***
Тщательно обдумав всё, Хуайсан решил, что единственным способом успокоить озлобленную часть брата, не прибегая к услугам со стороны, был Некрополь. В семейный склеп он взял лишь нескольких самых приближённых людей, которые помогли ему извлечь один из трупов и заменить его нижнюю часть. Закончив со своеобразным погребением, Хуайсан отослал людей, сам оставшись в склепе, необходимо было проявить дань уважения к предкам. – Брат… – закончив со всеми делами, он приблизился к стене, в которой были замурованы ноги. – Мне так жаль, брат… – он упал на колени, прижимаясь лбом. – Прости, что тебе пришлось это пережить. Клянусь, он ещё поплатится за это. Все они… – из неосторожно оцарапанного лба появилась капля крови, тут же впитываясь в темный камень. Постояв на коленях ещё некоторое время, мужчина поднялся, и твёрдым шагом пошёл прочь. Сейчас его жажда мести стала ещё сильнее.***
Сюэ Ян снова пропал. Хуайсан часто путешествовал, лично находя крохи информации в пьяных разговорах, да разного рода сплетнях. Сейчас он понял, что многое можно узнать только лично, понимая на какие слова стоит обращать внимание, а на какие нет. В одной из тайных комнат Нечистой Юдоли постепенно собиралась информация обо всех орденах, их сильных и слабых сторонах, о любовных привязанностях глав и самых видных членов орденов. В деревне Мо он оказался случайно, давно забывший о Мо Сюаньюе, он никак не ожидал встретить парня здесь. Почти не изменившийся за последние два года, он всё же выглядел по-другому, с годами всё больше походя на старшего брата. Юноша был одет в старую, много раз латаную одежду, похудел и побледнел так, что за прозрачной кожей синели дорожки сосудов. Он первый узнал Не Хуайсана, радостно улыбнулся, но тут же отвёл взгляд и постарался скрыться меж домов. Вышло это у него плохо и уже через полчаса они сидели в отдельной комнате, ожидая пока накроют на стол. – Молодой господин Мо, – Хуайсан лично налил чашку чая и поставил перед юношей. – Что с вами случилось? – А то вы не знаете, – неожиданно злобно проговорил Сюаньюй. – Не знаю, – спокойно ответил мужчина. – Я давно не посещал башню Кои. – Вышвырнули меня! – юноша порывисто вскочил. – Я просил Ляньфан-цзюня, умолял! Говорил, что уж лучше жить в ордене, терпя постоянные насмешки, чем вернуться в этот дом! А он! Я же не приставал к нему… зачем он так со мной… – он всхлипнул, опускаясь на пол. – Эй, тише, – Хуайсан подошел и обнял юношу, сев рядом. – Конечно не приставал. Если хочешь, я поговорю с Гуанъяо, может он примет тебя обратно. – П-правда? – юноша снова всхлипнул, от слишком активных взмахов руками, у рукава сейчас зияла дыра, сквозь которую можно было явно увидеть темнеющие следы побоев на светлой коже. – Правда, – Хуайсан осторожно погладил его по спине. – Я хочу тебе помочь. Давай поедим, а потом я куплю тебе новую одежду, твоя совсем уже износилась, он отстранился и подтолкнул парня к столу. – Ешь. – Спасибо, господин Не, – прошептал тот, проворно принимаясь за еду, в тёмных глазах блестела благодарность. Оставив юноше несколько комплектов одежды и немного денег, Хуайсан и правда отправился в орден Ланьлин Цзинь, но прибыв туда узнал о смерти маленького Жусуна. Весть потрясла главу Не, несмотря на его отношение к самому Гуанъяо, он действительно искренне привязался к этому ребёнку и каждый свой визит обязательно старался привезти ему какой-нибудь подарок. Теперь же его не стало, купленная на рынке безделушка так и осталась лежать в кармане. – Приветствую, третий брат, – Хуайсан склонился в вежливом поклоне, когда столкнулся с Гуанъяо в коридоре. – Я как раз направлялся к тебе. – Здравствуй, Хуайсан, – мужчина выглядел уставшим и осунувшимся, он кивнул своим людям, и те продолжили путь без него. – Я был в путешествии, и узнал обо всём только прибыв сюда. Мне так жаль... – Всем жаль, – Гуанъяо прислонился спиной к стене и закрыл лицо руками. – Третий брат, а-Яо, – Хуайсан подошёл ближе. – Я... – какие слова правильно было говорить в таких случаях? Самому ему после смерти брата, ничего слышать не хотелось. – Это я виноват, – глухо проговорил Гуанъяо. – Я не должен был брать его с собой, ведь знал же что ничем хорошим эта поездка не закончится. Но всё равно поддался на уговоры, он так хотел побывать в том городе. – Ты не виноват, – он коснулся чужих рук, отнимая их от лица. – Это просто несчастный случай. Глаза Гуанъяо блестели от непролитых слёз, и поддавшись секундному порыву, Хуайсан крепко обнял мужчину. Сейчас его хотелось утешить, поддержать и не дать утонуть в этой боли от потери близкого человека. – Я рад что ты здесь, – прошептал Гуанъяо, крепко обнимая в ответ. – Спасибо... – Я рядом.***
На похороны мальчика собралось много людей. Не все они были знакомы с маленьким наследником, но каждый пришёл выразить свои соболезнования. Среди прибывших был и Цзян Чэн, странно игнорирующий Не Хуайсана. И конечно же Лань Сичэнь, старающийся держаться поближе к Гуанъяо и деликатно поддерживающий его и госпожу Цинь. Цзинь Лин, ненадолго появившийся на церемонии, жался к Цзян Чэну. Напряжённая атмосфера пугала и нервировала мальчика и рядом со своим дядей он чувствовал себя спокойнее. Все необходимые обряды и церемонии растянулись на два дня, поэтому когда солнце село, прибывшие расселились по гостевым покоям. – Цзян Чэн, – Хуайсан догнал мужчину посреди улицы и схватил за руку. – Что ты делаешь? – Прошипел тот, резко сбрасывая чужую руку. – Тут кругом люди. – Прости, – Хуайсан незаметно потёр руку, засаднившую от резкого движения. – Мы просто сегодня... ты даже не поздоровался... – грудь жгла несвойственная ему обида. – И сейчас ведёшь себя так... – Нормально я себя веду, – Цзян Чэн постарался смягчить голос. – Я не в настроении сейчас разговаривать. – Вот как... – Хуайсан нахмурился, крепче сжимая веер. – Не буду вас беспокоить, глава Цзян. – Просто чтоб ты знал, – проговорил Цзян Чэн в спину развернувшемуся мужчине. – Лань Сичэнь видел, как вы с... этим целовались. Мы случайно наткнулись, когда шли сегодня по коридору. – Понятно, – Хуайсан прикрыл глаза, теперь злость Цзян Чэна становилась понятна. – Больше ничего не скажешь? – Кругом люди, – Хуайсан так и не обернулся. – Да и любые мои слова будут лишь оправданием, – он твёрдым шагом пошёл прочь.***
Ещё не дойдя до своих покоев, мужчина наткнулся на служанку госпожи Цинь, бодро шагающую по направлению к хозяйским покоям, он бы прошёл мимо, если бы не услышал что женщина бормотала себе под нос. Оглянувшись, он убедился что вокруг никого нет и втащил женщину в чьи-то комнаты, на счастье оказавшиеся пустующими в данный момент. – Не кричи! – он зажал рот рукой. – Это я, Не Хуайсан. – Г-господин Не, – женщина испуганно распахнула глаза. – Повтори что ты сейчас говорила на улице! – Я... я ничего не говорила, – пролепетала она побледнев. – Одно моё слово и тебя запытают насмерть за твои слова, – тихо прошипел Хуайсан. – Так что говори. Почему смерть маленького господина к лучшему? – Я... я не говорила такого... я... – Не зли меня. – Смерть маленького господина большое горе. – Говори! – он встряхнул женщину так, что она ударилась головой о стену. – Что за тайна должна была выплыть? – Я ничего не знаю, господин! – женщина повысила голос. – Тише ты! – он снова её встряхнул и тут же отпустил. – Точно ничего не знаешь? – Н-ничего... – Можешь идти, – женщина облегчённо выдохнула и взялась за ручку. – Если я сегодня не услышу от тебя ответа, который меня удовлетворит, о твоих слова узнает Ляньфан-цзюнь. Думаю, ты знаешь что тебя ждёт, – и не дожидаясь ответа он первым вышел в приоткрытую дверь. Бицао пришла далеко за полночь. Она в подробностях рассказала Хуайсану всё что знала о браке Цзинь Гуанъяо и Цинь Су. Рассказала, что мальчик уже в этом возрасте проявлял признаки отставания в развитии, конечно хорошо что ребёнок умер, иначе на голову госпожи Цинь обрушился бы несмываемый позор. Виданное ли дело, зачать ребёнка от собственного брата. Щедро наградив разговорившуюся женщину, Хуайсан наказал ей молчать и не повторять подобные слова даже в одиночестве, а затем отпустил. Хуайсан был поражён, всё страдание показанное Гуанъяо, сейчас казалось фальшивым. В отличие от служанки, считающей что убийство было лишь роковой случайностью, он понимал, что Гуанъяо ни за что бы не допустил существование этого ребёнка. Рано или поздно Цзинь Жусуну суждено было умереть. И оттого, что Хуайсан знал насколько сильно третий брат брат любил своего сына, ситуация казалась ещё более чудовищной. Было ли это в самом деле случайностью? Чувства теснились в груди, он так хотел ненавидеть Гуанъяо, за каждый ужасающий своей жестокостью поступок. И даже сейчас не мог, и за это ненавидел себя. Признавал что давно потерялся между ложью и искренностью, уже не зная что из всего правда. Что по-своему любил этого человека, бывшего рядом с юношеских лет. Оттого ли его план мести включал в себя такое близкое общение с врагом? Потому что Хуайсан просто не мог от него отказаться, и убеждал себя, что результатов можно добиться только таким способом? Тишина комнаты давила, снова оставляя во мраке. Он был уверен, что сегодня без кошмаров не обойдётся. Выйдя из покоев, Хуайсан принялся бесцельно бродить по резиденции, изредка наталкиваясь на патрулирующих. На свежем воздухе дышать стало легче, мужчина старался не думать ни о чём, сосредоточившись на подсчёте своих же шагов. Это успокаивало, но совсем не приносило облегчения. Периодически рука непроизвольно тянулась к плечу, скрытому одеждой, ногти царапали гладкую ткань. Он знал, там под слоями ткани был затянувшийся шрам, который он не трогал с той судьбоносной встречи с Цзян Чэном. Знал, что чувство облегчения, которое он испытывал, раз за разом вспарывая этот след, было обманом. И всё же казалось что в такие моменты ненависть к себе, разливающаяся ядом по венам, выходит вместе с кровью. Но сейчас он сдерживался, упорно считал шаги.***
Когда Не Хуайсан в третий раз прошёл мимо так и не заметив его, Цзян Чэн не выдержал, окликнул мужчину, отчего тот вздрогнул выплывая из своих мыслей и посмотрел на него. – Глава Цзян, – будто опомнившись Хуайсан коротко поклонился. – Не ожидал увидеть вас в такое время. – Не спалось, – мужчина подвинулся на лавке, освобождая место. – А ты почему гуляешь? – Тоже не спится, – Хуайсан присел рядом, отрешённо смотря в сторону. – Извини что злился сегодня. Я помню, что обещал сдерживаться. – Я понимаю, – Хуайсан вздохнул. – Нас с третьим братом связывают исключительно дружеские отношения сейчас. Какими бы они не казались со стороны. – Но ты не стал отрицать когда я сказал о поцелуе. – А должен был? – Хуайсан повернул голову и внимательно посмотрел в чужие глаза. – В тебе говорила ревность. Любые мои слова ты бы воспринял как оправдание. – Хуайсан... – В такой день, Цзян Чэн! Думаешь я способен был так поступить с госпожой Цинь, вот так почтить память маленького Жусуна? Или ты считаешь Гуанъяо в день похорон сына способен предаваться любовным утехам прямо в коридоре? – Не злись, – Цзян Чэн накрыл рукой прохладную ладонь и чуть сжал. – Я был неправ. – Я не злюсь, – Хуайсан подавил желание скинуть чужую руку. – По крайней мере не на тебя. Я пойду, – он убрал руку и поднялся. – Не уходи, – Цзян Чэн подскочил, крепко обнял со спины. – Не забывайте, где находитесь, глава Цзян, – Хуайсан не двинулся, лишь внутренне напрягся ожидая пока его отпустят. – Здесь даже у стен есть уши. – Прости, – Цзян Чэн разжал руки и отступил.