***
С той самой нашей последней встречи я начал чувствовать себя совершенно иначе. И откуда только взялось это глупое чувство смущения? Она убийца! Она же просто нарушитель порядка, а я не могу её арестовать? В ту ночь я долго не мог уснуть. Я вспоминал её черты, её запах, её взгляд… Её дыхание… Так, стоп! Это не то, о чём я должен думать! Что за глупости?! Эта фрау будет немедленно арестована! Если не получается по-хорошему, я силой натяну на неё наручники и ей точно не избежать своей участи быть наказанной по всей строгости закона. Но… Что я могу?.. И я не прекращал думать об этом… Я долго не мог убрать своего взора от потолка с уродливыми подтёками и разводами, обшарпанной краской в углу стен… Я тщательно принимал душ, ибо от меня пахло никотином. Не хочу, чтобы обо мне подумали плохо. Я вовсе не шатаюсь по городу с убийцей, а совсем наоборот! Но она хитрее лисы… А, может быть, это я глупее? Не знаю… Я здесь уже с осени, но всё никак не могу её поймать… Даже мы втроём не можем… Это нельзя так оставлять… Завтра же я отправлюсь в лесной участок. Я мельком видел её в тех краях когда-то давно.***
В майском лесу было необычайно тепло и зелено… Утренняя роса сияла мелкими капельками на молодой травке, а жаворонок напевал песнь, располагаясь где-то на верхушках деревьев… Сквозь тонкий слой облаков едва проглядывалось солнце. То был рассвет. И Елена тихо шагала между стволами, проводя пальцами по шероховатой поверхности. Отдалённо она напоминала одинокую волчицу, вышедшую на охоту. Осторожно передвигаясь по траве, фрау периодически поглядывала на белок, снующих вокруг да около, перебегающих с ветки на ветку и умывающихся маленькими лапками, и только потом обратили внимание на давнюю гостью лесной части Нойштадского городка. Елена спокойно рассмотрела местных обитателей, затаив дыхание, затем аккуратно пошарилась в карманах, поджав пухлые чёрные губы. Оттуда она вытянула орешки, слегка протягивая руку к веточке, дабы позволить белочкам взять угощения. Создания неуверенно метались из стороны в сторону, долго приглядывались к дарам высокой и жуткой фрау, и только самый смелый решился спуститься ниже, чтобы потянуться лапками к орешкам. Бельчонок зацепился задними лапками за веточку и начал запихивать их за обе щеки. Вскоре подбежала белочка постарше, тоже начала хватать орешки, а затем быстро отбегать. Елена стояла спокойно, не шелохнувшись, наблюдая за непоседливыми жителями. Она улыбнулась лишь слегка, прикрыв глаза, ожидая пока её ладонь опустошат. Затем женщина почувствовала совершенно незначительный груз на своей ладони. Она обратила внимание на то, как бельчонок пробежался по её ладони к плечу, а с другого плеча по другой руке он сиганул в сторону соседнего дерева, побежав вверх по стволу. Белочка не рискнула на такой манёвр и, собрав все орешки, помчалась обратно на высокую веточку, откуда и спустилась ранее. Фрау усмехнулась, двинувшись дальше по лесу, периодически разглядывая местность, будто видела всё впервые. Хотя, на деле она обитает в безлюдных местах уже не первый год… Не первый год она сталкивается с местной флорой и фауной и умудряется как-то устанавливать контакт. На лице проскользнула лёгкая грустная улыбка, которую она не пыталась не подавить, расслабив мышцы… Выйдя из-за деревьев, она немного ускорила шаг, а затем и вовсе разбежалась, перепрыгивая через брёвна и пригибаясь, чтобы преодолеть преграду в виде обломившегося ствола дерева. Она бежала вперёд, будто животное, вырвавшееся из оков цепей. Быстрая, как гепард; ловкая, как волчица. Отдалённо эта фрау могла бы напомнить всеми известного Маугли, но связи со внешним миром она не теряла. Елена огибала углы, устраивая пробежку по лесу. Хоть она была почти у цели, чтобы выйти из леса, но что-то защёлкнулось на земле и женщина упала с болевым криком. Приподнимаясь на локтях, женщина не заметила шагов, приближавшихся к ней. Её взгляд был устремлён в сторону капкана, в который она умудрилась попасть. В груди всё сжалось, лишь подступала жгучая боль от сильного ушиба. Благо это был не медвежий… — Крупный улов, кажется. Тяжело защёлкнулся… — раздался мужской хриплый голос со стороны, приближавшийся к ней из-за кустов. — А я уж уходить хотел. Фрау подёргала ногой, но капкан был прикреплён к чему-то. Так просто ей не выбраться. К ней подошёл весьма крупный мужчина в возрасте, одетый, будто лесоруб. Она вынул сигарету и сплюнул в сторону, придерживая ружьё. Его взгляд упал в сторону женщины, попавшей в его ловушку. — Глупая баба! Какого чёрта тебя сюда вообще занесло! Испоганила мне всё! — рявкнул он, ругаясь благим матом. Елена молчала, но лишь угрожающе зарычала на него, сжимая пальцами траву, в попытках встать. — Дикая глупая баба! Если бы я знал! Сволочь ты такая! Ты!.. Ты-… — мужчина замер, затем медленно развернулся к ней. — Погоди-ка… — поглаживая свою короткую бороду, он обошёл ловушку и сел подле неё, рассматривая грубоватые, но сохранившие женственность черты лица. Он склонял голову то в один бок, то в другой, приближаясь к ней. Неприятный запах перегара заставлял женщину морщиться, хмуро вглядываться в незнакомца, который с таким пристрастием начал изучать её. — Так ты же… — его глаза слегка расширились от изумления. — Я ж тебя, чертовку, знаю… Не может быть, что ты… Да не-е-е-т… — мужчина замолчал, оскалившись лишь слегка. Из-под усов сверкнул золотой зуб и он усмехнулся громко и по злому. — Ты его дочь… Елена пробежалась глазами по чертам его лица, пытаясь понять, кто он. Однако в её базе данных не отложилось ни одной информации, которая помогла бы ей собрать все пазлы воедино, чтобы сложить всё это в одну картину. Она не знала кто он, но уже точила на него клык… — Я узнал тебя! Ты дочь моего старого знакомого… Вольфганг Майер… Некогда уважаемый директор мясной фабрики… Ах, были времена, когда мы собирались целой компанией за пивом и отборной колбасой, которую он тоже выпускал одно время, — он рассмеялся, замотав головой. Фрау молча наблюдала за ним с напряжённым видом. Таким же неспокойным было и её дыхание, которое было слышно сквозь тишину при паузе в беседе. Заметив это состояние, мужчина тихо усмехнулся, сняв шапку, растрепав свои и без того неопрятные каштановые волосы с проседью. — Ах, я не представился. Клаус… Но для тебя, дорогая, я герр Клаус. Как-никак, а старших надо уважать, правильно?.. Чего молчишь? Пока падала, язык проглотила? — он рассмеялся чуть громче, что в ушах неприятно зазвенело, однако на этом он не остановился. Его рука потянулась к её щеке. Толстые и грязные пальцы коснулись её бакенбард, убирая их слегка в сторону. — Изменилась ты, девочка. Я видел вас только со стороны с мамашей, когда тебе было три годика. Интересно, твой папочка рассказывал мне, что он наказал тебя за стукачество… Елена заметно оскалила клычки, тряхнув головой, лишь бы отбросить его руку, так как одна её рука была сильно ушиблена при падении, а другая служила опорой… Сквозь оскал слышалось утробное рычание. Клаус взялся за её подбородок, сильно сжав его, вертя голову, будто рассматривал куклу перед покупкой. — Ты чертовски изменилась… Похожа на тех проституток с подворотни, которые с девками обжимаются. Неужели и ты такая же? Папашка мозг отбил? Рычание усилилось, однако мужчина хлопнул ей по щеке, но несильно, заставив ту отдёрнуть голову. — Не смей рычать, когда мужчина говорит! Ты лишь жалкое ничтожество, как и все бабы. Я понял… — рассмеялся он. — Так это из-за тебя шумиха поднялась. Ты у нас мужиков не любишь… Правильно? — Ублюдок… — сорвалось тихое шипение с её уст. — Ох, как мы заговорили… — он прищурился, затем резко схватил ту за горло, подтягивая фрау к своему лицу. — Теперь ты не такая смелая с ушибленной ногой, правда? — он задумался, опустив голову, чтобы со внимательным видом рассмотреть её пышные формы. — Может мне стоит повторить урок папочки? Ты всё равно бежать далеко не сможешь… Елена смотрела прямиком ему в глаза, заставив его замолкнуть. Не успел он среагировать, как женщина харкнула в лицо, залепив ему в глаз, затем здоровой когтистой рукой она успела полоснуть, оставив четыре глубокие раны, расположившиеся по всему периметру его лица. Мужчина заорал во всё горло, отстраняясь от убийцы. Схватившись за лицо, он вцепился в ружьё, поднимаясь. — Грязная тварина! Да я тебя… — зарядив ствол, он наставил его на неё, хмурясь с оскалом. — Плевать, труп ещё будет тёплый… Зато за твою голову такой гонорар дадут… Елена впервые выглядела такой беззащитной. Она не могла больше держаться на руках и снова повалилась в траву, сжимая её в пальцах. Зажмурившись, женщина отчаянно попыталась пошевелиться, но сил не было. Неужели так всё и закончится?.. — Немедленно опустите оружие и поднимите руки вверх так, чтобы я их видел, — раздался немного неуверенный молодой голос, принадлежащий парнишке. Елена дрогнула плечами и чуть повернулась, посмотрев за спину Клауса. А там и правда стоял Джеймс. Он держал пистолет немного странным образом… Его мимика слегка дёргалась с хмурой на слегка испуганную. Мужчина несмело подходил ближе, но сумел заставить того опустить оружие. «Опять этот глупый детективишка, » — подумала Фрау, осмотрев его с ног до головы. Клаус держал руки поднятыми и чуть обернулся. — Ты кто такой? — Вопросы тут задаю я! У-у вас есть лицензия на оружие? К-какое право вы применяете его на людях? — А сам-то?! Джеймс пошарился в карманах, показав удостоверение. «Ну хоть сейчас он его не забыл, » — усмехнулась фрау, рассматривая молодого парня. — Я детектив, и я имею на это полное право! Либо вы сейчас уходите, либо я буду вынужден отвести вас в участок. Клаус зарычал и закинул ружьё себе через плечо, с недовольным рычанием, обходя того стороной. — Да понял я, понял… Не кипишуй… — пристально осмотрев его, полупьяный мужчина быстро пошёл вглубь леса, скрываясь за густой листвой деревьев. Дождавшись, пока тот исчезнет из виду, Джеймс подскочил к женщине, опускаясь перед ней, и начал обеспокоено тараторить, что путался в собственных словах: — Ты-ты как?! Ты испугалась? Всё хорошо… Я тут… — подняв взгляд на фрау, он тщательно рассмотрел её, заметив ссадину на щеке. Его тонкие пальцы аккуратно провели по краю, стирая кровь. Скорее всего эта ссадина была из-за веточки, о которую она успела пораниться. Как ни странно, Елена не чувствовала такого отвращения от его прикосновений, как от того грязного выродка. Напротив… Она незаметно подалась к его руке, прикрывая глаза лишь слегка, поглядывая на него через густые ресницы. — Вроде бы такая неуловимая, а на капкан попалась… В ответ фрау лишь фыркнула, ничего ему не ответив. Шиллер, осмотрев ситуацию в целом, потёр подбородок, подползая к её повреждённой ноге, застрявшей в капкане… Хоть не медвежий… — Сейчас я-я тебя освобожу… — он потёр ладони, начиная осматривать всё вокруг, затем отыскал толстую ветвь, подставляя к капкану, пытаясь его раскрыть. — Потерпи немного, сейчас я всё сделаю, — уверял её тот, корячась над сооружением. В конце-концов он смог разжать пасти и позволить женщине высвободить ногу. Она слегка подогнула её, проведя рукой по месту сильного ушиба. Сапог немного повредило… Поднявшись, Джеймс откинул ловушку в сторону, улыбнувшись ей. — Ну, вот и всё. Он больше никому не навредит… Немка молча подняла глаза на него, затем вновь осмотрела свою ногу, водя ладонью по ней вверх к икрам. Наблюдая за её действиями, Джеймс поспешил попытаться помочь ей подняться, но неожиданно для себя оступился и свалился на фрау, плюхнувшись лицом ей в грудь. Елена дрогнула, расширив карамельные глаза в лёгком ступоре. Честно говоря, она даже не знала, как на это реагировать. Однако мужчина поспешил резко отстраниться. Будучи красным, как помидор, он отползал от неё подавляя неловкий смешок, срывавшийся с его уст. — П-прошу меня простить! Это вышло случайно! Я клянусь! Я не имел цели… Я… — потирая своё лицо, он пожмурил свои глаза. — А ты и не спешил отстраняться… — усмехнулась блондинка, не отводя взгляда от смущённого детектива, лицо которого сгорало от немыслимого стыда. — Н-ни в коем случае! Не надо так! Д-да за кого ты меня принимаешь!.. — выдохнув, он возмущённо поджал губы. — В-в любом случае… Ты ранена… Я должен отвести тебя домой… — Я дойду сама, — отрезала та, пытаясь встать. Но из-за ушибленной кисти руки она не могла этого сделать, не считая ушибленную ногу. Свалившись на траву, женщина обречённо вздохнула, утыкаясь лицом в землю. Джеймс наблюдал за этим, поджавши губы, затем тихо вздохнул, подходя чуточку ближе. — Не думаю, что капризы сейчас к месту. Ты ползком доберёшься до дома только к ночи… Или же ты так не хочешь, чтобы я знал, где ты живёшь? Помолчав немного, фрау вынужденно согласилась, смерив его хмурым взглядом, но он на этом не остановился: — Я прекрасно тебя понимаю, но я как мужчина просто не могу себе позволить бросить тебя тут. Кем я буду после этого? Елена снова умолкла, недовольно сжимая траву, затем нехотя протянула ему здоровую руку, позволяя парнишке подхватить её. Лишь с его помощью она смогла встать, но этого было мало… Когда Джеймс понял, что она неустойчива в таком состоянии, он аккуратно позволил ей навалиться на себя, перекидывая её руку себе через плечо. Придерживая фрау за руку и за талию он аккуратно повёл её по лесу, с сожалением замечая, как она хромала…***
Я был весьма удивлён тому факту, что она направляла меня в сторону леса. Мне было интересно, где же она обитала, что мы так отдалились от жилого сектора. Отдалились от внешнего мира и оказались один на один с природой. За весь поход мы не обменялись ни единым словом, зато я слышал её тяжёлое дыхание из-за болезненных ощущений в конечностях. «Куда она меня ведёт?» — не прекращалось в моей голове… Я внимательно осматривал высокие сосны, обходя с ней упавшие ветви… Вскоре из-за деревьев показалось какое-то деревянное сооружение, напоминавшее дом… И правда, то был дом, но весьма покорёженный. Немного неровный, неприглядный, бедный, будто он пережил вторую мировую… — Ты здесь живёшь? — несмело поинтересовался я, сжимая талию фрау. Она промолчала, со скрипом открывая деревянную дверь, и пригибаясь слегка, то ли по инерции, то ли от бессилия, переступила порожек. Внутри было очень грустно и тускло… Всё было деревянное, бедный интерьер, но довольно-таки прибрано. Да, я убедился, что она чистюля… Однако как можно жить в таком месте? Как она готовит, стирает, убирает, принимает душ? Где спит? Каков быт убийцы? Я мельком осмотрел всё, что было вокруг меня. Часики не тикали тут уже очень давно… По крайней мере я видел, что за пыльными стёклами настенных часов стрелки не двигались вовсе. Около стены были размещены разные приспособления лесоруба… От пилы до топора… Мельком я увидел кухню, ванную… Или что-то напоминавшее ванную, и дверцу справа от кухни. Она толкнула её рукой, пройдя в, своего рода, спальню, плюхнувшись на кровать с металлическим каркасом. Испустив свободный вздох, она откинула голову, не проронив ни слова. Я аккуратно сел на корточки перед ней, приподнимая повреждённую ногу за лодыжку… Стоило мне это сделать, как я почувствовал на себе неодобрительный взгляд. — Я должен осмотреть твою ногу… Могу я снять твой сапог? — вежливо спросил я. В ответ я вновь услышал рычание… — Пожалуйста, мне важно знать степень повреждения… Я постараюсь не сделать тебе больно. Тогда это рычание сменилось на протяжённое фырканье лошади. «Так уж и быть, Шиллер, » — вероятно подумала она. Я огляделся по сторонам, отыскав одинокую табуретку в углу комнаты. Подтянув её к себе, я аккуратно сел, подхватив ногу фрау и укладывая на свои колени. Я плавно стянула её сапог, отставив в сторону, замечая, что штанина была на самом деле мешковатого фасона… Засучив ткань, я внимательно осмотрел конечность. Были красные следы… — Будет синяк, — выдохнул я, аккуратно отставляя ногу. — Где у тебя аптечка? Она вновь взглянула на меня и мотнула головой в сторону стенки и шкафчика, где лежал белый сундучок, потрёпанный временем. Я встал и подобрался к нему, затем сел обратно, уложив сундучок себе на колени, раскрыв его, осматривая содержимое. Там были ватка и бинты, а также другие медикаменты, включая мазь от ушибов… Какая удача! Я невольно обрадовался и взял эту мазь, вновь подхватив её ногу, начиная аккуратно массажными движениями втирать. Удивительно, но она покорно наблюдала за мной, не шевельнувшись. Я продолжал работать над её ушибом, пытаясь как можно аккуратнее обращаться с повреждённой конечностью, рискнув пообщаться с ней немного: — Я-я же совсем забыл… Ты подкинула мне пистолет, который я обронил на том брошенном заводе. Б-большое спасибо… Я уже был готов к тому, что меня лишат зарплаты и настучат по голове за утерянное оружие… Вот недотёпа… — я тихо посмеивался, потирая свою шею, затем поднял на неё глаза. На контакт фрау не шла и, кажется, даже вовсе не реагировала на мои изъяснения. Я замечал, как её взгляд метался с ноги на меня, а затем обратно к ноге. — Зарплата у меня и так небольшая… Но… — остановившись, я тихо выдохнул, начав туго бинтовать её ногу, аккуратно обустраивая на своих коленях. — Мне хватает… По крайней мере на еду точно… А тебе? Ты работаешь кем-нибудь?.. Хотя… — я рассмеялся, потерев свою щеку. — Прости, ты же убийца… Нет-нет. Не подумай… Я… Я просто не знаю, как ты выживаешь… Воруешь? Но Елена не проронила ни слова. Она молча уставилась на меня, не шелохнувшись в лице. Ни одна мышца не дрогнула, ни разу не моргнула, что мне даже стало немного не по себе, будто я говорил с куклой. — Что-то я совсем разболтался… — произнёс я, отпуская её ножку. — Кажется, я заметил, что твоя рука тоже пострадала. Покажешь? Фрау немного ожила, наконец захлопав чёрными ресницами, и протянула мне свою правую руку, которую я бережно подхватил, стараясь не сгибать её кисть. Тонкие изящные пальцы, её ладонь была крупнее моей в разы, но, в то же время, такая элегантная, а на поверхности из-под кожи слегка проглядывались всё те же крупные вены и венозная сеточка, охватившая всю тыльную сторону ладони. Мне впервые удалось в деталях осмотреть её руку… Да, её когти выглядели угрожающе, они были покрыты толстым слоем чёрного лака… Видимо поэтому они так просто не обламывались. Хотя этот лак больше напоминал смолу… И по лёгкому запаху… Может быть верхний слой… Это прозрачный лак, а под ним немного смолы?.. Любопытно… Её пальцы были впечатляюще длинными, скорее из-за её роста. Немного сухие и шершавые. Я охотно пошевелил ими, аккуратно расположив кончики на своей другой ладони, позабыв о проблеме. Уж очень они меня привлекли… Она, словно не человек… Немного вернувшись в реальность, я пошевелил кистью её руки, заметив за ней злобное болезненное шипение и лёгкий оскал. — У тебя не перелом ли случаем? — тихо бормоча, я рассмотрел её запястье, раскрывая её ладонь. Елена слегка мотнула головой, нахмурив брови, убирая взгляд в сторону. Я понял на что она намекала… Ведь перелом, это невыносимая боль… Скорее всего это было растяжение или вывих… Поэтому я взял другую мазь, бережно и осторожно втирая в её запястье, периодически посматривая на лицо пострадавшей фрау. — Тот мужчина… — решил продолжить я. — Мне кажется, что он тебя знает… Вы знакомы? Молчание… Я тихо вздохнул, понимая, что диалога не получится. — Я ожидал услышать этот ответ. В прошлый раз ты была разговорчивее. Она взглянула на меня, затем на свою руку, которую я закончил перевязывать, плавно отпуская. Женщина тут же потянулась к ней, проводя по материалу бинта пальцами и вновь смерила меня спокойным взглядом. И мне было даже как-то приятно чтоли… Что она всё-таки приняла мою помощь… Хотя это был мой шанс наконец заковать её в наручники и отвести куда надо, но… Сердце подсказывало мне, что это было бы неправильно. Я потянулся рукой к её щеке вновь, оглядев пару ссадин, которые не мешало бы обработать. Едва касаясь её подбородка я плавно повернул голову, осмотрев и вторую щеку, затем повернул голову в другую сторону. Она наблюдала за мной, периодически опуская глаза, а я осторожно смочил ватку пероксидом и начал обрабатывать её ранки, прижимая к ним обеззараживающее средство. Я плавно перемещал ватку вдоль по царапине, ожидая пока кровь перестанет сочиться. Вскоре я закончил, отстраняясь от неё, складывая медикаменты обратно в сундучок и на полочку. — Ну, вот и всё, — с уверенностью сообщил я, поглядывая на фрау. — Тебе нужно отлежаться хотя бы неделю… Постарайся сильно не нагружать свои конечности, пока они не заживут. Молча смерив меня взглядом, она снова отвернула голову, начав копошиться по кровати. Я с интересом взглянул на её действия, не шелохнувшись, пока она не подозвала меня к себе. — Подойди ближе… Я послушно двинулся чуточку ближе, медленно скрипя половицами, с замиранием сердца смотрел только на неё, пока она продолжала копаться и звенеть монетами. Но по своей неуклюжести я не заметил выпирающую доску и споткнулся об неё, свалившись на фрау, которая вовремя успела повернуться, распахнув шире глаза, когда мы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, благо я успел опереться руками о кровать, по обе стороны от неё. Над нами повисла пауза. Я шумно дышал в её губы, как и она спокойно, но прерывисто в мои. Признаюсь честно, я никогда не видел её так близко, не замечал на сколько же длинные у неё ресницы и… Пускай я говорил когда-то давно, что у неё красивые соколиные глаза, но сейчас хочется повторить это вновь. Я был красный, как помидор… Опять. — Я просила подойти ближе, а не упасть на меня во второй чёртов раз… — недовольно прорычала женщина, смерив меня хмурым видом. Я растерялся и аккуратно поднялся, слезая с неё, поправляя воротник рубашки. — И-извини. Я правда сегодня неуклюж. — Сегодня? — Я неуклюж, но не так часто! — возразил я, заикаясь. Раздражённо вздохнув, она присела ровнее и высыпала на мою ладонь монеты, затем спокойно сказала: — Сходи в магазин, купи макарон, сахар и что-нибудь к чаю. Отнеси это вот по этому адресу, — она протянула мне бумажку исписанную углём с подробным описанием местоположения. Я внимательно вгляделся в листочек. — Ты знаешь кого-то, проживающего по этому адресу? Елена замолчала, вздохнув, затем вновь подняла на меня глаза. — Сам узнаешь… Иди уже. Не слоняйся тут. Поджав свои губы, я слегка улыбнулся фрау, едва слышно прошептав: — Я не подведу тебя… — затем быстро ломанулся из комнаты к выходу, но услышал, как она окликнула моё имя. — Джеймс… Я замер, едва коснувшись дверной ручки, затем обернулся к ней. Она колебалась, молчала, не поднимала своих глаз, затем удосужилась взглянуть на меня и произнести: — Спасибо… В моей душе сразу потеплело. Я не смог сдержать улыбки, поджимая свои губы. Откуда у меня возникло сильное желание обнять её? Почему я ощутил приятное тепло, распространяющееся по всему телу? Насколько же она иная?.. Я всё ещё пытаюсь понять её. Не ответив ни слова, я тихо вышел, прикрыв за собой дверь. Зажмурившись, я прижал руки к своей груди и быстро помчался обратно к городку.***