И Нефес, и Ягмур. Они обе мои дочери. Я очень давно любила Кеманкеша, мы были тайно женаты. И дети, так получилось, тоже родились в тайне ото всех. Сейчас об этом знают лишь самые близкие — Атике, Гевхерхан, мужья моих дочерей. — Должно быть, вы очень страдали от того что приходилось прятаться? — Да. Теперь ты понимаешь, почему я уехала из дворца, уступив регентство Атике. Валиде не имеет право на любовь, в отличие от свободной женщины. Тебе тоже уготована такая судьба. Ты будешь всю жизнь одна, при сыне. Будешь тратить свои лучшие годы на управлением гаремом, на решение любовных дел Мехмеда, в то время как сама будешь увядать как цветок, который так до конца и не распустился. Я хотя бы познала любовь со своим первым мужем, а тебе досталась самая горькая участь. Натерпелась от Силахтара, от Ибрагима… На глазах Турхан выступили слёзы. — Не плачь. Если встретишь однажды того, кто уймёт твою боль, не отказывайся. Своды этого дворца уже знают истории запретной любви, не ты первая. — Что нам делать с Мехмедом? Как его остановить? — Боюсь, придется сказать правду. Не хочу, чтобы из-за моего молчания с Нефес случилась беда. Она ведь такая чистая, наивная. — Аарон, неужели ты вот так просто уедешь и оставишь всё как есть? — А что ты предлагаешь, Сафие? Мустафа меня не принял, он счастлив со своими приёмными родителями. Если я не остановлюсь, Кеманкеш, Хасан и муж Ягмур меня убьют. К тому же, твой отец пригрозил, что лишит меня поддержки. Ты ведь знаешь, это он купил мне дом в Бурсе, где я принимаю пациентов. — Значит ты трус, получается? Отказываешься от сына? — Не отказываюсь, я просто ничего не могу сделать. Не хочу умереть молодым. — Ну а если применить другую тактику? По-доброму, по-хорошему? Включить страдающего отца. Мальчик к тебе постепенно привяжется, и потом ты его заберёшь его, ещё есть время. — Ты думаешь? — Уверена. Только вот нужно узнать, куда Хасан спрятал Мустафу. Краем уха я слышала, что он увёз маму и брата с острова, но куда не знаю. Надо выяснить. — Не думаю, что это будет просто. — А ты попробуй. — Повелитель! К вам Кесем Султан! — Пропустите немедленно. Султанша величественной походкой вошла в покои, знакомые до боли. — Мехмед. — протянула руку для поцелуя. — Проходите. Рад вас видеть. Что-то случилось? — Да. Я узнала о твоем приглашении для Нефес. — Не переживайте. Такого, как в прошлый раз не случится. — Дело не в этом. Ты ведь испытываешь к ней что-то? — Было бы глупо отрицать. Я безнадежно влюблён. — Мальчик мой. — Кесем провела рукой по щеке внука. — Забудь. Тебе нельзя её любить. Между вами близкое кровное родство. Нефес моя дочь, твоя родная тётя.