***
Елена стояла недалеко от телефонной будки, прикуривая сигарету, пуская густые клубы никотинового дыма… Её взгляд фиксировался на людях и часто задерживался на мужчинах, каждый из которых ей казался таким же отвратительным… — Незнакомая фрау, вы не подскажете который час? — вежливо допытывался до неё дряхленький мужчина лет сорока пяти в испачканном пиджачке и с небритой щетиной. Запах перегара заставил женщину поморщиться и нехотя перевести взгляд на неприглядного бродягу… Однако её взгляд становился хищнее и хищнее с каждой секундой, как и желание впиться когтями в его горло. — Без двадцати два… — монотонно с задержкой произнесла она, не убирая жуткого взора. Ему сразу стало не по себе. Он приподнял глаза, постаравшись взглянуть в столь окаменелое лицо с грубейшими чертами лица. — Ты… — прищурил он глаза. — Где я мог тебя видеть?.. Мужчина потёр лицо руками, пытаясь вытянуть кусок воспоминания из глубин своего сознания. — Постой… Не ты ли… — подняв глаза вновь, мужчина застыл от ужаса. Она исчезла… После неё остался только шлейф одеколона, настойчиво бьющий в нос, одурманивающий странной изысканностью. Призрачный запах… А любопытство отчаянного мужчины превышало чувство дискомфорта её присутствия… Он чувствовал её, но не видел… — Бред… — фыркнул он с недоверием, но последовал за этим шлейфом, зайдя за переулок… Но и там её не было. И шлейф пропал… Будто его и не существовало… Мужчина сглотнул и мурашки поползли вдоль по спине. — К чёрту… — прорычал он, быстро ретировавшись со странного места, которое показалось ему весьма небезопасным.***
Очередная полночь, рай для криминала и период охоты для волчицы… Однако фрау Елена не спешила выходить на улицу и рубить топором всех зевак с девиантным поведением. Она вышла из дома Клаудии, тихо закрыв дверь, чтобы не разбудить старую женщину, не нарушить её покой… Женщина спокойно осмотрелась по сторонам и метнулась в противоположную сторону вдоль по уличкам, заворачивая к небольшому району в тот самый домик, где обитала малышка Софи. Он стоял всё-также наряду с другими соседними домами, где горел свет, подающий надежды на существование семьи… Нормальной семьи. С того самого момента Елена часто навещала ребёнка, который был несказанно рад её приходу. В это же время была неделя Адвента, когда город украшался аксессуарами для поднятия праздничного настроения… Елена прекрасно знала, что эти традиции тут затухли надолго… Люди с пессимизмом смотрели на ситуацию в их маленьком городке… Каждая немецкая семья, так или иначе, старалась праздновать тихо… В стенах своего дома, не привлекая лишнего внимания убийцы… Убийц… Грабителей… Но почему-то все больше всего боялись именно её саму… Её померкшие янтарные глаза задержались на окне с расписными узорами лёгкого мороза… Она выдохнула пар, не ощущая холода. Елена быстро забежала в дом Софи через заднее окно, с грохотом мощных каблуков приземлившись на деревянный пол. Отряхнувшись, женщина смахнула частички пыли со своих широких плечей, вновь уперевшись головой в потолок… Выдохнув остатки пара через ноздри с шумом, она быстро пошла на верхние этажи, распахнув дверь в комнату. Маленькая Софи уже спала в кроватке, обнимая подушку, выполняющую роль стража её сладких снов. Детское дыхание пробуждало в ней желание прижаться к детской щёчке, ласкать её мордашку… Глаза немного засияли, а на лице заиграла лёгкая улыбка… Елена тихо усмехнулась, убеждаясь, что малышка спит спокойно… Нежно поскрипывая половицами, блондинка подошла ближе к детской кроватке и аккуратно села на корточки, убирая коготками спадающие белокурые прядки с личика ребёнка… Чёрные губы прижались к её тёплому лобику, обдавая нежным горячим дыханием, одаряя лёгкими, но мурашечными поцелуями. Затем оторвавшись от детского лица, она пошарилась во внутреннем кармане своего изорванного плаща, вытянув горсть конфет, чтобы аккуратно высыпать их ей под подушку… Взглянув ещё раз на малышку, Елена натянула одеяльце потеплее и аккуратно встала, медленно удаляясь из комнаты… Однако прежде чем уйти, она не забыла взглянуть с лёгкой улыбкой на ребёнка ещё раз… Софи поелозила в кроватке и продолжила смотреть сны…***
Следующим морозным утром Софи начала просыпаться от шуршания у неё под подушкой. Она активно тёрла голубые глазки, пытаясь проснуться, чтобы понять: откуда же такой странный звук? Похлопав густыми ресничками, девочка приподняла подушку, с изумлением взглянув на большую горсть конфет разного вкуса и вида… И их было так много… Для неё. Ведь в такую маленькую ладошку едва помещались две конфетки. Софи соскочила с кроватки, одетая в подранную рубашечку больше неё самой и, топая ножками, быстро побежала вниз. Опираясь о перила, девочка огляделась по сторонам прежде чем заметить Елену, сидящую за столом, уткнувшуюся в свои руки. Радости ребёнка не было предела и её возглас невольно пробудил женщину. — Елена! Елена! Женщина резко подорвалась, распахнув широко глаза, затем повернула голову в сторону ребёнка, что с визгом летел на неё, бросаясь в объятия. Немка… Самая что ни на есть необычная немка, отличавшаяся от других немцев и немок как нестандартным видом, так и поведением, медленно развернулась к ней, спросонья протягивая руки, чтобы подхватить непоседу. Девочка запрыгнула к женщине, обнимая её за шею и целуя маленькими губками её щёки. — Ты такая добрая! Спасибо! Блондинка промолчала, уголком рта улыбаясь, прижимая дитя к себе, как нечто своё, родное… — Проснулась, детка… — тихо шепнула ей на ушко та, касаясь губами её височка… — Да! Я почему-то знала, что ты будешь тут! Женщина помолчала, затем рассмеялась, покачивая головой. — Я не могу быть вечно тут… Но я буду стараться навещать тебя чаще. — Чаще?! И мы будем играть?! — Играть… — тихо на выдохе произнесла она, взглянув в эти голубые глаза. Она невольно застыла, рассматривая эти милые румяне, пухлые округлые щёчки, два небрежных хвостика и глаза… Глаза, в которых она искала надежду… Воспоминания… Странные воспоминания… — Конечно… — наконец-то улыбнулась женщина после недолгой паузы. — Ура! Мы будем играть! — счастливая улыбка озаряла её лицо, она ютилась на руках у женщины, а Елена, в свою очередь, старалась удерживать её, прижимая к себе. Она вдохнула запах её белокурых волос, ощущая в ней что-то родное… Приятное…***
Никак иначе… На время праздников она оставалась с ней рядом. Елена заходила к ней каждое утро, чтобы пробудить маленькую Софи поцелуем в лобик или аккуратными щекотками. — Доброе утро, моя Софи… — раздался глубокий приятный женский бас над ухом ребёнка. Малышка нехотя поморщилась, затем слегка поелозила, не желая прерывать свой сон. — Ещё пару минут… — выдохнула та, потирая глазки. Блондинка рассмеялась, склонив голову на бок, проводя кистью руки по пухлой розовой щёчке. Она замолчала ненадолго, продолжая находиться с ней рядом… И… Ей казалось, словно она ожила… Перестала быть чудовищем в глазах других. Она покорно ждала, пока малышка доспит ещё немного. Укладывая подбородок на кровать, тихо выдыхая и наблюдая, словно сторожевой пёс. Прошёл час. Софи начала постепенно просыпаться и потирать глазки от ослепляющих её лучей солнца, показавшихся впервые за столько месяцев… Девочка приподнялась, потянувшись и потерев свои глазки, затем взглянула на женщину, что дремала рядом с ней. Ей изначально казалось по изнурённому виду новой подружки, что она редко спит. Да и спит ли она вообще? Софи хихикнула и прикоснулась к густой шевелюре женщины, начав зарываться в неё ладошками. Елена издала глубокий низкий бас, точно как у крупной кошки, и пожмурилась от лёгкого удовольствия и нежности прикосновений невинной детской руки. Приоткрыв глаза, немка приподняла голову, чтобы взглянуть спросонья на дитя. — Проснулась… — тихо шепнула та, продолжая принимать её поглаживания. — Да! Теперь я полна сил! — захихикала Софи, вновь кинувшись к ней на шею, обнимая покрепче. Елена тихо рассмеялась, потирая глаза, продолжая шептать ей на ухо: — Я принесла тебе кое-что… — Принесла? Ой… А что?! Что там?! Блондинка рассмеялась, она поставила перед ней завёрнутую тарелочку, аккуратно распечатывая, а там был мясной пирог. И этот запах разнёсся по всей комнате, пробуждая зверский аппетит. Глаза ребёнка загорелись, она посмотрела то на пирог, то на неё, с изумлением выдавив слова из себя. — Это мне? — Конечно, — усмехнулась та ребёнку. — Пошли… Не руками же есть его. Софи вновь взглянула на Елену и закивала чаще, спрыгивая с кровати, топоча ножками вниз по лестнице.***
После сытного завтрака они обе выбежали на улицу… Елена позаботилась о том, чтобы тепло одеть ребёнка: плащик, шерстяные колготочки, сапожки, шапочка, варежки, шарфик… — А куда мы пойдём? — заулыбалась малышка, ухватившись ручкой за два пальца крупной женщины. Женщина только хотела потянуться за зажигалкой, зажимая сигарету губами, но опомнилась, быстро убрав её изо рта, и заулыбалась фальшиво ребёнку, пытаясь убрать эту пустоту и печаль со своего лица, застывшую навеки… — Погуляем и подышим свежим воздухом, красавица. Хлопая голубыми глазами, малышка посмотрела по сторонам и выпустила пар изо рта, захихикав довольно. — А пошли на горку! Там весело! — На горку? — хмыкнула та, взглянув на дитя, затем пожала плечами, безукоризненно прислушавшись к желанию Софи. — На горку, так на горку.***
Можно с уверенностью сказать, что день пролетал незаметно. Елена едва поспевала за ребёнком, скользя по льду, цепляясь за деревья, чтобы не упасть. Парадокс… Либо она стареет, либо эта неугомонная малышка действительно быстрее неё самой. — Догоняй! — раздался голос дитя эхом из-за полянки, укрытой снегом. Очнувшись, женщина быстро помчалась за ребёнком, толкнув её в снег, начав её забрасывать им и беспощадно щекотать. — Попалась! — засмеялась с оскалом та. Девочка елозила, хихикала и смеялась, буцаясь крошечными ножками. — Хорошо-хорошо! Ладно! Ты выиграла! Только остановись! Мама!.. Ой… Елена внезапно застыла, остановив процесс игры. Она глядела в глаза ребёнку с ошеломлением… Из соображения, что она явно не ожидала услышать такое в свой адрес. — Как ты назвала меня?.. — Прости, пожалуйста… — тихо прошептала малышка, поджав ножки и ручки. — Это случайно вышло! Честно-честно! Я так привыкла к тебе! Женщина продолжала молчать, затем заулыбалась, почувствовав, как намокают её глаза, но силой сдержала слёзы… — Моя маленькая Софи… Малышка тонко и тяжело дышала, вглядываясь в ласковые и смягчившиеся черты лица большой женщины, затем захихикала, подорвалась и бросилась ей на шею, едва не свалив ту на спину. Женщина удержала юную немку и сжала её в своих объятиях, засмеявшись. С улыбкой вздыхая, она зарылась носом в её шейку и тихо выдохнула в неё, согревая своим тёплым телом. Она чувствовала, как расцветала её мёртвая душа…***