Исцеляющие

Кеманкеш проснулся и увидел рядом свою Кесем. Она, положив одну руку под себя, крепко спала. Несмотря на то что в последнее время на них навалилось слишком много разных проблем, то что они снова были вместе, давало силы и приносило невероятное чувство счастья. Рядом с ней всё становилось другим — понятным, простым, осознанным. Он улыбнулся, глядя как первый утренний луч солнца проник в покои через щель между деревянных ставен и нарисовал ровную полоску света на её лице. Каштановые волосы с вкраплением благородной проседи рассыпались по подушке, длинные ресницы подрагивали во сне, слегка разомкнутые розовые губы с идеальным контуром двигались в такт ровному дыханию. Всевышний создал эту женщину совершенной и даже меняясь с годами, для Кеманкеша она никогда не теряла своей привлекательности. Он менялся вместе с ней и в каждом свидетельстве времени, оставленном на их телах, видел высший замысел: их большая любовь дала жизнь детям, а теперь через общих внуков и правнуков она проляжет в вечность. Поэтому не было ни страха старости, ни страха смерти, только страх преждевременно и внезапно потерять друг друга. — Почему ты так смотришь на меня? — открыла глаза. — Любуюсь самой красивой женщиной на свете. Приятно осознавать, что это моя жена. — На комплементы ты горазд, никогда не сомневалась. — улыбнулась и потянулась вперёд, чтобы оставить на его губах лёгкий поцелуй. — Надо посмотреть, как там наша дочь. — Да, давай одеваться. Ягмур и Нефес только-только встали, когда родители пришли их навестить. — Как ты, дочка? — Кесем подобрала пышную юбку платья бутылочного цвета и села на кровать. — Уже лучше. Сон помог. Не бойтесь, я всё выдержу. Мне есть ради кого бороться и жить на свете. — По твоим грустным глазам вижу, как ты переживаешь, милая. — Кеманкеш присел с другой стороны. — Знаете, что самое главное? Что вы снова вместе! С вами мне ничего не страшно в этом мире. — соединила руки родителей на своём большом животе и все трое почувствовали, как внутри кто-то сильно зашевелился. — Внук! — радостно улыбнулась Кесем. — Или внучка! — подхватил Кеманкеш. — Посмотрим, кто из вас окажется прав. Кто выиграет, тот и имя даст. — Главное, что мы все будем его очень любить. Но считаю, что тебе всё-таки нужно поговорить с Эзелем. — Зачем, мама? Не хочу ничего знать о нём. — Хотя бы выслушай. Судя по словам, он раскаивается в содеянном и не собирается больше мстить, в отличие от его умалишенной тётки. Может, вы не будете вместе, но хотя бы ради ребёнка сможете поддерживать нормальные отношения. Отец — это очень важно. Представь, если бы у вас с Нефес не было вашего папы. — Нет, такое невозможно. Наш папа самый лучший. — мужчина засиял, тая от нежности. — А для него лучшим будет Эзель. Не оставляй ребёнка без отца. — поддержал жену Кеманкеш. — Я попытаюсь, если вы так считаете… Получается, в моём малыше тоже будет течь кровь Османов? — Верно. Видимо, это судьба, чтобы мы были тесно связаны с династией. Он будет нести в себе кровь великого основателя Османа и его сына Орхана Гази, Мехмеда Завоевателя и Сулеймана Великолепного, Султана Ахмеда и несчастного Шехзаде Баязида. Только в отличие от прямых потомков он не будет связан обязательствами, а значит, получит право на свободу и счастье. Это самое главное, дочка. После обеда пришла волнительная новость — начались схватки у фаворитки Повелителя. Ягмур собралась с силами и отправилась во дворец. Опытная повитуха Зулейха уже вовсю хлопотала вокруг роженицы. Многочисленные Хатун вереницей заходили в покои и заносили всё необходимое — полотенца, простыни, воду. — Давай, Гюльнуш, за тебя сейчас молится вся Империя. Подари нам наследника, достойного рода Османов! — напутствовала Турхан Султан. — Очень больно! Аааа. — застонала девушка. — Терпи! Я пойду обрадую моего сына. Мехмед принял новость довольно прохладно. В столь юном возрасте он ещё не осознавал своего предстоящего отцовства. — Сынок, вот увидишь, ты возьмёшь своего первенца на руки, и твоя жизнь изменится навсегда. — Посмотрим, Валиде. Сообщайте мне о происходящем. Шехзаде появился на свет под вечер. Ягмур приняла его в свои руки с осознанием, что теперь её жизнь тесно связана с многими обитателями Топкапы не только родством через мать, но и через ребёнка, которого она носила. Странным образом, круг судьбы замкнулся. Нефес была дома одна. Родители уехали по делам, а Ягмур Озгюр увёз во дворец. Тревожные мысли никак не шли из головы. В какой-то момент в груди радостно защемило, сердце забилось так, будто сейчас выпрыгнет. Она выбежала во двор и стала открывать ворота. За ними стоял тот, кого она так сильно ждала. Если бы она могла кричать, то закричала бы, но вместо этого из гортани вырвался вздох облегчения. Живой! Она знала, она верила. Как только ворота за Демиром захлопнулись, ничего не стесняясь и не боясь, девушка бросилась ему на шею. — Любимая моя, я вернулся. — обняв за талию, оторвал невесту от пола и закружил так, что от счастья в глазах потемнело. Уже стоя твердо на земле, Нефес прикоснулась подушечками пальцев к его грубой щетине — за время отсутствия Демир сильно возмужал, превратившись из робкого юноши в крепкого молодого мужчину. Он помедлил, огляделся по сторонам, решился и нежно поцеловал возлюбленную. Её губы на вкус были как райский нектар, живительный и утоляющий самую мучительную жажду. Нефес сначала засмущалась, потом забеспокоилась, что их могут увидеть Али, Чичек или Дерья. — Не переживай, никого нет. Я просто вернул тебе то, что ты подарила мне перед отъездом. К тому же, мы ведь вот-вот поженимся, поэтому ничего страшного. — лицо девушки стало грустным. Демир заботливо заправил её растрепавшиеся волосы за ухо. — Ну что ты? Я уже всё решил, всё обдумал. Через несколько дней заключим никях, пока о том, что я жив не знает Повелитель. После этого нас никто никогда не разлучит. Нефес горько вздохнула и слёзы навернулись на глаза. Демир ещё не знал, о том, что случилось в его отсутствие, но когда он встретится с отцом, всё изменится. Он не захочет не только жениться на ней, но и видеть, будет стыдиться. Но это будет потом, а сейчас он рядом, такой родной и долгожданный! Пусть это счастье продлится всего несколько минут, главное, что оно было. Он думал, что девушка плачет от счастья, не зная, что в этот момент его Нефес втайне прощалась с ним навсегда. На радостях Атике Султан велела, чтобы все военные корабли, находящиеся вблизи столицы дали по десять залпов в честь рождения наследника. — Хвала Аллаху, он подарил нам шехзаде! В этом дворце снова будут звучать детские голоса! Сулейман ага, пусть раздадут золото всем девушкам гарема в честь праздника! Рада была и Турхан, ворвавшаяся с благой вестью в покои Повелителя. — Он прекрасен! Ты должен срочно его увидеть! Неожиданно для самого себя Мехмед заволновался. — Валиде, я даже не знаю что делать, что говорить. — Возьмёшь на руки, прижмёшь к груди, поцелуешь, а дальше сердце подскажет. Мать новорожденного была не седьмом небе от счастья. Теперь то уж она своего не упустит! Она родила первого шехзаде Султана! Далеко не каждой такое выпадает! Мехмед в сопровождении матери и регента вошёл в покои своей фаворитки и первым делом поцеловал Гюльнуш в лоб в знак благодарности за сына. Потом его взгляд упал на маленький свёрток, из которого торчала крохотная волосатая головка. Сморщенное красное личико, маленький носик, серо-голубые глазки. — Смешной. — вырвалось само собой. Во дворце при его жизни никогда не было маленьких детей и этот первый опыт дался нелегко. Но когда он обнял ребёнка, понял, что случилось нечто важное, не только для него, но и для всей династии, для Империи. В детстве Мехмеду очень не хватало отца, его участия, советов, просто доброго слова. Теперь же на его плечи ложилась большая ответственность: этот мальчик, его сын, никогда не должен почувствовать то, что чувствовал он — безразличие, раздражение, нелюбовь одного из родителей. — Аллах Велик! Он даровал нам шехзаде. Хочу, чтобы ты вырос достойным своего великого рода. Я, в свою очередь, сделаю всё, чтобы стать тебе достойным отцом, сынок. Прочитав молитву, Повелитель нарёк своего первенца Мустафой. Наступило утро и калфа зачитала в гареме новый указ Повелителя. «С этого дня я даю Гюльнуш Хатун новое имя и титул. Отныне для всех она будет Эметуллах Рабия Гюльнуш Султан, главная Хасеки Султана Мехмеда четвёртого, мать шехзаде Мустафы. Ей будет повышено содержание, выделены отдельные покои и дозволено в исключительных случаях с разрешения Валиде Султан покидать гарем и дворец в сопровождении кетхюды, имя которого будет сообщено дополнительно». Указ был встречен неодобрительным перешёптыванием. Мехмед дал своей фаворитке беспрецедентные привилегии, что не могло кому-либо понравиться. Особенно разозлилась Гюльбеяз — наложница, регулярно посещавшая покои Султана после того как выяснилось, что Гюльнуш беременна и ей нужно беречься. Она тихо прошмыгнула в покои новоявленной Султанши. — Думаешь, тебе счастье на голову упало? Как бы не так. Несмотря на титулы и привилегии, ты всего лишь одна из многих. Рассчитываешь когда-нибудь стать Валиде? Забудь! Твой сын только третий в очереди после шехзаде Сулеймана и Ахмеда. Однажды его тоже запрут в кафесе вместе с братьями Повелителя, только и всего. Гюльнуш разозлилась и швырнула стакан во след уходящей наложнице. — Я вам всем покажу, кто такая Эметуллах Султан! Все заплачете горькими слезами! Встречи Баязида и Исмихан в доме Айяса Махмуда стали постоянными. Каждый раз Айлин как бы ненароком куда-то ненадолго исчезала, и они оставались наедине. Никто из них ни разу даже словом не обмолвился о своём «особом» отношении друг к другу. Но оба догадывались, а точнее знали, что между ними происходит что-то выходящее за рамки простых родственных чувств. В худощавом телосложении, бледной коже, впалых щеках и заострённом подбородке двоюродной сестры султанзаде с детства видел идеал девушки. Этот эталон, который он создал для себя однажды, он не находил ни в ком другом. Она же ощущала невероятное тепло и комфорт рядом с чутким, неразговорчивым кузеном. Особенно разница бросалась в глаза после неприятных вечеров, проведённых в компании мужа. Он проигрывался, пил, обвинял её во всём, что происходит и потом, дыша на неё алкогольным смрадом, засыпал рядом. Юсуф стал ей противен. — Мне нужно уехать. Отец просит вернуться в Бурсу. К тому же, мне надо выяснить кое-что очень важное, развеять подозрения в отношении одного дела. Но через пару месяцев я обязательно вернусь. — Как жаль, без тебя наши встречи уже не будут такими как раньше. — притихла, чтобы не сказать лишнего. — Держись за Айлин и её мужа, они не дадут тебя в обиду. И мой совет — разводись. Ты Султанша, дочь покойного Падишаха, не должна позволять Юсуфу так обращаться с собой. Ты достойна самого лучшего. — Мне страшно. — Ничего не бойся. Я с тобой, даже если меня физически не будет рядом. Просто решись! Начни новую жизнь. Вот увидишь, у тебя всё получится! — положил свою ладонь на её хрупкую руку. Озгюр отвёз Ягмур по её просьбе по уже хорошо знакомому адресу в районе Лалели. — Госпожа, вы уверены, что хотите войти в этот дом? Может, мне пойти туда с вами? — Нет, жди здесь. Я пойду одна. Юноша помог беременной девушке выбраться из кареты и в нерешительности опустил руку. Ягмур подошла в двери и постучала. Эзель появился не сразу. Увидев жену, очень обрадовался, хотя выражение её лица не вселяло никакой надежды. — Проходи, не стой в дверях. Она осмотрелась в уже знакомой обстановке, присела на краешек дивана. Ягмур не знала с чего начать разговор и тогда Эзель заговорил первым. — Тебе сложно будет мне поверить, знаю. Я вырос с этой ненавистью и жаждой мести в сердце. Ждал дня, когда смогу причинить боль твоей матери, используя для этого любые средства, ничем не брезгуя. Наша встреча не была случайной, мы с Харуном всё разузнали и долго искали повод, чтобы приблизиться. Но не было никакого пари с Юсуфом, и вообще никаких дел с ним, это всё ложь. Мы просто воспользовались моим ранением, чтобы заманить тебя сюда. Я строил план мести, но со временем понял, что ты излечила меня от злобы, моя ненависть постепенно превратилась в настоящую любовь. Я не лгал. Всё, что я говорил после нашей свадьбы, было чистой правдой. Я хотел всё забыть и быть счастливым с тобой и нашими детьми. В стенах твоего отчего дома я обрёл настоящую семью. Ведь твои родные — Гевхерхан Султан, Атике Султан, их дети — они и мои родные. У меня раньше никого не было, кроме тётки. Несмотря ни на что, я люблю её, ведь без неё я бы погиб. Она запуталась, погрязла в своём горе, ничего не хотела видеть вокруг. Когда понял, что это она разлучила Кесем Султан и Господина Кеманкеша, хотел всё исправить, но было поздно. Юсуф и Харун похитили тебя, а тётя угрожала, что ты не выйдешь из их логова живой. Тогда под давлением я написал то письмо. В нём не было ни капли правды — всё ложь. Та девушка, я никогда не был на ней женат, хотя нас какое-то время связывали близкие отношения. Я тебя очень люблю, хочу всё исправить, хочу, чтобы ты меня простила и дала шанс начать новую жизнь вместе с нашим ребёнком. — Даже если бы я тебе поверила, ничего уже не изменить. История, которая началась с большой лжи и ненависти не может иметь счастливый финал. В душе ты всегда будешь обвинять мою маму в том, что остался сиротой. Будешь смотреть на неё, на меня, и чувствовать обиду и сомнение. Я этого не вынесу. — Давай уедем… — Нет. Бегство — это не выход. Я не оставлю родителей, Мустафу, всех, кто мне дорог. Будет лучше, если после рождения ребёнка мы разведёмся. — Но как же… — Если ты докажешь, что я могу тебе доверять, если пойму, что ни ты, ни твоя тётя больше не причините зла моей семье, я позволю тебе видеться с нашим ребёнком. Но на большее не рассчитывай. Меня предали дважды, и после второго обмана я никогда уже не отправлюсь, не смогу никому открыть своё сердце. — Прости. — взял руку Ягмур, но она тут же высвободила её. — Всё кончено, Эзель. Теперь у нас разные дороги. Кесем очень долго ждала подходящего повода, чтобы поговорить с Али. Наконец-то он подвернулся. Он уже к тому времени знал от Атике, что Султанша в курсе их отношений и ему было крайне неловко в этой щекотливой ситуации. — Кесем Султан, поверьте, это не то, что вы думаете… Я хоть сейчас готов жениться на вашей дочери, но вы понимаете, что это невозможно. — Невозможно и не будет возможным никогда. Я понимаю, что вами движет. Понимаю, что она молодая женщина, оставшаяся вдовой довольно рано, но и ты пойми… Не питай иллюзий, что когда-нибудь вы станете семьёй. Атике другая, у неё слишком высокие требования. Она захочет от тебя невозможного… — Уже хотела, но я успешно сопротивляюсь. — Вот видишь. Я думаю и о ней, и о тебе. Ты мне дорог, как член нашей семьи. К сожалению, даже когда ничего не будет препятствовать вашему браку, Атике будет искать причины, чтобы откладывать его. — Хотите сказать, она меня стыдится? — Нет, но… — Я всё понял, Султанша. Я слуга и останусь таковым до конца жизни. — Не обижайся, прошу. — Я всё знаю. Мой разум всё понимает. Но как убедить сердце? Фазыл Ахмед вошёл в кабинет отца, когда тот дремал, откинувшись на дубовое с кожаной отделкой массивное кресло. — Отец! — негромко позвал. Мехмед Паша Кепрюлю открыл глаза и запричитал. В последнее время он часто засыпал за работой. — Совсем плох стал твой старик. — Я прошу тебя, только не волнуйся. У меня для тебя очень хорошая новость. — Какая? Мой внук родился? — Нет, пока нет. Но это тоже тебя обрадует. Визирь открыл дверь и впустил в кабинет младшего брата. Глаза отца тут же расширились от удивления, он подскочил на ноги, с трудом сохраняя равновесие. — Сынок! Демир! Ты мне снишься? Или я уже умер и вижу тебя на том свете? — Нет, отец. Это я! Живой! — Аллах! Какая радость! Ты вернул мне сына! — седовласый мужчина заплакал и стал падать, но сыновья подхватили его под руки и усадили обратно в кресло. Мехмед Паша ощупывал лицо и плечи Демира, пытаясь убедиться в реальности происходящего. — Папа, не переживай так. Тебе нельзя. — Но что случилось? Почему я не знал? — Так было нужно. Брату грозила смертельная опасность, когда его посчитали мёртвым, перестали преследовать. — Кто посмел?! — злобно вскрикнул Великий Визирь. Братья переглянулись и решили рассказать всю правду, ничего не утаивая. — Султан Мехмед, мальчишка которого я всему учил… Моего сына… Какой удар в спину. — Он не ведает, что творит. Это наваждение скоро пройдёт. Демир поговорит с родителями Нефес и они поженятся как можно быстрее. Повелителю ничего не останется, как смириться. — Нет! Я не благословляю этот брак, не даю своё согласие! — Но отец…- растерялся молодой человек. — Нефес не была тебе верна, посчитала, что ты умер, забыла. Она провела ночь с Султаном Мехмедом и об этом все знают. Ты не возьмёшь её в жёны, не опозоришь себя, не встанешь на пути Повелителя и не будешь рисковать своей жизнью. — Не верю! Она бы так не поступила! Он её заставил! — сердце Демира сжалось от боли при одной только мысли о том, что произошло с его Нефес. — Даже если и так. Женщина Султана — харам для всех остальных, пока он не решит обратного. — Я всё равно на ней женюсь! Мехмед Паша схватился за сердце и тяжело задышал. Потом поднял глаза на Демира и почти шёпотом произнёс: — Это моя последняя, предсмертная воля. Если ты не исполнишь её, значит я тебе не отец. Той же ночью Мехмед Паша Кёпрюлю скончался. Жены и дочери не было дома, но сыновья не на секунду не отходили от смертного одра. Когда началась агония, старик попросил Демира принести ему печать Великого Визиря Османской Империи. Вложив её в руки Фазыла Ахмеда, он сделал свой последний вход.