***
На совет кланов, проходящий в башне Кои, собралось великое множество народа. На памяти Не Хуайсана, это был самый большой совет кланов. Но количество людей вовсе не беспокоило главу Не, гораздо больше его интересовала реакция Цзинь Гуанъяо на появившегося вместе с Ланями Мо Сюаньюя. С тех пор как его тело занял Вэй Усянь, мужчина набрал вес и заметно похорошел, сейчас он уже не так сильно напоминал старшего брата, видимо душа также влияла на внешность. Цзинь Гуанъяо даже бровью не повёл, увидев мужчину. Радушно поприветствовал незваных гостей и распорядился о том, чтобы им подготовили места. И, казалось, забыл что вместе с Ханьгуан-цзюнем прибыл его брат. Цзян Чэн же и вовсе прошел мимо мужчины, даже не удостоив приветствием. Он коротко отругал Цзинь Лина, сбежавшего в Лаьнлин после того инцидента и подошел к Хуайсану, церемонно поприветствовав его. – Ты знал, что он будет здесь? – обменявшись несколькими ничего не значащими репликами, Цзян Чэн всё же не выдержал. – Подозревал. – Не к добру это, что вы так часто оказываетесь в одних и тех же местах. – Он спутник Ханьгуан-цзюня, мы будем и дальше встречаться. Давай уже заходить. – Хорошо, – Цзян Чэн развернулся и пошел по направлению к Сияющей Зале.***
Письмо для госпожи Су, Не Хуайсан приготовил уже давно. Как и письмо, отправленное Гуанъяо несколькими днями ранее. На самом деле, он не желал женщине зла, но считал, что иначе третий брат просто не поверит в серьёзность его намерений. Да и Цинь Су должна была, в конце концов, увидеть настоящее лицо своего мужа. Это никогда бы не стало достоянием общественности, но серьёзно бы подорвало доверие Цинь Су. Пожалуй, он даже предвидел, что всё закончится смертью. И спроси у него кто, поступил бы он по-другому, он бы твёрдо ответил что нет. И всё же смерть пусть и не близкого ему человека, но того, кого он уважал, заставила краски схлынуть с лица. Сердце при взгляде на плачущего Гуанъяо привычно сжалось, он не мог это контролировать. Даже спустя столько лет, даже не смотря на свою решимость. – А-Яо, мадам Цзинь… прими мои соболезнования, – голос Лань Сичэня вернул его к реальности. Он мельком заметил вошедшего в комнату Цзян Чэна. – Брат, да что же такое происходит?! Почему а-Су столь внезапно покончила с собой? И почему вы все собрались перед Благоуханным Дворцом и потребовали открыть мою сокровищницу? Есть что-то, о чем ты не поведал мне? – Цзинь Гуанъяо поднял взгляд на мужчину. – Цзэу-цзюнь, прошу вас объяснить, в чем дело. Мы все весьма озадачены, – раздался голос Цзян Чэна. Собравшиеся наперебой вторили ему, и Лань Сичэню пришлось начать свой рассказ: – Недавно несколько учеников Ордена Гусу Лань отправились на ночную охоту. Когда они проходили деревню Мо, на них напала левая рука, принадлежащая расчлененному мертвецу. Ее затаенная злоба и жажда убийства достигали крайних пределов возможного. Ванцзи последовал направлению, указанному рукой, и вскоре собрал все части трупа. И тогда мы обнаружили, что тем расчлененным мертвецом оказался… наш старший брат. Все присутствующие, как в потайной комнате, так и за ее пределами, одновременно загалдели! – Старший брат? Но разве тело нашего брата не предали земле? Мы с тобой видели это своими собственными глазами! – Хуайсан готов был аплодировать актёрским способностям мужчины, но у него тоже была своя роль. – Старший брат? Брат Сичэнь? Ты говоришь о моем старшем брате? И о своем тоже??? – в глазах Цзэу-цзюня мелькнуло виноватое выражение, и он тяжело кивнул в ответ. Зрачки Не Хуайсана закатились за верхние веки, и он с грохотом завалился навзничь. Вокруг него раздались торопливые крики. – Глава Ордена Не, глава Ордена Не! – Позовите лекаря! В глазах Цзинь Гуанъяо по-прежнему стояли слезы, но теперь, похоже, они покраснели от ярости. Он сжал руки в кулаки, горько и негодующе воскликнув: – Расчлененный… Расчлененный! Кто, во имя Небес, отважился на столь бесчеловечное деяние?! – Мне неизвестно. Сейчас мы находимся в поиске головы, но у нас не осталось никаких зацепок. – Лань Сичэнь покачал головой. – У вас не осталось зацепок… поэтому вы пришли обыскать меня? – Цзинь Гуанъяо замер, словно, наконец-то, догадался, что происходит. Всё же Гуанъяо был умён и легко ориентировался в неожиданных ситуациях. К тому моменту, как Хуайсан решил, что пора приходить в себя, мужчина вполне успешно перевёл всё внимание на Вэй Усяня. Обвинив того и в проникновении в свои покои и в самоубийстве Цинь Су. Запросто изменив общественное мнение, он обнажил Хэньшен и попытался напасть на Мо Сюаньюя, но на пути его ожидаемо оказался Бичэнь Ханьгуан-цзюня. Обстановка накалялась, прочие заклинатели также принялись обнажать мечи. Не Хуайсан отошёл подальше, не собираясь вмешиваться в устроенную им же заварушку. Когда Вэй Усянь потянулся к Суйбяню, он даже перестал дышать, всем в мире заклинателей было известно, что меч старейшины Илин запечатался после его смерти. Если мужчина возьмёт его, то раскрытия личности будет не избежать. На счастье, Цзян Чэн тоже заметил резкое движение и перехватил руку мужчины до того, как тот успел обнажить меч. – Не смей прикасаться к чужому оружию! – чётко проговорил он, выдёргивая меч из рук. Когда меч оказался в руках Цзян Чэна, на его лице на мгновение отразилось замешательство, тут же сменившись привычным недовольством. – Зачем же бездоказательно обвинять человека, глава ордена? – он повернулся к Цзинь Гуанъяо. – Глава Цзян так печётся о своём брате, что не дал ему обнажить меч? – сейчас на губах Гуанъяо играла несвойственная ему жестокая ухмылка, народ вокруг снова зашептался. – Вы правы, я бы не хотел, чтобы меч моего шисюна трогали все кому вздумается. Какие-то проблемы? – Вы не дали этому мужчине обнажить меч потому что знаете, что это подтвердит то, что тело Мо Сюаньюя давно занято духом Вэй Усяня. – Стойте! Дядя, стой! – вмешался стоявший до этого неподвижно Цзинь Лин. – М-мой старший дядя ударил его Цзыдянем на горе Дафань! И его душа не вылетела прочь, а, значит, это тело никто не захватывал! Получается, он не Вэй Усянь, правда?! – Похоже, даже у моего племянника больше разумности, – Цзян Чэн усмехнулся. – Я заберу меч, мало ли кого ещё вы попытаетесь выдать за моего братца. – И всё же, я настаиваю, – мягко попросил Гуанъяо. – Если он не сможет вытащить меч, я заберу все свои слова обратно. Даже соглашусь с тем, он этот человек не имеет отношения к смерти а-Су. – К-как это докажет, что Мо Сюаньюй и есть Вэй Усянь? – Цзинь Лин, как и многие младшие адепты не знал о том, что меч запечатался. – Думаю, мне не стоит подробно объяснять, как оружие заклинателя может запечататься. У этого меча есть душа, и он не позволяет никому, помимо Вэй Усяня, использовать себя, поэтому отказывается выходить из ножен. Лишь Старейшине Илин по силам обнажить его. – Вы так в этом уверены? – Все присутствующие знают об этом. – Со слов ордена Ланьлин Цзинь, – Цзян Чэн всё ещё крепко сжимал меч. – Но так ли это на самом деле? – он поднял оружие перед собой и медленно обнажил его. – Можно ли считать, что орден Ланьлин Цзинь всё это время лгал нам? – он холодно посмотрел на Гуанъяо. – Глава? – К-как? – Гуанъяо побледнел, а заклинатели снова загомонили. Хуайсан прикрыл лицо веером пряча улыбку. Уж чего он не ожидал от своего любовника так этого того, что тот всё же кинется защищать Вэй Усяня, по старой привычке, когда тело движется вперёд мысли. Вот так просто он дал понять, что как бы он не злился на брата однажды, он не мог быть к нему равнодушным. И Хуайсана это неимоверно радовало. В связи с трагической гибелью госпожи Цинь, совет кланов пришлось отложить. Отбыв все положенные похоронные церемонии и выразив своё соболезнование, люди разъехались по своим орденам.