Кровавый договор.

      — А я под голубым небом гуляю, — проговаривает еле слышно Юнги, стоило Хосоку оторваться от укуса и уже собраться разорвать столь короткое расстояние между ними. Оно греет, трепет ощущать заставляет, а очередной укус внизу живота порождает напряжение. Оно и сейчас есть, яркое, запоминающееся. То, без чего Мин жить не может не первую неделю. — А ты, под каким? — и взгляд поднимет, громче не позволяя сказать ничего. Встретится с чужим и губы подожмет, сжимая плечи Хосока сильнее. Неловко за слова, страшно, кажется, что его сейчас откинуть на миллион километров назад, оставят одного и всё только из-за одной фразы. Фразы, что кучу чувств порождает, пусть и не прямым контекстном сказана, но парень видит, что вампир всё понял. Понял до мельчайших подробностей. Привязался, даже больше, чем нужно. Давно чувства питает, запретные, те, что никогда не сбудутся.       — Под каким небом? — Хосок ведёт губой и еле заметно усмехается, заставляя внутри у Юнги сжаться всё в маленький комок. Ладонью по укусу свежему проводит, затем по укусу Чхве. Вновь глаза вернёт к чужим, что испуганы до безумия и обволочены страхом быть брошенным. Загадка слов разгадана сразу же, досконально ясна, а в голове уже выстроен ответ, что не менее красиво звучать будет. — Под каким небом? Ну... Под разным. Мне цвет не важен, тут скорее иное роль играет. Вот смотри, — Хосок заправляет прядки волос парня за ухо и проводит пальцем по скуле, — цвет неба может быть разным, абсолютно. Хоть радужное или же чёрное. А вот мне, — и делает паузу, ловя испуганный взгляд. Кажется, ещё слово, что пойдёт против хорошего для Юнги исхода, и из глаз слезы прыснут. Такое сложно сказать, а уж сложнее — получить отрицательный ответ. В такие моменты чувствуешь себя бросишенным миром. Будто все отвернулись от того, что дано природой. — нравятся то, что за небом. Над ним, — и кладёт ладонь на чужую грудь, ощущая бешенное биение сердца. — Над небом — космос. Бесконечная вселенная, которую я готов изучать самым подробным образом, если мне позволят. Принять каждую черную, каждую планету, не важно, какой она вид имеет, какой состав, сколько ей лет. В каждой вселенной есть хорошее и плохое. Многие отворачиваются от моей, услышав о плохих, но я готов принять каждый изъян, — вампир кладёт руку на шею и слегка наклоняется, получая в ответ сжатую ткань на плечах своих и попытки что-то сказать.       — А если позволю, то это будет взаимно? — и кивок получает положительный, ком сглатывает. Позволили ему. Ответили взаимностью на чувства и позволили дарить их. Юнги смеётся еле слышно, Перемешивая это с желанием заплакать. Разрыдаться от счастья и просто выплакаться в плечо. Мин нервно губы облизывает кончиком языка, кладёт ладони на шею чужую и в ответ приближается.        Хосок пальцем по скуле ведёт, от глаз не отрываясь чужих. Они глубокие, манящие. Изучены только поверхностно, а сейчас же ему открылись двери, позволяя легально задумки свои теперь воплощать в жизнь. Законным стали тут же все замыслы и игры воображения.       И решается. Первым.       К губам прикасается, нежно так. Тепло на своих ощущает, что никогда ранее не могло бы и иметь возможности появится. Ладонью ведёт по шее, оглаживает кожу, наклоняет к себе ближе. Юнги в ответ шею обвивает для большего удобства, подсаживается еле заметно, сглатывает от подходящего к горлу истерического смешка.       Не верится. Юнги осознать всё ещё не может, что перед ним сейчас не зарисовка фанфика, разыгравшегося в его голове, а Хосок. Настоящий, обжигающий губы своим холодом. Но тёплый, не смотря на это всё. Они дарят именно это сейчас, иного просто не дано. Не верится. Мин от губ отрывается, на пару сантиметров, взгляд поднимает и буквально под ответным плавится. Глаза красные, даже ярче у вампира стали. Хосок шею оглаживает большими пальцами по обе стороны, в ответ смотрит. Не спешит, ибо первый шаг он сделал. Остаётся только ждать того же от Юнги. Другого не дано, Хосок это знает.       Юнги взглядом бегает по губам и глазам, после отводит в сторону. Готов ли он был? Да, но это только в голове были именно стекольные исходы событий. А тут взаимность, первый шаг. Они ударяют в лоб, заставляя потерять ориентир вовсе. От вампира такое вовсе не ожидал, ибо… опять стереотип? Да, Юнги и сам не замечает, как тонет в них, веря каждому факту из интернета. Настоящий Хосок перед ним сейчас, выживет хоть какое-то действие. Положительный ответ желает получить. Юнги не против, даже за, ибо этого и хотел.       Целует. Прикасается губам, слегка сжимая нижнюю чужую, получает тоже в ответ.        Вам знакомо то чувство, будто вы с человеком знаете друг друга вечность, при этом встретившись впервые с ним. Будто ваши воспоминания в миг стали общие, а каждый секрет переместился в чужую голову. С таким человеком сразу общение складывается, даже больше. Иногда ощущение соулмейтности создаётся.       Чувство, будто ваши отношения длятся вечность. Они самыми искренними являются и сокровенными. Самыми лучшими.       А им и представлять не нужно. Будто поцелуй у них не первый и уж точно не последний. Стеснение куда-то отступает, оставляя наедине.       Будто они наизусть чужой рот знают, изучают по новой, дабы насладится ещё сильнее. Юнги к себе ещё притягивает того, обвивает шею крепче. От прежнего стеснения следа не осталось, но оно навестит его. Обязательно. Сразу же, как оба решат отстраниться, разорвать то упаивающее удовольствие и вновь в глаза заглянуть.       — А... Тебе точно понравится моя вселенная? Даже те темные стороны, все дыры? Все косяки, загоны? Проблемы? — Хочется ответить положительно. Открыть каждый секрет сложно, но Юнги постарается. Хосоку доверяет. Очень.       — Конечно, какие тут могут быть сомнения, — Хосок заправляет светлые пряди чужих волос за ухо. Голос мягкий, шёпотом раздаётся по дому. У Юнги от такого тона мурашки по телу проходят, оставляя после себя неловкость. — Даже больше — я их полюблю. По настоящему, — и целует в уголок губ. — А ты? Юнги кивает. Приподнимает уголок губ, что ранее поцеловал вампир, обнимает крепко, как только имеет возможность, и глаза прикрывает. Хосок тоже прижимает к себе, целует в висок и проводит носом по волосам.       — По настоящему. Я полюблю их, — произносит слова еле слышно Мин и глубокий вдох делает.       — Почему ты тогда не решился? — Хо отклоняет голову назад, разминая шею.       — Когда? — Юнги остраняет голову от плеча.       — Когда мы лепили снеговика. Точнее после этого. Помнишь? Только не говори, что ты не хотел. Я не слепой, видел.       — Испуг? — задаёт сам себе вопрос Юнги. — Да, скорее всего. Я же не уверен был, что тебе это надо. Вдруг вся эта романтизация с моими чувствами тебе в задницу не нужна.       — Но я же не отстранился тогда. Я сидел, ожидал первого шага от тебя. Ты зря волновался.       — А в итоге сделал его сам, — завершает чужие слова и устало улыбается.       — Да, — Хо усмехается и заваливает Юнги на кровать.       — Если я задохнусь в твоих объятиях — продай меня на органы, — Мин ослабляет чужую хватку у себя на спине и натягивает на себя плед.       — Я не готов так быстро с тобой прощаться, — вампир ложится под боком парня, обнимая за грудную клетку.       — Куда я денусь. Пока что у меня нет планов сваливать.       — Могут появится?       — Кто знает, но скорее всего нет, — Юнги запускает пальцы одной руки в чужие красные волосы.       — Какой вы любезный, — усмехается Чон и, не глядя, находит под одеялом чужое запястье. Запустив руку под плед, вампир переплетает пальцы с Мином, на что получает в ответ сжатие своей и глубокий вдох.       — Если я свалю, то ничего хорошего не будет. Да и ты не против, чтобы я тут был.       — Пиздец как не против.       — А если серьёзно, почему ты, ну… это… — Мин отводит взгляд и поджимает губы, ища более подходящие слова.       — Знаешь, я и сам иногда себя не понимаю, — Юнги и так смутился о словах о поцелуе, так ещё и пытается это преподнести более «скромным и обыденным» образом. Будто такое каждый день происходит. — Мне кажется, что такой исход событий куда лучше иного. Ну вот скажи, если бы сейчас получил отрицание, то что? Если бы всё пошло по канону, которому ты веришь.       — Верил.       — А?       — Верил. Я верил в этот канон. Интернет навязывает больше фигни.       — Но ты так и не ответил на мой вопрос, — вампир ведёт пальцем по чужой груди.       — Принял бы то, что я ничтожество. Что я влюбился в того, с кем мне не светит. Романтизовал буквально каждый твой вдох, каждое движение. Каждый укус, от которых внизу слишком хорошо. Да и вообще, ты даже не в курсе, что ты стал прототипом персонажа для моего фанфика.       — Ты его дописал?       — Да.       — И какой же там конец?       — Хороший, — Юнги сжимает чужую ладонь сильнее и прикрывает глаза.       — Позволите мне его прочитать?       — Ты хочешь? — удивляется Мин. Его непонятные игры воображения интересуют Хосока? Бред. Только вот, это наяву сейчас.       — Если у тебя там нет ебли, то да.       — У тебя не может стоять, — монотонно отвечает Юнги, делая глубокий вдох.       — Если бы ты лучше читал интернет, то знал, что у меня может встать, — Хо усмехается и поднимает голову.       — В смысле? — Юнги отводит взгляд и ведёт губой.       — В прямом. Мы испытываем возбуждение во время укуса.       — То есть, ты хочешь сказать, что кусал меня с таким спокойным и безразличным лицом, пока у тебя стоял? — возмущается Мин и возвращает взгляд на вампира.       — Да нет же. Главная мысль тогда была выпить крови, не переборщить. Не слишком глубоко кусать, не перенапрягать тебя этим.       — Какой заботливый.       — Возбуждение немного по другому происходит. Нет, всё то же самое, только настрой иной.       — Можешь не рассказывать всё в подробностях.       — Как скажешь, — усмехается Хосок и тянется к чужому лицу. Поцеловав в губы, он поправляет плед и продолжает. — Мы же потомство можем иметь. Но тут вообще отдельный разговор.       — А ты…       — Нет, — обрывает протяжную реплику Мина, зная исход. — Я не вижу смысла заводить детей, так было и ранее, когда отец мне невестку нашёл.       — А почему?       — Если я бессмертен, то зачем мне такие заморочки. Раз уж на то пошло, то почему ты один?       — У меня были девушки, довольно много. Потерял интерес, потом переезд. Отношения это работа для двоих, но в основном я был в убытке скорее.       — Может тебе просто не везло?       — Ты для себя же сейчас роешь яму, — усмехается Мин.       — Детишек заведешь. Красота.       — А там кредиты, ипотеки. Крики, сопли.              — Не нравится?       — Нет, совершенно. — Тогда останешься со мной, — Хо расцепляет замок из рук, ибо у Юнги уже рука могла замерзнуть.       — По всей видимости, да.       Осадок страха перед отказом улетучивается. Оставляет после себя вкус некой радости на положительный ответ вампира. Тянул долго с этими словами, не желая называть той вымышленной идиллии между ними. Иначе он мог получить нож в спину и разрыв той самой игры воображения, которой Мину хватало на то, чтобы не загнуться от собственной ничтожности и одиночества. С Хосоком этого нет. Тот рядом, пусть и не всегда. Пусть и старается скрыть желание взаимодействовать больше с Юном. Эмоции вампира могут сыграть жёсткую шутку с ним. На себе ещё не опробовал, ибо повода не давал. Проявление слабости или же чувств к другой душе не было. В прошлом пусть и имел невесту, но любви к ней не питал. Не питал той чистой любви ни к кому, кроме родителей. Любил только их. Так чисто и невинно, что порой превращалось в совершенно детскую.       Родители его любили. Очень.       А сейчас Юнги это совершает. Внутри всё ещё непонятное чувство осознания всего этого. Оно сплелось в тугой клубок, предоставляя возможность Мину самостоятельно разобраться с этим. Не самый лучший подарок, но придётся. Смирится придётся.       Хосок даже уснул. Это удивляет, ибо чуть ранее у вампира на лице ни единого намёка на усталость не присутствовало. А сейчас он на груди Мина лежит, еле ощутимо дыша, оставляя на теле холодок от азота. Юнги запускает пальцы в волосы вновь, касается кожи головы, слегка массируя её. Не верится.       Хосок настоящий. Прямо сейчас рядом, не стесняясь сжимает замок из его и миновой руки. Вампир никогда не был скромен или стеснителен, поиграться любит тоже. Таких знаков внимания, если можно их так назвать, было полно. Игривый характер, появление на расстоянии вытянутой руки, а то и ближе, предмета для своего флирта. Хотя, не всё так можно назвать. Скорее, это игра, что заканчивается неловкостью и ноткой заботы. После завершения всем неловко, но оставалось это в тайне.       Хосок причину жизни нашёл. Маленькую такую, что не сможет остаться навеки с ним, но настоящую. Юнги эмоции имеет реальные, реальную симпатию, что была вычислена и рассекречена. Она явно собиралась остаться в тайне ещё надолго, а может и вовсе заживо похороненной оказаться. А может бы Мин просто надел на них траурные одежды, искренне любя.       Сон берёт свое у обоих, Юнги укрывается сильнее, но температура в доме довольно высокая, так что дополнительное одеяло не нужно. Душа груз скидывает, оставляет шею хозяина без камня проблем и домыслов личных, что и создали его. Рана на шее запёкшаяся, совсем небольшая, от чего под носом обоих витает запах крови слабой. К такому привыкли, ибо в последнее время у Мина было полно страданий и голова вообще была загружена, посему и спал вместе с Хосоком иногда. Если тот позволял. Хотя, отказываться вампир и не собирался. И сейчас тоже.       Утро оставляет о себе неприятное впечатление. Будильник разрывается в рюкзаке, который валяется на входе в комнату, заставляя в семь гребаных утра открыть веки и судорожно попытаться найти источник звука. Хотя, в такой момент хотелось бы ощутить рядом именно Хосока, а не что-то иное, но нет. Его не было рядом. Благо шторы задёрнуты тут всегда и Юнги может откинуть плохой исход своих мыслей.       Телефон находится быстро, отключается так же. Юнги потирает лицо, что опухло по всем канонам вчерашнего вечера, проведённого с друзьями. Выпивка решила поиграться с ним, пусть и не попала в организм в критичном количестве. Покинув спальню, он спускается на первый этаж и ставит греться чайник, дабы навести себе кофе. Уснуть у него не получится. Другое дело было бы, если он проснулся не в одиночестве.       Хосок спит. Его спальня темнее мрака, но это не мешает Мину сейчас ориентироваться в ней. Он не самый частый гость тут, только так, пару раз заглядывал. Не попросту, конечно, а по важным вопросам. Вампир лежит, а рядом с ним телефон, экран которого даже не выключен. Тут же всплывают все мысли о прошлом вечере и Мин улыбается.       Всё тот же минимализм, только оттенки темнее, нежели в остальных помещениях дома. Два слоя штор, что темнее ночи, дабы точно ни единая частичка света не проникла в укромное логово. Так он может не волноваться о своей сохранности.       — А что так рано встал? — подаёт голос вампир и переворачивается с живота на спину. Взгляд падает на Юнги, что всё так же тихо старался немного больше узнать о чоновой спальни.       — Будильник, — Мин проходит ещё, а после садится на кровать. — Ты только лёг?       — Да, мне по сути и делать то нечего было сегодня, вот я и лёг пораньше. Составить компанию хотел. Сейчас часов восемь, я прав?       — Ну почти, — кивает тот и забирается на кровать, располагаясь рядом с Хо.       — Отключить забыл?       — Да, но когда-то мои руки дойдут отключить его на воскресение.       — Завтра утренняя смена? — кивок получает. — За продуктами нужно?       — Я вот только ходил. И у меня там кофе стынет.       — На сегодня планы есть?       — Может прогуляюсь, не знаю ещё.       — Можешь к цветам заглянуть? Я вчера ночью с ними ничего не делал, а нужно было бы.       — Конечно, — улыбается Мин. — Ладно, я не буду тебе мешать, пойду позавтракаю.       — Приятного аппетита, — Хо приоткрывает глаза и тянет парня на себя. Подарив лёгкий поцелуй в губы, он усмехается, видя слабое недопонимание и смущение, и вновь ложится, закрывая в глаза.       — Спокойной ночи, — шепчет в ответ Юнги и покидает спальню.       В руках почти выпитый кофе, а Мин блуждает между горшками с цветами и опрыскивает листья. После же поливает воды в землю, проходит дальше. Ему уже доводилось заниматься этим делом, иногда ночью, с Хосоком.       Нужно позавтракать. Эта привычка выработалась после переезда, да и Хосок пытался даже вразумить, посему и решил всё-таки последовать указаниям. Мин оставляет лейку и спрей на столике около входа в комнату и покидает помещение. Пройдя на кухню, парень заглядывает в холодильник, достаёт баночку консервированной кукурузы. Остановил он выбор на самом простом блюде, которое вообще может приготовить — салат. Достав ещё треть кочана капусты, который пару дней назад использовал для тушения мяса, он ставит всё на стол. С капустой он расправляется быстро, обрезает лишнее и нарезает средней длины соломкой, а после высыпает всё в салатницу. Туда же идёт открытая кукуруза и майонезная заправка. Таким салатом он баловался в студенческие годы, обилия денег не имел никогда. А сейчас им правит две вещи: лень, желание поесть что-то вкусное.       За завтраком Юнги решает прокрутить прошлую ночь в голове и попробовать провести аналитику. Даже не верится во всё это. Будто сон настолько хорошо отпечатался, что кажется реальностью. Вот только утренние проявления нежностей вампира опровергают Миновы выводы и заставляют краснеть душевно и слегка смутиться.              Очередная чашка кофе, Юнги ставит салат в холодильник, ибо уже наелся, оставив его на обед или же ужин, а сам покидает кухню. Желание заглянуть на фикбук появилось, статистику там посмотреть или же что-то почитать. Он давно это делал, особенно последнее время был занят написанием своего, а в такие моменты он никогда не читает чужое. Стилистика поколеблет или же там ненужные желания добавить что-то схожее с чужой работой.       Почему-то захотелось к Хосоку. Прям очень. Лечь рядом и почитать какой-нибудь флафф размера макси. Рядом с вампиром и правда спокойно. Иногда кажется, что у матери в объятиях так себя не чувствовал.       Телефон с практически минимальной яркостью, тёмная тема на сайте. Юнги на носочках проходит к кровати, забирается так же бесшумно. Ложится рядом, осматривает Хосока, а после включает экран. Принесённые подушки располагаются за спиной, одна рука держит телефон, а вторая же перебирает край футболки. В сборнике у него достаточное количество фанфиков, но сегодня хочется что-то сладкое. Приторно сладкое.       — Чего пришёл? Раньше ты тут вообще не появлялся, — Хо поворачивает голову к тому и глубокий вдох делает.       — Свалить? — Юнги смотрит в ответ.       — Да нет, я не говорил этого, — Хо проводит языком по клыкам и ложится ближе. Он осознал, что слова получились немного грубее ожидаемого. — Знаешь, а твоя кровь всё вкуснее.       — А из-за чего это происходит? — Юнги складывает руки на груди и прикрывает глаза.       — Если человек боится — кровь безвкусная. Она выступает в роли простой жидкости для продолжения жизни. Если у вампира с человеком нормальные отношения, то кровь имеет свой сладковато-соленый вкус. Она уже больше доставляет удовольствия и упоения, нежели прошлая. А вчера… вчера она была очень вкусной. Живой. Настоящей. Знаешь, я это ещё тогда почувствовал, а заподозрил ещё ранее. Вкус крови не скроешь, в отличии от чувств.       — Это сложно, — Юнги закусывает щеку изнутри и тянется к волосам чужим. Получается нелепое касание, страшно как-то опять и неловко. На это вампир ближе пододвигается и кладёт руку на чужой торс. — Но интересно, ничего не сказать.       — Было бы намного сложнее тебе, если бы кровь имела один и тот же вкус, — Хо довольно улыбается.       — А так ты в очередной раз врасплох меня застаёшь, — Юнги голову на бок склоняет и вновь закрывает глаза.       — Ну и что? Между прочим, ты стал вчера катализатором, а не я. Не я начал разговор, — Чон поднимает голову.       — Мне от этого не комфортно.       — Мне нельзя тебя смущать? — вампир сокращает расстояние между ними.       — Нет. Нельзя, — холодно смотрит в ответ.       — А мне льзя, так что ничего не знаю, — целует в губы.       — За ночь так измениться? Бред. — Не бред, а реальность, — И целует вновь, притягивая к себе. Губы сминает, неосознанно цепляет их клыками, на что Юнги недовольно мычит и разрывает поцелуй спустя пару минут.       — Больно вообще-то, — Мин слизывает кровь с губ. А после целует сам, меняя их расположение по отношению друг к другу, дабы не иметь такого урона и нанести его вампиру теперь уже.       — Знаешь, а я, походу, как мой отец, когда встретил маму, влюбился, — Хо отрывается от протяжного грубого поцелуя и смотрит в чужие глаза.       И обнимает, крепко-крепко. Понимает, что так легко теперь не потеряет этого человека. Утыкается носом в чужую шею, что теплом тут же обдаёт, прикрывает глаза и ощущает на макушке поцелуй.       Юнги любит. Он это знает.