Кровавый договор.

      Юнги беззвучно покинул дом, имя владельца и по совместительству спасателя все ещё не зная. Покинул на рассвете, незаметно пройдя мимо приоткрытой двери кабинета, где мельком заметил вампира, все еще сидящего за большим белым столом, заполненным неизвестным ему оборудованием. Еле слышно закрыл дверь и направился быстрым шагом в сторону своего жилья. Благо навигатор всегда под рукой и ему несложно было отыскать дорогу. Как выяснилось после окончания маршрута, вампир довольно недалеко живет. Юнги не знает, радоваться ему или плакать, он просто выкидывает мысли об этом подальше и сразу же направляется в душ, оставив вещи валяться на полу в прихожей. Тело все в ссадинах и ранениях, а задница и вправду исцарапана. Обработка очень много времени заняла. Кровавых ран достаточно было, в основном на бёдрах, и пара царапин на лице. Они уже запекшейся кровью покрылись, Юнги постарался их размягчить и обработать нормально. Разбитая губа нижняя истерзана нервным состоянием и вредной привычкой кусать её. Не самое лучшее зрелище он в зеркале созерцает. Смириться придётся и, осмотрев себя полностью ещё раз, прожить так пару недель. Синяки крупные. Почему же эти вампиры такие жестокие?       Он вполне выспался, что даже удивляет. Страх по поводу того, что будет использован, как “мясо”, находился в разуме, но не сильно перетягивал на себя. Да, боль от этих слов присутствовала, но Хосок ему никто, так что заморачиваться не стал. У вампира дома достаточно холодно, если еще учесть то, что при первой встрече он был в серой футболке, пока Юнги было мало куртки с плотной толстовкой. Сжавшись в комок под одеялом, он там так и уснул, не снимая куртки.       Уйти пораньше захотелось ещё вечером. Оставаться в наглую у того, кто может запросто перегрызть глотку, не самая лучшая идея. Будильник он поставил перед тем, как уснуть. Надежда, что про него забудут, как про грустный сон, не угасала, даже когда проходил мимо кабинета. Сердце замерло в тот момент, сжалось в комок, а после забилось бешено.       А Хосок видел. Видел, пусть и взгляд был обращен на стол, а в ушах играла спокойная мелодия. Вампир лишь после глаза поднимает, смотря на приоткрытую дверь. Держать этого паренька желания не было: только хуже сделает тем самым. Лёд и бутылка с кровью не покидали его, немного успокаивая желание крови. Выставить этого человека он не мог, тем более за дверь не в самый обычный район, что переполнен людьми. Тут иное, то, что убило маму. То, из-за чего теперь даже любая мысль об ощущении на клыках крови с чужого тела отпадает. Испаряется, оставляя позади себя осадок грустный с жаждой. Хосок боится навредить. Ему страшно, что человек может пострадать из-за тупого инстинкта. Что он может умереть, ибо контролировать себя парень не умеет. Не знает, каково это. Всю ночь мысль всплывала о запретом плоде, что мирно спал в соседней комнате. Что доверяет ему и надеется на защиту со стороны вампира, пусть это и абсурд. А потом другой образ. Образ матери. Образ холодного тела, безжизненного тела. Человека самого дорогого, который помог поверить в добро, скрытое внутри маленького вампира. В добро, что дает надежду на то, что все равны будут.       Не получилось. Всё повернулось обратной стороной к тому самому человеку, который надеялся больше всех. Хосок из-за своей сущности готов убиться уже. Не может — рука не поднимается, ибо мама говорила жить, несмотря ни на что. Всей душой ненавидит жажду, агрессивность. Ненавидит себя всего, кроме лица. Он похож очень на маму. Её губы, её нос. Её глаза, что так же бездонны, но с красным оттенком. Кожа не того приятного тёплого карамельного оттенка, как у неё — холодного, почти белого. С синими венками. Себя никогда не видел со стороны. Не сможет. Никогда. Он хранит фотографии матери в огромнейшем количестве, смотря на них воссоздавая тот самый образ "себя" по воспоминаниям и того, чьей копией является.       Сегодняшний день пройдёт в глубоком сне, Хосок и правда получил неплохую эмоциональную качку. К активной жизни он не привык, любит покой. Так практически у всех вампиров. Хотя бы из-за того, что они живут ночью, а как таковой движухи нет. Днём же запираются и спят. Такой образ жизни намного больше нравится, менять нет желания совершенно. Хотя если этот "смертный" появится на пороге ещё раз, то он уже будет не так уверен.       Юнги на смены дневные ходит. Повезло: график попался выгодный. Парень хотя бы может спокойно ходить до домика на окраине района вампирского. Ночью немного страшно спать одному, ибо кто знает, приспичит ли кровопийцам проникнуть в дом через окно. Благо ему такое не пришлось ощутить, за эту неделю он видел только два раза вампира: когда опять поздно шёл, но успел оторваться, на свое же удивление, и второй раз — также не рассчитал время и подопоздал. Встретил он Хосока, буквально через дорогу, на тротуаре. Виду не особо-то подал, что сейчас сердце в пятках сильнее, чем с тем вампиром-подростком. Страшно почему-то слишком. Хосок лишь пальцами зачесал назад красные волосы и направился за переулок. Юнги, может, повезло, может, вампир был не в настроении, а может, Хосок и правда его трогать не хочет. Мин не привык вообще доверять людям, посему и тогда делает выбор в пользу своей безопасности. Парень уверен, что Чон до сих пор хочет крови, тут даже спорить не нужно. А лишний раз дразнить — рыть себе могилу.       Юнги везёт. Очень. Не только на работе, но и в жизни. Ему удаётся жить в неком спокойствии уже неделю. Самому, если честно, не верится, но такова правда. Кажется, будто одним вечером из-за угла накинутся — и всё, плакали планы расплывчатые на эту никчёмную жизнь. Ему сейчас только двадцать два, так что о грандиозных свершениях нет и мысли. Кажется, что тем самым вампиром-убийцей будет тот, кто его спас. Кого он больше всего дразнил своим присутствием, который о нём знает хоть что-то.       Юнги везёт. На удивление, очень. Вот он пару вечеров уже приходит практически на заходе солнца, но выживает. Даже на себе не ощущает взглядов, полных жажды. А они есть.       Их много.       Юнги везёт. Это его личное мнение. Оно затмило суровую реальность. Затмило те самые взгляды, полные жажды. Юнги вновь идёт в сторону своего дома, всё с той же лёгкостью, не надеясь сегодня кого-то встретить.       Очередной поворот, осталось достаточно приличное расстояние до места жительства. Юнги не напрягается, идёт со слабой оглядкой, ускоряя шаг. Этот район всегда погружен в темноту, да и заход солнца, несмотря на весну, довольно ранний. Истинной причины не знает — может, особенность рельефа или ещё что-то. Может, и то, что здесь, среди серых домов с посаженной зеленью, влияет, ну или на крайний случай вампиры, населяющие всю территорию.       Поворот. Юнги замечает мелькающую тень и вздрагивает. Ускоряет темп, стараясь не сорваться на бег, иначе это породит шум, что быстро заполнит этот пустой переулок и станет знаком того, что вампира спалили. Это место, в котором Юнги считал себя единственным существом. Но нет.       Поворот. Ещё. Юнги на бег срывается и жадно воздух глотает. Сейчас смерть буквально на пятки наступает. Бежит, стараясь запутать в этих переулках и домах охотника на живую плоть. Юнги еле на ногах держится, поворачивает ещё и почти падает. Тень большая мелькает. Они не наедине. Есть ещё. Мин готов рвать на себе волосы и просто уже сдаться. Позволить всю кровь выпить. Без остатка.       Поворот. Ещё. Юнги бежит. Бежит, несмотря на подкашивающиеся ноги и трясущиеся колени. Бежит и делает из последних сил ещё один поворот.       Повезло.       Знакомое место. Юнги готов, как идиот, разрыдаться от счастья, что смог неосознанно именно к этому дому прибежать. Рывок из последних сил делает и подбегает к двери, тут же начиная стучать в неё. Те всё ещё догнать не успели, но их слышно за углом. Слышен некий рык даже, что влагу на глазах заставляет появиться. Мин, стараясь на крик не сорваться — сейчас не на руку ему это, — прося открыть, прилипает всем телом к белоснежный двери.       Хосок опомнится не успевает, как к нему прилипают, крепко за торс обнимая, стоит ему открыть дверь. Окинув того взглядом, он кротко выдыхает и нижнюю губу закусывает изнутри, пинает дверь, чтобы та закрылась. Некое осознание причины такого наглого прихода он понимает, так ещё и мольбы под нос слышны. Чтобы прекратили, чтобы оставили его и не трогали. После же вновь толкает того за плечи, но Юнги будто парализовало. Он всем телом к тому прилип, практически на колени вставая, шепчет что-то под нос неразборчиво, глаз не открывая. Юнги будто в Хосоке сейчас видит самое безопасное место, из головы даже вылетает то, что за ним гнались как раз те, кем и является Чон. Вампир на себе такой прилив тепла ощущает, что поначалу даже забывается. Тепло, как от матери. Он столько лет не чувствовал его. Сейчас чувство лишь одно — будто в самую душу внаглую залезли и забрали самое дорогое, а потом показали Хосоку, заставляя вспомнить.       — Блять, отлипни ты от меня! Совсем страх потерял? — Хосок опоминается и толкает того, после проводит языком по немного возбудившимся клыкам, Юнги в дверь отлетает. — Что ты вообще тут забыл? Я тебе дал понять, чтобы ты сюда больше не приходил. Да, я позволил тебе остаться на ночь, но это не значит, что тебе можно вваливаться ко мне в дом.       — Я… — Юнги пытается подняться на ноги, но болевой шок, да и усталость от бега, не позволяют.       — Что, блять, я? Совсем с ума сошёл?       — Я… За мной гнались.       — Нехуй так поздно ходить. Сам же знаешь, где живёшь, — Хосок подходит на шаг и тянется к ручке двери.       — С-стой, пожалуйста, — шепчет Мин, хватаясь за край футболки чужой и поднимая глаза влажные.       — Что?       — Я… Я не хочу сейчас. Меня же убьют.       — А мне дело есть? — Хосок уже замок отпирал, но его запястье парень перехватывает.       — Пожалуйста, — Юнги встать пытается, но сил совершенно не осталось. От любой попытки тело дрожью пробивает. — Я не специально в твою сторону бежал. Я старался к своему дому хотя бы, но просто так получилось. Пожалуйста, дай мне отдышаться и немного в более адекватное состояние прийти, — Мин отпускает запястье чужое и опускает голову, губу закусывает.       — Блять, как же ты бесишь.       — Я не специально. Мне в этом случае некуда. Я бы до дома добежал, но не факт, —Мин вновь делает попытку встать, но она не венчается успехом.       — Как же ты жалок. Вот только, блять, мои клыки никто не успокоит, — Хосок соврёт, если скажет, что ощущать тепло было неприятно. Умалчивать будет только. А сейчас словами будет добивать, тем самым скрывая свою слабость. Пряча в глубине, ибо у вампиров не принято эмоции показывать. Не принято любить.       — Это значит да? — Юнги взгляд поднимает и носом шмыгает.       Хосок в ответ ничего не говорит, лишь ладонью прикрывает рот и направляется на кухню, под нос матерясь от боли. Юнги принимает это как положительный ответ и выдыхает уже с облегчением. Дыхание почти восстановилось, только сердце всё ещё колотится безумно, отдавая в висках и давя на голову. Готов сейчас хоть сквозь землю провалиться, лишь бы не ощущать ломку тела. Хосок же достает бутылку и запрокидывает голову. Он знает исход попыток выпить кровь, посему и встаёт подле раковины.       Юнги подняться смог вскоре. Валяться на входе не самый лучший вариант, да и вампиру что-то хорошее сказать нужно, пусть тот и пошлёт. Вытерев лицо от остатков слез, он глубокий вдох делает и шаг к кухонному входу.       — Только попробуй, — Хосок тут же подавляет это миново желание и вновь сплевывает в раковину.       Юнги кивает в пустоту и смотрит в стену, где, предположительно, находится сейчас Хо. После к ней спиной становится и губу закусывает, делая глубокие вдохи, дабы успокоить биение сердца.       — Прости, — Юнги прикроет глаза и обнимет живот. Он немного болит, ибо после удара с той недели остались синяки.       — Что твоё "прости" даст, — выдыхает Хосок и вновь глотает. — Ничего. Как же хочется за дверь выставить тебя и всё.       — Я не хотел. Я правда не специально сюда бежал, — Юнги сглатывает и примечает, что и вправду подуспокоился.       — Не разводи сопли тут, а. Бесишь, — Хосок знает, где находится Юнги, посему и смотрит прямо на стену, будто видя парня.       — Что мне сделать?       — Уйти.       — Но я…       — Я знаю, — Хосок наклоняется к раковине, ибо всё, что было выпито, вновь извергается. — Ты не можешь. Я не могу просто тебя убить. Я знаю, не нужно мне постоянно об этом говорить, — Хосок рвано выдыхает и собирается ещё выпить крови, заранее зная, что всё пойдёт в слив, но опешивет.       — Укуси меня.       Юнги вновь говорит не подумав. Как обычно, но вот только эта мысль не покидала его с момента ухода вампира на кухню. Он полностью уверен в своём выборе, но молчание Хосока напрягает очень. Заставляет усомниться в твёрдости своего решения, и Мин уже собирается что-то невнятно добавить, но останавливается. Внутри всё сжимается до малейшего размера, желание забиться в угол растёт, а коленки подкашиваются.       — Ты поехавший? — Хосок закусит губу, ибо клыки ноют неимоверно, пялясь по-идиотски на стену.       — Укуси, — Юнги сглатывает и зажмуривается, ожидая, что тот сейчас сорвётся на крик или выгонит из дома. Такого не происходит.       Хосок молчит. Долго. Сверлит взглядом стену, и кажется, что Юнги тоже его ощущает, отчего страшнее только. Уже нет уверенности в том, что останется тут ещё хотя бы до рассвета. Темнота помещения давит неимоверно, ком в горле заставляя встать.       — Укуси, — разрывает пятиминутную режущую тишину своим шёпотом Мин и сглатывает. Шумно так, что, кажется, от этого Хосок просто лопнет от жажды.       — Укуси, — усмехается Чон и делает шаг. Встаёт к стене почти впритык и продолжает сверлить ещё взглядом. — Так легко сказать.       — Ну… Если ты будешь себя контролировать, то…       — Я не буду себя контролировать, — обрывает вампир и легонько ударяет кулаком по стене.       — Но если ты сможешь или…       — Не смогу. Ты не поймёшь.       — Из принципа?       — Почему ты к этому так цепляешься? Может, причина не только в принципе, а в том, что я ещё ни разу не пил "настоящую" кровь. Понимаешь? Я себя контролировать не смогу. Я просто выпью всю кровь и всё. Ты сдохнешь.       — Но ведь, может, получится контролировать.       — Ты издеваешься или да? Ты предлагаешь мне выпить кровь у тебя, при этом не имея и маковой росинки живой крови ранее? Предлагаешь тому, кто себя контролировать не может. Я знаю это, а тебе, блять, не понять. Ты просто человек.       — Но ты же контролировал себя тогда, ночью. Позволил мне лечь спать и даже не приходил. Ты же сможешь это сделать. Ты и сейчас держишься, держался, когда я пришёл и прилип к тебе. Так же было? Может, и сейчас получится… — всё тише говорит Мин, так как не получает ничего в ответ. Хотя, получает, и это скорее неодобрение.       — Ты понимаешь, что назад пути не будет. Ты не сможешь после внезапного прозрения раз — и всё. Не сможешь обратно вернуть. Не сможешь, блять, остановить.       — Только не прижимай запястья к стене, — негромко отвечает тот и выдыхает. — Ты… Я…       — Что?       — Если ты не переборщишь и не возьмёшь меня под контроль полный.       — Ты не сможешь, — плюет Хо и тут же получает ответ.       — Вербена.       — Чего? — Чон сглатывает и отходит на шаг от стены.       — Вербена. Что тут непонятного. Она у меня в рюкзаке.       — Подготовился. Почему там не использовал?       — Мне это ничего бы не дало. Вампир был не один, — Юнги скатывается по стене и обвивает прижатые тут же к груди ноги руками. — Я не буду использовать её, если всё будет под контролем. Если будет хуже, то использую.       — Не могу я, — Хосок достает пару кубиков льда, после прикладывая к губам. — Я просто не могу себе позволить эгоистично пить кровь.       — Я думал, что ты эгоист.       — Почему?       — Ну, твои порывы злости и всё такое.       — Но ты не спал на улице, — это кольнуло больно. Эгоистом он никогда не был, а агрессия не контролируется, как и сила.       — Прости.       — Хватит. Может, тебе просто свалить?       — Стой, — Юнги встаёт и разворачивается к стене, всё ещё не решаясь пойти на кухню. Он вампира раздразнил. Очень. — Укуси.       — Не начинай сначала.       — Да блять, послушай. Раз ты не можешь поступать как эгоист, то, может, заключим сделку?       — Какую ещё сделку?       — Кровь взамен на мою безопасность.       — Безопасность? — Хосоку кажется всё это бредом. Ему кажется странным буквально наличие Юнги тут.       — Да, чтобы я мог в любой момент попасть сюда, чтобы я мог не так сильно волноваться за свою задницу.       — Будто это самое важное.       — Ну, учитывая то, что в прошлую нашу встречу она пострадала больше всего. Так это значит да?       — С чего ты взял?       — В прошлый раз именно это и значил твой уход от темы.       — Но ты понимаешь, что обратного пути нет? — голос стал уже тише: Хосок боится.       — Да. Я понимаю. Я всё придумал. Только я был бы рад получить твой номер. На всякий случай.       — Я заключаю сделку с человеком. Что за идиотизм, — смеётся иронично Чон и делает шаг в сторону прохода. Юнги это замечает и сглатывает, после отступает на один в сторону.       — Да, заключаешь. Гуманности здесь хоть отбавляй.       — Но тебе будет хуже, — Хо опирается плечом о косяк проёма, смотря на Мина.       — Твоя примерная доза в обычном состоянии — пятнадцать процентов от общего количества. Выпьешь примерно за шесть минут, поэтому помутнение рассудка может не быть таким ярким.       — Ого, ты шаришь, откуда только, — вампир и сам о себе таких фактов не знал. Иронично звучит.       — Я же не штаны дома просиживал, зная, где живу.       — Ты точно уверен?       — Да, точно. Хватит тянуть кота за хвост, я уже дал своё полное согласие, когда предложил.       Хосок молчит. Делает шаг, ещё. Подходит к тому и встаёт напротив, почти впритык. Заглядывает в чужие глаза, что заполнились неким страхом, усердно скрываемым. Кладёт руку на чужую шею, проводит по пульсирующей вене и рвано выдыхает, глаза прикрывая.       — Только не трогай запястья, — выдыхает Мин и губы поджимает. В его сознании это так пошло прозвучало, пусть, по сути, оно и не должно такой контекст иметь. Посему глаза и отводит в пол, стараясь смущение, из пустоты взятое, скрыть.       — Вербена? — Юнги в ответ кивнет на тумбочку, куда ранее пучок цветов положил.       Мин рвано выдыхает, стоит ощутить на шее вновь ладонь ледяную, чем она и обжигает. Немного голову назад отклоняет, чтобы тому было удобнее, и прикрывает глаза. Просто хочется, чтобы поскорее закончилось всё это. Хосок тянуть не хочет, но по-другому настроиться на укус не может. После же вампир, что выше самого Мина на полголовы, наклоняется к шее и касается губами. Опаляет своим холодом и заставляет затаить дыхание Мина. Напрягает до чёртиков, даёт новое ощущение, неведомое что-то. Хо проведёт языком по бледной шее, потом ещё, как бы стараясь сделать укус менее болезненным этими действиями. А Юнги только хуже. Внутри всё переворачивается, в животе бабочки порхают, а низ тянет. Очень. Стыдно даже, ибо недотраха у него нет, посему на такие пустые действия реакции не должно быть. А тут есть. Ещё какая. Приятная даже, Мин долго будет вспоминать — слишком уж займут они голову. Вспоминать будет со смущением и румянцем, стараясь поскорее откинуть пошлые мысли.       Хосок вновь проводит. Вылизывает шею, размягчая кожу и будто её дезинфицируя, после же клыком цепляясь за кожу. Получит тихое оханье от неожиданности и вторую руку на плечо положит. Хочется очень. До безумства, до сноса крыши. Выпить всё без остатка и получить желанное. Получить тот самый запретный плод, что стал им только в сознании Хосока. Нельзя вот так резко позволить себе впиться и доставить боль. Вампир прикасается губами и запах вдыхает. Он сейчас пульсацию ощущает внутри того. Ощущает тепло, ощущает каждый удар сердца, что порождает толчок в венах. Хочет этого безумно, хочет полностью.       И впивается. Вводит клыки в плоть минову, чётко в вену. Впивается и начинает кровь вытягивать. Желанную, настоящую. Теплую, горячую. Хосок пьёт жадно, наполняя своё тело теплом. Наполняет самым лучшим для него напитком. Тут же желание пропадает иметь внутри себя иную кровь. У Юнги она вкусная. До безумства. Жажда такая яркая проходит, но всё равно недостаточно для того, чтобы с лёгкостью клыки вынуть из плоти чужой.       Юнги сначала жмурится, но осознаёт, что напряжение в теле только хуже обоим делает, посему и старается расслабиться. Пальцами цепляется за руки выше локтя, вновь ледяной кожей обжигаясь. Ощущать в коже неплохого размера клыки, пару сантиметров, а то и три, сейчас в его шее. Пьёт жадно, но Юнги верит, что тот сможет себя удержать в узде. Верит, пусть и мутно.       Ощущение слабости не сразу приходит. Подкрадывается, обволакивает резко так, тут же в разум ударяя. Прошло от силы минут пять, а Юнги уже чувствует, как колени подкашиваются. Посему и перекладывает кисти на чужие плечи, слегка сжимая. Сейчас остановить кажется неправильным. Ему будто неловко за такой поступок, что будет слишком резок. Мин сам позволил, сам настоял, так что жаловаться не его удел.       Сил меньше. Намного. Юнги сильнее чужие плечи сжимает, после глаза зажмуривает и воздух жадно хватает. Желание сейчас одно — вжаться в чужое тело или стену и пропасть из этого мира.       — Стой… Остановись, пожалуйста… — Юнги сглатывает и слегка того за плечи назад толкает. Слишком резких движений делать он не должен — в противном случае ткани могут прорваться и останется большое ранение. Не очень громко получается, неразборчиво, но Хосок послушается.       Вампир будто в сознание возвращается. Он тут же вынимает клыки, что в удовлетворённое состояние приходят. Юнги глаза закатывает, чуть ли в обморок не падая.       — Блять, — выдыхает Хосок и губы окровавленные облизывает. — Совсем плохо? — получит немой кивок и убирает руки с плеч, беря за грудную клетку и помогая тому на пол осесть. После проводит пальцем по коже окровавленной.       — Что?.. Стой. Стой, пожалуйста, — Юнги немного отклоняется бессильно, стоило Хосоку к шее наклониться. Кроме просьбы, сейчас он ничего не сможет сделать. Он как слабый зверь, забитый в уголок более сильным. Забитый хищником жаждущим. Страшно почему стало.       — Тише, всё хорошо. Я не буду кусать. Нужно же с раной что-то сделать, — Хосок кладёт руку на шею, с не раненой стороны, чувствуя дрожь, и к себе чуток наклоняет Мина, в глаза заглядывая.       — Что ты хочешь?..       — Вампирская кровь для вас является антисептиком и катализатором для заживления. Я не сделаю плохо.       Юнги почему-то верит. Сглатывает и кивает, после глаза закрывает и головой о стену опирается. Хосок прокусывает кожу на указательном пальце, после подносит к чужой шее и подсаживается ближе, проводя по следам укуса.       — Извини, пожалуйста, что переборщил, — Хосок поджимает губы и продолжает водить по шее чужой.       — Ты не виноват. Я знал, на что шёл. Я знал, что ты в первый раз пьёшь. Я знал, что нужно было раньше сказать, а не доводить до потери сознания.       — Ладно, давай не будем никого винить.       — Номерок хоть дашь? — устало смеётся Мин и приоткрывает глаза.       — Только сначала отлежишься. Тебе сейчас лишний раз нельзя ничего делать.       — Оу, какой вы заботливый.       — Будешь язвить — выгоню.       — Тогда кровь на базу, — Юнги пытается встать, ибо Хосок уже закончил, но не особо-то получается. Чон тому помогает, приподнимает за талию и через плечи перекидывает руку.       — У тебя с собой только рюкзак? — получив кивок, вампир берет его и закидывает на плечо. Пройдя к лестнице, он ведёт губой и выдыхает. — Получится?       — А у меня есть выбор?       — Мне в сто раз легче было тебя на плечо закинуть и отнести. Ты чуть ли не в обморок падаешь.       — Ты удержишь хоть? — и получит ответ. Ответ, после которого уже будет созерцать ступени лестничные. Получив полуживой удар в спину кулаком, Хосок усмехается и открывает дверь в спальню, где Мину уже доводилось находиться. Положив того на кровать, Чон рефлекторно проводит по чужим волосам и встаёт ровно.       — Спасибо, — Мин выдохнет и тянет на себя одеяло, сразу с головой накрываясь.       — Можешь оставаться тут столько, сколько считаешь нужным, — Хосок ставит сумку рядом с кроватью и выходит с комнаты. Ему сейчас свой внешний вид нужно привести в порядок. Губы все в крови, на лице потёки красные. Руки тоже не самые чистые. После же направится в кабинет, закроет дверь и обопрётся о неё спиной. Сейчас приходит осознание всего произошедшего. Каждой детали. Вкус крови не исчезнет из его памяти никогда. Останется навечно, до последнего вздоха. На душе легко даже как-то становится, удовлетворение приходит полное. Очищение внутреннее будто произошло. А это только малая доза.       У Юнги перед глазами плывёт всё. Сил вовсе не осталось. Тело вновь начало ломить от болей и изнеможения, кажется, что сейчас он прямо тут и сдохнет. В помещении ещё холодно, что только усугубляет ситуацию. Сделав глубокий вдох, парень сглатывает и сжимается ещё сильнее. Кровь и правда остановилась, что даже немного мистическим кажется. Исчезнуть — всё, что сейчас ему хочется. Лучше бы всю кровь выпили, а не оставляли вот так дохнуть. Но создаётся впечатление, что он всё правильно сделал, пусть оно и подавляется слабостью и пассивным состоянием. Юнги даже не слышит, как в комнату заходит Хосок, а после кидает рядом с парнем какой-то предмет. Получилось так, что его немного задело, посему он и выбирается из своих страданий мысленных и стягивает с лица одеяло.       — Закажи что-то себе. У меня карта привязана, так что не заморачивайся, — вампир кивает в сторону айпада. Хосок сам постарался. Скачал сервис по заказу еды и даже зарегистрировался. Всё ради одного человека, который сейчас в недоумение приходит. А после на край кровати садится и отводит взгляд в пол. — Тебе сейчас нужно восстановиться, а без энергии не получится. Голова ещё кружится?       — Немного, — врёт парень и осматривает вампира, после бросает взгляд на планшет и берет его в руки. Включив, Юнги сразу видит открытое меню приложения и бегает быстренько по нему глазами.       — Ну хорошо. Надеюсь, что надолго это не затянется, — выдыхает Хосок и видит напряжённость парня. — Выбирай, что хочешь, меня цена не волнует. Только не советую что-то острое брать. Потом хуже будет.       Кивнув, Юнги выбирает, прислушиваясь. Остановился он на мясе с рисом и овощами, рамёне с курицей. После же прибавляет к заказу чай большого объёма. Чай — часть его жизни, да и сейчас наполнить тело теплом очень хочется. Придётся правда полчаса подождать, вновь в одеяло завернувшись и проклиная всех богов, что не лишился возможности чувствовать свое тело. Странным кажется то, что даже в такое место спокойно перемещается доставка. Подвергать человека опасности ради заказа не лучшая идея, но Юнги искренне надеется, что курьер выживет. По улицам ходят в основном вампиры-подростки, и они очень любят порезвиться.       Услышав звонок, Хосок кидает взгляд на Юнги, примечает, что тот уснул, и встаёт с кровати, дабы забрать заказ. Открыв дверь, он видит перед собой парня, а за поясом — баллончик. Курьер наготове: одна рука чуть за спину заведена, дабы схватить средство защиты, а вторая держит пакет. Облизнув губы, Хо ведет губой и делает шаг назад, позволяя войти, но вот только забывает, что не все люди похожи на Юнги. Тот протягивает пакет и достаёт баллончик, всё ещё веря в то, что его за этим не спалили.       — Не трону я, — резко отвечает вампир и берёт пакет. — Искренне надеюсь, что ты не будешь лезть не в свое дело, — а после перед носом дверь закрывает. Он готов был быть более дружелюбным, но, видно, не судьба. Его раса не позволяет.       Вернувшись, Хосок садится на кровать, теперь уже ближе к этому беззащитному комочку, и кладёт руку на плечо, немного тряся. Оставить сейчас Мина без еды нельзя, значит, сон придётся прервать. Поставив пакет на тумбочку, он повторяет свои действия, а после уже прибавляет:       — Проснись, — в начале слов он хотел добавить имя, но он всё ещё его не знает, что даже неловкость заставляет появиться. — Тебе поесть нужно, — и стягивает одеяло с головы парня, на что тот из-за потери тепла мычит недовольно, но глаза всё-таки приоткрывает.       — Ой, блять… — шепчет тот и потирает лицо, после томно выдыхая. — Я спать хочу.       — Если ты продолжишь спать — ничем хорошим не закончится, — Хосок кивает в сторону пакета и отсаживается. — Перекуси и можешь продолжить.       Кинув взгляд на пакет, Юнги принимает сидячее положение, сложив ноги в позу лотоса, и тянется за ним. Достав упаковку с рисом, он открывает её и улыбается: то недостающее тепло обдало его лицо паром и предвещает очень хорошее.       — Приятного, — Хосок кидает взгляд на дверь и цокает языком. — Уйти?       — Как хочешь, — пожимает плечами тот и берёт палочки, после чай отпивает, шипя от кипятка на языке, но это скорее удовольствие доставляет. Сейчас он не против наличия компании, но напрямую не скажет. — Это же твой дом.       — Думаешь, что тебе хватит этого? — Хосок ложится телом на кровать и глаза прикрывает.       — Конечно, — Юнги начинает не спеша есть, иногда на Хосока смотря. — Я думал, что до сюда не доедет доставка.       — Ты бы видел, как на меня таращились. Я всё понимаю, конечно, но, блять, не настолько открыто это нужно делать.       — Тоже бесят такие люди, — бросает между слов чужих парень и отпивает чай.       — С баллончиком. Пх, такое чувство, будто это бы помогло. Я ему даже намекнул, что он может пройти в дом и тут отдать или перевести дух. Нет же. Мы будем тянуться за этой херней, чтобы в лицо брызнуть.       — Что-то говорил ему?       — Чтобы не пытался что-то сделать.        — В смысле того, чтобы не пытался выяснить, чего так вампиру приспичило есть.       — Я могу употреблять еду, — вампир поворачивает голову к Мину и глаза приоткрывает. — Курица, кстати, похожа на вас, — Юнги давится от этого, а Хосок довольно улыбается. Такого он и ожидал после реплики своей.       — В смысле, — Мин вытирает губы салфеткой и бегает глазами то по Хосоку, то по порции рамена в руках.       — В прямом.        — Да иди ты. Я тут, блять, ем.       — Я же ничего такого не сказал.       — Ты хоть раз её ел? — и возьмёт курицу на палочки.       — Да.       — Но ты не ел ни разу плоти человека.       — Я просто знаю.       — Бред. Наверняка это относится только к сырой.       — Варёной.       — Да, блять, иди ты. Дай поесть. Эта со специями и не похожа на меня, — Юнги вытянет палочки с кусочком, как бы доказывая это. А потом отдергивает, ибо вспоминает, что тот не ест. Хосок чужое запястье перехватывает и берет мясо с палочки. А после вновь ложится и глаза прикрывает.       — Ешь, ешь. Не буду больше пугать. И, кстати, это мясо не так сильно похоже.       Юнги уже что-то возразить соберётся, но опешится. Он смущен, сбит с ориентира некого, ибо вновь всё не по плану идёт. Уткнувшись в порцию, он сильнее сжимает горячую упаковку картонную и продолжает есть. Вскоре он справляется и со вторым блюдом, отправляя полностью опустевшие упаковки в пакет, и ставит сбоку от тумбочки, беря теперь второй картонный стаканчик, что довольно плотно упакован, дабы не разлилось, и открывает, отпивая после.       — Тебе лучше?       — Да, намного, — Юнги, полностью удовлетворенный, ставит остаток чая на тумбочку и заворачивается в одеяло, ложась тем же комочком, почти касаясь Хосока. — Как же вы тут живёте. Холодно.       — Знаю. Одеяло дать?       — А, не, это я так, — Юнги закроет глаза и облегчённо выдохнет.       — Спи тогда. Если что — найдёшь, — вампир встаёт с кровати и берет в руки пакет. — Приятных.       — Тебе не могу того же пожелать, — выдыхает Мин и слышит закрытие двери, после в сон проваливаясь.