Исцеляющие

— Как это случилось? — Фазыл Ахмед был крайне разозлён и чуть было не придушил двух охранников у кафеса. — Я самолично выбирал лучших из лучших для охраны шехзаде! Ни один комар не должен был пролететь мимо без вашего ведома! — Великий Визирь, это было невозможно… — пытались оправдаться, но на них тут же обрушился гнев Валиде Султан: — Что значит «невозможно»? Они что, как мухи улетели в замочную скважину? Или их как баранов вывели без сопротивления? — кричала Турхан, отчаянно жестикулируя. — Посмотрите сами… Хотя в кафесе было предостаточно комнат, Сулейман и Ахмед предпочитали делить одни покои. Вдвоём они не чувствовали себя пленниками, лишёнными всякого общения с внешним миром. В углу просторного помещения в полу был открыт люк, обычно скрывавшийся под толстым шерстяным ковром. Турхан знала о нём. Именно через этот подземный ход во времена короткого регентства Хана Бахадыра Гирея по приказу матери Атике вывела из дворца Ибрагима, чтобы увезти в Эскишехир. Тоннель был построен тайно, по велению Кесем, через несколько лет после того как Султан Мурад убил своего брата Касыма и заточил в «клетку для шехзаде» младшего из её сыновей. Выходил он недалеко от Босфора, на необжитый пятачок земли в овраге, заваленном старыми деревьями и мусором. При правлении Ибрагима выход завалили камнями, засыпали землёй и, как казалось, надёжно спрятали. — Но как это возможно? Люк был плотно закрыл на замок! — развела руками, глядя на негодующего Фазыла Ахмеда. — Кто-то предал нас. Расположение тайных ходов Топкапы — секретная информация, доступная узкому кругу людей, в которых до сегодняшнего дня я был уверен. Вероятно, что и кто-то из бастанджи перешёл на сторону врага. Я велю начальнику охрану допросить всех немедленно! Янычары по приказу Великого Визиря сразу же бросились осматривать выход из тоннеля. Как и предполагалось, всё было расчищено и освобождено от завалов накануне похищения. Свидетелей посреди ночи найти не удалось, но единственный путь, которым могли вывезти шехзаде — по морю, а значит к утру они должны быть уже далеко. Великий Визирь велел отправить несколько кораблей в разных направлениях на поиски неопознанных суден, каждое из которых следовало остановить и пристально досмотреть. Близился рассвет, но Турхан так и не сомкнула глаз, чувствуя, как неминуемо надвигается буря. — Не волнуйтесь, Султанша, все виновные будут пойманы и казнены, а шехзаде вернутся во дворец. — Фазылу Ахмеду хотелось сказать и другие слова поддержки, более личные, но сейчас это было неуместно, и он оставил их на потом. — Я должна отправить гонца в Эдирне к Повелителю. Это слишком серьёзно, чтобы скрывать. Будущее Империи в опасности. Когда это станет известно улемам и простому люду, нас могут обвинить в попытке возвращения к временам закона Фатиха. Кому как не Мехмеду выгодно исчезновение и устранение братьев? Особенно теперь, когда у него есть сын-наследник. — Этого я больше всего и боюсь. Если шехзаде не вернутся в ближайшее время, начнётся смута и придёт конец покою в нашем государстве. Когда Ягмур и Эзель приехали к резиденции Великого Визиря, с удивлением узнали о том, что он только что спешно выехал в Топкапы вместе с Валиде Султан из-за какого-то происшествия. — Мы опоздали. Это конец для меня, Ягмур. Что-то случилось и всё из-за того, что я передал план дворца этому негодяю. Теперь меня точно казнят как предателя и убийцу. — Не говори так, я этого никогда не допущу. Давай вернёмся домой, проверим детей, а потом поедем к Хасану. Лучше действовать через него. Ворота в дом были приоткрыты, охранник лежал на траве мёртвым. — Зеррин! — в один голос крикнули родители и побежали наверх. Они даже не обратили внимания на Чичек и Озгюра, которые валялись на полу гостиной то ли раненый, то ли мёртвыми. Дверь в покои была заперта и Эзель тут же принялся её ломать. Когда они с Ягмур услышали внутри плач, облегчённо вздохнули. Ворвавшись внутрь, увидели Дерью в слезах, она спряталась в шкаф и самоотверженно прижимала к себе Зеррин, закрывая грудью. — Доченька моя! — схватила на руки ребёнка и стала целовать. Но тут же пришло осознание: тот, кто ворвался в их дом, не мог уйти с пустыми руками. — Мустафа! — закричал Эзель и бросился в соседние покои. До этого дня мальчик всё ещё находился в их семье, ведь Гевхерхан поправлялась крайне медленно и не хотела, чтобы сын видел её в таком состоянии. — Где он? Где мой Мустафа? — зарыдала Ягмур с Зеррин на руках, увидев разломанный кораблик — подарок деда, который теперь валялся на полу как знак чего-то страшного, что они не смогли предотвратить. — Держись, родная, его украли. — Неееттт! — Тут записка. — быстро развернул и стал читать вслух. «Если ты хочешь ещё когда-нибудь увидеть мальчишку живым, не советую ставить Великого Визиря в известность о нашем уговоре и упоминать моего имени. Побереги свою жизнь. Тебе есть, что терять, ведь на этот раз дочку я не тронул. Будешь слушать меня, получите обратно своего Мустафу». — Аллах! Что я натворил! Как я мог?! Лучше бы меня просто убили! — Поехали к Хасану, быстрее! Визирь был разбужен посреди ночи громкими криками сестры и её мужа. Зеррин была с ними и от испуга и недосыпа сильно капризничала, но Ягмур ни за что не согласилась оставить её дома. Вышла и сонная Гевхерхан, не в силах улежать от волнения. Наспех, перебивая друг друга, Эзель с женой начали рассказывать о событиях последних дней, ничего не скрывая про Морозини. — Я думал это глупость какая-то, сведёт счёты с Фазылом Ахмедом и на этом всё закончится… Не знаю, что случилось во дворце, но что-то очень страшное, раз они решили использовать Мустафу как прикрытие. — Сынок мой! — Гевхерхан схватилась сердце и медленно опустилась на диван. — Он всё продумал. Зеррин забрать было бы проще, но Мустафа — гарантия не только вашего молчания, но и нашего, моего. Сын мне дороже всех, даже дороже моего долга по отношению к Империи. — Но надо что-то делать! — эмоции переполняли Эзеля. — Ты уже всё сделал. Самая большая глупость из всех на твоей совести. До этого мы бы тебя вытащили, спрятали, теперь — вряд ли. Твоя ложь втянула нас всех в большой обман, большое предательство. Теперь нужно молчать и ждать, чтобы понять, что задумал Морозини. В критической ситуации я вынужден буду выдать тебя Фазылу Ахмеду, но пока главное — Мустафа. Если хочешь беги, спасайся, пока не поздно. — Нет, я никуда не поеду. Я останусь здесь, даже если это будет стоить мне жизни. Кто как не я должен заплатить за всё это? Связанные шехзаде Сулейман и Ахмед лежали на полу сырого трюма. Совсем юный возраст и неопытность сыграли с ними злую шутку. Накануне через охрану им передали письмо от Турхан Султан. Она писала, что братьям Повелителя грозит серьёзная опасность и велела найти ключи от люка в библиотеке кафеса, потом открыть его и ждать помощи. Так они и сделали. Когда из подземного хода показалась голова неизвестного человека, они обрадовались, а не испугались и добровольно покинули «клетку», следуя за ним. То, что случилось уже на выходе, они плохо помнили, так как кто-то накинул им на головы по холщовому мешку и крепко связал руки за спиной. Потом их не долго куда-то вели и наконец погрузили на лодку. Дышать через грубую мешковину было тяжело, но иного выбора не было. — Ахмед, ты жив? — Жив. — тихо ответил, обрадовавшись, что со старшим братом тоже всё в порядке. Через несколько часов лодка причалила к неизвестному берегу и им велели вставать. Потом они долго поднимались, по ощущениям, это была крутая гора, поросшая кустарником. Наконец, их бросили в холодное помещение с каменным полом и сняли мешки. Лучи восходящего солнца через маленькое решетчатое окно далеко наверху с трудом освещали комнату. Там был мальчик лет шести-семи, испуганно сидевший в углу поджав ноги. — Эй, ты кто? — Султанзаде Мустафа, сын Хасана Паши и Гевхерхан Султан. — Значит брат нам. Мы сыновья покойного Султана Ибрагима и братья Повелителя — шехзаде Сулейман и Ахмед. Похоже, мы попали в общую беду, будем держаться друг друга. — Мне страшно. Вдруг я больше не увижу родителей, Ягмур, Эзеля, моих братьев и сестёр, бабушку и дедушку…- несмотря на испуг, переносил всё стойко, не плакал. — Нельзя сдаваться, Мустафа. Мы почти всю жизнь взаперти и эта тюрьма просто похуже той, в которой мы сидели раньше. Мы научим тебя как с этим справиться. Рано или поздно нас найдут и освободят, просто нужно научиться ждать и верить. Утром Кеманкеш проснулся довольный и счастливый. Перед сном Кесем сказала, что им следует научиться жить только вдвоём, без постоянно присутствия детей и внуков. Сначала эта мысль вызывала сильнейший протест, но сейчас он подумал, как же это прекрасно! Женщина, которую он любил, его жена — единственная, с кем бы он не согласился расстаться ни за что на свете. Дочерей же следовало отпустить, позволить совершать свои ошибки и искать свою собственную дорогу к счастью. Он бесшумно оделся и спустился в гостиную, чтобы снова протопить камин и приготовить завтрак из тех запасов, что дала им в дорогу Чичек. Супруга и не думала просыпаться и тогда он со всеми тарелочками и чашками на подносе, брянча, стал подниматься наверх. Запах крепкого кофе ударил в нос и Кесем блаженно потянулась. — Я в раю? — Почти, жизнь моя. — Только теперь я понимаю, какое это счастье — исполнить свой родительский долг и остаться лишь с тем, кто будет с тобой до последнего вздоха. — Именно поэтому нужно жениться по любви, как мы. — Неужели, когда под страхом казни ты отвечал «согласен», уже любил меня? — И очень сильно, просто не признавался себе в этом. Утро и время до обеда прошло в приятном безделье и всё было чудесно, пока о маленькую пристань у дома не ударилась причалившая лодка. Это был Озгюр, на лице которого красовался огромный синяк и кровоподтёк. — Аллах, что случилось? Кто тебя так? — забеспокоилась хозяйка. — Я за вами и за господином Кеманкешем, Султанша. У нас беда. Кесем тяжело вздохнула. Каждый раз, когда они хотя бы на несколько часов, дней пытались оторваться от дома, семьи, детей, случалось что-то плохое. На рассвете Хасан и Эзель не сговариваясь отправились в Топкапы. Новость о похищении шехзаде их буквально ошарашила. Всё было ещё хуже, чем представлялось. — Фазыл Ахмед, нужно подумать, кому это на руку. Кто-то хочет навредить тебе, Повелителю или может быть всем нам? — Не знаю. Всё было организовано так быстро, так чётко. Эти люди словно разыгрывали заранее продуманную шахматную партию. Вокруг Стамбула прочёсывают каждую водную версту, кроме как через Босфор и Дарданеллы по морю им не выплыть. Другое дело, что они могут высадиться на любом участке суши и попытаться уйти за пределы Империи по земле. — Так украли Кесем Султан много лет назад. — Верно. — Важно понять, какую цель преследуют эти люди. — снова попытался намекнуть Великому Визирю Хасан, хотя это и могло навредить Мустафе. — Если у тебя есть враги, самое время узнать, где они и как себя чувствуют. — Этим я и собираюсь заняться. Будем ждать поиски и ждать вестей от похитителей. — И не мешало бы поставить дополнительную охрану во дворце. Если эти люди осведомлены о тайных подземных ходах под дворцом…- не удержался Эзель. — Молодец! Об этом я не подумал. Не спокойно было и в доме Кёпрюлю. Гизем не оставляла попытки надавить на дочь и Демира, ей хотелось, чтобы помолвка и свадьба состоялись как можно быстрее, но Бидан отмалчивалась и уходила от ответа, за что ей ещё сильнее попадало от матери. Девушка была и не против этого брака, троюродный брат всё сильнее и сильнее её нравился, вот только он не обращал никакого внимания на неё, постоянно находясь в каких-то своих размышлениях. Демир же всё время думал лишь о Нефес. Ему не стоило никакого труда сдать Ворона Вани Эфенди и освободить её от нелюбимого мужа, но это был не выход. «Она меня никогда не простит. Кроме того, похоже этот Кузгун и правда хороший человек, отправить такого на виселицу — грех. Если Нефес останется одна, я не удержусь и погублю её своей любовью. Нет! Ни в коем случае нельзя допустить этого! Пусть лучше я буду страдать всю оставшуюся жизнь». — Аслыхан, я больше не могу. — пожаловалась Бидан. — Твой брат смотрит будто сквозь меня, ничего не видит. Я хочу познакомиться с этой девушкой, понять, что он в ней нашёл, давай поедем в госпиталь. — А что мы скажем? — Не знаю. Скажи, что у тебя нога разболелась, пусть посмотрит. Она же тебя лечила. — На самом деле Нефес замечательная девушка. Она видит людей насквозь. Сразу поймёт, что я лгу. — А ты не будешь лгать. Сама мне говорила, что иногда болит ужасно. — Ну хорошо. Я и сама с удовольствием её навещу, поедем. Ничего не говоря Фазылу Ахмеду, Хасан и Эзель решили действовать. Меньше часа понадобилось, чтобы узнать, где в Стамбуле живёт посол Венеции. Взяв четверо верных людей, Визирь и его помощник направились искать Франческо Морозини. На самом деле его дом находился очень далеко от той подворотни, где Эзель с Экином оставили труп убиенного родственника османской династии. Этого и следовало ожидать. Дверь никто не отворил и тогда они её выломали, напугав до смерти хозяина. — Ты кто? Где Морозини? — Синьор уехал три дня назад вместе с помощником, вернул мне ключи. Сказал, что его миссия в Стамбуле закончена и пора возвращаться на родину. Он забрал все вещи… — Ясно, если что-то узнаешь, сразу сообщи мне. Я Хасан Паша, Визирь Империи. Шестеро всадников на лошадях толпились на площади у дома посла. Нужно было решить, что делать дальше. — Вы двое поедите в порт и узнаете, когда отходил последний корабль в Венецию и был ли на борту посол Франческо Морозини, а вы обойдёте здесь всё в округе и поспрашиваете торговцев, может кто что знает о помощнике этого проходимца, да и вообще…- Хасан дал указания своим людям, сам точно не понимая, что всё это даст. — А что будем делать мы? — спросил Эзель. — Поедем навестить друга твоего отца. Что-то слишком много совпадений с этим убийством. Кесем переступила через порог и сразу же заключила в объятия плачущую Ягмур, которая обрабатывала раны на голове Чичек. — Мама, наш Мустафа… — Держись, дочка. Трудное время настало для всех нас. Если бы не безответственное враньё твоего мужа, всё было бы хорошо. Всё-таки надо было вовремя прочистить ему мозги, но твой отец остановил меня. И зря! — с укором посмотрела на Кеманкеша. — Дождусь Хасана и Эзеля, может им понадобится моя помощь. — расстроенно произнёс и пошёл наверх, убедиться, что с Зеррин всё хорошо. Мысль о напуганном внуке никак не отпускала. — Подожду до завтра и пойду во дворец, чтобы поговорить с Турхан. Похищены сразу три моих внука! И хотя Сулейман и Ахмед значительно старше Мустафы, чует моё сердце, опасность грозит именно им! — Мама, только не говори про этого венецианца, иначе моего сына убьют… Я не переживу. — Рано или поздно, всё откроется и без нас. Надеюсь, твой муж и брат уже действуют и предпринимают всё возможное.  — Добрый день! Нам нужна Нефес Ханым, глухонемая девушка, она здесь работает. — упираясь сразу на две трости двумя руками попросила Аслыхан. — Конечно, сейчас я её найду. — ответила какая-то женщина в госпитале. Нефес вышла не сразу, она уже переоделась и ждала кучера, которого каждый день посылал за ней Кузгун, чтобы сначала ненадолго завести в родительский дом, а потом и в дом мужа. — Какая красивая… — вырвалось из уст Бидан, как только она увидела вдалеке темноволосую хрупкую девушку, направлявшуюся к ним. Аслыхан обняла давнюю подругу, которая чуть-чуть не стала её родственницей и представила свою спутницу. Девушка всё время не сводила глаз со своей соперницы, которая так глубоко запала к Демиру в душу. И теперь она понимала почему. В Нефес было что-то особенное, какая-то загадка, непреодолимое притяжение для всех окружающих, не только для мужчин. — В-общем, я хотела бы, чтобы ты посмотрела мои ноги. — подытожила Аслыхан долгую тираду о болях, которые, по её словам, то появлялись, то исчезали. «Лучше это сделать дома. Но к вам, по понятным причинам, я приехать не могу. Поэтому либо у меня, либо у моих родителей». — А это удобно? Твой муж не рассердится? «Нет. Не переживай». — Всё равно. Давай лучше я приеду к Кесем Султан как-нибудь на следующей неделе. «Договорились. Вечером между четырьмя и шестью часами я почти всегда там». В госпиталь уверенным шагом вошел высокий темноволосый человек, который стыдливо поправил длинные волосы, пытаясь скрыть шрамы на висках. Выход «в свет» без маски, среди бела дня давался ему с трудом, но ревность не оставляла другого выхода. Почему-то Кузгун подумал, что Демир, служивший в Порте так близко к госпиталю, может зайти чтобы перевязать пораненную руку или просто для того чтобы увидеть Нефес. Это его терзало. Нет, он не собирался её контролировать, но всё же хотелось знать… — Добрый вечер! — поздоровался с женой и её собеседницами. — А вы, наверное, супруг Нефес? — натянуто улыбнулась Аслыхан. Всё-таки обида за брата не давала ей покоя, а деталей всей этой непростой истории она не знала. — Именно. Кузгун. Приятно познакомиться. — мужчина заметил, как девушка пыталась спрятать свои трости, запутывая их в подоле платья. Для него это было хорошо знакомо и понятно. Она стыдилась своего недостатка, считая, что он делает её неполноценной. В какой-то момент Аслыхан стала терять равновесие и Ворон вместе с Бидан помогли устоять ей на ногах. — Благодарю вас… Простите…- растерялась. — Я могу отвезти вас домой. Где вы живёте? — Нет! Спасибо! Не стоит, мы приехали на своей карете с кучером. — не хватало только чтобы муж Нефес узнал, что они с Бидан сёстры Демира, тогда он точно на неё рассердится. Кузгун взял супругу под руку, и они удалились, оставив девушек смотреть им вслед. — Какой странный! Очень неприятный! Ты заметила, какие у него руки? — Да, он быстро надел перчатки, увидев нас. Боялся, что мы заметим. В этом нет ничего такого, Бидан! Люди рождаются разными, а потом они болеют, с ними случаются несчастья, как со мной… Но мы же не перестаём быть людьми и чувствуем точно так же как здоровые! — Извини, я не хотела тебя обидеть. — Ничего. Сочувствовать уродству может лишь тот, кто знает, каково это, быть не таким как все. Дом Экина оказался пуст, предчувствие не обмануло Хасана. Они долго стучали в ворота, но внутри не было даже слуг. — Так они уехали ещё вчера. Я видел гружёную повозку. Куда и на сколько не знаю. — нехотя рассказал продавец из лавки напротив. — Значит, бежал. Я так и думал. Ты хоть понимаешь, что тебя подставили, Эзель? Скорее всего Абдулхамида Пашу убил не ты, но всё было обставлено так, чтобы надавить и заставить тебя принести планы дворца. — Да, я уже догадался… — Если бы ты сразу рассказал кому-нибудь о том, что тебя шантажируют, всего этого бы не случилось. — Сглупил, сам не знаю, как. Я ведь в таких передрягах бывал и всегда видел ложь, а тут, какое-то затмение со мной случилось после того, как я узнал правду об отце… — Не оправдывайся, мы все ошибаемся. Но вряд ли Повелитель помилует тебя, особенно если шехзаде не вернутся во дворец. А если что случится с Мустафой, ты и семью потеряешь. Я первый спрошу с тебя. Будь к этому готов. Юсуф попросил о встрече с сестрой и ожидал её в просторном холле для приёма гостей, отделанном голубыми изникскими изразцами, как почти все помещения гарема, да и большинство мужской половины тоже. Паша нервничал, накануне Хромой подкараулил его около дома и заломил руки за спину, предупреждая, что Ворон ждёт, когда ему вернут долг. Нужно было действовать. — Султанша, рад вас видеть. — поклонился. — Не паясничай. Сейчас не до тебя. Наверное, уже слышал… — Неужели из-за этого происшествия сорвалось ваше свидание с Великим Визирем? Иначе чем объяснить такое настроение? Будто твои сыновья пропали. — сказал с ухмылкой. — Что? Что ты несёшь?! — покраснела и глаза заблестели от страха. — Только то, что видел своими глазами. Скажи, а вы встречаетесь в тайной комнате, как и Атике Султан встречалась со своим любовником? Возможно, Кесем Султан и её семейка позволяют Великому Визирю пользоваться тоннелем, идущим в покои Валиде прямо из их подвала! Там давние традиции греха и разврата! — Замолчи! Не смей произносить вслух! — С удовольствием. Как только ты выслушаешь меня и спросишь: «Чем я могу помочь тебе, дорогой брат, Юсуф». Вся семья, включая Хасана, Атике и Али, Кузгуна с женой собралась в гостиной, чтобы решить, что делать дальше. «Я попробую помочь. Может сны подскажут, как это часто бывает, но обещать ничего не могу» — написала Нефес. На Ягмур не было лица и также точно, если не больше, у себя дома страдала бедная Гевхерхан. Эзель хотел утешить, поддержать супругу, но не знал, как это сделать, слишком велика была его вина. Когда Кеманкеш сел рядом с дочерью и положил её голову к себе на плечо, он был ему бесконечно благодарен. — Морозини три дня назад сел на корабль и отбыл в Венецию, его видели в порту. — сообщил Хасан то, что передали его люди. — Не может быть! Он всё это затеял не для того, чтобы сбежать в самый ответственный момент! — возмутился Эзель. — Возможно у него есть сообщники, целая банда, и они будут заканчивать начатое. И мы не знаем, что стало с шехзаде. Может быть их уже вывезли или пытаются вывезти за пределы Империи. — Нужно успокоиться, нужно просто ждать! — осадила всех Кесем. — Нельзя, чтобы мои внуки пострадали. Хотя очень хочется рассказать всё Кёпрюлю и будь что будет! В ворота постучали. Какой-то мальчишка принёс конверт. Хасан судорожно вскрыл его и увидел внутри огромный клок волос Мустафы. «Если вы не прекратите усердствовать, завтра в таком же конверте получите пальцы правой руки вашего ребёнка. Нужно всего лишь немного подождать, неужели жизнь мальчика этого не стоит?».